отскочили  в  сторону,
боясь,  что не принадлежащая к их миру девушка увидит их. Но обещанная плата
удерживала их от бегства.
     - О Загремел! - воскликнула Танди. - Ты вернулся! Я так волновалась, ты
так  долго оставался в  тыкве, а Чем сказала,  что ты  еще не готов к  тому,
чтобы тебя разбудить...
     Он  попал в беду. Но в глубине души  был рад.  Лучше  все объяснить ей,
чтобы она не считала, что он ее покинул.
     - Вы освободились из Пустоты, Танди. Но я должен оставить вас.
     - О нет, Загремел! - взмолилась она. - Не оставляй меня!
     Ситуация стремительно  усложнялась.  Покинуть Танди было так же трудно,
как покидать Пустоту.
     -  Те кобылицы, которые вынесли вас из Пустоты, пока вы спали, им нужно
заплатить. Ее гладкий лоб нахмурился.
     - Как заплатить?
     Он боялся,  что ей это не  понравится. Но  огры  не  очень хорошо умеют
лгать.
     - Моей душой. Танди взвизгнула.
     Чем вздрогнула,  просыпаясь,  и кобылицы отступили  еще дальше,  нервно
подергивая хвостами.
     - В чем дело?
     - Загремел продал свою душу, чтобы  освободить нас!  -  крикнула Танди,
обвиняюще ткнув в огра пальцем.
     -  Он не мог этого сделать! - возродила  Чем. - Он  отправился в тыкву,
чтобы спасти свою душу!
     - Это был единственный выход,  - объяснил  Загремел. Он жестом подозвал
кобылиц. - Думаю, пора. -  Он  оглянулся, ища  глазами Ромашку. -  И если ты
будешь так добра, чтобы  отнести мое тело назад в Пустоту, где оно никому не
помешает...
     Три кобылицы подошли ближе. Танди снова взвизгнула и обвила  руками шею
Загремела:
     - Нет! Нет! Возьмите взамен мою душу!
     Кобылицы  остановились в  растерянности. Они не хотели ничего  дурного;
они просто выполняли свою работу.
     Танди разжала руки и спрыгнула на землю. Она рассердилась.
     -  Моя  душа не  хуже  его! Разве не  так? -  сказала  она кобылицам. -
Заберите ее и  отпустите его! - Она наступала на  Кризис. - Я не позволю вам
забрать его. Я люблю его!
     И  это  было  правдой,  поскольку сейчас  она  приносила  самую большую
жертву, на которую способна. Она до смерти боялась тыквы. Загремел прекрасно
это понимал; вот почему он не мог позволить ей отправиться туда. Но если она
и ему не дает уйти, то что же делать?
     Вмешалась Чем:
     - Как в точности выглядит та сделка, которую ты заключил, Загремел?
     - Половина моей души за каждого, спасенного из Пустоты.
     - Но ведь из  Пустоты спаслись трое, не так ли? -  спросила кентаврица;
ее острый человеческий  ум  заработал, едва  развеялась дымка  сна.  - А это
означает полторы души.
     - Я  возвращаюсь  с кобылицами, -  объяснил Загремел.  - Поэтому я не в
счет.  Ромашка сделала мне одолжение, доставив меня сюда;  она  -  та  самая
кобылица, которая привезла Танди к замку доброго волшебника. Она славная.
     - Я знаю, - подтвердила Танди. - Но...
     - Ромашка? - спросила Чем. - Это что, лошадиное имя?
     - Mare Imbrium,  -  пояснил он.  - Ночные кобылки-страшилки  появляются
только  ночью,  они  никогда  не  видят  солнца. Их  имена  -  это  названия
местностей на луне.
     - Но Mare Imbrium значит Море Дождей, - сказала Чем. - Та, что принесла
нам дождь слез...
     Так  вот  что  означает  это  имя; образование  кентаврицы помогло  все
прояснить. Да, подходящее имя! Ромашка царствовала властью ливня слез - если
только сама не  обливалась слезами. Но в  ее пользу  говорило то, что не она
вызвала эти слезы. Она-то не требовала ни частички души.
     - Но  не моих  слез!  - возразила Танди  со слезами. -  Загремел,  я не
отпущу тебя!
     - Я должен уйти, - мягко проговорил Загремел. - Огры не слишком красивы
и  не слишком умны,  но свои обещания они  исполняют. Я обещал провести  вас
двоих невредимыми через все опасности Ксанфа, и я обещал разделить свою душу
между двумя кобылицами, вытащившими вас из Пустоты.
