е помнил. Ну ничего, в свое время станет ясно.
     Куда же идти, чтобы отыскать кобылок? Загремел говорил о каком-то пастбище, на котором они пасутся, но чтобы до него добраться, надо сначала пройти мимо призраков, потом через Медный город, в котором живет медный народ. Эхс не знал, что это за народ такой, но надеялся признать, когда увидит. В общем, пора было отправляться в путь.
     Теперь Эхс повнимательнее присмотрелся к вьющимся вокруг него тропам. Такое впечатление, будто они брошены кем-то на поверхность, да так небрежно, словно макаронины на тарелку. Одна тропа соединялась с другой, все это смешивалось, скрещивалось, перекрещивалось. Какая куда ведет? То ли к замку с призраками, то ли к Медному городу, то ли к пастбищу?
     Есть только один способ проверить. Эхс поставил ногу на одну из троп и немного прошел по ней.
     И тропа тут же услужливо выпрямилась, как бы намекая: иди по мне и придешь, куда собирался прийти.
     Эхс шел, но все время был настороже. Он не верил таким вот гладеньким тропам, чаще всего они приводят прямехонько к...
     А вот и она, древопутана? Так он и думал.
     Эхс хотел повернуть в обратную сторону, но не смог. Тропа оказалась односторонней.
     Назад - не пойдешь, в сторону - еще неведомо, на что напорешься, впереди - древопутана. Что же делать?
     А вот хищное дерево отлично знало, что ему делать, и уже тянулось к Эхсу своими щупальцами.
     С такой гигантской, с такой кровожадной древопутаной Эхс встретился впервые. Такое лишь в страшном сне могло присниться.
     Страшные сны! Ну конечно! Гипнотыква - это своего рода шкатулка для хранения страшных снов.
     И наверняка кобылки-страшилки приходят к этой страшной древопутане, чтобы потом унести ее образину и подарить какому-нибудь сладко спящему жителю Ксанфа. Кобылки, несомненно, очень ценят эту древопутану, как некий незаменимый реквизит.
     Значит, возле древопутаны и надо остаться, и подождать, пока прискачет кобылка, а потом попросить ее унести наружу известие о нем. Но древопутане мысли Эхса были безразличны, она продолжала тянуть к нему свои железные щупальца. И первое уже коснулось его лица. Эхс увернулся, но щупальце не отставало. Коготь вцепился ему в волосы и потянул вверх.
     Эхс выхватил нож и полоснул по щупальцу.
     Зеленый сок полился из раны и дерево застонало: "О-о-о!" И уже не одно, а шесть щупалец разъяренной древопутаны стали приближаться к Эхсу.
     С шестью ему не справиться! Эхс присел и быстро пролез под деревом, за которым мирно продолжалась односторонняя тропа. Но вскоре она резко оборвалась, и Эхсу ничего не оставалось, как отправиться назад, к древопутане, вокруг которой за эти мгновения тоже успело произойти кое-что интересное. Дело в том, что пройденный Эхсом участок тропы успел раствориться, и лес тут же надвинулся на прежде вольготно раскинувшуюся древопутану. Она неожиданно оказалась в окружении зарослей, с которыми тут же вступила в борьбу.
     Эхс опять приближался к древопутане, а древопутана была занята важным делом - сражением с неожиданно возникшими соседями.
     От напряжения громадный рот древопутаны искривился, а в стволе вдруг открылся гигантский глаз.
     Эхс замер, надеясь, что глаз его не заметит. Но древопутане было не до Эхса, она усердно хрустела, шелестела и шуршала. Пасть ее была просто набита ветками, листьями, корнями.
     Эхс понял, что теперь самое время скрыться. Он проскользнул на соседнюю тропу, но она тут же исчезла. То есть по ней Эхс мог попасть только в одно место - в пасть к древопутане.
     И тут Эхс решил воспользоваться своим магическим талантом отрицания. Отыскав очередную тропу и поставив на нее ногу, он тут же сказал: "Нет".
     И тропа, хоть и склонная исчезнуть, все же осталась на месте. Эхс удивился: оказывается, его талант и здесь, в гипнотыкве, тоже действует!
     Чем дальше отходил Эхс от древопутаны, тем тропа становилась уже, и наконец, словно тонкая ниточка, затерялась в новом клубке тропинок. Получалось, что тропа ни к чему Эхса не привела, разве что к окончательному убеждению, что самая ровная дорога не всегда самая лучшая.
