Кентавров, он обратиться никак не мог,
поскольку они демонстративно-отчужденно относились ко всему, что не
затрагивало их прямых интересов. Но и центральноксанфские кентавры
тоже не слишком охотно выступили в вего поддержку.
	Тогда Трент решил провести демонстрацию силы: направившись к
Рыбной реке, он превратил всех живущих в ней рыб в светлячков. Это
действительно была стопроцентная демонстрация силы, поскольку эта
река считалась волшебной и могла противостоять любому волшебству.
Впочем, как оказалось, далеко не любому. Но зато теперь Трент показал
себя действительно могучим волшебником!
	Светлячки, раздраженные тем, что теперь им призодится плавать
по воздуху, а не по воде, громадными роями обрушились на селения
кентавров. они заполонили собою все, и ночь от их света казалась днем.
Кентавры били и давили жучков, но насекомых было столь много, что
казалось, что нет на свете силы, которая способна уничтожить их всех.
Трент полагал, что теперь-то уж кентавры точно признаюи его
верховодство, но он их недооценил. Вмсето этого кентавры отрядили
одного представителя ко мне, который сумел преодолеть три
положенных испытания и задал мне Вопрос: как им избавитьсяот такой
напасти?
	Мне не хотелось вмешиваться в политику (ведь политика -  дело
грязное), и поэтому я выставил зараннее, как мне казалось,
неприемлимое условие -  за ответ каждый кентавр должен отработать на
меня год. То есть тогда на меня приходилось аж триста лет кентавровой
службы в обще сложности. Но что меня удивило еще больше, так это то,
что кентавры согласились даже на такое условие.
	Потому-то я и сказал тому кентавру-посланнику, которого звали
Альфа, что среддство разрешения их проблем есть. Я велел ему идти на
север Ксанта и отыскать там источник ненависти, зачерпнуть только
одну каплю жидкости оттуда (никак не больше!), развести ее тысячами
каплями обычной воды и покропить этой смесью над стадом кентавров.
Вообще-то эликсир ненависти опасен и для того, кто им пользуется, но
если оне соответсвующим образом разбавлен, тогда за полседствия
можно сильно не опасаться. Ненависть должна была напитать весь
воздух над кентаврами, и тогда светлячки просто не смогли бы жить в
атмосфере, пропитанной ненавистью. Они неприменно бы вымерли.
	Теперь у меня был просто неиссякаемый источник рабочей силы -
аж три сотни кентавров. Я даже не знал, чем бы их озадачить, чтобы они
все работали.
	Впрочем, работа сама по себе постепенно набиралась. Одна
строительная команда занялась наведением мостов через... э-э-, как его...
в общем, очень полезных и нужных мостов. Один из мостов был
однопутным -  то есть по нему можно было идти только в одном
направлении, второй мост был невидимым, т.е. им пользоваться мог
далеко не каждый. Для такого строительства требовалась
квалифицированная рабочая сила, знания инженерии, но кентавры этим
как раз и отличались. Так что этим я и сам делал услугу Ксанту, хоть
мало кто это заметил.
	Но основная часть кентавров работала над ремонтом моего замка.
Дело в том, что там раньше, несмотря на все наши усилия, постоянно
витал запах гниения -  он происходил еще со времени зомби. Это так
сильно огорчало Софию! Но теперь началась энергичная перестройка:
стены теперь были устроены так, что могли передвигаться на
специальных шарнирах и образовывать совершенно произвольные
комбинации, так что можно было творить комнаты на свой вкус. Ров
тоже подвергся изменениям -  теперь онг мог при желании менять
глубину и ширину. Когда это нами было впервые опробовано, бедняга
Суфле подскочила в воздух с испуганным шипением. Можно было даже
манипулировать растущими на берегу рва деревьями. В общем, по моему
замыслу весь замок должен теперь был выглядеть по другому. И внутри,
и снаружи все казалось теперь совершенно иным. У стороннего
наблюдателя могло даже сложиться впечатление, что тут явно идет речь
о двух разных замках. Но как же радовалась всем этим переустройствам
София! Она постоянно говорила, что исполняется ее заветная мечта.
	кентавры закончили работу строго по графику -  ровно через год.
