а так думала,  -  ответила Огняна. -  Но когда моему дереву
угрожала  смерть, отчаяние придало мне  сверхъестественную  силу.  Для моего
дерева я  должна сделать все, что могу. Но  все же я чувствую себя чудовищно
беззащитной. Дерево - моя душа.
     Танди и Загремел подпрыгнули. Это  слишком  близко  касалось их  обоих,
чтобы они могли сохранять спокойствие. Нелегко жить в  разлуке с собственной
душой.
     -  Мне  знакомо это чувство, - откликнулась  сирена. - Всю мою  жизнь я
прожила в одном озере. Но внезапно я  поняла,  что для одинокой русалки  это
слишком тоскливое место. Поэтому я ищу себе озеро получше. Но по тому  озеру
я тоскую; в нем прошла моя жизнь, оно знает и помнит то же, что знаю и помню
я, и, быть может, оно тоже тоскует по мне...
     -  А  как  ты  узнаешь,  что  новое   озеро  больше  подходит  тебе?  -
поинтересовалась Огняна.
     - Если там окажется подходящий никс, тоскливо не будет.
     Дриада вспыхнула,  на мгновение сделавшись  удивительно похожей на свое
дерево:
     - О-о...
     - Тебе сотня лет - и ты никогда  не имела дела с мужчинами? - удивилась
Танди.
     - Ну, я же дриада, в конце концов, -  попыталась  оправдаться Огняна. -
Мы не часто общаемся с мужчинами, все больше с деревьями...
     - А что, у тебя уже был опыт? - поинтересовалась сирена у Танди.
     -  Да,  один  демон...  Он...  - настал  черед  покраснеть  Танди. -  Я
предпочла бы не говорить об этом. Как бы то ни было, мой отец - человек.
     - Как и большинство отцов, - откликнулась сирена.
     - Исключая моего, - возразил Загремел. - Мой отец - огр.
     Сирена не обратила на его замечание никакого внимания:
     - Я унаследовала от отца  человеческие  ноги, а от  матери -  русалочий
хвост. Моя мать была не совсем женщиной - в человеческом понимании, я имею в
виду, - но мой отец был человеком и настоящим мужчиной.
     -  Ты хочешь сказать, мужчины людского племени действительно...  э-э...
водились с женщинами-русалками? - спросила Танди.
     -  Мужчины  человеческого  племени  водятся с любой  женщиной,  которую
сумеют поймать, - с кривой улыбкой ответила сирена. -  Насколько я  понимаю,
мою  мать  оказалось  не так  сложно поймать, тем более что  отец был весьма
привлекательным мужчиной. Но  ему  пришлось оставить нас, когда родилась моя
сестра горгона.
     Помолчав, Огняна продолжила свой рассказ:
     - Итак, если мне удастся поговорить  с королем и убедить его спасти мое
дерево, все уладится.
     - А как же другие деревья? - поинтересовалась Джон.
     Дриада растерялась:
     - Другие деревья?
     -  Да,  те, которые  рубят жители деревни. Может,  у  них и  нет дриад,
которые  могли  бы  за  них  заступиться,  но  это  еще  не  значит, что они
заслуживают уничтожения!
     - Я об этом не думала, - призналась Огняна. - Наверное, надо будет и за
них замолвить словечко в замке Ругна. Было бы неплохо организовать  движение
в защиту деревьев.
     Они удобно устроились в ветвях  и приготовились ко сну. Загремел прилег
на  поляне  под  деревьями, его-то уж никто не  решится  потревожить.  У его
головы  находился текучий  ствол водяного дуба, который выбрала  для ночлега
Огняна;  он   случайно   подслушал   приглушенные  всхлипывания  гамадриады.
По-видимому,  разлука  с  любимым  деревом  имела для  нее  более  серьезные
последствия,  чем  могло  показаться  днем,  а  опасность,  угрожавшая этому
дереву, вовсе не была для  нее  абстрактной  угрозой. Загремел надеялся, что
отыщет способ  помочь ей, даже если для этого ему  самому придется встать на
страже у ее дерева - в буквальном  смысле слова. Но  он не знал, сколько это
может продлиться. Он  не хотел слишком откладывать  выполнение своей миссии,
чтобы не успело истечь  время, назначенное  в ответе  доброго  волшебника. И
оставалась еще проблема залога у того гроба из гипнотыквы. Залога  его души.
Что бы он ни делал, это надо было завершить  в  течение трех месяцев. Он уже
сейчас  чувствовал себя  не совсем хорошо, так, словно утратил частицу своей
души, а вместе с ней и своей силы.