     - Ты  не имеешь права жертвовать собой ради нас снова! - закричала Чем.
-  Это все равно не сработает - в одиночку мы погибнем  в пустынях северного
Ксанфа!
     -  Ну,  все  равно лучше  было  вытащить  вас в нормальный  Ксанф,  чем
оставить  в  Пустоте,   -   смущенно  сказал  Загремел,  начавший  отчего-то
сомневаться  в правильности  того,  что он  сделал. - У границ Ксанфа  магия
слабеет, поэтому здесь не так опасно.
     - Ага!  -  воскликнула  Танди.  - То-то  я слыхала,  что  обыкновенские
монстры гораздо хуже здешних!
     - Не так опасно будет, только если ты останешься с нами, - сказала Чем.
Она  ненадолго  задумалась.  -  Но  сделка  есть  сделка  -  кобылицам  надо
заплатить.
     - Я заплачу! - предложила Танди.
     -  Нет! - крикнул Загремел. - Тыквы не для таких,  как  ты! Они гораздо
больше подходят таким, как я!
     -  Я  так не  думаю, -  сказала Чем. -  Мы  все  по горло сыты  тыквами
независимо  от того,  побывали  мы  внутри или нет. Но  нас  трое. Мы  можем
заплатить кобылицам, и у каждого останется по половине души.  Тогда Загремел
тоже останется на свободе.
     -  Но никто  из вас не  должен отдавать за меня половину своей души!  -
возразил Загремел.
     - Ты же делал это для нас! - возразила кентаврица. - Мы сможем обойтись
и половинами душ, если будем осторожны. Насколько я понимаю, со временем они
восстанавливаются.
     -  Да,  - сказала Танди, ухватившись  за  эту  мысль,  как утопающий за
соломинку. - Каждый заплатит за себя.
     Она повернулась к ближайшей кобылице - ею оказалась Кризис.
     - Возьми половину моей  души, -  сказала она.  Чем взглянула на вторую,
Ромашку:
     - Возьми половину моей.
     Кобылица  Моря  Дождей  заколебалась  - она не ожидала награды, а кроме
того, не она везла Чем.
     - Бери! - настаивала кентаврица.
     Кобылицы, радуясь тому,  что  проблема  разрешена,  подскакали к  своим
"донорам".  Загремел увидел,  как  между девушками  и  кобылицами  возникли,
мерцая, две души. Затем каждая разорвалась пополам, и кобылицы исчезли.
     Загремел остался стоять  рядом с третьей, кобылицей  по имени Туман. Он
осознал, что это самое  малое, что он  может сделать, к тому же Туман должна
получить половину души. Ей обещана половина его  души. Теперь, хоть и не она
везла его, она это получит.
     - Возьми половину моей, - сказал он.
     Туман приблизилась. Что-то внутри у Загремела разорвалось, и он остался
стоять, чувствуя легкое головокружение. Что-то неизмеримо ценное было отнято
у него - но не целиком.
     Потом он увидел девушек и понял, что спасено нечто еще более ценное.


        "Глава 14"

        "ОГРСКИЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ"

     Поутру они проснулись; ничего плохого им не приснилось. Ночные кобылицы
не  подходили к  ним  близко - путники ведь могли и  передумать  насчет душ.
Кроме того, какие сны могут быть хуже того, что они уже пережили?
     Ксанф  был прекрасен. Зеленые деревья  искрились росой,  и раскрывались
навстречу  дню  цветы.   Белые  облака  образовали  вокруг   солнца   лениво
изменяющуюся  оправу,  ожидая,  что оно  их сожжет, но  оно  игнорировало их
вызов. Воздух благоухал. Но главное, каким же счастьем были жизнь и свобода!
Гораздо большим, чем прежде, когда Загремел  еще не понимал,  как легко  это
отнять. Он  умирал в  огромном  темном  океане, в зубах у львов, под скалой,
которую уже не мог сдвинуть от усталости, от голода в тюрьме. Он вернул свою
душу -  и  снова  отдал  ее.  И  вот он  здесь, всего с  половинкой души, но
научившийся ценить и то, что имеет.
     Некоторое время  они  обменивались  впечатлениями,  каждый  нуждался  в
утешении, каждый чувствовал боль разлуки с частью своей души.  Но вскоре они
успокоились, пообвыкли, поняв, что половина души все же лучше, чем ничего.
     Загремел  испытал  свою  силу и  обнаружил,  что  она  тоже  наполовину
уменьшилась. Теперь ему приходилось пользоваться двумя руками, чтобы разбить
камень в пыль. Пока его душа не восстановится, он будет только полуогром. Но
и это не слишком высокая цена за свободу.
