кольку он сам из Мандении, то он знает...
	-  Из Мандении! -  испуганно заржал белый конь, ноздри его стали
бешено раздуваться и глаза расширились.
	-  Да, но он дружественный нам житель Мандении,-  успокоил его
Гранди,-  ему тоже не нравится, когда Ксант опустошается. К тому же он
очень любит наших нимф!
	-  А чем он занимается с этими нимфами? -  оживленно
поинтересовалась Аймбри.
	-  В основном разглядывает их ноги,-  сообщил голем,-  он ведь
слишком старый для того, чтобы бегать за ними. К тому же я не уверен,
что он знает, что нужно делать с нимфой, даже если ему когда-нибудь
удастся поймать одну из них, но он все-таки любит мечтать. Ты можешь
его не бояться, лошадушка! -  теперь уже голем более дружелюбно
разговаривал с Аймбри.
	-  Можно его не бояться,-  эхом повторила Аймбри,-  но в любом
случае эти мечты лучше тех снов, которые я доставляла!
	Тем временем дневной конь принялся трясти головой и бить
копытами по деревянному полу этой импровизированной пещеры: -  Я
вообще терпеть не могу людей из Мандении, потому что слишком
хорошо их знаю. Ни одному из них нельзя доверять!
	-  Ты верно говоришь! -  заметил Гранди.-  Ты ведь вместе с ними
прибыл в нашу страну. Ты можешь сообщать нам о них все, что нас
может заинтересовать! Из какого временного измерения и какой именно
части Мандении пришли эти захватчики?
	-  Временное измерение? Часть страны? -  конь непонимающе
захлопал глазами.
	-  Мандения существует в разных временных измерениях, и она
очень велика,-  терпеливо сказал голем,-  временное измерение
насчитывает тысячи лет, а размеры территории намного значительнее,
чем наш Ксант. Нам нужно знать, из какой эпохи и какой части вашей
страны ты прибыл сюда. Тогда Икебод сопоставит твой рассказ с теми
книгами о жителях Мандении, которые есть у него, и тогда мы уже
сможем кое-что узнать о нашем противнике!
	-  Но я совсем ничего не знаю об этом,-  ответил дневной конь,-
единственное, о чем я могу рассказать подробно, так это о том, как
проклятый Всадник вставлял мне в рот уздечку и вонзал в бок свои
ужасные шпоры, чтобы заставить меня скакать, куда ему нужно!
	При этих словах Аймбри всхрапнула -  она хорошо понимала
чувства своего бывшего товарища по несчастью.
	-  Не может этого быть,-  вскричал голем,-  не могу поверить в то,
что ты прожил столько лет в Мандении, бок о бок с ними, и совершенно
ничего об этом не знаешь!
	Но дневной конь упрямо мотнул мордой, давая понять, что он
действительно ничего не знает.
	-  Все животные в Мандении так же глупы, как и Хамелеон сейчас,-
вмешалась в разговор Аймбри,-  как же он мог видеть какие-то детали из
жизни в Мандении, а тем более их запоминать.
	-  Ты права,-  согласился с ней Гранди,-  он наверное и говорить-то
как следует не умел до тех пор, пока не очутился у нас.
	Затем голем осторожно, едва слышно, чтобы дневной конь не
услышал, прошептал: -  А ведь он может и выдать нас этим жителям
Мандении. Он-то до конца не осознает, что это за экспедиция и какое
значение она для нас имеет!
	-  Это действительно так,-  печально согласилась с ним Аймбри,-
он чертовски приятен, но он здесь чужак!
	 К тому же, подумала Аймбри, в нем нет и капли того ума, что у
ночного коня, и это еще более прискорбно.
	Наконец они снова заговорили о предстоящей экспедиции.-  Мы
должны убедить тебя помочь нам,-  сказал голем дневному коню,-
только представь себе: люди из Мандении захватят нашу страну, и тогда
ты уже нигде не скроешься от них. Жители Мандении будут повсюду!
	Это ошеломило Белого: -  О нет, этого я совсем не желаю!
	-  Конечно,-  продолжал Гранди,-  тебе немного легче будет
скрыться от людей из Мандении, если ты в конце концов снимешь с ноги
эту медяшку!
	Дневной конь обреченно посмотрел на свою переднюю ногу, на
которой все еще болтался медный браслет: -  Я никак не могу с ним
справиться,-  проговорил он.
