- Кому же я обязан таким счастьем, мадемуазель, - спросил Рауль.
   - Господину Бекингэму, - с притворной веселостью поклонилась Мэри.
   - Герцогу Бекингэму, который так добивается вашего  драгоценного  об-
щества? Возможно ли, мадемуазель?
   - Право, сударь, как видите, все сговорились устроить так,  чтобы  мы
проводили вместе лучшую или, вернее, большую часть дня. Вчера король мне
приказал быть за столом подле вас; сегодня герцог предлагает  мне  поси-
деть с вами на скамейке.
   - И он ушел, чтобы освободить место? - в смущении произнес Рауль.
   - Посмотрите на поворот аллеи: он уходит с мисс Стюарт. Скажите,  ви-
конт, у вас во Франции кавалеры тоже оказывают такие любезности?
   - Я не могу, мадемуазель, сказать вам в точности, что делают во Фран-
ции, потому что меня едва ли можно назвать французом. Я побывал во  мно-
гих странах, почти всегда в качестве солдата; кроме того, я провел много
времени в деревне. Я настоящий дикарь.
   - Англия вам не нравится, не правда ли?
   - Не знаю, - рассеянно и со вздохом отвечал Рауль.
   - Как не знаете?
   - Простите, - поспешно проговорил Рауль, встряхивая головой и собира-
ясь с мыслями. - Простите, я не расслышал.
   - Ах, - вздохнула девушка, - напрасно герцог  Бекингэм  прислал  меня
сюда!
   - Напрасно? - с живостью спросил Рауль. - Да, вы правы, я человек уг-
рюмый, вам со мной скучно. Господину Бекингэму не следовало посылать вас
ко мне.
   - Именно потому, что мне не скучно с вами,  -  возразила  Мэри  своим
нежным голосом, - господину Бекингэму не следовало посылать меня к вам.
   Рауль смутился и покраснел.
   - Каким образом господин Бекингэм мог послать вас ко мне? Ведь он вас
любит, и вы его любите...
   - Нет, - отвечала Мэри, - нет, герцог Бекингэм не любит меня, он  лю-
бит герцогиню Орлеанскую; что же касается меня, то я  не  питаю  никаких
чувств к герцогу.
   Рауль с удивлением посмотрел на девушку.
   - Вы друг герцога, виконт? - спросила она.
   - Герцог удостаивает меня чести называть своим другом, с тех пор  как
мы познакомились с ним во Франции.
   - Значит, вы простые знакомые?
   - Нет; потому что герцог Бекингэм близкий друг человека,  которого  я
люблю, как брата.
   - Графа де Гиша?
   - Да, мадемуазель.
   - Который влюблен в герцогиню Орлеанскую?
   - Что вы говорите?
   - И любим ею, - спокойно закончила девушка.
   Рауль опустил голову; мисс Мэри Грефтон продолжала со вздохом:
   - Они очень счастливы... Покиньте меня, господин де Бражелон,  потому
что герцог весьма неудачно предложил меня вам в  спутницы.  Ваше  сердце
занято другой, и вы дарите мне ваше внимание, как милостыню. Сознайтесь,
сознайтесь... Было бы дурно с вашей стороны, виконт, не сказать правды.
   - Извольте, я сознаюсь.
   Грефтон взглянула на него. Бражелон держался так  просто  и  был  так
красив, в глазах его светилось столько прямоты и решимости, что мисс Мэ-
ри не могла заподозрить его в невежливости или глупости. Она поняла, что
Рауль любит другую, любит самым искренним образом!
   - Да, конечно, - проговорила она. - Вы влюблены в какую-нибудь  фран-
цуженку.
   Рауль поклонился.
   - Герцог знает о вашей любви?
   - О ней никто не знает, - отвечал Рауль.
   - Почему же вы сказали об этом мне?
   - Мадемуазель...
   - Признайтесь.
   - Не могу.
