зовет  ме-
ня. Извините, мы с ним такие друзья, что он не  может  долго  оставаться
без меня. Разрешите откланяться?
   - Конечно.
   - Итак, до вечера.
   - У вас?
   - У меня.
   Они раскланялись, и Д'Артаньян вернулся к своим товарищам.
   - О чем вы там толковали с этим бульдогом? - спросил Портос.
   - Друг мой, прошу не выражаться так о капитане Грослоу: это  один  из
лучших моих друзей.
   - Один из ваших друзей? - спросил Портос. - Этот убийца мирных  посе-
лян?
   - Тише, дорогой Портос. Это правда, Грослоу немного горяч, но я  отк-
рыл в нем два прекрасных качества - он глуп и тщеславен.
   Портос вытаращил глаза от изумления, Атос и Арамис с улыбкой перегля-
нулись: они хорошо знали, что д'Артаньян ничего не делает попусту.
   - Впрочем, - продолжал Д'Артаньян, - вы будете иметь  случай  оценить
его сами.
   - Как так?
   - Я представлю его вам сегодня вечером; он  придет  к  нам  играть  в
ландскнехт.
   - Ого! - воскликнул Портос, и глаза его загорелись. - А он богат?
   - Он сын одного из самых крупных коммерсантов Лондона.
   - И он умеет играть в ландскнехт?
   - Обожает.
   - А в бассет?
   - Это его страсть.
   - А в бириби?
   - Знает до тонкости.
   - Отлично, - сказал Портос, - мы проведем приятную ночь.
   - Тем более приятную, что за ней последует другая, еще  более  прият-
ная.
   - Как так?
   - Сегодня он играет у нас, а завтра мы у него.
   - Где это у него?
   - Я вам после скажу. Теперь же позаботимся о том, чтобы достойно при-
нять Грослоу. Сегодня к ночи мы будем в Дерби; пусть Мушкетон едет  впе-
ред, и если найдется хоть одна бутылка вина в целом городе, пусть он ку-
пит ее. Недурно было бы также, чтобы он приготовил маленький ужин, к ко-
торому вы, Атос, не притронетесь, потому что у вас лихорадка, а вы, Ара-
мис, потому, что вы мальтийский рыцарь, которому наши вольные солдатские
разговоры противны и заставляют вас краснеть. Слышите вы, что я говорю?
   - Слышать-то слышу, - сказал Портос, - но черт бы меня побрал, если я
хоть что-нибудь понимаю.
   - Друг мой Портос, вы знаете, что по отцу я происхожу от пророков,  а
по матери - от сивилл, и потому я говорю только  загадками  и  притчами;
имеющий уши да слышит, а имеющий глаза да видит. В данную  минуту  я  не
могу вам больше ничего сказать.
   - Действуйте, мой друг, - сказал Атос. - Я уверен, что  все,  что  вы
делаете, хорошо.
   - А вы, Арамис, того же мнения?
   - Совершенно того же, дорогой д'Артаньян.
   - Ну и слава богу, - сказал Д'Артаньян. - Вот истинно  верующие,  для
которых приятно совершать чудеса. Не то что этот маловерный Портос,  ко-
торому предварительно надо все увидеть и потрогать рукой.
   - Это правда, - лукаво заметил Портос, - я очень недоверчив.
   Д'Артаньян хлопнул его по плечу, и так как в  это  время  приехали  к
месту завтрака, разговор прервался.
   Около пяти часов вечера, как было условленно, Мушкетона выслали  впе-
ред. Мушкетон по-английски не говорил, по, попав в Англию,  он  заметил,
что Гримо в совершенстве заменяет слова жестами. Он стал учиться у Гримо
и в несколько уроков благодаря таланту учителя достиг некоторого навыка.
Блезуа отправился тоже с Мушкетоном.
