ло звенящими осколками осыпалось на пол.
     Загремел наклонился вперед, чтобы заглянуть через дыру в стене. За  ней
открывался  еще один зеркальный  коридор. Можно было с уверенностью сказать,
что  выход  не  здесь.  А  значит,  ему,  Загремелу,  суждено  оставаться  в
зеркальной ловушке до тех пор, пока он не отыщет выход.
     Он подошел к следующему зеркалу. Снова  поднял кулак и прочитал стишок.
Потом ударил - с тем же результатом.
     Похоже, это не работало. Но другого ключа у него нет. Может быть, когда
другие зеркала увидят, что  происходит, они решат сдаться. В конце концов, с
теми  бьющими   током   дверными   ручками  такой  подход  оказался   вполне
эффективным. Неодушевленное, как правило,  является  также и безмозглым, как
убедительно показал принц Дор, но со временем оно начинало разбираться,  что
для него хорошо, а что плохо.
     Изменения проявились раньше, чем ожидал Загремел. Его кулак не врезался
в третье зеркало, он прошел насквозь,  не встретив сопротивления. За кулаком
последовала рука, за ней все тело, и он оказался в Зазеркалье, перевалившись
через проем.
     Покатился  по  чему-то  мягкому,  потом сел. Принюхался.  Втянул  носом
воздух. Облизнулся.
     Он восседал на  огромном  пироге,  покрытом ванильной  глазурью. Вокруг
возвышались горы выпечки и сладостей: орешки в сахаре, струдели, эклеры, еще
какие-то пирожные,  пирожки,  взбитые  сливки, пряники  и  более  изысканные
яства.
     Загремел хотел есть  - прошло уже больше часа  с тех пор, как он  набил
брюхо  в последний раз. Теперь же голод сделался  просто зверским.  Но снова
вмешалось окаянное проклятие косящих  глаз.  Цель любого из тыквенных миров,
похоже,  заключалась  в том, чтобы  сделать  его  несчастным.  Вся  эта еда,
казалось, была частью очередной ловушки. А вдруг она  отравлена? Не то чтобы
яды особо действовали на огров, но лучше бы этого избежать.
     Есть только один способ  проверить это. Загремел отломил кусок пирога и
отправил его в свой широкий рот. Пирог  был  великолепен.  Затем огр встал и
принялся  изучать помещение, решив, что  следует чем-то заняться  в ожидании
действия  яда. Съедено  не  так  много,  чтобы причинить  существенный  вред
луженому  желудку огра,  но, если он почувствует  недомогание,  это послужит
предостережением.
     Загремел  находился  в огромном, наполненном едой  зале. Выхода не было
видно. Ради эксперимента  он попытался пробить насквозь  стену из фруктового
пирога, но тому, похоже, не было конца. Загремел подозревал, что может вечно
ломиться  сквозь  эту стену,  выковыривая из нее  все  новые и  новые  куски
начинки. Судя по всему,  тыквенные миры не подчинялись привычным законам. Но
как же тогда выбраться из этого места?
     Его желудок  страдал только от приступов неутоленного голода,  а потому
Загремел сделал  вывод, что еда не отравлена. И все же он сомневался. Должна
же быть какая-то ловушка,  что-то, что принесет ему вред! И если это  не яд,
тогда  что? Никакой видимой  угрозы  здесь  не было - ни  плюющихся  бумагой
танков, ни джиннов, ни даже возможности голодной смерти...
     Ну а если рискнуть и  наесться до  отвала? Где он окажется? Здесь же, в
том  же  безвыходном положении. Если он останется здесь  достаточно долго  и
будет есть досыта, в три месяца он  потеряет свою душу. Так  что в этом  нет
смысла.
     Но нет смысла и оставаться голодным. Загремел  схватил пирог из райских
яблочек  и  проглотил его.  И  ощутил  райское блаженство. Вовсе не  огрское
ощущение! Он попробовал  дьявольской стряпни - и почувствовал себя дьяволом.
Это  еще куда  ни шло. Он отведал немного пирога-грезы  -  и начал грезить о
победе над конем тьмы и о возвращении своей души...
     Стоп. Он заставил  себя  отвалиться от еды,  чтобы  не  впасть  в сытую
дремоту.  Лучше оставаться  голодным и настороже, предупредил его интеллект.