     На следующий день маленький отряд  в полном составе продолжил свой путь
на север.  Рельеф  стал  ровнее,  но  неприятности все еще  случались. Танди
забрела  прямо  в  куст душицы,  и Загремелу  пришлось с  корнем вырвать все
растение, прежде чем оно успело задушить девушку своими побегами. Чуть позже
они  встретили  чернобыльник,  чьи  ветви  походили  на  странные  угловатые
конструкции,  - он буквально  гудел от переполнявшей его  энергии. Горе тому
существу, которое подойдет к нему слишком близко.
     Около полудня  они набрели на овощное дерево, с ветвей которого свисали
прекрасные  зрелые  кабачки,  бобы,  морковь, помидоры и турнепс. Здесь было
все,  что нужно для  отменного салата! Но когда  Загремел  подошел к дереву,
Танди начала нервничать.
     - Я чувствую запах крысы, - сказала она, принюхиваясь. - В пещерах, где
я  жила, много  больших крыс,  и  мне  хорошо  знаком  их  запах.  Он всегда
предвещает неприятности.
     Загремел  тоже принюхался.  И  верно,  в  воздухе витал слабый крысиный
запах. Но что им здесь делать?
     - Я тоже его  чувствую,  - отозвалась Джон. - Ненавижу крыс. Но где они
могут быть? Сирена обошла дерево кругом.
     - Где-то в овощном дереве или возле него, - объявила она. - Боюсь,  это
дерево вовсе не то, чем кажется. Огняна подошла поближе:
     - Дайте проверить. В деревьях я разбираюсь. Как и вчера, днем казалось,
что она легко переносит разлуку со своим  деревом, но Загремел знал, что это
не  так.   Просто  ночь,   проведенная  на  дереве,  принесла  ей  некоторое
облегчение, хотя это было и не ее дерево.
     Гамадриада встала прямо возле овощного дерева. Она медленно дотронулась
до его листа:
     - Обычный лист.
     Затем  она  дотронулась  до картофелины, и  один  из  ее  глазков вдруг
мигнул.
     - Прочь отсюда, скорее! - взвизгнула Огняна. - Это крыса!
     И  тут  овощи  и  фрукты  перешли  в наступление.  Они  выпускали лапы,
мордочки  и  хвосты  и  градом  сыпались  на землю.  Огромный  выводок  крыс
замаскировался под овощи, привлекая ничего не подозревающих  путников, но их
выдал запах. Крыса всегда пахнет крысой.
     Сирена, Танди и Джон успели отбежать в сторону и  тем  избегли крысиной
атаки, но  Огняна стояла слишком  близко.  Мелкие бестии прыгали вокруг нее,
кусали за ноги, и в конце концов она упала.
     Загремел  бросился вперед и одной рукой подхватил гамадриаду. Несколько
крыс, глодавших ее кожу-кору, поднялись в воздух вместе с ней. Она завизжала
и попыталась стряхнуть их, но они цеплялись за нее когтями и пытались кусать
ее за руки.
     Загремел встряхнул ее, но  недостаточно сильно, чтобы крысы отцепились,
поскольку  боялся повредить  самой Огняне. Но даже от такой встряски  с  нее
посыпались листья и кусочки коры. Загремелу пришлось отдирать крыс по одной,
их  клыки и когти  оставляли на теле дриады  глубокие  борозды.  Наконец  он
швырнул на землю последнюю  крысу.  Дриада  была в  ужасном  состоянии  - из
нескольких самых  глубоких царапин на ее ногах  сочилась смола. Тем временем
крысиная  банда  обступила Загремела, пытаясь кусать его и взобраться наверх
по его волосатым ногам.
     Загремел  яростно  затопал, сотрясая поляну  и  каждый раз  втаптывая в
землю по нескольку крыс. Но этих тварей было много сотен, и они стремительно
бежали к нему со всех сторон.
     Как бы быстро он ни  топал, они  могли одолеть  его.  Он не осмеливался
опустить дриаду на землю, страшась, что  и ее постигнет та  же  участь.  Его
огромная  мощь  была  бессильна  в  борьбе  с  этими  небольшими  и  слабыми
существами.
     - Прочь от него! - крикнула с безопасного расстояния Танди.  - Оставьте
его, вы, крысы!
     Она казалась действительно разгневанной, словно и в самом деле пыталась
защитить его от врага. Конечно, все обстояло как раз наоборот, однако он был
странно растроган.
