яжные! - продолжил Конь Тьмы.
     Из толпы начали выходить разного рода существа. Первым оказался дракон.
     - Дракон Кондрак из горы Съелл, - пророкотал Кондрак и занял свое место на скамье присяжных.
     Дольф глазам своим не поверил: Кондрак? Здесь?
     Да еще говорит человеческим голосом? И тут он вспомнил, что это гипнотыква, царство сновидений, где все возможно. Он, Дольф, сейчас здесь только душой. Наверное, и Кондрак тоже.
     Тем временем из толпы вынырнуло новое лицо.
     Ну, скорее не лицо, а небольшая серебристая рыбешка, почти круглая.
     - Барракуд Мурипираньо X, - объявил странный субъект и занял место рядом с драконом.
     Третьим оказался кто-то похожий то ли на птицу, то ли на мышь с крыльями.
     - Бэт Мэн, - важно известило существо и перелетело на скамью присяжных.
     Четвертым присяжным пожелал стать какой-то корявый пенек.., то есть гоблин.
     - Черезгубуплюй меня зовут, - осклабился гоблин и затопал к своему месту.
     А потом появился красивый молодой человек с утиными перепончатыми лапами.
     - Главный Обдирал, - объявил он и сел рядом с гоблином.
     Полногрудая красавица, окутанная зеленой листвой, со струящимися, доходящими до самой земли огненными волосами, соблазнительно покачивающая бедрами, заставила в публике всех, вплоть до подслеповатых рассеянных наугадов, напряженно вытянуть шеи. "Где-то я ее видел, - подумал Дольф. - Да это же..."
     - Вила Вилда, - мелодичным голосом произнесла красавица. "Это ее дерево предлагал срубить Косто, - озабоченно вспоминал Дольф, - это за меня она возмечтала выйти замуж, потому что я принц.
     Если она узнает, что я обручился с другой.., да еще узнает об Электре, плохо мне придется. Впрочем, с другой стороны, Вилда, кажется, очень нежно относится к детям..."
     Присяжных, таким образом, стало уже шестеро, и ни один из них Дольфу, честно говоря, не нравился. Но надо отыскать еще шестерых... Какими они будут?
     Следующим претендентом на место присяжного оказалась тоже женщина, но какая-то странная. Она все как-то мерцала и при этом становилась похожа то на одно, то на что-то совсем другое.
     - Онома-Топея, - назвалась женщина, - а проще говоря, Звуко подражательница.
     "Опять неудача, - подумал Дольф. - Эта Онома как начнет топеить, подражать то есть, всему, что услышит, так что толку от нее не добьешься". И Дольф решил задать ей проверочный вопрос:
     - Скажи, Онома, как ты относишься к несправедливому наказанию: справедливо ли, если кто-то за хороший поступок оказывается наказан? Не странно ли это, как по-твоему?
     - Твоему по как, это ли странно не, - заговорила Топея, - наказан...
     "Моя фраза, только наоборот! - понял Дольф. - Что же делать? Отослать эту Топею прочь? Но кто знает, не явится ли на ее место еще худший экземпляр".
     - Спасибо, Онома, - остановил ее Дольф, - займи свое место на скамье присяжных.
     Вслед за Ономой Звукоподражательницей явилась не более и не менее как свинья, вернее евин. Да не один, а с громадным обломком слоновой кости. Из такой кости впору статуэтки вырезать!
     - Пиг Малион, скульптор, - отрекомендовался новый кандидат и направился к скамье. Вилда и Онома помогли ему втащить на скамью обломок кости (кажется, Пиг собирался без отрыва от заседания трудиться над своим произведением).
     Дольф на всякий случай решил задать несколько вопросов:
     Что ты собираешься сделать из этой кости?
     - Статую Галатеи, прекраснейшей из свинок. Я влюблен в эту статую.
     - Ее еще нет! - пожал плечами Дольф.
     - Тем легче любить, - ответил Пиг.
     Принц не смог придумать, о чем еще спросить, а тут как раз следующий присяжный явился перед публикой. Вид у него был, скажем прямо, глуповатый.
     - Невежда, - изрек глуповатый.
     - Кто? - приняв это на свой счет, нахмурился Дольф.
     - Невежда, - с нажимом повторил глуповатый.
     - Ах это ты невежда? - наконец понял Дольф.
     - Совершенно верно, - расплылся в улыбке кандидат.