Что эти косящие глаза знают о голоде?! Им-то есть не нужно! Но он последовал
совету, зная, что иначе его неусыпный косящий страж не успокоится. Он сумеет
вознаградить себя, только решив задачу. Невыносимая жизнь для огра!
     Однако  время шло, а что  делать,  Загремел все еще  не знал. Должно же
быть хоть какое-то решение! Не похоже, что можно просто  проесть себе дорогу
отсюда.
     Эта мысль  заставила  его остановиться А почему  бы не  проесть дорогу?
Сделать дыру в стене и есть, пока не закончится еда, - а  там  будет  другой
мир.
     Нет. Здесь слишком много пирога даже для огра. Если только он не найдет
в этих стенах слабое место...
     А это мысль!  Слабое место, вероятно, должно чем-то отличаться от всего
остального.
     Загремел  принялся  отколупывать  и  пробовать кусочки пирога  в разных
местах, стараясь найти  отличие. Вся еда была великолепна.  Эту комнату явно
изготовил кулинар высокого класса.
     И  тут он наткнулся на лакричную жилу.  Это была единственная сладость,
которую  Загремел не любил; она  почему-то напоминала ему  навоз.  Некоторые
огры не только ели навоз, но и любили его, но у Загремела были другие вкусы.
Разумеется, он постарался обойти эту жилу.
     И тут снова  вмешался  его проклятый, раздражающе въедливый  интеллект.
Глаза лозы видели слишком многое,  в частности то, чему здесь было не место.
Навоз. Кто может оставить навоз в форме сладостей?
     Ответ:  кто-то, являющий  хозяином этой комнаты.  Возможно, конь  тьмы.
Ускакав  прочь, он  оставил знак своего  презрения.  Большие коричневые шары
сладкого помета.
     Каким выходом воспользовался бы конь тьмы? Как найти этот выход?
     Ответ: дорогу укажет  след навоза. Лошади не  особенно заботятся о том,
где они его оставляют, ведь  это все равно где-то позади.  Они оставляют его
беззаботно, не задумываясь, часто на бегу.
     Загремел начал выкапывать лакрицу. Но  по мере того  как он  делал это,
вонючее вещество растекалось  по  пирогам, делая их  несъедобными. Так можно
потерять след. С этим надо что-то делать.
     Он размышлял некоторое время и наконец остановился на наименее приятном
решении.  Придется  это  съесть!  Единственный  способ  избавиться от этого.
Сожрать помет коня тьмы.
     По счастью, огры не страдают излишней брезгливостью по отношению к еде.
Загремел  собрался  с  силами и откусил.  Лакричный пирог был  действительно
отвратительным, поистине дерьмовым, но Загремел все-таки проглотил кусок.
     Теперь его начало невыносимо тошнить. Огров никогда не тошнит, какую бы
дрянь они ни жрали. Но ведь это был навоз! Загремел продолжал есть.
     Он добрался до круглой дыры в  стене зала.  След привел его  сюда - это
был именно тот  выход,  которым  воспользовался конь  тьмы. Загремел полз по
тоннелю, сознавая, что, если сумеет еще немного  удержать в повиновении свой
бунтующий возмущенный желудок, он выиграет и эту битву.
     Он  дополз до выхода и вывалился наружу, несколько раз перевернувшись в
воздухе. Теперь он падал сквозь темноту.
     Невесомость   оказалась   последней    каплей.   Желудок   окончательно
взбунтовался и начал яростно извергать содержимое. Отдача швырнула Загремела
назад. Загремелу казалось, что  его  тошнит уже века, а скорость, которую он
набрал в  результате этого, можно было сравнить только со скоростью  медного
корабля. Он надеялся, что хотя бы не затеряется в небе среди звезд.


        "Глава 10"

        "ВОЛШЕБНЫЙ ЖЕЗЛ"

     Загремел растянулся на  тыквенной  грядке. Похоже, он вытолкнул себя из
тыквы! Чем с помощью затвердевшей кожуры пустой тыквы убирала рвотную массу,
освобождая место для новой, потоком лившейся у Загремела изо рта.
     Когда он понял, где находится, тошнота прекратилась. Он огляделся.
     Его спутницы находились  в плачевном  состоянии.  Все они были порядком
заляпаны.
     - Мы  решили  вытащить  тебя из  тыквы,  пока  не  стало  еще  хуже,  -
извиняющимся тоном произнесла Танди. - Что случилось?