   - Значит, первый шаг придется сделать мне. Вы не хотите говорить, так
как убеждены теперь, что я не люблю герцога, что я, может быть, полюбила
бы вас. Вы искренний и скромный человек, не желающий профанировать  нас-
тоящее чувство; вы предпочли сказать мне, несмотря на вашу  молодость  и
мою красоту: "Моя любовь во Франции". Благодарю вас, господин де  Браже-
лон, вы благородный человек, и я впредь буду еще  больше  любить  вас...
по-дружески. Но довольно обо мне, поговорим о вас.  Забудьте,  что  мисс
Грефтон говорила вам о себе, скажите мне лучше, почему вы печальны,  по-
чему за последние дни вы стали грустить еще больше?
   Рауль был до глубины сердца взволнован этим нежным и задушевным голо-
сом; он не нашелся, что ответить, и Мэри снова пришла ему на помощь.
   - Пожалейте меня, - сказала она. - Моя мать была француженка. Значит,
я могу сказать, что по крови и душой я француженка. Но  над  моей  фран-
цузской пылкостью вечно расстилается английский туман и английская ханд-
ра. Именно у меня рождаются золотые грезы об упоительном счастье, но ту-
ман окутывает их, и они истаивают. Так произошло и теперь. Простите, до-
вольно об этом, дайте мне вашу руку и поведайте другу о своих горестях.
   - Вы говорите, что вы француженка душой и по крови?
   - Да, моя мать была француженкой, а мой отец, друг короля Карла  Пер-
вого, эмигрировал во Францию; таким образом, во время суда над королем и
правления Кромвеля я воспитывалась в  Париже.  После  реставрации  Карла
Второго мой отец вернулся в Англию и почти тотчас же умер. Тогда  король
пожаловал мне титул герцогини и увеличил мои владения.
   - У вас есть родственники во Франции?
   - Есть сестра, которая старше меня на семь или восемь лет; она  вышла
замуж во Франции и успела уже овдоветь. Это маркиза де Бельер.
   Рауль встал с места.
   - Вы ее знаете?
   - Я слышал это имя.
   - Она тоже любит, и ее последние письма говорят мне, что она счастли-
ва. У меня, как я уже сказала вам, господин де Бражелон, половина ее ду-
ши, но нет и сотой доли ее счастья. Поговорим теперь о вас. Кого вы  лю-
бите во Франции?
   - Одну милую девушку, чистую и нежную, как лилия.
   - Но если она тоже любит вас, то почему вы печальны?
   - До меня дошли слухи, что она меня больше не любит.
   - Надеюсь, вы им не верите?
   - Письмо, в котором сообщается об этом, не подписано.
   - Аноним! Тут кроется предательство, - проговорила мисс Грефтон.
   - Взгляните, - сказал Рауль, подавая девушке сто раз  прочитанную  им
записку.
   Мэри Грефтон взяла листок и прочла:
   "Виконт, вы хорошо делаете, что развлекаетесь с придворными  красави-
цами в Англии, потому что при дворе короля Людовика Четырнадцатого замок
вашей любви осажден. Оставайтесь поэтому в Лондоне навсегда, бедный  ви-
конт, или скорее возвращайтесь в Париж".
   - Без подписи? - спросила Мэри.
   - Без подписи.
   - Значит, не верьте.
   - Но я получил еще одно письмо.
   - От кого?
   - От господина де Гиша.
   - О, это другое дело! Что же он вам пишет?
   - Читайте.
   "Друг мой, я ранен, болен. Вернитесь, Рауль, вернитесь!
   Де Гиш".
   - Что же вы собираетесь делать? - спросила Мэри,  у  которой  замерло
сердце.
   - Получив это письмо, я хотел было тотчас же испросить согласия коро-
ля на отъезд.
   - Когда же вы получили письмо?
   - Позавчера.
   - На нем стоит пометка "Фонтенбло".