     - Ну хорошо, ответь мне на такой вопрос: следует ли наказывать женщину, если она...
     - Не знаю, не был, не участвовал, - протараторил Невежда.
     - А как же ты будешь голосовать? - спросил Дольф.
     - Как другие. Я всегда так делаю.
     Если другие проголосуют правильно, то и Невежда проголосует правильно, рассудил Дольф и позволил невежде проследовать к скамье.
     Но еще более странное явление ждало Дольфа впереди. Человек с огромной черной дыркой в огромной голове!
     - Ум-л-аут, - свесив дырявую голову, произнес незнакомец.
     - Как это? - не сразу сообразил Дольф. - Чей ум?
     - Мой. Вот убедитесь. Совершенно пусто.
     - Гм, ну, а как вы относитесь к обвиняемой?
     - Поскольку мы с ней очень похожи, то отношусь, безусловно, хорошо, - очень умно ответил умалишенный.
     - Ну что ж, - развел руками Дольф, - займите ваше место.
     - Архи... - прошамкал одиннадцатый по счету кандидат в присяжные заседатели. Прошамкал, потому что был страшно, ужасно, невероятно дряхл, - .. Тип, - завершил с трудом старикашка. - Мы, архитипы, уверяю вас, очень мудры, на своем веку повидали столько...
     Дольф поспешно махнул рукой. От всех этих раритетов у него голова шла кругом. К счастью, остался всего один кандидат.
     - Прототип, - коротко отрекомендовался двенадцатый.
     - Прото Тип? - осторожно переспросил Дольф.
     - Так точно, - браво ответил двенадцатый.
     - А не состоите ли вы в родстве с Архи Типом.
     Родство между присяжными запрещается.
     - Ни в коем разе. Оне-с существуют вечно, а мы, прототипы, с вашего позволения, только раньше.
     Итак, присяжные набраны: двенадцать престраннейших существ! Уж как они будут решать судьбу Скриппи, Дольф сказать не мог. Но то, что недоразумения возникнут, это и сейчас было понятно.
     - Обвинитель! - торжественно объявил Конь Тьмы.
     Из толпы зрителей появи...
     Опа!
     У Дольфа подкосились ноги.
     - Принцесса Айви, - звонким голосом произнесла...
     Да, это и в самом деле была его сестрица!
     Не нашла лучшего места для своего появления!
     Разрази ее гром!
     Все как в страшном сне. А.., позвольте, а где же они все сейчас находятся, как не в страшном сне, изготовленном по рецепту главного повара - Коня Тьмы!
     - Эта женщина обвиняется в намеренной порче хорошо продуманного сна. А также в том, что, вопреки запрету, вернулась в гипнотыкву, - объявил Конь Тьмы. - Обвиняемая, что вы можете сказать по этому поводу?
     - Да, - прошептала Скриппи, - все, как вы сказали. Я...
     - Нет, стойте! - вскочил Дольф. - Вы не поняли! Она не виновата! Потому что...
     Присяжные повернули головы в его сторону. Они ждали продолжения.
     - Виновата! - заявила Айви, да так безапелляционно, словно всю жизнь только то и делала, что судила. - И я вам это докажу...
     Присяжные теперь смотрели на Айви.
     Не дождавшись продолжения с одной стороны, они обратили свои взоры и уши к другой.
     - ..Вызываю первого свидетеля, - надменно объявила Айви. - Тролля Кровожадника.
     К свидетельскому месту приблизился какой-то тролль, тощий, безобразный и хмурый.
     - Известно ли тебе, что бывает с лгунами? - многозначительно спросил Конь.
     - Известно, - мрачно произнес свидетель. - Скажу все, что требуется, честно, - и добавил:
     - Клянусь.
     - Свидетель поклялся, - громко объявил Конь.
     Теперь Айви приступила к процедуре допроса.
     - Кровожадник, ты родом из той же деревни, что и тролль Тристан?
     - Вы об этом негоднике, так его растак? - оскалив зубы, спросил Кровожадник. - Ни дна ему ни покрышки!
     - Отвечай на вопрос, - прервал его Конь.
     - Да. Стыжусь, но мы с ним из одной деревни.
     - И что же совершил этот самый Тристан? - спросила Айви.
     - Извести нашу деревню захотел, вот что! Поймал добычу да и отпустил! Мы чуть с голоду не померли. Страшно вспомнить!