   Через несколько часов наши четверо друзей, проезжая по главной  улице
Дерби, заметили Блезуа, стоявшего на пороге одного приличного с виду до-
ма. Здесь была приготовлена им квартира.
   Весь день они даже не приближались к королю, боясь возбудить подозре-
ние, и, вместо того чтобы обедать с полковником Гаррисоном, как  накану-
не, обедали одни.
   В условный час Грослоу явился. Д'Артаньян принял его как старого дру-
га. Портос смерил его с ног до головы и усмехнулся, найдя, что, несмотря
на ловкий удар, нанесенный Грослоу брату Парри, на вид он довольно  жид-
коват. Атос и Арамис делали все возможное, чтобы скрыть отвращение,  ко-
торое он им внушал.
   В общем, Грослоу остался доволен приемом.
   Атос и Арамис выдерживали свою роль. Около полуночи они ушли  в  свою
комнату, дверь в которую как бы из предосторожности была оставлена  отк-
рытой. К тому же Д'Артаньян вскоре прошел к ним, оставив Портоса  одного
сражаться с Грослоу.
   Портос выиграл у Грослоу пятьдесят пистолей и по уходе его решил, что
он гораздо более приятный собеседник, чем можно было  судить  с  первого
взгляда.
   Что же касается Грослоу, то он дал себе слово сорвать завтра с  д'Ар-
таньяна столько же, сколько проиграл Портосу, и расстался  с  гасконцем,
напомнив ему о вечернем свидании.
   Мы говорим "вечернем", так как наши игроки разошлись  в  четыре  часа
утра.
   День прошел как всегда. Д'Артаньян переходил от  капитана  Грослоу  к
полковнику Гаррисону, от полковника Гаррисона к своим друзьям.  Человек,
не знающий д'Артаньяна, решил бы, что он  в  прекрасном  настроении,  но
друзья его, Атос и Арамис, заметили под наружной веселостью лихорадочное
возбуждение.
   - Что он замышляет? - говорил Арамис.
   - Подождем, - отвечал Атос.
   Портос ничего не говорил и только перебирал у себя в боковом  кармане
пятьдесят пистолей, выигранных у Грослоу, и по лицу  его  заметно  было,
что это занятие доставляло ему большое удовольствие.
   Вечером прибыли в Ристон. Д'Артаньян собрал своих друзей.  Теперь  он
уже не имел того веселого, беспечного вида,  который  напускал  на  себя
весь день. Атос пожал руку Арамиса.
   - Час близится! - тихо проговорил он ему.
   - Да, - сказал услыхавший это д'Артаньян, - именно  близится  час:  в
эту ночь, друзья мои, мы спасем короля.
   Атос вздрогнул; взор его загорелся.
   - Д'Артаньян, - сказал он, охваченный сомнением после  промелькнувшей
надежды, - вы не шутите? Вы говорите правду? Шутить так было бы  слишком
зло.
   - С вашей стороны странно, - отвечал ему Д'Артаньян, - что вы мне  не
верите. Скажите, когда и где вы видели, чтобы я шутил  сердцем  друга  и
жизнью короля? Я вам сказал и повторяю, что сегодня ночью  мы  освободим
короля Карла. Вы поручили мне изыскать средство, и я нашел его.
   Портос с беспредельным восхищением глядел на д'Артаньяна. Арамис улы-
бался с надеждой. Атос был бледен как смерть и дрожал всем телом.
   - Говорите! - сказал он.
   Портос еще больше раскрыл глаза, Арамис  глядел  прямо  в  рот  д'Ар-
таньяну.
   - Мы приглашены сегодня вечером к Грослоу, вы знаете это?
   - Да, - сказал Портос, - он просил дать ему возможность отыграться.
   - Отлично. Но известно вам, где он будет отыгрываться?
   - Нет.
   - У короля.
   - У короля? - воскликнул Атос.
   - Да, друзья мои, у короля. Капитан Грослоу сегодня ночью дежурит при
особе его величества, и, чтобы развлечься, он  пригласил  нас  составить
ему компанию...