     Загремел попытался отойти от  дерева, но  крысы  перемещались вместе  с
ним.  Чтобы  избежать  опасности, ему пришлось  бы одновременно  размахивать
дриадой, как  чем-то  неодушевленным, поскольку его  руки будут двигаться во
время бега, и улепетывать от врага.
     Первое  означало вполне физическую  угрозу  другому существу, а  второе
попросту  неприемлемо  для  огра.  Потому  он  двигался  медленно,  а  крысы
взбирались по его ногам...
     И тут  рука Танди метнулась вперед,  словно она бросала камень. Лицо ее
покраснело, все тело напряглось, она оскалилась,  словно  на пределе ярости,
но в ее руке ничего не было. И она бросила вперед это ничто.
     У ног Загремела  что-то взорвалось. Он пошатнулся, с трудом восстановив
равновесие. Вокруг него брюхом вверх валялись неподвижные крысы.
     Огр  уставился  на них, застыв на  месте. Его  ноги  словно онемели. Он
опустил гамадриаду  на  землю, и  она побрела прочь,  брезгливо  обходя тела
крыс.
     - Что произошло?.. Танди смутилась:
     - Вспышка гнева.
     Загремел оставил скрючившихся крыс и подошел  к девушке. Ему  казалось,
что на его ногах вообще не осталось плоти, только голые кости, хотя это было
не так.
     - Это заклятие?
     - Это одна из особенностей моего скверного характера, - объяснила  она,
опустив  глаза. - Когда  я зла  до безумия, мой  гнев вспыхивает. Иногда это
приводит к разрушениям. Прошу прощения; я должна была сдержаться.
     -  Прощения?   -  недоуменно  переспросил   Загремел,  окинув  взглядом
валяющихся без признаков жизни крыс. - Да это же прекрасная особенность!
     - Ну да! - язвительно парировала она.
     -  У  моей  матушки  такие  же  способности;  ну,  она, разумеется,  из
прокляторов, а они вечно бросаются этими самыми проклятиями.
     -  Может,  и у  меня такая  же  наследственность, -  с  неудовольствием
сказала Танди. - Все предки моего отца были солдатами, а солдаты много с кем
связываются.
     Подошли остальные.
     - Это сделала ты, Танди? - спросила Огняна. - Ты выручила меня из беды!
Если бы Загремел  опустил  меня на землю среди этих ужасных крыс или если бы
они взобрались наверх и достали меня... - Она всхлипнула - давали себя знать
раны и пережитый испуг.
     - Чрезвычайно полезный дар в Глухомани Ксанфа, - заметила сирена.
     -  Ты так  думаешь?  -  просветлела  Танди.  - Я  всегда полагала,  что
разрушать - это плохо...
     - Плохо? -  удивленно  спросил Загремел. Его  вопрос  встретили дружным
смехом.
     - Наверно, иногда и неплохо, - подытожила сирена.
     Они  разыскали  к  обеду немного настоящих  овощей, а потом  продолжили
путь. Но вскоре впереди, над самой землей,  раздалось разъяренное сопение  и
фырканье.
     -  Ох, должно быть,  это  простуженный дракон, -  обеспокоено  заметила
Джон. - Не могу сказать, что люблю драконов, по мне так они слишком горячи.
     - Пойду посмотрю, - сказал Загремел.
     Это путешествие нравилось ему все больше и больше. По  своей природе он
всегда  любил  применять  грубую  силу,  но  теперь  с  ним  были  те,  кого
приходилось защищать, так  что  его природная  склонность получала некоторое
моральное оправдание.  В том, чтобы  подраться с драконом,  защищая компанию
разномастных  милых  девушек, гораздо  больше  смысла, чем в обычной  драке.
Проклятый  интеллект заставлял его  искать смысл во  всем, что  он  делал, и
ощущение того, что  смысл есть,  весьма ему помогало.  Когда он избавится от
проклятия, обо всех подобных неудобствах можно будет забыть.
     Он обогнул щетинистый  куст и  приблизился  к  сопящему  монстру, держа
кулаки наготове...
     И остановился, разочарованный и недоумевающий.
     Это  был не дракон.  Это  был маленький поросенок  с рыльцем-пятачком и
хвостиком-крючком. Но сопел он как большое огнедышащее чудовище.
     Загремел  тяжело вздохнул. Он поднял  поросенка за хвостик  и закинул в
кусты.
     - Все в порядке! - крикнул он. Появились остальные.
