прочь, замок Ругна уцелеет, а я смогу стать твоей, но...
     - Но?..  -  непонимающе спросил  я. Мне  этот план представлялся вполне
осуществимым.
     -  Но остается еще  и Ян,  -  неохотно  пояснила  она, -  а  Ян -  злой
волшебник. Приличия его не заботят, а чужие чувства и того меньше;  он может
жениться на мне из одной только вредности.
     - Но если ты этого не захочешь... Панихида поцеловала меня и сокрушенно
покачала головой:
     -  Хочу  -  не хочу,  можно подумать,  у меня  будет выбор. Ты ведь сам
знаешь,  какова  сила  его  чар.  Простому   человеку   не  выстоять  против
волшебника, доброго  или  злого, поэтому королем Ксан-фа  всегда  становится
волшебник. Если  ты подведешь  меня к самому  замку, но не доставишь  именно
туда,  победителем  будет  признан  Ян. Он  станет  королем  и  скорее всего
пожелает жениться на королевской дочке. Такие  люди, как он, далеко не самые
законопослушные, даже больше  других стремятся придать видимость  законности
всем своим действиям и поступкам.  Я ничего не смогу поделать,  поскольку не
имею возможности броситься в...  не помню куда. Боюсь, никуда мне от него не
деться, но... Она взяла меня за руки и взглянула мне в глаза:
     - В любом случае помни, что я люблю тебя.
     - Я люблю тебя.
     Затем  Панихида  затянула  дивную  печальную песню, погребальную  песнь
нашей любви. Такую прекрасную и такую грустную, что к глазам моим подступили
слезы. Я разделял ее печаль, но, конечно же, не знал, что ждет меня впереди.
А вот она, как выяснилось потом, знала.
     - Прости, что я не позволил тебе взять с собой лютню.
     - Давно простила, - ответила она. В ее прекрасных глазах тоже  блестели
слезы.
     Поутру мы отправились к замку. Идти оставалось недалеко,  и Панихида не
стала ни во что превращаться, дабы всем с первого взгляда было понятно,  что
задание выполнено. Сердце мое разрывалось, но что я мог поделать?
     Истинный варвар всегда держит свое слово.
     Когда  над  деревьями  замаячил  шпиль  самой  высокой  башни, Панихида
остановилась и поцеловала меня.
     - Я люблю тебя, Джордан, - еще раз сказала она.
     А  я, круглый  дурак, верил ей  безоглядно. Даже сейчас, глядя  на этот
гобелен, я  с  трудом могу  поверить,  что  она  оказалась  столь жестокой и
лживой.  С трудом - но приходится  верить.  К тому  же  за  эти  четыреста я
малость поумнел. Опыт - весьма суровый учитель.
     Мы  приблизились к  окружавшему  замок кольцу сторожевых деревьев.  Они
переполошились, их ветви угрожающе закачались. Я вытащил меч:
     - Вы меня знаете. Мне поручено доставить объект в замок, и объект будет
доставлен.  Попробуете  мне помешать -  все  ветки пообрубаю.  А  ну,  дайте
дорогу.
     Но  на  сей  раз  деревья  не испугались.  Вернее,  испугались.  Однако
остались верны  своему долгу, как я своему. В гневе  я отсек одну из ветвей.
Брызнул сок, дерево  издало  скрипучий стон,  но караульная  роща упорно  не
желала нас пропускать.
     -  Они знают о проклятии,  - промолвила Панихида. - Деревьям все равно,
кто  в замке король,  они  защищают сам замок. Джордан, поверь мне, из  этой
доставки ничего хорошего не выйдет.
     - Я обещал доставить тебя и доставлю, - прохрипел я, размахивая мечом.
     Она покачала головой, смиряясь с неизбежностью:
     - О, Джордан, Джордан!  Каким великим  героем ты  мог бы стать, найдись
твоему геройству толковое применение.
     Что она имела в виду, я не  понял, а потому не  ответил.  Сопротивление
деревьев   замедлило   наше  продвижение,   но   я  с   истинно   варварской
целеустремленностью  рвался  вперед  и в конце концов  прорубился в чудесный
внутренний сад, полный плодовых деревьев. Махая мечом, как дровосек топором,
я  изрядно проголодался и первым  делом потянулся к ближайшему пряничнику за
пряником. Пряник отпрянул. Я потянулся за следующим - результат оказался тем
же. При всей своей глупости я сообразил, что деревья насмехаются надо  мной,
разозлился и угрожающе крикнул:
     - Вам что, ветки надоели?