	-  Почему нет? Ведь пока медный браслет находится у тебя на ноге,
Всадник будет знать, что именно ты его лошадь. Если ты снимешь
браслет, он может подумать, что ты другая лошадь, просто похожая на
сбежавшего от него коня, особенно если мы тебя перекрасим, допустим, в
какую-нибудь темную масть!
	Но неожиданно дневной конь возразил, причем возражение его
было пропитано какой-то особой логикой: -  Если я вообще сниму этот
браслет, и люди из Мандении меня поймают, то им сразу станет ясно,
что я дезертир, и тогда они пустят меня на колбасу; если же они меня
поймают, а браслет останется у меня на ноге, то они могут подумать, что
я просто потерялся, и потому не накажут меня слишком жестоко!
	Гранди утвердительно кивнул: -  Для твоего уровня это вовсе
неплохая мысль. Значит, для тебя этот кусок меди является своего рода
страховкой. Очевидно, они могут подумать, что ты слишком глуп для
того, чтобы догадаться сбежать от них, и тот факт, что ты не убежишь
при их приближении, только подтвердит эту уверенность!
	-  Это так,-  согласно кивнул дневной конь. Он, оказывается, вовсе
не был так глуп!
	-  Да,-  снова заговорил Гранди,-  но вот если ты будешь возить
Икебода и люди из Мандении потом все-таки тебя поймают, они могут
подумать, что мы поймали тебя и заставили возить своего человека. Они
решат, что ты не вернулся к ним потому, что не мог бежать от нас! Это
ведь тоже неплохая страховка!
	Дневной конь призадумался; очевидно, мысль эта показалась ему
здравой.-  А этот ваш житель Мандении, он пользуется шпорами или
нет? -  настороженно спросил он.
	-  Нет, ведь Икебод уже пожилой человек и до этого ему ни разу в
жизни не приходилось ездить на лошади. Ему случалось ездить верхом
на кентавре, да и то только потому, что у него есть друг, кентавр по
имени Арнольд, но ведь лошадь и кентавр -  это далеко не одно и то же.
Тебе придется ездить очень осторожно, чтобы Икебод случайно не
свалился с твоей спины!
	Конь стал обдумывать это предложение -  оно вроде бы не
содержало ничего угрожающего его безопасности.-  Вы это серьезно? -
на всякий случай переспросил он.
	-  У нас в Ксанте вообще не знают, что такое шпоры. Люди ездят
на животных по их собственному согласию. Вот, посмотри, Аймбри
возит меня, поскольку знает, что я не могу передвигаться с такой
скоростью, как она. Но разве при этом ты видишь уздечку у нее во рту?
	В конце концов страх белого коня рассеялся под напором логики
голема, и он согласился возить Икебода при условии, что ему не
придется напрямую сталкиваться с людьми из Мандении.-  Я даже не
хочу видеть этих жителей Мандении,-  сказал дневной конь,-  если я
увижу их, то они могут заметить меня, если они заметят меня, они
непременно погонятся за мной и могут меня поймать!
	-  Но ведь ты можешь спокойно убежать от них! -  возразил голем.
	-  Да, но они могут пронзить меня своими стрелами! Поэтому-то я
и не хочу приближаться к ним!
	-  Достаточно разумно! -  согласился Гранди.
	Они выбрались из баобаба, захватили с собой Архивариуса и
направились на север. Вышло именно так, как и предполагал Гранди: у
Икебода совершенно не было опыта верховой езды, и поэтому он, чтобы
не упасть со спины белого коня, мертвой хваткой вцепился в его гриву.
Но постепенно он привык и даже позволял себе немного расслабиться, да
и белый конь тоже свыкся с обстановкой, поскольку везти на спине
человека и при этом не чувствовать силы уздечки и шпор было совсем
другое дело. Поэтому вскоре путешественники прибавили скорости.
	Теперь Аймбри осознала и еще одну сторону взаимодействия в
коллективе. Она везла на себе Хамелеон, о существовании которой
дневной конь до этого не подозревал. По мере продвижения на север
дневной конь бросал на прекрасную Хамелеон любопытные взгляды, и
Аймбри стало ясно, что они могли бы не потерять столько времени, если
бы с ними внутрь баобаба пошла Хамелеон и именно она уговорила бы
белого коня поехать с ними в экспедицию -  у нее это наверняка
получилось бы намного быстрее.