   - Странно, не правда ли? Двор в Париже. Словом, я уехал бы. Но  когда
я обратился к королю с просьбой об  отъезде,  он  рассмеялся  и  сказал:
"Господин посол, почему вы решили уехать? Разве  ваш  государь  отзывает
вас?" Я покраснел, смутился. В самом деле, король послал меня сюда, и  я
не получил от него приказания вернуться.
   Мэри сдвинула брови и задумалась.
   - И вы остаетесь? - поразилась она.
   - Приходится, мадемуазель.
   - А та, кого вы любите...
   - Да?
   - Она вам писала?
   - Ни разу.
   - Ни разу? Значит, она вас не любит?
   - По крайней мере, со времени моего отъезда в Англию она не  прислала
ни одного письма.
   - А прежде писала?
   - Иногда... О, я уверен, ей что-нибудь помешало!
   - Вот и герцог: ни слова о нашем разговоре!
   Действительно, в конце аллеи показался герцог; он был один и с  улыб-
кой подошел к собеседникам, протягивая им руку.
   - Договорились? - поинтересовался он.
   - О чем? - удивилась Мэри Грефтон.
   - О том, что может сделать вас счастливой, дорогая Мэри,  и  рассеять
грусть Рауля.
   - Я не понимаю вас, милорд, - произнес Рауль.
   - Разрешите мне говорить при виконте, мисс Мэри? - с улыбкой попросил
Бекингэм.
   - Если вы хотите сказать, - гордо отвечала Мэри, - что я готова  была
полюбить господина де Бражелона, то не трудитесь. Я сама уже сказала ему
об этом.
   Немного подумав, Бекингэм без всякого смущения ответил:
   - Я оставил вас с виконтом именно потому, что знаю ваш  тонкий  ум  и
деликатность; его больное сердце может исцелить  только  такой  искусный
врач, как вы.
   - Но ведь прежде, чем заговорить о сердце господина де Бражелона,  вы
говорили мне о вашем собственном. Значит, вы хотите, чтобы  я  принялась
лечить сразу два сердца?
   - Это правда, мисс Мэри. Но вы должны признать, что я быстро отказал-
ся от вашей помощи, убедившись в неизлечимости своей раны.
   Мэри на мгновение задумалась.
   - Милорд, - продолжала она, - господин де Бражелон счастлив. Он любит
и любим. Следовательно, и ему не нужно врача.
   - Господина де Бражелона, - сказал Бекингэм, - ждет тяжелая  болезнь,
и ему больше, чем когда-нибудь, понадобится заботливое лечение.
   - Что вы имеете в виду, милорд? - с живостью спросил Рауль.
   - Вам я ничего не скажу. Но если вы желаете, я посвящу  мисс  Мэри  в
такие вещи, которых вам нельзя слышать.
   - Милорд, вы что-то знаете и подвергаете меня пытке!
   - Я знаю, что мисс Мэри Грефтон самое очаровательное создание,  какое
может встретить на своем пути больное сердце.
   - Милорд, я уже сказала вам, что виконт де Бражелон любит  другую,  -
проговорила Мэри.
   - Напрасно.
   - Вы что-то скрываете, герцог! Объясните, почему я люблю напрасно?
   - Но кого же он любит? - вскричала Мэри.
   - Он любит женщину, недостойную его, - спокойно  отвечал  Бекингэм  с
флегматичностью, которая свойственна только англичанам.
   Мисс Мэри Грефтон вскрикнула, и ее порыв не меньше, чем слова  Бекин-
гэма, поверг Бражелона в трепет.
   - Герцог, вы произнесли слова, объяснения которых я, не медля ни  се-
кунды, отправляюсь искать в Париже.
   - Вы останетесь здесь, - твердо произнес Бекингэм.
   - Я?
   - Да, вы.
   - Почему же?
   - Да потому, что вы не имеете права уехать, и поручения, данного  ко-
ролем, не бросают ради женщины, хотя бы она была так же достойна  любви,
как Мэри Грефтон.