     -  Мне  пришлось  съесть  массу лошадиного... э-э...  навоза, -  сказал
Загремел, - вместо пирога и сладостей.
     - Странные вкусы у огров, - заметила Джон.
     Загремел слабо хохотнул:
     - А где  какая-нибудь еда, кроме тыкв? Я  больше не хочу есть  тыквы, а
как только почувствую себя лучше, сразу окажется, что я голоден.
     - В Стране гоблинов еда найдется, - сказала Голди.
     - И далеко эта страна? Чем развернула свою карту:
     - Насколько я понимаю, мы  от нее недалеко. Из того, что мне рассказала
Голди,  я  сделала  вывод,  что  главное гоблинское  племя  находится совсем
близко, в одном  полете дракона. Это несколько часов пешком; правда, на пути
горы, так  что нам придется обойти  их - через земную сферу.  Это  усложняет
дело. Но думаю,  лава  уже  остыла. Лучше перейти через нее прежде,  чем она
снова потечет.
     - Как рвота, - пробормотала Голди. Загремел взглянул на конусообразную
     гору. Она слегка дымилась, но признаков активности не проявляла.
     - Да, надо перебраться побыстрее.
     Они отправились в путь. Голди знала применявшееся гоблинами простенькое
заклятие,  позволявшее  остудить  ноги, и обучила ему остальных. Не то чтобы
это была настоящая  магия,  скорее просто  полезный в  определенных условиях
навык.  Косящие  глаза  Загремела  смотрели  на ситуацию  довольно  цинично,
подозревая, что преимущество, которое дает заклятие, просто иллюзия, главное
-  верить,  что  твоим  ногам  прохладно. Но  его ногам  действительно  было
прохладно.
     Им  требовалось  обогнуть  восточный  склон  вулкана. Конус  возмущенно
зарычал, но у него начался период  пассивности, и никакого серьезного  вреда
причинить сейчас он не мог.
     Но оставалась земля.  А у нее хватало энергии. Она дрожала  под ногами,
затрудняя  продвижение.  Толчки  становились  все заметнее,  застывшая  лава
трескалась, оголяя огненно-алый раскаленный камень.
     -  Поторапливайтесь!  -  крикнула  Чем,  пританцовывая  на  шевелящихся
камнях.
     Загремел вспомнил, что  она начинает  нервничать,  не  чувствуя твердой
почвы под ногами. И осознал, что его самого это тоже нервирует.
     -  Если  бы я снова  могла летать!  -  в  ужасе воскликнула  Джон.  Она
споткнулась и чуть не упала в расширяющуюся трещину.
     Чем подхватила ее.
     - Забирайся ко мне на спину, - скомандовала она.
     Фея грациозно вспорхнула на круп кентаврицы.
     Земля снова задрожала. Под ногами сирены проломилась лавовая  корка,  и
сирена рухнула  вниз.  Загремел подхватил  ее, поднял  высоко над  землей  и
увидел, что она вывихнула ногу. Придется нести ее на руках.
     Вулкан снова зарычал. Может, он и пассивен, но не абсолютно беспомощен.
В его склоне открылась новая  трещина,  и из нее  потоком хлынула алая лава,
похожая  на свежую  кровь. Она подползала к путешественникам, лавируя, чтобы
не промахнуться.
     - Она подбирается к  нам! - в панике закричала Танди. - Мы не  нравимся
этой земле!
     Загремел посмотрел на северо-восток.  Гоблинские земли были еще далеко,
и добираться до них надо по предательски трясущимся камням. Лава растекалась
огненным  океаном,  пытаясь  вырваться из  сравнительно прохладных  берегов.
Загремел  понимал, что, если  земля  будет  продолжать  трескаться, они  все
провалятся вниз, прямо в жидкое пекло.
     - Слишком далеко! - с отчаянием воскликнула Танди. - Мы не доберемся!
     - На север! - сказала Чем. - Там спокойнее!
     Они  направились  на  север,  хотя горизонт  в  этой  стороне  выглядел
сплошной огненной стеной. Корка лавы трескалась сначала на крупные, потом на
все более мелкие фрагменты, которые  медленно  погружались в лаву под ногами
идущих. Их края  омывала алая лава, огненные  языки лизали поверхность. В то
же время лава все выплескивалась  и выплескивалась из трещины на склоне горы
и стекала  вниз, вливаясь в океан огня  и растапливая куски застывшей корки.