     -  Думаю, мне  пора  пойти  своей дорогой,  - наконец сказала  Чем. - Я
полагаю,  на  мою  долю  выпало достаточно приключений  в  этом путешествии;
хорошего понемножку. Я  все  занесла  на карту;  мои исследования  окончены.
Теперь мне нужно обработать полученный  материал и попытаться разобраться  в
нем.
     - В магии не всегда можно разобраться, - риторически заметил Загремел.
     - Но куда же ты пойдешь? - спросила Танди.
     Кентаврица развернула карту, на которой теперь  был аккуратно отображен
весь северный Ксанф, а их маршрут отмечен пунктиром.
     -  На  границах  Ксанфа  кентавры  чувствуют  себя  в  безопасности,  -
объяснила  она. - Кентавры ведут торговлю  по  всему  побережью. Я собираюсь
доскакать  до  перешейка, а затем повернуть на юг, к замку Ругна. Это  будет
несложно.
     Ее предполагаемый маршрут уверенно  пролег вниз, через  северный Ксанф.
Похоже,  она  забыла,  как  уверяла  ночью,  что  они  погибнут  без  защиты
Загремела,  и Загремел не стал  ей об этом напоминать. Было очевидно, что  в
тот момент ее заботило благополучие огра, а не собственное.
     - Я  думаю, это наилучший  выход, - неохотно  согласилась Танди.  - Мне
действительно нравилась наша разношерстная компания, но дороги у нас разные.
Только помни, что ты не так сильна, как обычно.
     - Это еще одна причина, почему я  хочу домой,  - сказала  Чем. - Я бы и
вам посоветовала то же самое, но я знаю,  что ваша  судьба отлична  от моей.
Тебе нужно добраться до  Огр-Ограды,  Загремел,  и забрать  то,  что  ты там
найдешь, хотя лично я думаю, что это ошибка.
     - Понял  не шибко - где моя ошибка? - спросил Загремел. То,  что было в
Пустоте, ушло вместе  с  ночным мраком,  поскольку  они покинули те земли, и
теперь  (c)н  легко  вернулся  к  своей  обычной  речи.  Ни  гипнотыквы,  ни
интеллекта косящих глаз больше нет, так что он перестал быть умным.
     -  Загремел,  ты наполовину  человек, - сказала Чем.  - Если  ты только
прислушаешься к своей человеческой сущности...
     - Не  человек  - я огр навек,  -  уверенно  заявил  он. Эта уверенность
помогла ему преодолеть все ужасы тыквы.
     Кентаврица вздохнула.
     -  Тогда ты должен  быть  тем,  что  ты есть,  и делать то,  что должен
делать. Танди...  - Чем  покачала головой. - Я не могу  дать  тебе  никакого
совета. Надеюсь, ты все же добьешься того, к чему стремишься.
     Девушки  со   слезами  обнялись.  Кентаврица  поскакала  на  запад,  ее
прекрасный каштановый хвост был полуопущен, словно выражая печаль ее души.
     - Я так же глупа, как и ты, - сказала Танди, вытирая  слезы. Ее голубые
глаза  засияли, как  просвечивающее  сквозь  облака небо.  - А  потому давай
доберемся до Orp-Ограды, прежде чем наступит ночь, Загремел.
     Они отправились  в  путь. Теперь, почти добравшись до места назначения,
Загремел ощущал непонятную тревогу.  Добрый волшебник сказал, что  он найдет
то,  что ищет,  среди  древних  огров;  Хамфри не  сказал, что  это такое  и
понравится ли оно Загремелу.
     А если то, что ему нужно, ему  не понравится? Если он возненавидит это?
Если это означает  отречение от всего, что он изведал в  своем путешествии с
семью  девушками?  Интеллект,   конечно,   проклятие,  и  Загремел  был  рад
избавиться  от него, но  в  том, чтобы  выражать свои мысли так  же четко  и
красноречиво,   как  люди,  он  находил  скрытое  удовольствие.  Легкость  в
выражении мыслей -  не меньшая  сила, чем  мощь мускулов.  Тыква  была полна
ужасов, однако и там случались приятные моменты, в которых оказалось полезно
как  неистовство огра, так и глубокие размышления. Конечно,  это  преходящие
моменты, до которых истинному огру и дела нет,  однако он ощущал в них нечто
изначально хорошее.