     Эхс посмотрел на путаницу тропинок. Сколько их тут! И неужели каждая ведет к древопутане?
     Какую же выбрать? Допустим, вот эту...
     Но Эхс стал теперь вдвойне осторожным.
     Прежде чем идти, он сделал по тропе несколько шагов вперед, а потом несколько шагов назад. И тропа не исчезла, значит, она была обычной, обоюдосторонней!
     Но и обоюдосторонняя тропа может привести к беде. На этот раз бедой оказалось гнусное морское чудище, именуемое морским кряком. Обычно кряки ловят и пожирают беспечных пловцов, неутомимо трудясь в родной водной стихии. Но этот кряк парил в воздухе над тропой, У него были такие же длинные щупальца, как и у древопутаны, и такие же присоски.
     Эхс заметил кряка, а кряк заметил Эхса и радостно поплыл к нему, шевеля щупальцами.
     Эхс на всякий случай вытащил нож, хотя понимал, что таким оружием кряка не победить, и быстро пошел по тропе, надеясь оторваться от грозного противника. Но он чувствовал - убежать не удастся.
     Кряк плыл по пятам.
     Можно сказать "нет", только понравится ли это тропе? И вдруг в Эхсе проснулось огромное желание - сбросить с себя разом все эти путы. И как только одно из щупалец коснулось его, Эхс швырнул нож в сторону.., и огромные ручищи стиснули вражье щупальце - ручищи огра Эхса!
     Он схватил одно щупальце, размозжил, дернул за другое.
     От боли кряк замер, как и древопутана. Потом быстрый бросок - и полдюжины щупалец ринулись в бой. Эхс перехватил их, яростно сжал и накрепко завязал в узел.
     Испуганный кряк, беспомощно помахивая узелком, прекратил борьбу и тихо удалился. Эхс остался властелином тропы. Он пошел по ней и вскоре уперся в заросли. Тогда Эхс развернулся и пошел назад, но и на противоположном конце ничего нового не обнаружил. Это была тропа, которая никуда не вела. Главным смыслом ее существования было то, что над ней висел кряк.
     Ну ничего, вокруг оставалось еще великое множество троп. Эхс дошел до средины никуданеведущей тропы, посмотрел по сторонам и заметил тропу, которая отходила под прямым углом от никуданеведущей. Эхс отыскал палку, чтобы было чем отбрасывать колючие ветки и прочие назойливые помехи, после чего осторожно ступил на тропу.
     С каждым новым шагом все вокруг Эхса менялось. Тропа, с которой он только что сошел, тоже изменилась, сделавшись почти невидимой, а то, что он продолжал видеть, казалось теперь каким-то извилистым, хотя еще секунду назад тропа была совершенно прямой. "Да, здесь, в тыкве, не заскучаешь, - вздохнул Эхс. - Каждую секунду все меняется".
     Тропинка, на которой он сейчас оказался, сделала изящный поворот, после чего сбежала к месту, где из-под земли бил ключ с чистейшей, искрящейся водой.
     Однако Эхс, уже наученный горьким опытом, не бросился к воде. Наоборот, он с опаской смотрел на нее: "Наверное, так и задумано - чтобы путник отпил из ключа. А дальше что?"
     Но тут раздался шум. Кто-то мчался по тропе.
     Эхс неслышно сошел на обочину и спрятался в кустах.
     Это был зайчик, отчаянно улепетывающий от громадного волка, а тот, уже предвкушая закуску, облизывался на бегу. Зайчик убегал так быстро, что от ветра его розовые мягкие ушки прижимались к спине и крохотный носик дрожал. Но волчище наступал ему на пятки, скаля клыки.
     Эхс мог бы поставить перед волком преграду своего "Нет", но оба, и заяц и волк, промчались мимо так быстро, что он просто не успел собраться с мыслями. Заяц прыгнул в воду и поплыл, а волк добежал до берега и.., не поплыл. Очевидно, злые волки из снов не любят воды, так что зайчику повезло.
     Но зайчик вдруг повернул назад к берегу; видимо, у бедняжки что-то произошло с головой, когда он окунулся в воду. Он плыл, а волк ждал, не веря своим глазам. Сумасшедший, возвращается прямо в лапы хищника!
     Зайчик вылез на берег, отряхнулся.., и вдруг зарычал, совсем не по-заячьи, и глаза его вспыхнули, как два красных фонаря. Заяц оскалил зубы и... прыгнул на волка, который от удивления словно прирос к земле. Крошка впился зубами в волчье ухо, а передними лапками ударил прямо по носу!