   - Всех четверых? - спросил Атос.
   - Конечно, всех четверых: разве мы можем отлучиться от наших  пленни-
ков?
   - Ага! - сказал Арамис.
   - И что же дальше? - проговорил Атос, дрожа от волнения.
   - Мы пойдем к Грослоу, я и Портос со шпагами, а вы двое с  кинжалами;
вчетвером мы одолеем этих восьмерых дуралеев и  их  глупого  начальника.
Что вы скажете на это, господин Портос?
   - Я скажу, что это нетрудно, - отвечал Портос.
   - Мы наденем на короля платье Грослоу, Мушкетон, Гримо и Блезуа будут
ждать нас с оседланными лошадьми за углом соседней улицы.  Мы  сядем  на
них, помчимся и к утру будем уже в двадцати милях  отсюда.  Что,  хорошо
задумано, Атос?
   Атос положил обе руки на плечи д'Артаньяна и посмотрел на  него  спо-
койным взглядом, с ласковой улыбкой.
   - Я заявляю, друг мой, что в мире пет человека, способного сравниться
с вами в благородстве и мужестве. Мы все считали вас равнодушным к наше-
му горю, которое вы имели полное право не разделять, - и вот  только  вы
один из всех нас нашли средство, которое мы тщетно искали... Я  повторяю
тебе, Д'Артаньян, что ты лучше всех нас; я благословляю  и  люблю  тебя,
мой дорогой сын.
   - И как это я не догадался! - воскликнул Портос, хлопнув себя по лбу.
- А между тем это так просто.
   - Но если я хорошо понял, мы их всех перебьем? - спросил Арамис.
   Атос вздрогнул и побледнел.
   - Придется, черт возьми! -  отвечал  д'Артаньян.  -  Я  долго  думал,
нельзя ли избежать этого, но, признаюсь, ничего не мог придумать.
   - Что же, - сказал Арамис, положение такое, что разбирать  не  прихо-
дится. Как же мы будем действовать?
   - У меня есть два плана, - отвечал Д'Артаньян.
   - Первый? - спросил Арамис.
   - Если мы окажемся там вчетвером, то по моему сигналу (а этим  сигна-
лом будет слово "Наконец!") каждый из нас вонзит  свой  кинжал  в  грудь
ближайшего солдата. Четыре человека будут убиты, и шансы почти сравняют-
ся: нас будет четверо против пяти. Эти пятеро могут сдаться; тогда мы их
свяжем и заткнем им рты. Если же они будут защищаться, то мы  убьем  их.
Но может случиться и так, что наш хозяин изменит свое намерение и  приг-
ласит только меня с Портосом. В таком случае, делать нечего, нам придет-
ся действовать быстрее и поработать каждому за двоих. Это будет  немного
труднее и произведет шум, но вы держитесь наготове со шпагами в руках  и
бегите на помощь, как только заслышите шум.
   - Ну а если они уложат вас? - спросил Атос.
   - Невозможно! - заявил д'Артаньян. - Эти пивные бочки слишком  тяжелы
и неповоротливы. Кроме того, Портос, наносите удар в горло;  такой  удар
убивает сразу и не дает даже времени крикнуть.
   - Великолепно! - сказал Портос. - Это будет славная резня.
   - Ужасно! Ужасно! - повторял Атос.
   - Ах, какой вы чувствительный, Атос! - сказал д'Артаньян. - Точно вам
не приходилось убивать в бою! Впрочем, мой друг, - прибавил он,  -  если
вы находите, что жизнь короля не стоит этого, я умолкаю. Хотите, я  сей-
час же пошлю сказать Грослоу, что нездоров?
   - Нет, - сказал Атос, - вы правы, мой друг; простите мою слабость.
   В эту минуту дверь отворилась, и на пороге появился  английский  сол-
дат.