И, естественно, ушли. Я запомнил: кентавра никогда нельзя ни
обмануть, ни запугать заведомо неприемлемыми условиями.
	Тем временем Трент, которого уже успели окрестить Злым
Волшебником, потерял всякую надежду заручиться поддержкой
кентавров. Но и он тоже отличался удивительным упорством. Несмотря
на все свои неудачи он не отступился от задуманного. Вскоре Трент,
поняв, что кентавры не станут его поддерживать, направился к Северной
деревне, по пути исполняя мой наказ: превращать все, что тебе угрожает,
в то, что тебе угрожать никак не может. Если какой-то человек пытался
убить его, то Трент обращал его в рыбу и швырял на землю, заставляя
биться и прыгать до тех пор, покуда этот человек дибо не находил воду,
либо не погибал от удушья. Кое-что он обратил в безобидные растения и
животных. Один человек по имени Жюстин, встретившись на пути
Трента и попытавшись ему воспрепятствовать, был превращен в
стоявшее посреди деревни большое дерево. Некоторые люди по прихоти
Трента становились и вовсе необычными существами -  розовыми
драконами, двуглавыыми волками, сухопутными осьминогами или
змеями. Одна девушка пыталась направить его в ложном направлении,
за что была превращена в летающего кентавра. Она была очень
привлекательна -  но вот только жаль, что единственный крылатый
кентавр в Ксанте. Испугавшись участи так и умереть в одиночестве, она
направилась к Умному Кораллу и попросила у него разрешения
укрыться в его пруду. Люди начали понимать, что со Злым
Волшебником шутки плохи, и потому решили наладить с ним хорошие
отношения. так что теперь Трент получал поддержку и помощь, которая
росла день ото дня.
	Чтобы оградить свою власть от посягательств, король Буря решил
вопользоваться своим волшебным даром. Он вызвал бурю огромной
разрушительной силы. Но ему уже было семьдесят три года, так что он
был, в сущности, слабым стариком. И он хоть и замышлял устроить
сильную бурю, но вот получились у него лишь ветер с градом, не более.
	Казалось, что теперь уже ничто не сможет помешать Злому
Волшебнику убрать с трона старика, отжившего свой век. Но король
Буря был исключительно хитер, как, впрочем, все старики. Он сумел
подкупить одного из доверенных советников Трента, который наслал на
него сонное заклятие. Заклятие оказалось очень действенным, и в
решающий момент продвижения к заветной цели Трент вдруг зпаснул
непробудным сном.
	Сподвижники Трента поспешно стали отступать назад. А те, кто
выступал в защиту короля Бури и его порядков, сделались сразу
невообразимо смелыми и бросились в погоню за своими врагами.
Единственным способм спасти так неворемя заснувшего волшебника
было вывезти его за пределы Ксанта. Человек, охранявший проход через
щит, после долгих колебаний решил пропустить Трента -  он решил, что
так будет надежнее, по крайней мере, была уверенность, что теперь Злой
Волшебник никогда уже не сможет вернуться в Ксант.
	И в самом деле, его прогнозы стали вроде бы оправдываться.
Манденийские дела сразу захватили Трента, который только там и
проснулся. Стиль жизни манденийцев, куда более стремительный, чем у
нас в Ксанте. Там Трент женился, у него родился сын. Но к несчастью,
волшебник потерял свою семью, которая стала жертвой какой-то
страшной манденийской долезни. Впрочем, это тоже сыграло свою
особую роль в жизни Ксанта. Если бы это не было столь важной
деталью, я попросту не стал бы упоминать ее тут.
	Но так или иначе, бунт против королевской власти был подавлен,
и король Буря торжествовал победу. Я знал, что не только я один
сожалею о поражении Трента. Ксант был обречен пока еще прозябать в
посредственности и серости.


	Следующие двеннадцать лет промелькнули быстро, хотя особыми
событиями и не отличались. И тут София, которой к тому времени
исполнилось шестьдесят пять лет, решила, что дни ее сочтены, но
умереть ей хотелось бы на родной земле. И она приняла решение
вернуться в Мандению. Я как мог отговаривал ее от этого шага, упирая
на то, что без нее я пропаду, но София тут проявила вдруг несгибаемую
решимость и волю. Мне пришлось расстаться с нею после тридцати пяти
лет совместной жизни. она была такой хорошей женщиной и
превосходной хозяйкой, и нельзя было ее винить за то, что мы потеряли
сына.