     - Защитник, у тебя есть вопросы к свидетелю Кровожаднику, а, защитник? - покосившись на Дольфа, спросила Айви.
     Дольф растерялся. О чем же спросить?
     - Ну, будешь спрашивать? - противным голоском повторила Айви.
     - А.., что за добычу поймал Тролль? - придумал вопрос Дольф.
     - Человечинку, - облизнулся Кровожадник.
     - Уточни, - потребовал Дольф. - Маленькую девочку - это ты хотел сказать?
     - Это хотел сказать, сопляк, - проворчал тролль.
     - Как вы собирались с ней расправиться? - спросила Вила Вилда. - Разрезать на куски и поджарить?
     - Не, ножи мы не уважаем, - ответил тролль. - Разорвать и сжевать - самое милое дело.
     Дракон Кондрак невольно проглотил слюну;
     Обдирал, кажется, был вне себя от гнева; Вила Вилда - просто в ярости.
     Кровожадника отослали прочь, а на его место встал совсем маленький мальчик. Его пригласила Айви тоже в качестве свидетеля.
     - Ты из той деревни, из которой тролли похитили девочку? - спросила она.
     - Да.
     - И ты знаешь эту девочку?
     - Да.
     - И какая же она?
     - Ой плохая. Дура. Командирша. Ну как все девчонки!
     Дольф едва не расхохотался. Вот так мальчонка!
     В некотором роде молодец!
     - Значит, ты хочешь сказать, что сельские люди рады были бы от нее избавиться? - спросила Айви с каменным лицом.
     - Ага, - согласился мальчик. - От нее одни неприятности!
     В этом месте судья обратился к защитнику и спросил, нет ли со стороны защиты вопросов к свидетелю. Дольф сказал: вопросов со стороны защиты нет. А подумал так: Айви и без меня так задает вопросы, что этот мальчишка волей-неволей разоблачает себя. Но Айви словно проникла в его мысли, потому что тут же сухо заявила: и со стороны обвинения вопросов больше нет. Ах так, нахмурился Дольф, ну тогда мы его сейчас вопросиками...
     - Значит, тебе не нравится эта маленькая девочка? - спросил он у мальчишки.
     - Ага, - промычал мальчишка.
     - И вообще девчонки все поганки?
     - Угу, да.
     - И ты был бы рад, если бы тролли их всех утащили и съели?
     - Вот было бы здорово!
     Тут Дольф посмотрел в сторону скамьи присяжных и кивнул. Некоторые из присяжных кивнули в ответ. Они молча подтвердили: мальчишка показал себя совершеннейшим негодяем.
     - Больше вопросов нет, - заключил Дольф.
     Айви, несколько сбитая с толку, пригласила следующего свидетеля:
     - Кобылка Холод.
     Черная кобылица заняла место свидетеля.
     - Твое имя и род занятий?
     Известно, что кобылки-страшилки лишены дара речи. Свои мысли они превращают в картинки, которые затем посылают в сознание собеседника. Вот и сейчас Холод изобразила себя в виде хорошенькой женщины с черными волосами, собранными в виде конского хвоста.
     - Я кобылка-страшилка по имени Холод. Занимаюсь доставкой снов. Каждому достается по заслугам.
     - И давно ты служишь на этой должности? - спросила Айви.
     - Три сотни лет.
     - Значит, тебя можно считать очень опытным доставщиком?
     - Несомненно.
     - И ты гордишься своей службой?
     - Еще бы. Без нас, кобылок, в Ксанфе не обойдешься. К работе своей я отношусь очень серьезно.
     - Сон троллю Тристану доставила ты?
     - Я. То есть дело вот как было: сон оказался таким громоздким, что одной мне было не унести.
     Дали на подмогу еще двоих; и мы постепенно его доставляли. Я оказалась первой.
     - И что же дальше?
     - Ну что, сон страшный...
     - То есть ты заранее была уверена, что несешь именно страшный сон?
     - Уверена.
     - Продолжай, продолжай.
     - И одну из главных ролей должна была сыграть женщина-скелет.
     - Обвиняемая? - уточнила Айви.
     - Она самая. Ей поручено было сыграть роль умирающей от голода женщины того племени, из которого родом был этот преступник. И вот эта скелетица, вместо того чтобы испугать виновного до смерти...
     Тут кобылка просто не смогла продолжить, настолько велико было ее возмущение предательством.