     - Оно ушло? - спросила Танди. - Но мы не слышали шума сражения.
     - Всего-то  дел - раз фыркнуть, -  с отвращением  произнес огр. А он-то
так рассчитывал на хорошую потасовку!
     - Кто-нибудь другой, возможно, рассказал бы нам  о битве  'с чудовищным
драконом, - заметила сирена.
     - Зачем?
     - Чтобы остальным казалось, что он совершил великий подвиг.
     - Но зачем это делать? - Загремел был в полной растерянности.
     Сирена улыбнулась:
     - Судя по всему, ты ничем подобным не страдаешь.
     - Я страдаю от проклятия интеллектом.
     -  Не унывай,  Загремел,  -  подбодрила его  Танди.  - Когда-нибудь  мы
встретим и настоящего дракона.
     - Да,  -  согласился  Загремел,  стараясь следовать  совету не унывать.
Интеллект  подсказывал  ему,  что  единственный  способ  преодолеть  чувство
разочарования - стать выше него.
     -  Кстати  о  драконах,  -  сказала Джон.  - Среди фей  бытует  поверье
относительно различных частей  тела драконов, и мне  всегда хотелось узнать,
правда ли это.
     - Я встречался с драконами, - оживился Загремел. - А что за поверье?
     - Если  взять  драконье  ухо и  послушать  его,  можно  услышать  массу
удивительных вещей.
     Загремел  поскреб  в   затылке.  Из  его  волос  выпрыгнуло   несколько
удивленных блох.  Поскольку от размышлений его  череп  больше не нагревался,
они в последнее время жили и размножались спокойно.
     - Никогда не пробовал.
     - Думаю,  достать драконье ухо  не очень-то легко, - заметила Танди.  -
Должно быть, они неохотно расстаются со своими ушами.
     Огняна задумалась:
     -   Птицы-пересмешники  часто  рассказывают   разные   истории,   чтобы
посмеяться  над  простаками. Они иногда вили гнезда в ветвях моего дерева, и
от них я услышала множество удивительных вещей. Никогда не знаешь, верить им
или нет. Одна из них однажды упомянула  о таком свойстве драконьих ушей. Она
говорила,  что  ухо  начинает  чутко  подрагивать,  когда  где-то  говорится
что-либо интересное  для  его  обладателя.  Однако  новости  эти  чаще всего
неприятные, поскольку именно такие вещи и хотят обычно знать драконы. К тому
же, как и сказала Танди, нормальному человеку трудно раздобыть драконье ухо.
     -  Я  сберегу ухо следующего дракона, которого мне  случится  убить,  -
пообещал Загремел.
     Путники  продолжали  идти  на  север  до захода  солнца  без  особенных
приключений, обходя  древопутаны, цепкие лозы  и  удушающие фиги, распугивая
тигровые лилии и  собачий кизил, не обращая внимания  на сверкающие иллюзии,
сотворенные  некоторыми растениями. Временами появлялись рои  кусачих жуков,
но Загремел привычно рассеивал их направленным рычанием.  К ночи они подошли
к  какому-то весьма  замечательному  месту, но  чем  оно  было замечательно,
Загремел не помнил.
     Они заметили  целый лес синих, черных  и белых пепельных ясеней,  пепел
которых  устилал  землю под деревьями. Ничьи  следы здесь не могли  остаться
незамеченными, а поскольку  пепел с каждого  дерева осыпался  в  свой строго
определенный час, по цвету следов можно было  понять, когда  здесь прошло то
или иное существо.  Чаще всего встречались совсем свежие белые следы,  синие
появились раньше,  были  более  запутанными  и  не такими четкими,  а черные
держались еще с прошлой ночи.  Некоторые  следы выглядели  так, будто  здесь
что-то проволокли, но в последние  несколько часов здесь, судя по всему,  не
появлялись ни драконы, ни какие-либо другие опасные существа.
     Посреди   леса   возвышалось   красивое   хлопковое   дерево,   любезно
предоставившее путникам хлопок для постелей.
     -  Я всегда думала,  что  жизнь в походных условиях лишена комфорта,  -
заметила Танди, - но  все это становится чрезвычайно интересным! Вот если бы
я еще знала, куда иду...
     - А ты не знаешь? - удивилась сирена.
     - Добрый волшебник  Хамфри  в  ответе на  мой  вопрос  посоветовал  мне
путешествовать с Загремелом, -  объяснила Танди. - Вот я и путешествую.  Это
замечательная  прогулка,  я  узнаю   много  нового  и  знакомлюсь  с  массой
интересных личностей, но  это  не мой  ответ.  Загремел разыскивает  древних
огров, но вряд ли того же ищу и я.