     Он боролся со своей раздражающей глупостью всю дорогу к Огр-Ограде. Что
конкретно делало его путешествие таким приятным,  несмотря на все проблемы и
недоразумения?  Не  буйство - это он мог найти в  драках с забредшими в  его
родные   края   драконами.   Не  интеллект  -  он  несвойственен  ограм.  Не
исследование сокровенных  тайн центрального  Ксанфа - огры  не  интересуются
географией. Тогда что?
     Когда день начал угасать и солнце поспешило к горизонту, чтобы ночь  не
застала  его  в  дороге,  Загремел  добрался наконец  до  вывода.  Вывод был
неоригинальным -  огры вообще не отличаются оригинальностью,  - но, пожалуй,
верным. Он оценил товарищество. Семерым девушкам Загремел был  нужен, и  они
относились к нему как к личности. Длительное общение с людьми и кентаврами в
замке Ругна приучило его к обществу, но на этот  раз у  него достало разума,
чтобы более полно  оценить  это, - из-за проклятых косящих глаз.  Теперь  он
проклят памятью о том, чего с ним больше не произойдет. Товарищество, дружба
- это не для огров.
     В  сумерках они достигли унылого края Огр-Ограды. Болото протянулось на
восток  и  север,  насколько  хватал  глаз,  -  топкое,  населенное зелеными
гаторами,  коричневыми  поссумами и прочими полуфантастическими  существами.
Древние огры, вероятно, тоже были где-то здесь.
     - Смотри! - крикнула Танди, указывая вперед.
     Загремел посмотрел.  Три  железных дерева  были связаны вместе -  явный
знак  присутствия огров, поскольку никакое другое  известное им существо  на
это не способно.
     -  Думаю,  завтра  ты обретешь то,  что ищешь, -  сказала  Танди. -  Ты
встретишь свое племя. Она выглядела грустной.
     -  Может,  получу  то,  что  ищу,  - эхом  отозвался  он,  почему-то не
испытывая должной радости. Его миссия близилась к завершению; разве не этого
он хотел?
     Он свернул  медное дерево в  подобие шатра  - для Танди -  и накрыл его
широким листом, сорванным  со  .столового дерева.  В дни своей былой силы он
соорудил бы  что-нибудь получше, но на ночь сойдет  и такое. Но это не имело
значения -  Танди не воспользовалась укрытием. Она прижалась к его мохнатому
плечу и сразу заснула.
     "Какая судьба ее ждет?" - размышлял он, прежде чем самому провалиться в
тяжелый  сон. Он  понимал теперь, что она искала мужа-человека и должна была
встретить его в этом пути, но тогда и ее время на  исходе. Он надеялся, что,
кем бы ни был тот, кого  она найдет, он окажется хорошим человеком,  который
по  достоинству  оценит девушку и которого не будут раздражать проявления ее
гнева.  Самому Загремелу в общем-то нравились эти вспышки - они  походили на
оплеухи влюбленных  огров. Возможно,  его  симпатия  к  ней возникла  именно
тогда, когда она  излила на  него  свой гнев. На самом  деле  характер у нее
вовсе не скверный, просто потрясения делали ее слишком нервной. А потрясений
в этом путешествии хватало!
     Скверно,  вновь  подумал  он,  что   она  не  может  быть  огрицей.  Но
разумеется, огрицы не  обладают  подобными магическими  способностями  и  не
знакомы с таким чудесным проявлением любви, как поцелуи.
     Загремел тряхнул головой.  Он становится не  по-огрски сентиментальным!
Что может  знать огр  о людской любви? О заботах иных, кроме желания  набить
брюхо? О  радости  самопожертвования во имя любимого, когда забываешь о том,
чего это тебе стоит? Это не для огра'
     Но  все-таки  что-то есть  в  этой глупой, страстной,  целеустремленной
девочке. Она такая маленькая,  что ее  можно проглотить в один присест, даже
не заметив, но при  этом бесценна более,  чем мог  осознать его тупой  разум
огра. Она продемонстрировала хитрость  и смелость,  поймав  ночную кобылицу,
чтобы спастись от  чересчур любвеобильного демона,  а с тех пор проявила еще
больше замечательных  качеств.  Ему будет не  хватать  ее, когда она устроит
свою жизнь и покинет его, как и все остальные девушки.
     Загремел подумал, не поцеловать ли ее снова, но в прошлый раз, когда он
это  сделал, она  мгновенно проснулась и  ситуация  сильно  осложнилась.  Он
хотел, чтобы на этот раз она выспалась спокойно, а потому передумал. В конце
концов,  не  ему  целовать девушек, - да  и вообще целоваться, коли уж на то
пошло.