Теперь дороги назад нет.
     - Нужно рассредоточиться! - крикнула Голди. - Чтобы ни на одну плиту не
давила слишком большая тяжесть!
     Так они  и  сделали. Гоблинка  была самой  ловкой, а  потому  указывала
дорогу, отыскивая самые устойчивые островки  и самые удобные переходы. Танди
следовала за ней, нервно  оглядываясь на  Загремела, словно боялась, что  он
окажется слишком неуклюжим. Она  действительно беспокоилась за него; теперь,
когда  Бантик  намекнула  ему  на   это,  это  стало  очевидным.  Но  сейчас
беспокоиться стоило не только об огре. Вскоре все они могли погибнуть.
     Следующей в  цепочке была Чем, везшая  на спине  Джон;  ее  четыре ноги
позволяли хорошо удерживать  равновесие. За ней шел  Загремел, державший  на
руках  сирену. Ее  ноги снова  превратились  в хвост; вероятно,  так  она не
ощущала  боли от  вывиха. Как  бы то  ни было,  в своей  хвостатой форме она
оставалась также  и с обнаженной грудью, и вид  этой колышущейся плоти снова
заставил огра почувствовать голод. Он надеялся, что никогда не проголодается
настолько, чтобы забыть, что это его друзья.
     Плиты  застывшей  лавы  опасно   глубоко  погружались  под  Загремелом,
поскольку его вес концентрировался на  меньшей  площади, чем вес кентаврицы.
Один раз плита под ним разломилась, и он еле выбрался, угодив пальцем ноги в
жидкую лаву; было чертовски больно, но он продолжал бежать.
     - Твой палец! - воскликнула сирена. - Ты обжегся!
     - Всяко лучше, чем провалиться, - проворчал он.
     - Если мы все-таки  не выберемся, - сказала сирена, -  я хочу, чтобы ты
знал: ты отличный большой парень, Загремел.
     -  Огры велики,  - согласился он.  -  Ты  и сама -  хорошенький лакомый
кусочек.
     И  действительно,  сирена  с каждым  мгновением все больше  молодела  и
представляла собой  роскошное зрелище для  любого мужчины.  По крайней мере,
Загремелу так казалось.
     -  Ты  лучше,  чем мы  все  думаем.  Ты  бы  уже  добрался  туда,  куда
направляешься, если бы не позволил нам навязаться тебе.
     -  Вовсе нет.  Я  согласился  взять с собой Танди, а все остальные  нам
очень  помогли.  Я не уверен, что в одиночку сумел бы справиться с драконами
или выбраться из тыквы.
     - Ты один никогда бы и  не попал в тыкву, - сказала она. - И встречи  с
драконами мог бы избежать.  Скажи, какой-нибудь другой  огр взял бы с  собой
Танди?
     Он  рассмеялся. После приключения в  интеллектуальных  дебрях  он часто
делал это, поскольку во многих  вещах теперь видел иронию, которой раньше не
замечал.
     - Другой огр попросту сожрал бы вас всех!
     -  Остаюсь при  своем  мнении  - без нас  тебе  было  бы  гораздо проще
путешествовать.
     - Останься  и  при  своем  хвосте,  так  ты сможешь  отдохнуть. Если  я
провалюсь, тебе придется идти самой.
     Настала ее очередь рассмеяться, но как-то невесело у нее это вышло.
     - Или плыть, - сказала она, взглянув вниз, в лавовую пропасть.
     Теперь путь им преградила огненная стена;  рядом с ней в  растерянности
стояла Голди.
     -  Я не  знаю, сколько  здесь огня, - сказала она.  - Легенды  гоблинов
говорят, что она тонка, но...
     -  Мы не можем  оставаться здесь,  -  заявила  Танди. - Я проверю. - И,
набрав полную грудь воздуха, она прыгнула прямо в огонь.
     Остальные в ужасе  застыли  на плитах затвердевшей лавы. И  тут  до них
донесся голос Танди:
     - Все в порядке! Прыгайте сюда!
     Загремел закрыл глаза и бросился на ее голос. Пламя опалило  его шерсть
и  длинные развевающиеся  волосы русалки;  и тут же  оба,  кашляя  от  дыма,
оказались на твердой земле.