	После ее ухода жизно в моем замке еще больше замерла. Время
тянулось очень медленно, но незаметно. Сын мой давно поктнул отчий
дом, жена тоже ушла от меня, и я обнаружил, что наедина с собой я
становлюсь куда более ворчливым, чем на людях. Рантьше я всегда
думал, что я не нуждаюсь в общении -  меня вполне удовлетворяло
сидение за книгами в кабинете. Мне нравилось, когда меня никто не
беспокоил, и я, бывало, очень сердился, если кто-то нарушал мое
уединение. Теперь я мог сколько угодно наслаждаться одиночеством, но
оно очень скоро надоело мне. Нет, человек не может слишклм долго
жить один. Да и теперь некому было заниматься моими носками.
	И тут появилась одна молодая женщина. Ее звали Звезда, она и в
самом деле сияла своей красотой. Мне так опротивело одиночество, что
я несказанно ей обрадовался. Меня не расстроило даже то
обстоятельство, что она явилась ко мне с Вопросом. Я специально
выставил перед нею самые легкие испытания. У женщины был ко мне
такой вопрос: что ей делать с тремя маленькими птичками-колибри, с
которыми она подружилась? Ее семье надоело постоянное чириканье
рпернатых друзей, так что они потребовали от Звезды избавиться от
птичек. Но она не могла вот так взять, и отнести их в лес. Во-первых, они
все равно был прилетели обратно за нею. Во-вторых, у нее просто рука
не поднималась вот так предательски поступить по отношению к
друзьям, которые ей доверяли.
	Неужели за такой вопрос она была готова работать на меня целый
год? Да, действитель, это так и было. Птички и в самом деле ее очень
заботили.
	Я провел Звезду в розовый сад во дворе замка. разумеется, вместе с
ее колибри. Розы эти были волшебными, они росли здесь еще с того
периода, который был вычеркнут из моей памяти эликсиром Леты. НО
они всегда оставались свежими и благоухающими. Рядом с розами росли
и другие цветы -  тоже прекрасные, но не столь долговечные. Колибри,
очевидно, были в восторге от моего цветника: они с веселым чириканьем
перескакивали с ветки на ветку, с цветка на цветок.
	- Птицам нравится здесь,-  заверила меня Звезда, здесь вполне
достаточно еды для них. Еда и я -  что им еще может быть нужно?
	- Конечно, пусть остаются,-  сказал я,-  ведь эти колиьри и сами
похожи на цветы!
	- Ах, спасибо вам, Добрый Волшебник! -  воскликнула радостно
женщина,-  только скажите мне, в чем будет заключаться моя работа?
	- Как насчет разборки кучи моих носков?
	Вообще-то , Звезда, как этого и следовало ожидать, не была
специалисткой в этой области, но зато она была упорной, и вскоре гора
носок стала медленно, но верно убывать. Она занялась также и
приготовлением пищи, что тоже было очень неплохо -  я с удивлением
обнаружил, что не ел пару недель, и теперь нуждался в подкреплении
сил. И как только можно забыть о том, что не ел? Вот что значит
постоянное одиночество! Но я продолжал еще надеяться на то, что
давнее купание в целебном эликсире заложило в меня много сил.
	Три птички-колиьри оказались и в самом деле очень веселыми
созданиями, с которыми одно удовольствие находиться в компании. Их
звали Елена, ГЕрман и Гектор. Как сладко заливались они втроем! Мне
даже казалось, что цветы наслаждались их чудным пением. Честное
слово, иногда мне было даже стыдно за то, что я заставил Звезду
работать на себя целый год -  ведь она, можно сказать, и сама оказала
мне услугу, принеся этих чудных птичек. Но кроме нее в данный момент
сортировать мои носки было больше некому, и потому от ее услуг я
никак не мог отказаться.
	Время от времени мне приходилось отвечать на Вопросы, что не
доставляло мне никакого удовольствия -  посетители отвлекали меня от
работы. Но как-то внезапно все переменилось -  в один прекрасный день
я осознал, что Вопросы отвелкают меня не только от работы ( что было,
несомненно, плохо!), но и от одиночества (что уже само по себе было
просто замечательно!). Чем каверзнее был вопрос, тем интереснее мне
было разговаривать с посетителем.