	Дневной конь оказался великолепным скакуном -  животная сила и
выносливость с лихвой компенсировала недостаток ума, поэтому
Аймбри испытывала к нему смешанные чувства. Она была в восторге от
его телосложения, но скудоумие Белого приводило ее в ужас. Хотя,
думала Аймбри, она обожала Хамелеон, хотя та тоже не блистала умом.
Хотя, может, и потому, что Хамелеон была человеком, а не животным.
	Но, с другой стороны, присутствие прекрасного коня напоминало
Аймбри о необходимости возможного продолжения рода, когда для
этого наступит пора. Когда она была ночной кобылкой, то она была
бессмертной и такая мысль ей никогда не приходила в голову. Но теперь
она была обыкновенным животным, поэтому все законы материального
мира распространялись и на нее. Теперь ей наверняка придется стареть и
даже в конце концов умереть, и поэтому там, в мире ночи, никто уже не
будет вместо нее выполнять ее работу и не сохранит ее имя за морем на
Луне, если только у нее не появится очаровательный жеребенок.
Обитатели материального мира вынуждены были давать потомство,
чтобы сохранить свой род, и ей теперь придется делать то же самое.
Теперь Аймбри почувствовала, что она и сама хотела этого.
	Но в то же время ей хотелось произвести на свет очаровательного
и умного жеребенка. Дневной конь тоже был очарователен, но вот
только с интеллектом дела у него обстояло не так прекрасно. Таким
образом, для возможного жеребенка конь мог дать только половину
своих качеств. Хотя дневной конь был, по-видимому, единственной
лошадью в Ксанте, лучше было не вступать с ним в связь, а поискать
кого-то более подходящего из коней, обитающих в горах. Хотя при этом
Аймбри осознавала, что сделать это будет невероятно трудно. Таким
образом, возможность выбора была резко ограничена и принятие
соответствующего решения на этот счет было резко затруднено.
	Но нужно ли оно вообще, это самое решение? Если природа давала
знать о себе, то она, Аймбри, как материальное создание теперь уже
ничего не смогла бы сделать против этой природы, и тогда бы ей
сгодился любой конь, оказавшийся бы поблизости. Природа
возобладала над волей разума, может быть, это было даже к лучшему. У
людей это было иначе: они могли производить потомство в любое время,
но сложность их природы выливалась в то, что они в конце концов
обнаруживали, что они или сошлись не с тем человеком, или же
произвели на свет совсем не того, кого хотели, или вообще ни с кем не
сошлись и никого, соответственно, не произвели. Может быть, потому-
то лошади и сильнее, и умнее, людей. Но вообще-то люди в общем плане
гораздо умнее лошадей, может быть, потому, что у людей мужчина
должен перехитрить и в конце концов завоевать сердце женщины, или же
умная женщина постепенно опутывает мужчину и привязывает его к себе
семейными узами. Это хорошо продемонстрировала свадьба, которая
состоялась в ту ночь на кладбище зомби! Принц Дор делал все
возможное, чтобы избежать семейной жизни, но свобода маневра у него
была ограничена. И потому Аймбри немедленно должна начать
контролировать свои эмоции, иначе ей грозит появление на свет глупого,
беспутного жеребенка. Поэтому, как только природа даст о себе знать,
Аймбри нужно будет держаться от дневного коня подальше. По счастью,
это не произойдет через пару недель -  на это у нее будет достаточно
времени.
	Наконец они добрались до Провала, который разделял северную и
южную части Ксанта. Мало кто знал об этом каньоне, поскольку на нем
лежало особое заклятье, стиравшее из памяти людей всякое понятие об
этом месте, к тому же на картах Ксанта этот каньон никогда не
изображался. Поскольку они выполняли данное королем задание, то они
имели право воспользоваться волшебным невидимым мостом,
соединявшим оба берега каньона. Мост этот как раз был предназначен
для избранных, которые знали и об этом каньоне. Аймбри же, поскольку
она была ночной кобылкой и волшебство, и сила заклятий почти не
действовали на нее, тоже знала об этом каньоне и мосте через него.
	Но дневной конь был не на шутку обеспокоен: -  Что-то я не вижу
здесь никакого моста! -  упрямо повторял он.