   - В таком случае объясните мне все.
   - Хорошо. Но вы останетесь?
   - Да, если вы будете со мной откровенны.
   Бекингэм открыл уже рот, чтобы рассказать все, что он знал, но в  эту
минуту в конце террасы показался лакей и подошел к павильону, в  котором
находился король с мисс  Люси  Стюарт.  За  лакеем  следовал  запыленный
курьер, очевидно, всего только несколько минут тому назад  ступивший  на
землю.
   - Курьер из Франции! От принцессы! -  вскричал  Рауль,  узнав  ливрею
слуг принцессы.
   Курьер попросил доложить о себе королю: герцог СЕ мисс Грефтон  обме-
нялись многозначительными взглядами.


   XLV
   КУРЬЕР ПРИНЦЕССЫ

   Карл II доказывал или пытался доказать мисс  Стюарт,  что  он  думает
только о ней; он обещал ей такую же любовь, какую его  дед,  Генрих  IV,
испытывал к Габриэли. К несчастью для Карла II, он неудачно выбрал день,
ибо как раз в этот день мисс Стюарт вздумала  заставить  его  ревновать.
Поэтому, выслушав уверения короля, она совсем не растрогалась, как наде-
ялся Карл II, а звонко расхохоталась.
   - Ах, государь, государь! - со смехом воскликнула она. -  Если  бы  я
захотела попросить у вас доказательства вашей любви,  как  мне  было  бы
легко уличить вас во лжи.
   - Послушайте, - сказал ей Карл, - вы знаете мои картины Рафаэля, зна-
ете, как я ими дорожу. Все мне завидуют. Вы знаете также, что  мой  отец
купил их через Ван-Дейка. Хотите, я сегодня же прикажу отнести их к вам?
   - Нет, - отвечала мисс Стюарт, - держите их  у  себя,  государь,  мне
негде поместить таких знатных гостей.
   - В таком случае я подарю вам Гемптон-Корт.
   - К чему такая щедрость, государь, лучше любите  подольше,  вот  все,
чего я от вас прошу.
   - Я буду любить вас всегда. Довольно этого?
   - Вы смеетесь, государь.
   - Разве вы хотите, чтобы я плакал?
   - Нет, но мне хотелось бы видеть вас в более меланхолическом настрое-
нии.
   - Боже сохрани, красавица. Я уже достаточно  погоревал:  четырнадцать
лет изгнания, бедности, унижений! Мне кажется, долг уплачен; кроме того,
меланхолия нам не к лицу.
   - Вы ошибаетесь: взгляните на молодого француза.
   - На виконта де Бражелона? Вы тоже? Вот проклятие! Видно, все мои да-
мы с ума сойдут из-за него. Но ведь у него есть причина для меланхолии.
   - Какая?
   - Вы хотите, чтобы я выдал вам государственную тайну?
   - Да, хочу; ведь вы сказали, что готовы сделать все, чего я пожелаю.
   - Ну, хорошо, ему здесь скучно. Довольны вы?
   - Ему скучно?
   - Да. Разве это не доказывает, что он глуп?
   - Почему же глуп?
   - Да как же! Посудите: я ему позволяю любить мисс Мэри Грефтон, а  он
скучает!
   - Мило! Значит, если бы мисс Люси Стюарт не любила вас, вы  утешились
бы, полюбив мисс Мэри Грефтон?
   - Я этого не говорю. Ведь вы отлично знаете, что Мэри Грефтон меня не
любит, а утратив любовь, человек утешается, только найдя  новую  любовь.
Но, повторяю, речь идет не обо мне, а об этом молодом человеке.  Правда,
подумаешь, что та, кого он покидает - Елена; понятно, Елена до Париса.
   - Значит, этот молодой человек кого-то покидает?
   - Вернее, его покидают.
   - Бедняга! Ну что ж, поделом!