   - Капитан Грослоу, - начал он на ломаном французском языке, - извеща-
ет господина д'Артаньяна и господина дю Валлона, что он ожидает их.
   - Где именно? - спросил д'Артаньян.
   - В комнате английского Навуходоносора, -  отвечал  солдат,  заклятый
пуританин.
   - Хорошо! - сказал на прекрасном английском языке  Атос,  у  которого
кровь бросилась в лицо при таком оскорблении королевского достоинства. -
Хорошо, скажите капитану Грослоу, что мы идем.
   Пуританский солдат удалился. Наши друзья приказали своим слугам осед-
лать восемь лошадей и ждать их, не отходя от лошадей и не спешиваясь, на
углу переулка, находившегося в двадцати шагах от дома, в  котором  поме-
щался король.


   XIX
   ПАРТИЯ В ЛАНДСКНЕХТ

   Было девять часов вечера; так как часовые сменялись в восемь, то  ка-
питан Грослоу был уже целый час на дежурстве.
   Д'Артаньян и Портос приближались к дому, который в этот вечер  служил
тюрьмой Карлу Стюарту. Они были вооружены шпагами. За ними, безоружные и
удрученные, как подобает пленникам, следовали Атос и Арамис. Под плащами
они прятали кинжалы.
   - Честное слово, - сказал Грослоу, заметив их, - я  уже  не  надеялся
увидеть вас.
   Д'Артаньян подошел к нему и сказал совсем тихо:
   - Действительно, одну минуту мы было колебались, дю Валлон и я.
   - Почему? - спросил Грослоу.
   Д'Артаньян кивком головы показал на Атоса и Арамиса.
   - А, да, - сообразил Грослоу, - из-за их убеждений?  Пустяки!  Напро-
тив, - прибавил он, смеясь, - если они хотят поглядеть на своего  Стюар-
та, пусть смотрят.
   - Разве мы расположимся в одной  комнате  с  королем?  -  осведомился
д'Артаньян.
   - Нет, в соседней; но так как дверь будет открыта, то это все  равно,
как если бы мы были в той же комнате. А кстати, запаслись  вы  деньгами?
Предупреждаю, что я намерен вести сегодня адскую игру.
   - Слышите? - отвечал ему д'Артаньян, позвякивая золотом в своих  кар-
манах.
   - Very good [24] - произнес Грослоу и отворил дверь в следующую  ком-
нату. - Пожалуйте, господа, я проведу вас.
   Он прошел вперед.
   Д'Артаньян оглянулся на товарищей. Портос был беззаботен,  как  будто
дело шло об обыкновенной игре. Атос был  бледен,  но  горел  решимостью.
Арамис отирал пот, выступивший на лбу.
   Восемь часовых стояли на своих постах: четверо в комнате короля, двое
у внутренней двери и двое у той двери, через которую вошли наши  друзья.
Увидев обнаженные шпаги солдат, Атос улыбнулся: резни  не  будет,  будет
поединок.
   С этого момента к нему, казалось, вернулось хорошее настроение.
   Карл, которого можно было видеть в открытую дверь, лежал  на  кровати
совсем одетый; его прикрывал только шерстяной плед.
   У изголовья его сидел Парри и читал главу из католической Библии  ти-
хим голосом, но так, что королю, лежавшему с закрытыми глазами, было хо-
рошо слышно.
   На черном столе горела простая сальная  свеча,  освещавшая  спокойное
лицо короля и встревоженное лицо его преданного слуги.
   Время от времени Парри останавливался, думая, что король  заснул,  но
тогда тот снова открывал глаза и произносил с улыбкой:
   - Продолжай, мой добрый Парри, я слушаю.
   Грослоу дошел до самого порога королевской комнаты, с  деланной  неб-
режностью надел на голову шляпу, которую снял, принимая гостей, и окинул
презрительным взглядом эту простую и трогательную картину: старый слуга,
читающий Библию своему пленному господину. Затем,  удостоверившись,  что
все находятся на своих местах, он обернулся к д'Артаньяну и  победоносно
посмотрел на него, словно ожидая себе похвал.
