да еще ночью? Вы ведь меня  не  узнали,  а
они не узнают и подавно.
   - Правда, - сказал Мордаунт. - К тому же мысль о вас не придет  им  в
голову. Все готово, не так ли?
   - Да.
   - Погрузка закончена?
   - Да.
   - Пять полных бочек?
   - И пятьдесят пустых.
   - Да, это то, что нужно.
   - Мы везем в Антверпен портвейн.
   - Отлично. Теперь доставьте меня на судно  и  возвращайтесь  на  свой
пост, так как они сейчас будут здесь.
   - Я готов.
   - Но необходимо, чтобы никто из ваших людей не видел, как я войду  на
судно.
   - Сейчас у меня на борту только один человек, и я уверен в нем, как в
самом себе. К тому же он вас не знает и так же, как его товарищи,  готов
повиноваться нам во всем. Он ни о чем не осведомлен.
   - Хорошо. Едемте.
   Они спустились к Темзе. У берега виднелась небольшая  шлюпка,  прича-
ленная железной цепью к столбу. Грослоу подтянул ее  поближе  и  держал,
пока Мордаунт садился; затем прыгнул сам и, взявшись немедленно за  вес-
ла, стал грести с таким искусством, которое должно было доказать  Морда-
унту, что он, Грослоу, был прав, утверждая, что не забыл  своей  прежней
профессии моряка.
   Через пять минут они выбрались из лабиринта разнообразных судов,  ко-
торые уже в те времена загромождали подступы к Лондону, и вскоре  Морда-
унт увидел темную точку - небольшую фелуку, покачивавшуюся  на  якоре  в
четырех или пяти кабельтовых от Собачьего острова.
   Подойдя к "Молнии", Грослоу как-то особенно свистнул, и тотчас же над
бортом показалась чья-то голова.
   - Это вы, капитан? - спросил человек.
   - Я, спусти лестницу.
   И Грослоу, скользнув под бушпритом, быстро  и  ловко,  как  ласточка,
очутился на палубе рядом с ним.
   - Поднимайтесь! - крикнул он Мордаунту.
   Мордаунт, не говоря ни слова, ухватился за канат и начал взбираться с
ловкостью и уверенностью, необычайной для того, кто никогда не  бывал  в
море. Но жажда мести, делавшая его способным на все, заменила ему  опыт.
Как и предполагал Грослоу, вахтенный на "Молнии" не обратил, видимо, ни-
какого внимания на то, что его начальник явился в сопровождении  другого
лица.
   Мордаунт и Грослоу подошли к капитанской каюте.  Это  была  временная
дощатая будочка, сооруженная на верхней палубе. Настоящая каюта была ус-
туплена капитаном Роджерсом его пассажирам.
   - А они?.. Где поместятся они? - осведомился Мордаунт.
   - На другом конце, - ответил Грослоу.
   - Так что здесь им нечего делать?
   - Совершенно нечего.
   - Превосходно. Я спрячусь в вашей каюте. Возвращайтесь  в  Гринвич  и
забирайте их. А у вас есть шлюпка?
   - Та самая, в которой мы приехали.
   - Она мне показалась очень легкой и ходкой.
   - Да, это настоящая индейская пирога.
   - Привяжите ее канатом к корме и оставьте в ней весла, чтобы она  шла
следом за кораблем и чтобы оставалось только перерубить канат, когда по-
надобится. Поместите на ней запас рома и сухарей. Если случится  непого-
да, ваши люди рады будут подкрепить своп силы.
   - Будет исполнено. Не хотите ли пройти в крюйт-камеру?
   - Нет, после. Я хочу сам положить фитиль, чтобы быть  уверенным,  что
он не будет гореть слишком долго. Только закрывайтесь получше, чтобы вас
не узнали.
   - Не беспокойтесь.
   - Съезжайте скорей на берег, а то на Гринвичской башне бьет  уже  де-
сять часов.