     - Думаю, добрый волшебник стареет, - сказала сирена.
     - Да, он очень  стар, - согласилась Танди, - но он столько всего знает,
а твоя сестра горгона возвращает ему молодость.
     - Это она умеет, - согласилась сирена. - Я  иногда  завидую той власти,
которую она имеет над мужчинами. В старые добрые времена я привлекала мужчин
на свой остров, но она отбивала их  у меня, и, разумеется, после нее  они не
смотрели уже больше ни на одну женщину.
     Потому  что превращались  в камень. Загремел знал это.  Честно  говоря,
горгона, несмотря на  все свое неотразимое очарование, была так же  одинока,
как и сирена.
     Горгона полюбила первого человека, который смог противостоять ее чарам,
- доброго  волшебника Хамфри,  и  пришла к нему, чтобы  задать свой  вопрос:
возьмет ли он ее  в жены? В уплату  она год работала в его замке служанкой и
садовницей  и  через  год получила ответ:  да, возьмет. Видимо,  Хамфри  был
именно  тот  человек,  который  способен покорить  сердце горгоны.  Загремел
помнил, что их  свадьба, которой  заправлял принц Дор,  временно исполнявший
обязанности короля,  была  самым  знаменательным  событием  года,  и на  ней
присутствовали  все  самые  выдающиеся  чудовища.  Там  были  и  Хруп,  отец
Загремела,  и  Самоцветик,  мать Танди. Принимая  во  внимание специфические
особенности супругов, это со всех точек зрения довольно счастливый брак.
     -  Хотела  бы  я знать, каково  это  -  быть  с  мужчиной?  - задумчиво
проговорила Огняна.
     Раны  тяготили  ее,  и,  возможно,  из-за  них  она  чувствовала   себя
подавленной. Очевидно, разговоры прошлой ночи занимали ее до сих пор.
     - Друзья не раз  говорили мне, что  с мужчинами всегда  очень трудно, -
вставила  Джон. - Девушка  не может  жить с ними,  но и без них жить тоже не
может.
     -  Я попыталась жить без, - сказала сирена. - И готова попробовать, как
это - с. С радостью! По крайней мере, скучно не будет. Вот посмотрите, дайте
мне только найти уютное озерцо с подходящим никсом!
     - Бедный никс! - откликнулась фея.
     - О, уверена, что бы я ни вытворяла, он заслужил такую судьбу! Впрочем,
я думаю, у него будет не больше поводов жаловаться на меня, чем у волшебника
Хамфри на мою сестру. Методы у нас одни.
     -  Как  и  у всех  женщин.  Но  каждому  наивному мужчине  они  кажутся
дьявольски новыми.
     Это замечание все девушки встретили одобрительным смехом.
     -  Вы  говорите так, словно  здесь  нет ни одного мужчины, -  с  легким
упреком сказала Танди.
     -  А,  здесь  есть мужчина?  И он  может  слышать  наши разговоры?  - в
замешательстве воскликнула Огняна.
     - Да. Загремел. Снова общее хихиканье.
     - Не будь такой глупой, - сказала Джон. - Он же огр!
     - А что, огр не может быть мужчиной? Хихиканье поутихло.
     - Конечно, может, дорогая, - успокаивающе сказала сирена. - И к тому же
хорошим мужчиной. Мы напрасно относимся к Загремелу как к чему-то само собой
разумеющемуся.  Без   его  защиты  никто  из   нас  не   смог   бы  свободно
путешествовать. Мы должны не посмеиваться над ним, а благодарить его.
     Загремел  лежал  неподвижно.  Он не  собирался  притворяться спящим, но
решил, что  лучше  не  присоединяться к этому разговору. Он  был  достаточно
интересным  и  без  участия огра.  Загремел ничего прежде  не  знал о тайном
могуществе  женщин Ксанфа, но теперь начал припоминать,  что уже видел его в
действии - и  когда принцесса  Айрин заманивала в  свои сети принца Дора,  и
даже когда его матушка ублажала его батюшку.
     Казалось, противоположный  пол знает то, чего не знают мужчины, и умело
пользуется этим для достижения своих целей.
     - А на что похожа огрица? - спросила Танди.
     - Одна из них однажды проходила мимо моего дерева, - ответила Огняна. -
Она была  огромной, волосатой,  а лицо  ее  походило  на  мис