	Один случай, помниться, вообще ошеломил меня. Приходит один
кентавр и говорит, чтио он во все сомневается, колеблется.
Противоположные мысли так и раздирают его на куски, чтобы каждый
кусок был одержим своим мнением. Я проверил его всеми возможными
способами, и он покахзался мне вполне нормальным, целостным
организмом. Мне было стыдно не предложить ему достойного Ответа -
ведь это было бы подрывом Авторитета Волшебника! Но что же
случилось с этим странным кентавром? Может быть, это тоже какое-
нибудь неизвестное заболевание, занесенное из Мандении?
	Манденийцы... Я решил попытать еще одно средство. Поведя
кентавра к границе Ксанта и Мандении, я провел его через Щит. И
точно: едва только мы покинули пропитанную волшебством землю
Ксанта, как кентавр разделился на две составляющие -  на человека и
коня. Так вот почему его так влекло желание расшепиться! Его
волшебным даром и было расщепление, но только тогда, когда близко не
было волшебства.
	К сожалению, в Ксанте он этого делать никак не мог. И у него был
жесткий выбор: либо существовать в двойственном числе в Мандении,
либо жить в Ксанте, но жить, как единое целое. Но это он должен был
обдумывать, отрабатывая годичный срок службы у меня.
	Был еще один случай, который я мог бы озаглавить так: а кто там
вообще был? Там был Троян, то есть Конь Ночи. он управлял миром
плохих сновидений, попасть в который можно было только через тыкву.
Поскольку он не мог выйти из тыквы по известным причинам, то явился
ко мне как-то во сне. Но вопрос у него был, в принципе, для него
логичный: какой дурной сон подойдет писателям, которые строчат
книжки о мире сновидений? Ведь такие люди наверняка не испугаются
обычных дурных сновидений -  ведь они, в сущности, и сами их
выдумывали, эти сновидения. Но Конь Ночи полагал, что посторонним
не следует вмешиваться в ту сферу, к которой они не имеют никакого
отношения.
	Наш диалог с Трояном прошел в виде дурного сна, и мне
пришлось изрядно попотеть, чтобы все это разобрать. Но в конце0-
концов подходящий ответ явился сам собой -  я посоветовал отправить
писаку в сон, который будет тоже плохим, но будет при этом
максимально приближен к реальности. Главное, чтобы кгнижный червь
не понял, что ему все это сниться. В этом сне его должны были отвести в
палату самого Коня Ночи и там показать ему настоящего льва! Но
толькьо тот лев не должен быть устрашающим -  ведь обычно эти
писатели пишут о львах -  кровожадных хищниках, под острыми зубами
которых хрустят и ломаются кости, льется кровь, и все это сдобрено
жуткими криками жертвы. Но писателю должен присниться старый лев,
которого уже покинули и сила, и свирепость. Зубы у него от старости
выкрошились, и потому питаться экс-хищник должен был только
жидкими кашами. Причем автор должен искать крупу и варить льву
кашу, иначе бы он скончался. Тогда смерть льва ложилась тяжелым
грузом на совесть писателя. К тому же, если лев скончается, он
разложиться. Какой аромат будет вокруг! А круау не так-то просто было
отыскать, к тому же для приготовления каши нужно было развести
огонь, а как это сделать юбез спичек человеку, который дни напролет
проводит в кабинете, выдумывая всякие страсти, совсем не зная реалий
жизни?
	Конь Ночи рассыпался в благодарностях. Он был уверен, что
такой сон способен помучить любого желающего придумывать дурные
сны вместо того, кому это действительно положено. И этот сон можно
было с различными вариациями повторять разным людям. Кое-кто
наверняка в конце-концов оставит это грязное занятие и переключиться
на что-нибудь более достойное! Отплатил мне Конь Ночи тоже
своеобразно -  он торжественно пообещал, что я не увижу больше ни
одного дурного снорвидения независимо от того, заслуживаю я его или
нет. И после этого он исчез, а мне уже ничего не снилось в ту ночь.