     В  ответ  с  ближайшей  бамбуховой  вишни упала  ягода.  Бам! Бух!  Она
взорвалась,  осыпав  мои  ноги  грязью.  Я  отскочил  в  сторону  и едва  не
столкнулся с ананасовым деревом.
     - Берегись! - крикнула Панихида.
     Ананаска  упала,  но  я успел  подхватить ее  на  лету  и  отшвырнуть в
сторону, прежде чем она взорвалась. Взрыв потряс весь  сад. Вишни посыпались
градом, но волшебный щит ловко прикрывал меня от шрапнели вишневых косточек.
     - Деревья все знают, - повторила Панихида.
     Я  еще  раз пригрозил мечом, но пустить его в ход не решился, опасаясь,
что ягоды  разорвут меня в клочья. Говорят,  в  Обыкновении срубить вишневое
дерево ничего не стоит, потому как там ни вишни, ни  ананаски не взрываются.
Правда, гранаты и  лимонки взрываются  даже в Обыкновении, однако по  слухам
обыкновены  не выращивают  их на  деревьях, а делают сами. Вот уж это в моей
голове никак не укладывается. Как может человек изготовить фрукт?
     Из  сада  пришлось  спасаться  бегством,  и мы  оказались  на  открытом
пространстве  перед замковым рвом. Там  меня поджидали зомби. Клочья гниющей
плоти отваливались,  обнажая  кости, из  пустых  глазниц черепов выглядывали
могильные черви. Вместе с разложившейся плотью падали комья земли, - видимо,
зомби только-только выбрались из могил.
     - Зомби встают, когда замку Ругна грозит опасность, - сказала Панихида.
-  Они знают, что в тот миг, когда я вступлю  в замок, он рухнет.  Помнится,
когда я была маленькой,  сюда залетел приблудный дракон.  Они дали ему бой и
прогнали прочь, закидав всякой тухлятиной. Неужели ты...
     - Я выполню свой долг!
     Должен признать, эти  зомби не  были  трусами. Они  набросились на меня
так, словно совершенно не заботились о своей... не жизни, конечно, поскольку
невозможно умертвить мертвеца,  но о  целости и сохранности. В результате ни
один из них  не сохранился в целости. Волшебный  щит отбивал все их удары, а
мой  меч безжалостно отсекал руки, ноги и головы. Землю усеяли куски гниющей
плоти, тухлые  ошметки летели во все стороны. Панихида прикрывалась  от  них
почти  опустевшей  сумой -  она очень боялась перепачкаться.  Женщины  вечно
суетятся из-за пустяков.
     Покончив с последним зомби, я взял Панихиду за руку и повел вперед. Она
не сопротивлялась, хотя шла с явной неохотой.
     Когда  мы подошли ко рву, выяснилось, что цепной мост поднят, а  ровные
чудища  пребывают в боевой готовности - не то что в  прошлый раз. Что ж, мне
не впервой сражаться с чудищами.
     Прежде всего  следовало опустить мост -  я не собирался тащить Панихиду
вброд через  ров. Как  только она перейдет на другой берег, моя миссия будет
завершена. Завершена успешно, несмотря  на все ухищрения Яна. Тогда и только
тогда  я смогу почувствовать себя свободным от всяких обязательств и решить,
что делать дальше.  Возможно, мне удастся договориться с Инем, возможно, нет
- время покажет. Сейчас главное - довести дело до конца.
     - Подожди здесь! - крикнул я Панихиде и сиганул прямо в воду.
     Ближайшее чудище разинуло пасть и устремилось ко мне, норовя  отхватить
мне  голову  здоровенными  клыками. Само  собой, эти клыки клацнули по щиту.
Чудище изумленно вытаращилось, а  я взмахнул  мечом и отсек ему край челюсти
вместе с двумя зубами. Взревев от боли, чудище  отпрянуло,  истекая слюной и
кровью. Зрелище было не из приятных - я хотел стать героем, а не мясником.
     - Слушай, чудище, - сказал я, - каждый из нас делает свое дело. Но имей
в виду, что я варвар-воитель и сражаться с чудищами - моя профессия. Дай мне
дорогу, иначе это тебе дорого обойдется. Видел, что случилось с зомби?
     И я  пошел  вперед, не  дожидаясь  ответа. С чудищами следует  говорить
именно так - честно и твердо.
     Чудище задумалось.  Будь  оно  помоложе,  мне,  наверное,  пришлось  бы
продолжить схватку, но этот старый змей уже позабыл, когда ему последний раз
довелось слопать девицу.  К  тому же он был ранен, что не добавляло  боевого
пыла.