     - Успокойся и продолжай, - с сочувствием сказала Айви. - Опиши, как все было. Как эта негодница испортила, можно сказать, произведение искусства?
     Девушка с конским хвостом пришла в себя.
     - Вы знаете, госпожа обвинительница, все это было проделано так тонко, так ловко, что я сначала ничего и не заметила. Все шло как бы так, как надо, но сон в целом пошел насмарку.
     - Из-за чего, как ты считаешь?
     - Из-за нескольких слов, которые обвиняемая произнесла шепотом, как только появилась в этом сне.
     - И что именно она прошептала?
     - А это.., а, вспомнила. Я считаю, что ты прав.
     Это она троллю прошептала. После чего тролль понял, что это только сон и бояться ему незачем.
     Столько сил потратили - и зря!
     - У защиты есть вопросы? - обратилась Айви к Дольфу.
     Дольф покачал головой. О чем же спрашивать?
     Всем здесь ясно, что Скриппи совершила тяжкий проступок.
     - Нет вопросов, - хмуро выговорил он.
     - Со стороны обвинения свидетелей больше нет, - сообщила Айви. Да ей и не нужны были еще свидетели. Кажется, она и так выиграла.
     Факты все были налицо. И Дольф понял: единственное, что он может попытаться сделать, это дать означенным фактам иное толкование. Тут и свидетель должен быть особый...
     - Прошу вызвать свидетельницу Мелу.., русалку, - как можно солиднее произнес Дольф.
     Русалка тут же появилась, и на своих прелестных ножках прошла к свидетельскому месту.
     - Мела, ты знакома с подзащитной?
     - Да. Мы познакомились, когда она очутилась в моем гроте.
     - Кто она, по-твоему? Опиши, - предложил Дольф.
     - Ну.., как бы это сказать.., конечно, она неживая, состоит из одних костей. Поэтому я сомневаюсь, можно ли так говорить о ней...
     - Говори, как считаешь нужным, - поощрил русалку Дольф.
     - Я бы назвала ее милым человеком. Она заботится обо всех и всегда пытается поступать как надо.
     Вот и ее друг, Косто его зовут, он...
     - Ты сказала, что моя подзащитная заботится о людях. Но раз она неживая, раз она не человек, то как же она может заботиться?
     - Заботится, и все тут, - простодушно ответила русалка. - Неживая, а заботится. Не то что иные живые.
     Дольф взглянул на присяжных и по их гримасам и жестам понял: они сочувствуют Скриппи.
     - От Скриппи требовалось наказать тролля за то, что он не съел человеческое дитя. Скриппи своими силами воспрепятствовала наказанию. Итак, не считаешь ли ты, Мела, что обвиняемую следует оправдать? - спросил Дольф.
     - Протестую! - воскликнула Айви. - Свидетель не вправе отвечать на такой вопрос!
     - Протест принят, - отозвался судья.
     Но Дольф уже добился своей цели: большая часть присяжных была теперь на его стороне. Они поняли, что Скриппи не из прихоти нарушила течение страшного сна, предназначенного для тролля Тристана. Нет, так поступить ей велела ее совесть. И судить за это, по меньшей мере, неуместно.
     - Мела, а если бы тебе довелось сыграть роль в страшном сне? Такую роль... - начал было Дольф.
     - Протестую! - снова закричала Айви. - Несущественно! Защитник уводит разбирательство в сторону!
     - Протест принят.
     У Айви не было вопросов. У Дольфа тоже. Русалке разрешили удалиться.
     Следующим был вызван тролль Тристан. Услыхав, кто сейчас должен появиться, публика заволновалась. Вызвать самого виновника действа - это был дерзкий шаг. Но Дольф знал: если он не будет дерзким, то Скриппи останется без защиты.
     - Тристан, ответь, почему ты отпустил жертву? - спросил Дольф. - Будь добр, расскажи подробно. И не стесняйся, говори, как умеешь.
     Дольф знал, что рассказ должен выйти трогательным.
     - Протестую! - крикнула Айви. - Суду не нужны чувства обвиняемого. Нам нужны только факты. Голые факты!
     Дольф усмехнулся: еще бы! Сестричке-прокурору да не быть против трогательных историй со стороны защиты!
     - А я считаю, что все должно быть изложено подробно, как можно подробнее, - нашелся он. - Чтобы судить, надо прежде выяснить все причины и обстоятельства.
     Присяжные закивали в знак согласия. "Какой же я, оказывается, ловкий! - сам себе удивился Дольф. - Вот и присяжных смог убедить".