     На ее лоб  упала капля дождя.  Нет, не дождя  -  ночь  тиха,  а Ромашки
поблизости нет. Это была слеза, совсем  как те,  которые она роняла над ним,
когда  с  такой  злостью  показала  ему,  как  люди  выражают симпатию.  Его
собственная  слеза. Это  было  непонятно, поскольку  истинные огры  не умеют
плакать. Может, это ее собственная  слеза  вернулась  к ней, завершив  некий
странный круг.
     Он осторожно вытер влагу пальцем. Он не вправе запачкать ее чистый лоб.
Она заслуживает лучшего. Лучшего, чем огр.
     Рано утром их разбудил топот огромных неуклюжих ног. Огры приближались!
     Загремел  и Танди поспешно поднялись. Загремел чувствовал себя немножко
сильнее, - возможно, пока он спал, его  душа чуть-чуть выросла. Но все равно
это  лишь  слабое подобие его былой  силы.  Зная нравы  своих сородичей,  он
беспокоился.
     Болотные огры подошли ближе. Мелкие зверюшки  поспешили в норы, деревья
в ужасе отдергивали  листья.  Никто не  хотел связываться с  ограми! Их было
восемь - трое злобных огров и пять огриц.
     Загремел уставился на  огриц со  смутным любопытством. Две из них  были
потрепанными старыми каргами, одна толстенькой малышкой, а  еще две  зрелыми
особями  его лет. Громадные, косматые, заляпанные тиной,  воняющие потом,  с
лицами, улыбки которых могли вогнать в столбняк зомби, а недовольные гримасы
обратить  деревья  в золу,  они были самыми  отвратительными страхолюдинами,
которых только можно представить. Загремел стоял как зачарованный.
     -  Это  кто?  -  спросил самый  крупный  огр. Его  голос звучал  скорее
рычанием, непонятным прочим существам. Загремел его понял только потому, что
тоже  был огром. Загремел  отличался тем,  что  его  речь  была разборчивой.
Большинство огров могло беседовать только со своими сородичами.
     Внезапно  Загремелу надоело  говорить рифмами.  Что в  них толку,  если
никто не может оценить их по достоинству?
     - Я Загремел, сын Хрупа. Я пришел, чтобы найти удовлетворение у древних
огров, как было предопределено.
     -  Он есть  помесь! -  воскликнул  второй  огр;  способность  Загремела
говорить без рифм свидетельствовала о его смешанном происхождении.
     Загремел не любил,  когда его называли помесью  или полукровкой,  но не
стал отпираться от очевидного факта.
     - Моя мать из донных прокляторов, - признал  он. - Но мой отец огр, и я
тоже.
     Заговорила  одна из старух, которую годы  сделали мудрее  - по  огрским
меркам.
     - Ругань мастерить - человеком быть! - гаркнула она.
     - Полулюдь! - прорычал большой огр. - Здесь не будь!
     - На-ка! Драка! - сказала огрочка; ее глаза засияли.
     Это  было  правдой. Огр мог занять место в  племени, только добыв его в
драке. Здоровенный огр радостно зарычал:
     - Он - в бой. Со мной!
     Очевидно, он хотел первым поставить на место слишком много возомнившего
о себе полукровку.
     -  Что они говорят?  - спросила Танди,  встревоженная тем, что  гримасы
болотных огров становятся все более угрожающими.
     Загремелу пришло в голову, что она может не одобрить драки.
     - Они просто ищут огрских развлечений, -  объяснил он, не добавив,  что
эти развлечения весьма похожи  на те, которые он испытал на себе при встрече
со львами. - Развлечения в болотах редки.
     Одурачить ее не удалось.
     -  То,  что  огры  называют весельем,  я  называю  членовредительством!
Загремел, тебе нельзя ввязываться в это; у тебя только половина твоей силы!
     Так  оно  и было. Драка - веселое дело, но быть  расплющенным в лепешку
вовсе не так  весело, как победить. Если  с ним здесь  что-нибудь  случится,
Танди  попадет  в беду, поскольку эти огры не цивилизованы даже  наполовину,
как Загремел. Жаль, конечно, но от драки придется отказаться.
     - Не возражаю, - сказал он. Огры недоверчиво заворчали.
     -  Не  хотеть  попотеть?  -  поинтересовался здоровенный  огр,  у  него
чесались кулаки. Загремел отвернулся.
     - Я полагаю, то, что я ищу, все-таки находится н