     Выбравшись изо рва,  я привел в  действие  подъемный механизм и опустил
мост. Никто мне не  мешал,  ибо в  замке  не  было  гарнизона. Я имею в виду
гарнизон, состоящий из людей.
     Следует заметить, что такое положение  не лучшим образом сказывалось на
обороноспособности  столицы Ксанфа.  Ее  защищали только  деревья,  зомби  и
чудовища,  тогда как  современное военное искусство  требует  взаимодействия
всех родов войск. Будь  в  замке  воины, я  вряд ли  смог  бы взять  штурмом
цитадель,  за четыре века своего существования  выдержавшего множество атак.
Став королем, волшебник Инь наверняка обзаведется стражей  - ежели, конечно,
замок и  вправду не  рухнет при  появлении  Панихиды.  Мост с тяжелым стуком
коснулся противоположного берега. Я ступил на него и позвал Панихиду:
     - Иди сюда!
     Она двинулась вперед, медленно и крайне неохотно. Всего несколько шагов
по мосту отделяли ее от замка, а меня от завершения миссии.
     - Слушай, - сказала панихида,  останавливаясь, - а  может, если король,
мой отец,  увидит,  что я здесь, твое задание  будет  считаться выполненным?
Тогда мне не потребуется переходить мост и касаться самого замка.
     - Может, и  так, - согласился я, поскольку  вовсе не хотел, чтобы замок
Ругна развалился.
     Неожиданно Панихида наклонилась и подобрала что-то с краю настила.
     - Ой, смотри, что я нашла!
     Она протянула мне маленький черный шарик.  Я  непроизвольно  взял его в
руку, перевернул и увидел насмешливый оскал зубов и пустые глазницы.
     - Черный череп! - вскричал я, пытаясь отбросить роковую находку прочь.
     Увы, было слишком поздно. Череп вспыхнул, и я упал мертвым.
     Панихида  бросилась ко мне, но что она могла сделать? В суме оставалось
неиспользованное  оживляющее заклятие,  но мы не  знали,  какое именно, да и
задействовать его мог только я. А черный череп Яна убил меня так быстро, что
я и попробовать не успел.
     В воротах замка появилась человеческая фигура. То был волшебник Инь.
     - Итак, ты явилась ко мне, принцесса Панихида, - промолвил он. - Варвар
сослужил хорошую службу.
     Панихида помолчала, смерила его взглядом и покачала головой...
     - Ты еще не выиграл состязание. Миссия не завершена.
     - Она будет завершена, как только ты перейдешь мост.
     - Но тогда разрушится замок.
     - Но твой отец хотел, чтобы ты стала моей  женой, - напомнил волшебник.
- А замок... мы можем выстроить новый, лучше этой развалюхи.
     - Может, и лучше, но не такой.
     - Оставь это,  красавица, - не  унимался  Инь. -  Невежественный варвар
отдал жизнь, чтобы доставить тебя сюда. Неужто его жертва была напрасна?
     Панихида рассмеялась:
     -  Кажется, ты  забыл, что моя мать  - демонесса  и у меня нет совести.
Если я и могу что-то пожалеть, то  только родной замок, в котором прошло мое
детство.  Теперь я намерена начать жить своей  собственной жизнью, волшебник
Инь, и  помешать мне  ты сможешь,  лишь прибегнув  к силе.  Что не  пристало
доброму волшебнику.
     -  А  мне  кажется,  ты  просто-напросто  собираешься  сбежать  с  этим
варваром, когда он воскреснет.
     Будь  я жив, это  предположение удивило бы  меня  до крайности. Мне и в
голову  не  приходило,  что Инь знает  о  моем  таланте. Однако  волшебникам
известно многое, хотя зачастую они  притворяются несведущими. В этом отчасти
заключена их сила.
     -  Вряд ли  это так, Инь,  -  насмешливо отозвалась  Панихида.  -  Этот
недоумок  только о  том  и  думал,  как  выполнить свою  дурацкую  миссию  и
доставить меня к тебе.  Я пыталась отговорить его и так и эдак, но ему  хоть
кол на башке теши. Болван  и есть болван. Чтобы отделаться от тебя, я должна
была отделаться от него.
     - Но от него тебе просто так не отделаться. Сама ведь знаешь, убить его
невозможно. Его талант был моим тайным козырем, припасенным против махинаций
Яна. Так что переходи-ка ты мост да выходи за меня.