   - Чудесно! - сказал гасконец. - Клянусь, из вас выйдет отличный гене-
рал!
   - Как вы находите, - сказал Грослоу, - может Стюарт убежать, когда  я
дежурю?
   - Конечно, нет, - отвечал д'Артаньян. - Разве только к нему  свалятся
друзья с неба.
   Лицо Грослоу просияло.
   Трудно сказать, заметил ли Карл Стюарт наглый тон пуританского  капи-
тана, так как в продолжение всей этой сцены он лежал с закрытыми  глаза-
ми; но когда он услышал звонкий голос д'Артаньяна, глаза его против вола
раскрылись.
   Что касается Парри, он тоже задрожал и прервал чтение.
   - Что ты все останавливаешься? - сказал ему король. - Продолжай,  мой
добрый Парри, если только ты по устал.
   - Нет, государь, - отвечал камердинер.
   И снова принялся читать.
   В первой комнате был приготовлен стол, покрытый сукном, а на столе  -
две свечи, карты, два рожка и кости.
   - Прошу вас, - сказал Грослоу, - занимайте места; я сяду против  Стю-
арта, которого мне так приятно лицезреть, особенно в таком положении.  А
вы, господин д'Артаньян, садитесь против меня.
   Атос покраснел от гнева; д'Артаньян поглядел на него, нахмурив брови.
   - Отлично, - согласился д'Артаньян. - Вы, граф де Ла Фер, садитесь по
правую руку капитана Грослоу; вы, шевалье д'Эрбле, - по левую, а вы,  дю
Валлон, - рядом со мной. Вы будете ставить за меня, а они за Грослоу.
   Таким образом слева от д'Артаньяна оказался Портос, которому  он  мог
сигнализировать ногой, а против него - Атос и Арамис, с которыми он  мог
переговариваться взглядами.
   Услышав имена графа де Ла Фер и шевалье д'Эрбле, Карл открыл глаза и,
невольно подняв гордую голову, окинул взглядом всех действующих лиц.
   В этот момент Парри перевернул несколько страниц своей Библии и гром-
ко прочитал стихи пророка Иеремии:
   "Господь сказал: внимайте словам пророков, служителей моих, посланных
вам от меня".
   Четверо друзей обменялись взглядами. Слова, произнесенные Парри,  по-
казали им, что король понял истинную цель их прихода.
   В глазах д'Артаньяна засветилась радость.
   - Вы только что спрашивали меня о состоянии моих финансов, - обратил-
ся д'Артаньян к капитану, высыпая на стол десятка два пистолей.
   - Да, - сказал Грослоу.
   - Ну так вот, - продолжал д'Артаньян, в свою очередь,  я  тоже  скажу
вам: крепче храните свое сокровище, мой дорогой  господин  Грослоу,  так
как предупреждаю вас, что мы не уйдем отсюда, пока не отберем его у вас.
   - Не так-то легко будет это сделать, - сказал Грослоу.
   - Тем лучше, - сказал д'Артаньян. - Итак, война, настоящая война, ми-
лый капитан. Знаете, мы только этого и хотим!
   - Знаю, хорошо знаю, - сказал Грослоу, разражаясь громким  смехом,  -
вы, французы, народ задиристый.
   Карл слышал весь этот разговор и хорошо его понял.
   Легкий румянец выступил на его лице. Солдаты, которые  его  стерегли,
замерли, что он начал понемногу расправлять уставшие члены. Под  предло-
гом того, что ему стало жарко от раскаленной печки, он  сбросил  с  себя
шотландский плед, которым, как мы сказали, он был укрыт.
   Атос и Арамис затрепетали от радости, увидев, что король совсем одет.
   Игра началась.