	Так, спокойно и неторопливо, шла моя жизнь в течение семи
последцющих лет. Потом Музы с Горы Парнас принялись писать свои
тома истории Ксанта, и жизнь моя с того времени несколько
осложнилась.
	ГЛАВА 13. БИНК.
	Беда явилась в виде довольно приветливого и привлекательного
молодого человека двадцати пяти лет. Он направлялся к моему замку.
Странным образом ему удалось как-то преоделеть это... в центральном
Ксанте... в общем, я забыл, что он там перешел, а также избегнуть всех
опасностей, которыми изобиловала ксанфская природа. Этот человек
шел явно задать мне Вопрос, но мне не хотелось, чтобы тогда меня кто-
то беспокоил.
	Но человек попался очень упорный. Он переправился через ров,
несмотря на все старания водяной лошади утопить его.
	После этого упрямы посетитель сумел войти в большие ворота
замка. Тот кентавр, который все время расщеплялся, его звали Двойник -
поставил перед ним по моему приказу вторые ворота, но он сумел
одолеть и их.
	Затем гостю пришлось схватиться с мантикорой -  существом
размером с лошадь, человечсекой головой, львиным телом, крыльями
дракона и хвостом колосального скорпиона. В свое время это чудовище
пришло ко мне с Вопросом о том, если оно есть наполовину человек (
все0таки человеческая голова -  это много!), то может ли в его теле
находиться душа? Я ответил так: души есть у тех, кто беспокоится о них.
И, удовлетворившись таким Ответом, мантикора отрабатывала у меня
годовую службу. Служба состояла в отпугивании от замка
нежелательных посетителей, не причиняя им вреда. Если мантикора
могла отпугнуть их, то хорошо, но если нет, то нужно было пропустить
их в замок таким образом, чтобы они не подумали, что чудовище не
собирается задерживать их, а только делает вид, что свирепо. И
посетитель проходил, как и этот молодой человек, что несомненно
должно было свидетельствовать о храбрости.
	Но что же, я понял, что мне придется выслушать парня, ведь он
заслужил это своим упорством. очень часто я зараннее знал, какой
именно Вопрос будет мне задан, но теперь я почему-то не чувствовал,
что именно меня спросят, А Книга Ответов не желала мне этого
сообщать. Значит, мне придется ждать, покуда молодой человек сам не
задасть свой Вопрос. Но я примерно представлял, чтоему от меня нужно.
Мне это и в самом деле уже надоело -  я снабдил приворотными зельями
порловину молодых людей Ксанта, и придающими красоту напитками
девушек, которые и без того были красивы. Навеерное, этому тоже было
нужно что-то в этом рде. А мне так хотелось, чтобы меня попросили о
чем-то необычном.
	И вот этот увалень начал дергать за шнур звонка. "Дин-дон! Дин-
дон" -  разнеслось требовательно и громко по всем комнатам. Я уже
спешил впустить его, не зная даже его имени! Но спрашивать его прямо
не хотелось -  я ведь был Повелителем Информации, как такое могло
случиться, что его имени я не прочел в Книге Ответов!
	- Кто там меня решил побеспокоить? -  спросил я через дверь,
пускаясь на хитрость.
	- Бинк, житель Северной деревни!
	Ну конечно! Сразу себя назвал: и кто он, и откуда родом. Нет, это
явно не герой. Героев даже неназывают Бинками, они все больше какие-
нибудь Артуры или Роланды. Но я решил притвориться глуховатым.
	- Как тебя звать, не расслышал,-  сказал я как можно более сиплым
голосом.
	- Бинк,-  молодой человек уже более нетерпеливо сказал.
	Ага, это уже лучше, Бинк. Б-и-н-к!
	Я впустил его. Передо мной стоял большого роста, пышущий
здоровьем молодой человек. Годы давно взяли надо мной свое -  я ссохся,
и теперь казалось, что этот парень ровно в два раза выше меня. Конечно,
на здоровье я пока не жаловался, но вот привлекательностью я не
отличался даже в период молодости. Но что же тогда так мучило его?
	- По какому делу послал тебя ко мне твой господин, Бинк? -
продолжал я разыгрывать из себя ничего не понимающего старикана.
	Он сразу резко сказал, что Бинком он является сам, а привело его
ко