   Действительно, десять мерных ударов колокола уныло пронеслись в  воз-
духе, отягощенном густыми облаками, которые клубились в небе,  как  бес-
шумные волны.
   Грослоу захлопнул дверь, которую Мордаунт запер  Изнутри,  затем  дал
вахтенному приказ зорко следить за всем, что будет  происходить  вокруг,
прыгнул в шлюпку и быстро отплыл, вспенивая волны ударами обоих весел.
   Ветер дул холодный. На набережной, куда причалил Грослоу, не было  ни
души; только что, с начавшимся отливом,  отошло  несколько  судов.  Едва
Грослоу успел выйти на берег, как до него донесся топот копыт  по  вымо-
щенной щебнем дороге.
   "Ого! Мордаунт был прав, когда  торопил  меня.  Времени  терять  было
нельзя. Вот они".
   Действительно, это были наши друзья  или,  вернее,  только  авангард,
состоявший из д'Артаньяна и Атоса. Поравнявшись с тем местом, где  нахо-
дился Грослоу, они остановились, как будто угадав в нем того, с кем  со-
бирались иметь дело. Атос сошел с лошади, спокойно вынул  платок,  завя-
занный на четырех углах, и махнул им. Д'Артаньян, как всегда осторожный,
только привстал в седле и немного наклонился вперед, засунув одну руку в
кобуру пистолета.
   Грослоу, не будучи уверен в том, что эти двое действительно те,  кого
он ожидал, спрятался сперва за одну из пушек, которые были врыты в землю
на набережной и служили для причала судов. Но увидав  условленный  знак,
он вышел из-за своего прикрытия и подошел к ожидавшим его французам.  Он
так закутался в свой плащ, что узнать его не было  никакой  возможности;
предосторожность почти излишняя, так как ночь была очень темная.
   Тем не менее проницательный взгляд Атоса тотчас же обнаружил, что это
был не Роджерс.
   - Что вам угодно? - обратился он к Грослоу, делая шаг назад.
   - Я хочу сказать вам, милорд, - отвечал  ему  Грослоу,  имитируя  ир-
ландский акцепт, - что если вы ищете шкипера Роджерса, то ищете его нап-
расно.
   - Почему? - спросил Атос.
   - Потому, что сегодня у гром он упал с мачты и сломал себе ногу. Но я
его двоюродный брат; он рассказал мне, в чем дело, и  поручил  встретить
вместо него и доставить, куда они пожелают, господ, которые покажут  мне
платок, завязанный на четырех углах, как тот, что вы держите в  руке,  и
тот, что лежит у меня в кармане.
   С этими словами Грослоу вытащил из кармана платок, который он уже по-
казывал Мордаунту.
   - И это все? - спросил Атос.
   - Никак нет, милорд. Вы еще обещать заплатить семьдесят пять  ливров,
если я благополучно высажу вас в Булони или в другом месте на  французс-
ком берегу, какое вы сами укажете.
   - Что вы на это скажете, Д'Артаньян? - спросил пофранцузски Атос.
   - А что он говорит? - отвечал д'Артаньян.
   - Ах! Я и забыл, что вы  не  понимаете  по-английски!  -  спохватился
Атос.
   И он пересказал д'Артаньяну весь свой разговор со шкипером.
   - Ну что ж, все это кажется мне довольно правдоподобным, - решил гас-
конец.
   - И мне тоже, - согласился Атос.
   - Впрочем, если даже он и обманывает нас, мы всегда сможем размозжить
ему голову.
   - А кто же тогда доставит нас во Францию?
   - Кто? Да вы же, Атос. Вы знаете столько вещей, что я  ни  минуты  не
сомневаюсь, что вы отлично можете справиться с обязанностями шкипера.
   - О друг мой, - с улыбкой отвечал Атос, -  вы  шутите,  а  между  тем
действительно мой отец готовил меня к службе во флоте, и у меня сохрани-
лись кое-какие знания насчет управления судном.