   - Почему поделом?
   - А зачем он уехал?
   - Вы думаете, он уехал по своей воле?
   - Неужели его заставили?
   - Ему приказали, дорогая Стюарт; он уехал из Парижа по приказанию.
   - По чьему же приказанию?
   - Угадайте.
   - По приказанию короля?
   - Именно.
   - Вы мне открываете глаза.
   - По крайней мере, никому не говорите об этом.
   - Вы знаете, что я сдержаннее иного мужчины. Итак, его услал король?
   - Да.
   - Ив его отсутствие похищает его возлюбленную?
   - Да, и представьте, бедный мальчик, вместо  того  чтобы  благодарить
короля, жалуется!
   - Благодарить короля за похищение возлюбленной? Разве можно  говорить
такие вещи при женщинах, особенно при любовницах, государь?
   - Но поймите меня: если бы та, кого отнимает у него король, была мисс
Грефтон или мисс Стюарт, я разделял бы его мнение и даже считал бы,  что
он мало горюет; но это какая-то чахоточная хромоножка...  К  черту  вер-
ность, как говорят во Франции! Отказываться от богатой ради  бедной,  от
любящей ради обманщицы, - да виданное ли это дело?
   - А вы думаете, государь, что Мэри  действительно  хочет  понравиться
виконту?
   - Думаю.
   - Тогда виконт привыкнет к Англии. Мэри девушка с головой и  добьется
своего.
   - Боюсь, дорогая мисс Стюарт, что этого не будет: только вчера виконт
просил у меня разрешения уехать.
   - И вы ему отказали?
   - Еще бы; Людовик очень желал его увидеть, а мое самолюбие теперь за-
дето; я не хочу, чтобы говорили, будто я  предложил  этому  юноше  самую
соблазнительную приманку в Англии...
   - Вы очень любезны, государь, - с очаровательной улыбкой сказала мисс
Стюарт.
   - Разумеется, мисс Стюарт не в счет, - извинился король. -  Она  при-
манка королевская, и раз я попался на нее, надеюсь, никто другой на  нее
не покусится... Итак, я не хочу понапрасну строить глазки этому юнцу; он
останется здесь и здесь женится, клянусь вам!..
   - И надеюсь, когда женится, не станет сердиться на ваше величество, а
будет вам признателен. Здесь все паперерыв стараются угодить  ему,  даже
господин Бекингэм, который - невероятная вещь! - уступает ему дорогу.
   - И даже мисс Стюарт, которая называет его очаровательным!
   - Послушайте, государь, вы достаточно хвалили мне мисс Грефтон,  раз-
решите же и мне похвалить немного господина де Бражелона. Кстати, с  не-
которых пор ваша доброта удивляет меня;  вы  думаете  об  отсутствующих,
прощаете обиды, вы почти что совершенство. Откуда это?..
   Карл II рассмеялся.
   - Все это потому, что вы позволяете мне любить себя.
   - О, наверное, есть еще и другая причина!
   - Да, я оказываю любезность моему брату, Людовику Четырнадцатому.
   - И это не все.
   - Ну, если вы уж так добиваетесь, я вам скажу: Бекингэм поручил моему
попечению этого юношу, сказав: "Государь, ради виконта  де  Бражелона  я
отказываюсь от мисс Грефтон; последуйте моему примеру".
   - О, герцог - рыцарь, что и говорить!
   - Полно! Теперь вы стали расхваливать Бекингэма. Кажется, вы намерены
извести меня сегодня.
   В этот момент в дверь постучали.
   - Кто смеет беспокоить нас?
   - Право, государь, - сказала Стюарт, - ваше "кто смеет" чересчур  са-
монадеянно, и чтобы наказать вас...
   Она сама подошла к двери и открыла ее.
   - Ах, это курьер из Франции! Может быть, от моей сестры?  -  вскричал
Карл.