     Волк отпрянул назад, оставив в заячьих зубах клок своего уха. Заяц яростно устремился вслед.
     Волк пятился назад, а заяц не отставал. Он надвигался.., все ближе, ближе, угрожающе щелкая зубами.
     Не выдержав, кровожадный зверь обратился в бегство.
     Эхс наблюдал за этой сценой и был удивлен не меньше волка. Очевидно, вода в источнике не совсем простая...
     Заячий нос задвигался, нюхая воздух. Малютка вдруг перестал преследовать волка и повернулся... в сторону Эхса. Зайчик грозно зарычал, и глаза его вновь загорелись. Он прыгнул.
     - Нет! - вскрикнул Эхс.
     Но зайчик уже летел. Он не мог остановиться на лету, но зато изменил направление - вместо того, чтобы вцепиться в Эхса, он приземлился рядом с ним, развернулся и опять помчался за волком.
     Эхс подошел к ручью. Он знал, что по Ксанфу - там, за пределами тыквы - протекает несколько источников любви. Кто из такого источника напьется, тот мгновенно влюбляется, причем в первого встречного. Большинство перекрестных браков в Ксанфе возникало именно благодаря воде из таких источников. Кентавры, гарпии, грифоны - все они своим существованием обязаны волшебному эликсиру любви. Но здесь, в королевстве дурных снов, протекал, должно быть, противник источника любви - источник ненависти. Беззащитный зайчик окунулся в этот источник и тут же пропитался такой сильной ненавистью, что и сам волк стал ему не страшен. Добрый и робкий, он сделался вдруг дерзким и жестоким.
     Эхс понял, что не хотел бы напиться из этого ручья. И он тихо пошел в противоположную сторону, ища глазами другую тропу.
     Он испробовал одну за другой три тропы. Все они были ярко приметные, накатанные, но ни на одной из них ничего хорошего не встретилось. Может, пришло время действовать по-другому? Может, не на прямой, приметной тропе ждет его удача, а на такой, которую еще надо искать, которая где-то прячется.
     ...Неприметная тропа (а может, это и не тропа вовсе) терялась среди зарослей. И все же Эхс решил именно по ней пойти.
     И как только он ступил на тропу, она тут же стала более заметной. Но идти по ней было очень трудно, потому что, во-первых, тропа то и дело не только изгибалась, а делала какие-то прямо мертвые петли, причем через каждые два шага; во-вторых - на ней валялись кучи веток, камни, и их все время приходилось отбрасывать в сторону. Стоила ли эта тропа таких усилий?
     Эхс решил, что стоила. Если тропа выглядит такой нехоженой, то по ней, значит, давно никто не ходил, в том числе и чудовища. И можно смело идти вперед.
     Он смело пошел вперед и вдруг наткнулся на... человеческий скелет!
     Скелет лежал поперек тропинки, черепом упираясь в один край, а костяшками ног в другой.
     "А тропа не так уж и безопасна", - с тоской подумал Эхс. Вот этот бедняга тоже доверился ей...
     Эхс осторожно притронулся носком ботинка к скелету.
     Скелет вздрогнул.
     Эхс тут же убрал ногу. "Наверняка почудилось, - решил он. - Кости не могут двигаться..."
     Но скелет вдруг повернулся и сел.
     Это был движущийся скелет!
     Скелет тем временем встал на ноги.
     - Я все понял! - воскликнул Эхс. - Это твоя тропа! Не спорю, удаляюсь!
     Скелет повернул голову и пустыми глазницами уставился на Эхса.
     - Ты отыскал меня? - спросил скелет, щелкнув челюстью.
     - Я отыскал, но теперь покидаю, - спешно заверил Эхс. - Да мне ничего и не надо было. Я просто искал, как бы отсюда выйти. Пожалуйста, не надо меня преследовать.
     - Прошу, следи за мной, - сказал скелет, двигая нижней челюстью.
     - Следить за тобой? Для чего? - удивился Эхс.
     - Чтобы я больше не заблудился.
     - Ты заблудился? Мне показалось, ты умер!
     - Нет, я заблудился, - уверенно возразил скелет. - А это тропа Пропаж.
     - Почему Пропаж?
     - Потому что на ней все пропадает, - пояснил скелет. - Прохожий, я должен найти Сад Призраков, но если пойду сам, то вновь потеряюсь. Возьми меня за руку и отведи туда, пожалуйста.