     - Отклоняется, - произнес судья.
     Дольф похолодел: значит, все-таки не повезло...
     Но тут же догадался: это обвинению не повезло. Протест обвинителя отклоняется, а не его! Надо этим воспользоваться!
     - Я всегда относился к людям просто как к животным, - начал тролль. - Как к мясу, которое можно добыть и съесть. Но когда это крохотное создание обратилось ко мне, когда я услышал, что семье без нее будет так горько, так плохо, то я вдруг подумал: а ведь и у меня могла быть семья, дети.., да вот не повезло. А я всегда хотел иметь дом, детишек.., и тут мне начисто расхотелось убивать, не только людей, а вообще.., убивать. И я отпустил малышку. Да, тролли никогда не жалели людей, а люди - троллей, а я вот пожалел.
     Дольф счел, что этих слов достаточно. Те из присяжных, у кого есть дети, наверняка не останутся безучастными.
     - Обвинитель, твои вопросы, - бросил Дольф сестрице.
     - Надеюсь, ты осознаешь, что поступил противозаконно? - строго спросила Айви. - Осознаешь, что заслужил наказание?
     - Протестую! - крикнул Дольф.
     - Ладно уж, снимаю вопрос, - махнула рукой Айви. Своим вопросом она уже внесла некоторое смятение в умы присяжных. - Со стороны обвинения вопросов нет.
     Наконец Дольф пригласил в зал ту самую маленькую девочку.
     - Ты понимаешь, что тролли сделали бы с тобой, если бы Тристан тебя не отпустил? - спросил он.
     Вместо ответа кроха горько расплакалась. Дольф видел, что Обдирал сжимает кулаки, а Вилда едва сдерживается, чтобы не вскочить и не броситься к ребенку. Зрелище плачущего малыша для них было невыносимо.
     - У обвинения есть вопросы? - спросил Дольф.
     - Вопросов нет, - поспешно ответила Айви. Очевидно, и ей стало не по себе.
     Больше свидетелей не было. Настало время обвинению и защите выступить с заключительным словом перед присяжными. Затем присяжные должны будут удалиться на совещание и вынести свое решение. Дольф чувствовал, что пот льется с него; он мучительно придумывал, что бы сказать.
     К счастью, Айви должна была говорить первой.
     - Всю эту возню вокруг добродетельных скелетов, жалостливых троллей и несчастных маленьких девочек я считаю неуместной, - сказала она. - Скелетам по роду деятельности надлежит быть пугающими, троллям - жестокими, а что касается маленьких девочек, то среди них.., такие стервочки попадаются, что только держись. - Тут она посмотрела на Дольфа:
     - Ты с этим не согласен?
     Дольф, застигнутый врасплох, не нашел сразу, что сказать. И Айви в полной мере этим воспользовалась.
     - Вы, присяжные, должны спросить вот о чем, - суровым тоном произнесла Айви. - Выполнила ли обвиняемая долг, возложенный на нее? Нет, не выполнила. И тем самым преступила закон. А дальше уж решайте сами.
     "О, подлая Айви! - мысленно вскричал Дольф. - Такой удар по всему, чего мне удалось достичь! Какие же слова найти в защиту Скриппи? Да, она разрушила сон и по законам царства снов действительно совершила преступление!"
     И тут Дольф понял: ему нельзя пользоваться понятиями гипнотыквенного мира! Только он попытается их применить, тут же проиграет. Надо их как-то.., разрушить. Ну хоть попытаться это сделать.
     - Ну-у, это, как там... - начал он очень неуклюже. - Наказывать кого-то за хороший поступок - разве это правильно, как вы считаете? За нехороший, как считается, поступок хотели наказать нехорошим сном, но разве хорошая цель оправдывает дурные средства... - тут Дольф в смущении замолчал. Что он пытается доказать? Средства, цели.., все запуталось. - Вот и все, больше мне нечего сказать.
     И Дольф вернулся на свое место. Он чувствовал себя побежденным.
     - Братец, да у тебя язык подвешен, - вполголоса ехидно заметила Айви.
     " Подвешен, да не так", горестно вздохнул про себя Дольф.
     Присяжные удалились на совещание.
     - Прости, Скриппи, я пытался сделать, что в моих силах, - со слезами на глазах прошептал Дольф.
     - Я знаю, Дольф, - так же тихо ответ