	-  Так никто из нас не видит моста, он ведь невидимый! -
успокоила его Аймбри. Чтобы успокоить коня, она явила перед ним
сценку, в которой был показан этот мост -  махина, сплетенная из
серебристой проволоки, похожей на толстую паутину. Когда Аймбри
еще была ночной кобылкой и доставляла сновидения, она знала об этом
мосте, да и еще о двух подобных, но никогда ими не пользовалась, так
же, как не пользовалась окольными путями через и возле этого каньона.
Она хорошо была осведомлена о наличии этих мостов, об их размерах, а
также о том, что в этот каньон лучше не спускаться, поскольку там живет
дракон. Это был особенный дракон -  он был повелителем этой
пропасти, против него не действовало ни одно волшебное заклинание.
Однако сам он все же охранялся заклятьем -  никто не знал не только про
мост, но и про этого дракона. Таким образом, дракон частенько имел
возможность поживиться -  неосторожные путники слишком поздно
узнавали о его существовании.
	-  Не бойся, дневной конь,-  успокоил его Икебод,-  мне как-то
приходилось пересекать этот каньон. Насколько я знаю, в стране, где мы
с тобой родились, люди не верят в волшебные силы, но тут магия -  такая
же реальность, как, скажем, у нас в Мандении механика. Поэтому
пересекать каньон совсем не страшно!
	Подбодренный этими словами, и к тому же помня, что Икебод,
несмотря на свое манденийское происхождение, все же не глупец и все
еще остается невредимым, дневной конь осторожно шагнул вслед за
Аймбри навстречу пропасти.-  Не бойся, смелее вперед,-  успокоил его
Гранди,-  ты не свалишься вниз! Тут перила с обеих сторон! Только в
центре их нет, там пролом. Он образовался, когда безмозглая гарпия
врезалась в мост и снесла часть перил!
	Услышав это, дневной конь тут же остановился, как вкопанный,
поскольку он сейчас как раз подходил к середине моста. Голем
засмеялся.
	-  Не слушай его,-  сказала Аймбри,-  просто у Гранди такое
своеобразное чувство юмора!
	К дневному коню вернулось прежнее самообладание. Он кинул
недовольный взгляд на Гранди, запрядав при этом ушами. Конь уронил
на невидимый настил моста кусок навоза -  так он выразил свое
отношение к Гранди. Поистине этот голем обладал волшебным даром
наживать себе всюду врагов!
	 Благополучно перебравшись через каньон, путешественники
направились дальше на север. Им все еще предстояло пройти львиную
долю пути, и они поняли, что это расстояние они не смогут покрыть за
остаток дня.
	Местность стала более пересеченной, и им то и дело приходилось
взбираться на небольшие холмы и спускаться с них. Северный Ксант в
отличие от центральной части не был так густо заселен, поэтому эта
местность была менее обжитой. Хорошо накатанная, но единственная
тут дорога вела к Северной Деревне, из которой был родом муж
Хамелеон Бинк. Но экспедиция решила не заходить ни в какие селения и
вообще избегать встреч с кем-либо, чтобы сохранить инкогнито,
поскольку Икебод предупредил, что жители Мандении имели в обычае
засылать в населенные пункты своих шпионов, которые разнюхивали
обстановку. Поэтому путешественники обошли деревню с востока,
пробившись через густой лес, которым сплошь зарос северный Ксант.
	Постепенно чаща стала редеть, потом лес постепенно начал
переходить в кустарник. Но зато почва стала более труднопроходимой,
поэтому с рыси им пришлось перейти на шаг, но и каждый шаг давался
теперь нелегко! Обе лошади вспотели и то и дело фыркали от натуги.
Хамелеон и Икебод, непривычные к таким трудным переходам, с
измученным видом сидели на спинах лошадей, даже неугомонный голем
и тот притих, сидя перед Хамелеон на спине Аймбри, чтобы ему удобнее
было держаться за гриву ночной кобылки. Трудное путешествие утомило
даже его.
	В довершение всего, голод тоже стал давать о себе знать. Во время
таких длинных переходов лошадям нужно много пастись, но много ли
травы ухватишь во время бега рысью? Им обязательно нужно будет
найти подходящее поле и вволю попастись там! Здесь, на этих холмах,
хорошей травы не было, к тому же и воды тоже не было нигде видно.