   - Ну, вот видите! - воскликнул д'Артаньян.
   - Итак, отправляйтесь за нашими друзьями, дорогой д'Артаньян, и возв-
ращайтесь скорей. Уже одиннадцать часов: времени терять нельзя.
   Д'Артаньян отъехал к двум всадникам, которые, держа наготове пистоле-
ты, стояли на виду около последних домов города и  поджидали,  глядя  на
дорогу. Три других всадника стояли наготове  поодаль,  скрытые  каким-то
строением.
   Два всадника, стоявшие посреди дороги,  были  Портос  и  Арамис.  Три
всадника подальше были Мушкетон, Блезуа и Гримо. При ближайшем  рассмот-
рении оказалось, что Гримо был не один: на крупе  лошади  за  ним  сидел
Парри, который должен был отвести назад в Лондон лошадей, принадлежавших
нашим друзьям и проданных хозяину гостиницы для уплаты долгов, сделанных
ими во время пребывания в городе. Благодаря этой сделке друзья наши  по-
лучили возможность сохранить в своих кошельках  сумму  если  не  слишком
большую, то, по крайней мере, достаточную на случай возможной задержки в
пути и других неожиданностей.
   Д'Артаньян сделал знак Арамису и Портосу следовать за ним. Те  прика-
зали слугам спешиться и отвязать от седел багаж.
   Парри не без сожаления расстался со своими друзьями. Они звали его  с
собой, но он твердо решил не покидать своего отечества.
   - Это понятно, - заметил Мушкетон. - Он знает, что  Грослоу  живет  в
Англии. Вот если бы Грослоу ехал с нами во Францию, тогда было бы другое
дело.
   Мы знаем, что у Парри были с Грослоу счеты, ибо  Грослоу  разбил  его
брату голову. Но никто не догадывался, как близка к истине  была  пустая
болтовня лакея!
   Все подошли к Атосу.
   В это время д'Артаньяна вновь охватила его обычная недоверчивость:  и
набережная стала ему казаться подозрительно пустынной,  и  ночь  слишком
темной, и шкипер ненадежным.
   Он рассказал Арамису о перемене шкипера, и тот, столь  же  недоверчи-
вый, поддержав его, только усилил его подозрения.
   Когда д'Артаньян беспокоился, он слегка прищелкивал языком. Атос тот-
час же понял, в чем дело.
   - Ну, некогда раздумывать, - сказал он, - фелука ждет, надо садиться.
   - Да, и, кроме того, кто помешает нам обсудить наши сомнения на фелу-
ке? - заметил Арамис. - Придется только хорошенько следить за шкипером.
   - Пусть он попробует сделать что-нибудь не так, я его мигом прикончу.
Только и всего! - заявил Портос.
   - Вот это хорошо сказано, Портос, - одобрил д'Артаньян,  хлопнув  его
по плечу. - Итак, садимся. Иди, Мушкетон.
   И он задержал своих друзей, дав пройти вперед слугам, чтобы удостове-
риться, не подпилена ли доска, перекинутая в шлюпку.
   Трое слуг прошли благополучно. За ними последовал Атос, затем Портос,
Арамис и, наконец, все еще качавший  головой  и  полный  нерешительности
д'Артаньян.
   - Черт возьми! Что с вами, друг мой? - взмолился  Портос.  -  Честное
слово, так можно нагнать страх на самого Цезаря!
   - Возможно, - отвечал д'Артаньян. - Но я не вижу в порту ни смотрите-
ля, ни часовых, ни таможенников.
   - Ну, поехал! - сказал Портос. - Да будет вам, все идет как по маслу.
   - Все идет слишком хорошо, Портос. Ну, будь что будет.
   Доска была наконец отнята. Шкипер сел на руль и сделал знак одному из
матросов, который, вооружившись багром, стал выводить шлюпку из лабирин-
та окружавших ее судов.