   На этот раз счастье перешло на сторону Грослоу: он все время рисковал
и выигрывал. Около сотни пистолей уже перешло с одного  конца  стола  на
другой. Грослоу был безудержно весел.
   Портос проиграл пятьдесят пистолей, выигранных пакануне, и кроме  то-
го, еще около тридцати своих. Он был не в духе и толкал д'Артаньяна  под
столом, как бы спрашивая, не пора ли начать другую игру; со своей сторо-
ны, Атос с Арамисом тоже поглядывали на  него  вопросительно,  но  д'Ар-
таньян оставался невозмутимо спокоен.
   Пробило десять часов. Послышались шаги патруля.
   - Сколько таких патрулей проходит у вас  за  ночь?  -  спросил  д'Ар-
таньян, вынимая новые пистоли из кармана.
   - Пять, - ответил Грослоу, - через каждые два часа.
   - Хорошо, - заметил д'Артаньян, - это очень предусмотрительно.
   И тут он, в свою очередь, бросил выразительный взгляд на Атоса и Ара-
миса.
   Шаги патруля замолкли.
   Тем временем, привлеченные  игрой  и  видом  золота,  имеющего  такую
власть над всеми людьми, солдаты, которые должны были находиться  безот-
лучно в комнате короля, мало-помалу приблизились к двери и, привстав  на
цыпочки, стали заглядывать через плечо д'Артаньяна и  Портоса;  солдаты,
стоявшие у двери, тоже  подошли  ближе.  Все  это  было  на  руку  нашим
друзьям: им было гораздо удобнее, чтобы солдаты собрались  все  в  одном
место и не пришлось гоняться за ними по углам. Часовые у  входной  двери
стояли, опершись на свои обнаженные шпаги, как на палки,  и  глядели  на
игроков.
   Атос, казалось, становился все спокойнее по мере того, как  приближа-
лась решительная минута. Его белые холеные пальцы играли  луидорами;  он
гнул и разгибал монеты, словно они были оловянные.  Арамис  хуже  владел
собою, и его пальцы все время искали кинжал, спрятанный на груди. А Пор-
тос, раздраженный постоянными проигрышами, яростно  толкал  ногой  д'Ар-
таньяна.
   Д'Артаньян нечаянно обернулся назад и увидал  стоявшего  между  двумя
солдатами Парри, а позади него Карла, который опирался  на  руку  своего
слуги и, казалось, возносил к богу горячую  молитву.  Д'Артаньян  понял,
что час настал, что все на своих местах и ждут только  слова  "наконец",
которое, как помнит читатель, должно было служить сигналом.
   Он бросил многозначительный взгляд на Атоса и Арамиса, и  оба  слегка
отодвинули стулья, чтобы обеспечить себе свободу движения.
   Он вторично толкнул ногой Портоса, и тот поднялся, словно  расправляя
усталые члены: поднимаясь, он тронул эфес своей шпаги,  чтобы  удостове-
риться, что она свободно выходит из ножен.
   - Ах, черт возьми! - воскликнул д'Артаньян. - Опять проиграл двадцать
пистолей! Право, капитан Грослоу, вам сегодня чертовски  везет;  это  не
может так продолжаться.
   И он бросил на стол еще двадцать пистолей.
   - В последний раз, капитан. Ставлю двадцать пистолей на карту, в пос-
ледний раз.
   - Иду на двадцать пистолей! - громко объявил Грослоу.
   Он вынул, как водится, две карты: туза для  себя,  короля  для  д'Ар-
таньяна.
   - Король! - воскликнул д'Артаньян. - Это хороший знак. Капитан  Грос-
лоу, - прибавил он, - берегитесь короля.
   Несмотря на все самообладание д'Артаньяна, его голос  как-то  странно
задрожал, заставив вздрогнуть его партнера.
   Грослоу стал метать карты. Если бы вышел туз - он выигрывал; если  бы
выпал опять король - проигрыва