     Эхс уже не боялся скелета. В конце концов, здесь живут именно плохие сны, а скелеты - их самые древние, самые почтенные обитатели.
     - Беда в том, что я и сам потерялся, - вздохнул Эхс.
     - Но я вижу, что ты не из этих мест, - сказал скелет. - Должно быть, ты неосторожно заглянул в глазок?
     - Именно так, - согласился Эхс. - Я упал и оказался с глазу на глаз с гипнотыквой. И вот сейчас ищу какую-нибудь кобылку-страшилку, чтобы передать с ней весть друзьям, оставшимся снаружи. Пока они не разыщут мое тело, я отсюда не выйду.
     - Тебя-то найдут, а вот я пропал навеки. И если ты мне не поможешь, я никогда не смогу отыскать путь к своим.
     - К своим? - удивился Эхс.
     - К скелетам, обитающим вблизи Замка Призраков. Однажды ужасный огр прошел там...
     - Это был мой отец! - воскликнул Эхс, припомнив рассказ Загремела.
     - О горе, а я думал, ты мой избавитель! - в страхе отшатнулся от Эхса скелет.
     - Погоди, скелет, - быстро произнес Эхс. - Я думаю так. Если именно из-за буйного нрава моего отца ты попал в беду, то я, сын, просто обязан тебя выручить. Как тебя зовут?
     - Косто, - представился скелет.
     - А я Эхс, - сказал Эхс и протянул скелету Руку, неуклюже, но искренне.
     - О, спасибо тебе, Эхс! Теперь я твой должник.
     Хоть я и заблудился, но здешние места знаю, так что - чем смогу, помогу...
     - Да ты уже помог мне. Видишь ли, папа упоминал об этом Замке Призраков.., где-то там, в общем, поблизости находится пастбище кобылок-страшилок.
     - И твой отец не ошибся! - восторженно провозгласил скелет. - Пусть сам я и не могу указать путь, потому что я заблудился, но зато я могу много чего рассказать, о, я много чего знаю.
     - Вот и прекрасно, идем.
     - Но ты должен вести меня за руку, иначе я снова потеряюсь, - напомнил скелет.
     Эхс понял, что обязан подчиниться странным законам здешних мест.
     - Ну, в какую сторону пойдем? Ты можешь сказать?
     - Увы, нет, - печально ответил Косто. - Когда твой папенька тогда начал, не прими за упрек, швыряться нашими костями, я куда-то улетел и начисто позабыл, как вернуться. Я, конечно, пытался искать, но нашел лишь вот эту тропу, на которой и остался. В конце концов я так устал, что прилег отдохнуть, а потом пришел ты.
     - Но раз ты отыскал эту тропу, стало быть, она не только тропа Пропаж, но, возможно, и маленьких Находок? - попытался выяснить Эхс. - Наверняка ты смог бы сделать и следующий шаг - найти дорогу к своим...
     - Ошибаешься, Эхс. Оказавшись на тропе Пропаж, я стал частью ее, то есть тоже стал пропажей.
     Я ведь не отыскал ее, а просто так забрел, идя наугад.
     - Да и мне, кажется, повезло не больше, чем тебе, - тяжко вздохнул Эхс. - Я испытал целых три тропы, и все они оказались никудышными, тогда мне пришла в голову мысль: а не поискать ли какую-то иную тропу...
     - А, значит, ты не просто так шел, а искал? - уточнил скелет. - Кто ищет, тот находит. Пусть тебе и не удастся так быстро выбраться из этого Мира, но, по крайней мере, ты не станешь пленником тропы Пропаж.
     - Ты уверен? - с сомнением спросил Эхс.
     - Не совсем, - признался скелет.
     "Ну что ж, - подумал Эхс, - что будет, то и будет, но надежда все равно придает силы, а разочарование, наоборот, отнимает. Так что, лучше верить".
     Буйные заросли, очень напоминающие джунгли, постепенно сменились более спокойными, похожими на обыкновенный ксанфский лес. А леса Эхс не боялся. "Чего там, выберусь, - в приливе надежды думал он. - Вот приведу Косто к его сородичам, в сад ходячих скелетов, а потом буду искать дорогу к пастбищу кобылок..."
     И тут Эхс вздрогнул. Что-то стремительно пересекло тропинку прямо перед их носом. Оно было то ли на длинных косульих ножках, а может, с крыльями...
     - Это что пробежало? - спросил Эхс.
     - А, всего лишь какая-то байка, - пожав плечами, пренебрежительно бросил скелет. - Заметил, какого она цвета?