   Другой матрос сидел, держа весла наготове. Когда выбрались на  откры-
тое место, заработали все четыре весла, и шлюпка пошла быстрее.
   - Наконец-то мы уезжаем, - облегченно вымолвил Портос.
   - Увы! К сожалению, мы уезжаем одни! - заметил на это граф де Ла Фер.
   - Да, но зато мы уезжаем все вчетвером, не получив ни одной царапины.
Пусть это послужит нам утешением.
   - Ну, мы еще не дома, - продолжал свое д'Артаньян. - Мало ли что  мо-
жет случиться?
   - Дорогой мой, - прервал его Портос, - вы словно ворон, который  кар-
кает людям на беду. Ну кто может найти нас в эту темную  ночь,  когда  в
двадцати шагах ничего не видно?
   - А завтра утром? - не унимался д'Артаньян.
   - А завтра утром мы будем в Булони.
   - О! Я этого желаю от всей души, - продолжал гасконец, - но признаюсь
в своем малодушии. Приготовьтесь, Атос, вы сейчас со  смеха  покатитесь:
все время, пока мы плыли на расстоянии ружейного выстрела  от  мола  или
судов, я ждал, что оттуда раздастся залп из мушкетов, который  уничтожит
пас.
   - Но, - заметил на это Портос с присущим ему здравым смыслом,  -  это
невозможно, так как тогда им пришлось бы убить и шкипера и матросов.
   - Вот еще! Как будто это могло остановить господина  Морда  унта!  Вы
думаете, он так разборчив?
   - Ну, - сказал Портос, - я очень рад,  что  д'Артаньян  признается  в
своем страхе.
   - И не только признаюсь, по готов даже хвастаться этим. Да, я  боюсь.
Я не такой толстокожий носорог, как вы. Ого! Это что такое?
   - "Молния", - отвечал по-английски Грослоу, и тут же  прикусил  язык,
вспомнив, что ему не полагается, но его роли, знать французский  язык  и
отвечать на вопросы, заданные по-французски.
   К счастью для него, друзья наши, не ожидая с этой стороны  опасности,
не заметили его оплошности. Атос обратился к нему по-английски:
   - Как, мы уже приехали?
   - Подъезжаем, - отвечал Грослоу.
   Действительно, несколько взмахов весел - и шлюпка ловко  причалила  к
корме фелуки.
   Вахтенный уже ожидал их и, узнав своего шкипера, спустил лестницу.
   Атос взобрался первый, с ловкостью настоящего моряка. За ним последо-
вал Арамис, вспомнив некогда привычное для него  занятие  проникать  при
помощи веревочных лестниц или иных более или менее хитрых приспособлений
в различные запретные места. Д'Артаньян легко поднялся, как ловкий охот-
ник за сернами. Портос взобрался благодаря своей геркулесовой  силе,  во
многих случаях заменявшей ему другие качества.
   Дошла очередь до слуг. Тонкий и гибкий, как кошка, Гримо никому  зат-
руднений не причинил и вскарабкался очень быстро; зато с Блезуа и Мушке-
тоном возни было немало: каждого из них  матросы  подсаживали  снизу,  а
Портос брал сначала за шиворот, а затем перехватывал за талию и  опускал
на палубу возле себя.
   Мнимый шкипер провел затем своих пассажиров в предназначенную для них
каюту. Это была небольшая каморка, в которой четыре человека  могли  по-
меститься не без труда; затем он собрался удалиться под предлогом отдачи
каких-то распоряжений.
   - Одну минуту, шкипер, - остановил его д'Артаньян. - Сколько людей  у
вас на фелуке?
   - Я не понимаю, - отвечал Грослоу по-английски.
   Атос перевел шкиперу вопрос д'Артаньяна.