     - Я  сумею избавиться  от вас обоих, и от него, и  от тебя, - возразила
Панихида. - Мне известно, как можно помешать этому варвару воскреснуть.
     С этими словами она схватила мой меч и вонзила в мое тело.
     Магический щит попытался  прикрыть меня, но чары его ослабли, поскольку
я был  мертв.  Одним взмахом Панихида отсекла державшую щит руку, и заклятие
перестало действовать. Но на этом злокозненная принцесса не успокоилась. Она
отрубила мне голову,  руки,  ноги и вдобавок  раскромсала  на части  торс. Я
походил на  порубанных  мною  зомби, с  той  лишь  разницей,  что  мое  тело
кровоточило.
     - Больше  этот  слабоумный  меня не потревожит, -  заявила  Панихида и,
подцепив мою голову на острие меча, понесла в сад.
     -  Значит,  ты не  хочешь, чтобы миссия  варвара завершилась успехом? -
спросил Инь, глядя ей вслед.
     - Совершенно верно, - откликнулась Панихида и скрылась среди деревьев.
     Через некоторое время она вернулась, подцепила мечом другую часть моего
тела и опять направилась в сад.
     -  Выходит, мост ты  не перейдешь и замуж за  меня не выйдешь? -  почти
равнодушным тоном поинтересовался волшебник.
     - Не перейду и  не выйду, -  подтвердила она. Когда Панихида воротилась
снова, Инь спросил:
     - Ты не выполнишь волю умирающего отца?
     - Знай мой отец правду, он раскаялся бы в своем решении.
     Она  скрылась в  саду,  чтобы  захоронить  где-то очередной кусок моего
тела.
     При следующем ее появлении Инь сказал:
     - Если не я, то королем станет мой злой братец. Это ты понимаешь?
     - Разумеется, - отвечала Панихида, подцепляя мечом очередной обрубок. -
Но мне-то что? Я политикой не занимаюсь.
     Она опять ушла, а когда пришла, Инь встретил ее очередным вопросом:
     - Но раз ты отказываешь мне, тебе придется выйти за Яна. Понятно?
     -  Еще неизвестно,  захочет  ли  он  на мне жениться.  Но  если  даже и
захочет, он не потребует, чтобы я входила в замок.
     Пятый обрубок отправился вслед за четырьмя предыдущими.
     - А  что ты вообще думаешь о  волшебнике  Яне? -  поинтересовался  Инь,
когда Панихида вернулась за предпоследним куском.
     -  Раз  уж ты так  хочешь знать, скажу. Я рождена демонессой, а  демоны
предпочитают зло. То самое зло, которое воплощает в себе волшебник Ян.
     -  А  вот  варвару  ты говорила  совсем другое, - заметил волшебник при
следующем ее появлении.
     - Так  ведь я лгунья, о чем  его и предупреждала. Кстати, говорила  при
этом чистую правду.
     Меч вонзился в последний, седьмой обрубок, и Панихида ушла.
     По ее возвращении волшебник предпринял еще одну попытку:
     -  Я вижу, что с варваром покончено. Думаю, ты захоронила его останки в
разных местах, так что они не смогут соединиться. Но прошу тебя, в последний
раз подумай...
     - Ой,  да перестань ты талдычить одно и  то же, - досадливо  промолвила
Панихида, швыряя в ров мой волшебный щит. Меч полетел следом. - Думаешь, мне
неизвестна твоя тайна?
     - Тайна, принцесса? Какая тайна?
     - Я прекрасно  знаю, что Инь и Ян - это всего лишь две  стороны одной и
той  же личности,  просто  Инь  воплощает  в себе белую магию,  а Ян черную.
Состязание было  затеяно не  для того,  чтобы выяснить,  кто  из  вас станет
королем,  а   с  единственной   целью  -  определить,  какое  начало   будет
господствующим. А коль скоро  последнее слово  остается  за мной,  я выбираю
Яна. С условием, что он... что ты навеки покинешь замок Ругна.
     - Будь по-твоему! - возгласил волшебник и повернулся кругом.
     Белый плащ вспыхнул,  и  на  месте Иня оказался  одетый  в  черное  Ян.
Перейдя через мост, он взял Панихиду за руку.
     -  Ты  достойная  дочь своей злобной  матери, - похвалил он  ее. -  Все
сделала  как надо. Даже  совратила этого олуха, благодаря чему стал возможен
наш союз. Ты ведь знаешь, что я не могу прикоснуться к непорочной женщине.