     - Кажется, красного?
     - Ну да, красного. Поэтому они и зовутся - Краснов айками. Ты разве никогда раньше их не встречал?
     - Там, снаружи, вроде нет, - неуверенно ответил Эхс.
     Потом они подошли к кустарнику, увешанному черными ягодками. Кустарник все время шелестел, тихо, как бы про себя. Эхсу даже почудилось, что он как будто шевелит губами.
     - Бузина, - тоже тихо пояснил Косто. - Ну, не будем ей мешать. Она же все время занята, непрерывно пишет письма своему дяде.
     Эхс не стал возражать, и они пошли дальше.
     Через какое-то время они вошли под густое переплетение лозы. Глянув вверх, Эхс с удивлением обнаружил, что с потолка на него смотрят, хмуро, весело, жадно и еще на сотню ладов. Но не просто смотрят, а через очки: розовые, черные, желтые.
     - Что это за очкастая гляделка такая? - спросил Эхс. - Стой, я, кажется, знаю. Отец когда-то повстречался с ней и с тех пор стал очень умным. А она-то почему здесь оказалась?
     - Сейчас узнаю, - сказал Косто, протянув свою костлявую руку к очкам; надел их, подождал немного и произнес:
     - Очкастая гляделка говорит, что выпала из общексанфского перечня имен и названий. Выпала и затерялась.
     - А что за перечень такой? - спросил Эхс. - Я и не знаю.
     - Гляделка сейчас объяснит... Так, ага. Она говорит, что кто-то родом из Обыкновении проходил здесь. Этот кто-то занимался переписью всего, что существует в Ксанфе. Всех переписал.., кроме гляделки. И теперь она не знает, есть она или нет.
     - Плохо дело, - вздохнул Эхс. - Выходит, теперь нельзя будет вмиг поумнеть.
     Косто вернул очки на место, и они пошли дальше.
     И пришли к чему-то очень маленькому, почти незаметному.
     - А это еще что такое? - Эхс присел на корточки, чтобы получше это рассмотреть.
     - Дай-ка взглянуть, - приблизился скелет. - А, это "Р"! Но его еще надо разыскать.
     - Р.., разыскать?
     - Если его Р-азыскать и Р-аскусить, то Р-езультат будет Р-азительный.
     - Р.., разительный?
     - Несомненно. Только надо правильно составить Р-ецепт.
     - А не лучше ли заняться Д-обычей "Д"? - хмуро предложил Эхс. - Д-обыв "Д", мы сможем Д-ойти до Д-вери, если она Д-ействительно существует.
     - Д-ельно Д-умаешь, Д-ружище, - не уловив иронии, согласился скелет.
     Они продолжили свой путь мимо затерянных предметов. На глаза им попадались то побелевшая от времени кость какого-то существа - и Косто так обрадовался этой находке, будто кость принадлежала существу, доселе неизвестному ни в Ксанфе, ни в Обыкновении; то восьмая, самая красивая ленточка небесной радуги; то пересохший поток сознания; то чья-то давно погибшая репутация.
     Но Эхс не мог всем этим любоваться, потому что думал совсем о другом: как выбраться из гипнотыквы? Что сейчас происходит с его телом? А вдруг дракон учует его? И тогда он выйдет, а тела-то нет...
     Так они брели, брели и набрели наконец на какую-то молодую женщину, сидящую в корыте. Красотка с телом цвета бронзы была великолепно сложена (Эхс понял это, потому что на незнакомке ничего не было, кроме какого-то узкого металлического нагрудника).
     - Ой, неужели меня нашли! - увидев путешественников, прямо подскочила от радости бронзовая незнакомка. - Привет, мальчики!
     - Привет, - ответил Эхс, изо всех сил стараясь смотреть повыше ее груди. - Я Эхс, а он Косто.
     - Привет, Эхс и Косто, - сияя от радости, прощебетала незнакомка. - Я Роза, родом из медяков.
     - Так ты медяк! - воскликнул Эхс.
     - Не медяк, а медяшка, - поправила Роза. - Я ведь женщина, как ты, наверное, уже понял. Мужчины у нас медяки.
     - Да, извини, конечно заметил, но... - начал было извиняться Эхс.
     - Чего там, прощаю, - успокоила медяшка.
     - А ведь я тебя искал, - сказал Эхс.
     - О, тогда поздравляю с находкой. А разве мы раньше встречались? - кокетливо спросило медяшка, тряхнув медной гривой волос.
     - То есть, я искал твой гор