   Д'Артаньян понял, так как Грослоу сопровождал свой ответ  знаком:  он
оттопырил три пальца на руке.
   - Так. Ну, теперь я начинаю успокаиваться. А всетаки, пока вы  будете
устраиваться, я пойду осмотрю фелуку.
   - Что касается меня, то я пойду и позабочусь об ужине, - сказал  Пор-
тос.
   - О, это благородное и чудеснейшее намерение! Приводите его  поскорее
в исполнение, Портос. Атос, одолжите мне Гримо, он научился у Парри нем-
ного по-английски и будет мне служить переводчиком.
   - Гримо, ступай, - приказал Атос.
   На площадке стоял фонарь. Д'Артаньян взял его в одну руку, пистолет в
другую и кивнул шкиперу:
   - Come [26].
   Это "come" вместе с "goddamn" [27] составляло все его познания в анг-
лийском языке.
   Д'Артаньян спустился через люк на нижнюю палубу.
   Нижняя палуба была разделена на три отделения; то отделение, в  кото-
рое попал д'Артаньян, простиралось от третьего шпангоута до  кормы.  Над
ним находилась каюта, в которой готовились провести  ночь  наши  друзья.
Второе отделение занимало среднюю часть судна;  оно  было  предназначено
для слуг. Над третьим отделением, носовым, была расположена каюта, в ко-
торой спрятался Мордаунт.
   - Ого, - проговорил д'Артаньян, спускаясь по лестнице и держа  фонарь
в протянутой вперед руке, - сколько тут бочек! Словно в погребе  Али-Ба-
бы.
   Сказки "Тысячи и одной ночи" были в то время  впервые  переведены  на
французский язык и являлись самой модной книгой.
   - Что вы говорите? - спросил его шкипер по-английски.
   Д'Артаньян понял вопрос по интонации голоса.
   - Я хотел бы знать, что здесь? - спросил д'Артаньян, ставя фонарь  на
одну из бочек с порохом.
   Грослоу чуть было не бросился обратно наверх, но удержался.
   - Порто, - отвечал он.
   - А, портвейн! - воскликнул д'Артаньян. - Это великолепно! Значит, мы
не умрем от жажды!
   Затем, обернувшись к Грослоу, который отирал крупные  капли  пота  со
лба, спросил:
   - Все полны?
   Гримо перевел вопрос.
   - Одни полные, другие пустые, - отвечал Грослоу, в  голосе  которого,
несмотря на его усилия, слышалось беспокойство.
   Д'Артаньян стал ударять рукою по бочкам. Пять бочек оказались  полны-
ми, остальные пустыми. Затем, к великому ужасу англичанина, он  просунул
между бочками фонарь, чтобы удостовериться, нет ли там кого; но все сош-
ло благополучно.
   - Ну, теперь перейдем в следующее отделение.
   И с этими словами д'Артаньян подошел к двери в носовое отделение.
   - Подождите, - проговорил шедший сзади англичанин, еще  не  успокоив-
шийся после описанной сцены, - ключ у меня.
   В этом отделении ничего интересного не оказалось, л так как было  оно
пусто, то решено было, что Мушкетон и Блезуа займутся там приготовлением
ужина под руководством Портоса.
   Отсюда перешли в третье отделение. Там висели гамаки матросов. К  по-
толку на четырех веревках была подвешена широкая доска,  служившая  сто-
лом; около стола стояли две источенные червями и хромые скамьи. В этом и
заключалась вся убогая обстановка каюты.  Д'Артаньян  приподнял  два-три
старых паруса, висевшие на стенах, и, не увидев ничего  подозрительного,
поднялся по трапу на верхнюю палубу.
   - А эта каюта? - спросил д'Артаньян, останавливаясь перед каютой шки-
пера.
   Гримо перевел англичанину вопрос мушкетера.
   - Это моя каюта, - отвечал Грослоу. - Вы и ее хотите посмотреть?