     - Конечно, на это был способен только Инь, -  ответила она, целуя злого
волшебника. - А  ты тоже молодец. Надо  же было  так ловко  подложить черный
череп!  Этот балбес думал, что  дело сделано и у самых стен замка ему нечего
бояться.
     - Спасибо за похвалу.  Надеюсь,  ты  понимаешь, что в  данном  случае я
испытывал  и тебя. Существовало опасение, что ты действительно испытываешь к
этому  варвару  некое   нежелательное  чувство.  Конечно,  я  знал,  что  ты
великолепная притворщица, но...
     -  Но  я  и  впрямь испытывала к нему некое чувство.  Презрение! Он был
дураком  еще  до того,  как  угодил под твой  дуралей. Кстати,  как умно  ты
поступил, перепутав заклятья! Но подумай,  каково пришлось мне. Мало радости
болтаться туда-сюда в обществе идиота, подобного которому  во всем Ксанфе не
сыщешь.
     - Я  должен был создать хотя  бы видимость состязания,  - отозвался Ян,
но, конечно же, не сомневался в своей победе.
     -  И ты победил. Так  что забирай меня отсюда  и делай со мной  все что
хочешь. Скоро ты станешь королем...
     - Я уже король. Твой отец вчера умер. Панихида окаменела. Если она кого
и любила, так это старика Громдена.
     - Но если это так,  - сказала она, оправившись от потрясения, - я могла
убить варвара еще  прошлой ночью. Отец  все равно  бы ничего не узнал. Зачем
было подвергать меня такой пытке?
     -  Такова уж моя натура, - рассмеялся  Ян,  -  как, впрочем, и твоя. Мы
друг  друга  стоим.  Уж  от  моего-то  правления страна не  дождется  ничего
хорошего.
     - В этом я не сомневаюсь, - подхватила его смех Панихида.
     - Начнем с  того, что предадим интересы  Ксанфа  забвению. Тебе незачем
входить в  этот замок  и разрушать его, пусть  разваливается сам по  себе. Я
займусь  своим любимым делом  -  буду  стряпать  самые  разнообразные  чары,
которые со временем смогут причинить немалое зло. Что же до тебя...
     -  Что же до меня,  -  подхватила Панихида, - то я буду принимать самые
немыслимые обличья, способные удовлетворить твои темные страсти.
     Они  обнялись  и  пошли прочь.  Так  сбылось  эльфийское пророчество  -
жестокая ложь обрекла меня на погибель.
     Я умер. Мертвецам  неведомы  мирские тревоги, однако  дух мой, витавший
над местом моей  смерти,  был  устрашен зрелищем  невиданного предательства.
Злокозненная Панихида предала не только меня, но и Ксанф. Все это время  она
пребывала в сговоре со злым волшебником, строя козни, чтобы...
     Однако никакого злого волшебника не было, равно как и доброго. С самого
начала Панихиде  было известно, что это одно  и то  же лицо. Она сознательно
избрала  темную сторону, а  мне, невежественному  болвану,  просто  морочила
голову.  Что и вынуждена была признать открыто, когда я, несмотря на  все  и
всяческие ухищрения, доставил ее к замку. И почему я был так слеп?
     Впрочем,  что  тут гадать?  Именно  за  дурость  и неспособность видеть
дальше собственного носа я и был избран для  исполнения  этой миссии. И если
мой путь  был предопределен, то уж  не по этой ли причине я заявился в замок
как раз  в тот момент, когда тамошним хитрецам срочно потребовался дурак? Не
скажу худого о короле Громдене - он был хорошим человеком, и возможно, хотел
меня предупредить, но ему помешала болезнь. Кстати, что это за болезнь, тоже
вопрос.  Инь-Ян  имел свободный доступ  в  замок и  запросто  мог навести на
старого короля порчу. Лучше  бы мне  никогда не покидать Крайней Топи.  Мало
того, что я стал жертвой жестокой лжи и коварства, - на мне лежит часть вины
за последующий упадок королевской власти и наступление темной эпохи.
     Так или иначе, я  был мертв,  а стало быть, бессилен что-либо изменить.
Мой дух мог лишь созерцать происходящее, никак на него не влияя.
     Через несколько часов  после моей погибели появились Пука  и Пика. Пука
фыркнул  и  склонился над сумой с чарами, которую Панихида бросила  и забыла
рядом со рвом. Верный друг  знал,  чем грозит мне жестокая ложь злокозненной
Панихиды, и как  мог  пытался предостеречь меня.  Он  отказался  везти  меня
навстречу