   - Да, государь - поклонился лакей - с чрезвычайным поручением.
   - Пусть войдет поскорее, - приказал Карл.
   Курьер вошел.
   - У вас письмо от ее высочества герцогини Орлеанской?
   - Да, государь, - отвечал курьер, - и настолько спешное, что я затра-
тил только двадцать шесть часов на доставку его вашему величеству,  при-
чем потерял в Кале три четверти часа.
   - Ваше усердие будет вознаграждено, - сказал король, вскрывая письмо.
   Прочитав его, он расхохотался.
   - Право, я ничего не понимаю.
   И снова прочитал письмо.
   Мисс Стюарт держалась почтительно, подавляя жгучее любопытство.
   - Френсис, - обратился король к лакею, - велите  угостить  курьера  и
уложите его спать, а завтра у изголовья он найдет кошелек с пятьюдесятью
луидорами.
   - Государь!
   - Ступай, друг мой, ступай! У моей сестры были основания торопить те-
бя; дело спешное.
   И он расхохотался еще громче.
   Курьер, камердинер и сама мисс Стюарт не знали, как держаться.
   - Ах! - воскликнул король, откидываясь на спинку кресла.  -  Подумать
только, что ты загнал... сколько лошадей?
   - Двух.
   - Двух лошадей, чтобы привезти это известие! Ступай, друг  мой,  сту-
пай.
   Курьер удалился в сопровождении камердинера.
   Карл II подошел к окну, открыл его и, высунувшись наружу, крикнул:
   - Герцог Бекингэм, дорогой Бекингэм, идите скорее сюда!
   Герцог поспешил на зов, но, увидев мисс Стюарт, остановился на  поро-
ге, не решаясь войти.
   - Войди же, герцог, и запри за собой дверь.
   Бекингэм повиновался и, видя, что король весел, с улыбкой  подошел  к
нему.
   - Ну, дорогой герцог, как твои дела с французом?
   - Я почти в отчаянии, государь.
   - Почему?
   - Потому что очаровательная мисс Грефтон хочет выйти за него замуж, а
он не желает жениться на ней.
   - Да этот француз какой-то простак!  -  воскликнула  мисс  Стюарт.  -
Пусть он скажет да или нет. Нужно этому положить конец.
   - Но вы знаете или должны знать, сударыня, - серьезно  произнес  гер-
цог, - что господин де Бражелон любит другую.
   - В таком случае, - заметил король, приходя на помощь мисс Стюарт,  -
пусть он попросту скажет нет.
   - А я ему все время доказывал, что он поступает дурно, не говоря да!
   - Значит, ты сообщил ему, что Лавальер его обманывает?
   - Да, совершенно недвусмысленно.
   - Что же он сказал в ответ?
   - Так подпрыгнул, точно собирался перескочить Ла-Манш.
   - Наконец-то он сделал хоть что-нибудь! - вздохнула мисс Стюарт. -  И
то хорошо.
   - Но я удержал его, - продолжал Бекингэм, - я оставил его с мисс Мэри
и надеюсь, что теперь ни не уедет, как собирался.
   - Он собирался ехать? - воскликнул король.
   - Одно мгновение мне казалось, что никакими человеческими силами  его
невозможно будет удержать; но глаза мисс Мэри устремлены на него: он ос-
танется.
   - Вот ты и ошибся, Бекингэм! - сказал король, снова расхохотавшись. -
Этот несчастный обречен.
   - Обречен на что?
   - На то, чтобы быть обманутым  или  еще  хуже:  собственными  глазами
удостовериться в этом.
   - На расстоянии и с помощью мисс Грефтон удар будет ослаблен.
   - Ничуть; ему не придет на помощь ни  расстояние,  ни  мисс  Грефтон.
Бражелон отправится в Париж через час.
   Бекингэм вздрогнул, мисс Стюарт широко открыла глаза.
   - Но ведь ваше величество знаете, что это невозможно, - пожал