   - Откройте дверь! - потребовал д'Артаньян.
   Англичанин повиновался. Д'Артаньян протянул руку с фонарем,  просунул
в полуоткрытую дверь голову и, увидав, что вся каюта  была  величиной  с
половину яичной скорлупы, решил:
   - Ну, если и есть на фелуке вооруженная засада, то уж  это  никак  не
здесь. Пойдем теперь посмотрим, что Портос предпринял по части ужина.
   И, поблагодарив шкипера кивком головы, он вернулся в каюту, где сиде-
ли его друзья.
   По-видимому, Портос не нашел ничего или, должно быть, усталость взяла
верх над голодом, потому что, растянувшись на своем плаще, он спал  глу-
боким сном, когда вошел д'Артаньян.
   У Атоса и Арамиса, убаюканных легкой качкой,  тоже  начали  понемногу
слипаться глаза, и они уже готовились отойти ко сну. Шум,  произведенный
д'Артаньяном при входе, заставил их очнуться.
   - Ну что? - спросил Арамис.
   - Все, слава богу, благополучно, - успокоил он их. - Мы  можем  спать
спокойно.
   Услыхав эти успокоительные слова, Арамис снова склонил  свою  усталую
голову. Атос попытался было изобразить на своей  физиономии  бесконечную
благодарность, которую он чувствовал по отношению к д'Артаньяну  за  его
предусмотрительность и заботливость, но из этого ничего но вышло.  Да  и
сам д'Артаньян, подобно Портосу, больше чувствуя потребность в сне,  чем
в еде, отпустил Гримо, разложил плащ и улегся вдоль порога  таким  обра-
зом, что загородил собою дверь, и в каюту нельзя было попасть, не  натк-
нувшись на него.


   XXIX
   ПОРТВЕЙН

   Минут через десять господа уже спали. Нельзя было того же сказать  об
их слугах, положительно страдавших от голода и особенно от жажды.
   Мушкетон и Блезуа приготовили себе постели,  положив  дорожные  сумки
прямо на доски. На висячем, как и в другой каюте, столе стояли и покачи-
вались, когда судно накренялось, кувшин с пивом и стаканы.
   - Проклятая качка! - проговорил Блезуа. - Я чувствую,  что  буду  все
время лежать пластом.
   - И что всего хуже, для борьбы с морской болезнью у нас  есть  только
ячменный хлеб и это варево из хмеля. Скверно! - заметил Мушкетон.
   - А где же ваша фляжка, Мушкетон? - спросил Блезуа, кончив  приготов-
ления для ночлега и подходя нетвердыми шагами к столу,  у  которого  уже
сидел Мушкетон. - Где ваша фляжка? Уж не потеряли ли вы ее?
   - Нет, я не потерял ее, она осталась у  Парри,  эти  черти  шотландцы
всегда хотят пить. А ты, Гримо, - обратился Мушкетон к своему  товарищу,
когда тот вернулся после обхода судна с д'Артаньяном, - тебе тоже хочет-
ся пить?
   - Как шотландцу, - лаконически отвечал Гримо.
   Он сел рядом с Блезуа и Мушкетоном,  вынул  записную  книжку  и  стал
подсчитывать общие расходы, так как он пес,  между  прочим,  обязанности
казначея.
   - О! - застонал Блезуа. - Меня уже мутит.
   - Если тебя мутит, - наставительно заметил Мушкетон, - съешь  что-ни-
будь.
   - По-вашему, это еда? - сказал Блезуа, презрительно указывая  на  яч-
менный хлеб и пиво.
   - Блолуа, - объявил Мушкетон, - помни, что хлеб - пища каждого истин-
ного француза. Да и всегда ли есть он у француза? Спроси-ка Гримо.
   - Ну, пусть хлеб. Но пиво? -  продолжал  Блезуа  с  живостью,  свиде-
тельствовавшей о блестящей способности находить нужные возражени