	-  Может, мы все-таки свернем чуть западнее, к северной деревне,-
предложил Гранди,-  местность там намного лучше, мы быстрее
доберемся до цели!
	-  Да, но это тоже отнимет у нас время, к тому же нас могут
заметить,-  возразил Икебод,-  так что трудно говорить о том, что лучше!
	Аймбри вдруг насторожилась. Ей приходилось бывать и тут, но
очень редко, поскольку эта местность была слабонаселенная, то и
заказов на сны было немного.-  Где-то тут есть несколько озер, а берега
их покрыты сочной травой! -  сообщила она остальным.-  Я вот только
не помню, где это точно находится. Но местные растения и животные
наверняка это знают, я в этом уверена!
	При этом она встряхнула гривой, чтобы расшевелить Гранди,
который, казалось, не обратил на ее слова никакого внимания.
	-  Неужели,-  встрепенулся голем,-  сейчас мы это проверим!
	Он начал беседовать с кустарниками, через которые
путешественники в этот момент с большим трудом продирались.
Наконец какая-то муха подтвердила слова Аймбри и указала, где точно
находятся озера. Но муха эта также предупредила их, что им нужно
опасаться живущего возле озер сфинкса, который уже целую неделю
особенно агрессивен, поскольку получил сильный солнечный удар.
	-  Мы должны бояться какого-то Сфинкса,-  разочарованно
протянула Хамелеон,-  а я-то думала, что в первую очередь мы должны
остерегаться Всадника!
	-  Это действительно ценный совет,-  заржал вдруг дневной конь,-
вы даже не представляете себе, какие острые у него шпоры!
	-  Уж Аймбри-то знает! -  воскликнул Гранди,-  хотя я никак не
могу понять, для чего кому-то нужно делать дырки в боках живой
лошади! Что за чудовище этот Всадник?
	Дневной конь не очень жаловал Гранди, но тут он смягчился: -
Это чудовище в человеческом обличье,-  пояснил он.
	-  Шпоры -  это настоящее орудие пытки,-  подтвердил Икебод,-
почуяв силу этих шпор, обычная лошадь сделает все, что ей прикажут.
Шпоры -  это самое страшное, лучший способ даже просто устрашить
лошадь!
	Дневной конь согласно кивнул и с уважением посмотрел на
Архивариуса. Было что-то располагающее в этом образованном
человеке, и даже конь на минуту забыл, что это житель Мандении.
	Аймбри тоже не могла забыть шпор: -  Даже самый маленький
укол ими подобен укусу змеи!
	-  Но на твоих боках я не вижу никаких рубцов и шрамов,-  сказал
Гранди белому коню.
	-  Я давно научился угадывать волю Всадника до того, как он сам
выразит ее,-  пояснил конь,-  к тому же он не очень часто колол меня
шпорами. Но поймай он меня сейчас, после того, как я убежал от него,
это было бы ужасно. Мне кажется, что тогда вся моя шкура была бы
покрыта кровавыми рубцами!
	Аймбри представила себе на мгновенье белые бока коня, покрытые
алой кровью, и содрогнулась, до того это было страшно.
	-  Так оно и есть,-  подытожил Икебод,-  у человека не много
способов общения с животными. Но все равно в Ксанте все это не так,
здесь животные еще как-то могут при необходимости защитить себя!
	-  Конечно, если эти животные драконы, змеи, львы или гарпии! -
со смехом заметил Гранди.
	Они стали взбираться на пологий, лишенный растительности
холм, который преграждал им путь на север. Через некоторое время на
их пути снова встретились плотоядные растения, которые в очередной
раз замедляли и усложнили их путь. Но скоро опасные заросли остались
позади, и путешественники позволили себе немного расслабиться, тем
более, что по всем признакам сразу за холмом должно было находиться
одно из ожидаемых озер. Копыта лошадей проваливались в сухую
красноватую почву, поросшую тут редкой худосочной травой
желтоватого оттенка. Они стали спускаться с холма, что было намного
легче подъема. Земля тут была более плотная и разогретая солнцем.
	Внезапно послышался какой-то свист, и в воздухе закружились
какие-то прутики. Хамелеон истошно взвизгнула, обе лошади встали на
дыбы и испуганно захрапели.
	-  Летучие змеи! -  воскликнул в ужасе Гранди.-  Отгоняйте их! Я
слышал о них: не в