     Загремел  стоял посреди выжженного  поля.  Кое-где поднимались  струйки
дыма,  но  пепел уже почти остыл. Дальше к  северу полыхал лесной пожар,  и,
когда  ветер изменял направление,  до путешественников долетали дым  и новые
хлопья пепла. На западе находилось  нечто,  казавшееся  огненным озером,  из
которого   вырывались  грибовидные  столбы  дыма.  На  востоке  простиралось
огненное поле. Время от времени и на нем вырастали дымные столбы.
     Чем и Джон приземлились рядом с Загремелом. Фея  деловито гасила искры,
упавшие в гриву кентаврицы.
     -  Конечно, здесь  лучше,  но  ненамного,  - сказала  Чем. - Давайте-ка
выбираться из этой гари!
     - Надо бы, - согласилась Танди. Она тоже пострадала во время  необычной
переправы: ее каштановые волосы кое-где почернели.
     Появилась Голди - в таком же состоянии. Ни одна из девушек не сохранила
своей красоты в полном блеске.
     Они направились на восток вдоль тонкой стены пламени. Путники попали  в
огненную  сферу, но, поскольку огню нужна хоть какая-то пища, чтобы  гореть,
на некоторое время они оказались в безопасности.
     Внезапно прямо перед ними взметнулся столб белого пламени. Жар заставил
всех отступить -  только для  того,  чтобы их обжег  другой такой же  столб,
возникший сбоку.
     -  Газ,  -  сказала сирена. -  Он  вырывается из  земли,  вспыхивает  и
выгорает. Можно ли угадать, когда он вырвется в следующий раз?
     Несколько мгновений они наблюдали.
     - Только там, где он уже появлялся, -  заметила Чем.  -  Очередности не
существует.
     - А  значит, нас обожжет, -  сказала сирена, - если только мы не сумеем
это обойти.
     Но обойти было невозможно  - на севере бушевал лесной пожар,  а на юге,
за огненной стеной, струились лавовые потоки.
     Кое-где из-под пепла пробивались ростки  зелени, но они трещали от жара
и быстро  сгорали. Пепел  служил великолепным  удобрением, но  растениям  не
хватало воды, а потому они вырастали обезвоженными. Здесь, в огненной сфере,
невозможно чувствовать себя в безопасности.
     - Как же мы пройдем? - беспомощно спросила Танди.
     Загремел  вновь   заставил  работать  свой   проклятый   интеллект.  Он
поразился, обнаружив, как часто эта штука оказывается ему необходима теперь,
когда она у  него есть,  а  ведь  прежде,  когда у  него не было и намека на
интеллект, огр абсолютно  в нем не нуждался.  Похоже,  интеллект сам находил
себе все новое и новое применение. Загремел был также поражен тем, как много
способен сделать мозг  огра, состоящий, как известно, из  костей и мускулов,
когда он отравлен интеллектуальным виноградным ядом и когда его подстегивает
необходимость.
     - Надо идти только там, где недавно вспыхивало пламя, - сказал он.
     Остальные не сразу его поняли, и он подал им пример:
     - За мной!
     Он  понаблюдал  за   угасающей  огненной  колонной,  потом,  когда  она
догорела, прошел  рядом  с ней.  Достаточное количество  газа  наберется  не
сразу, поэтому  место,  куда он пошел, было относительно  безопасным. Пройдя
немного вперед, Загремел остановился и выждал, наблюдая за другими огненными
колоннами.  Когда  рядом   с  ним  погасла  еще  одна,   он  перешагнул   на
освободившееся место.
     Спутницы последовали за ним.
     -  Насколько  я  понимаю,  это не удача, а  разум, - прошептала сирена.
Загремел  по-прежнему нес  ее на  руках, хотя она  снова  изменилась  и была
теперь с ногами и в платье - на случай, если он вдруг опустит ее на землю.
     Когда  они дошли до третьей  газовой скважины,  первая вспыхнула снова.
Эти  штуки  не любили подолгу прохлаждаться  без  дела!  Теперь вся компания
брела  среди  огненных  колонн.  Шансов остаться невредимыми, казалось, было
немного.  Но  Загремел  снова  шагнул вперед,  в  угасающее пламя;  конечно,
жарковато, но он даже шерсти не опалил.
     Таким  вот образом вся компания и преодолела долгий и малоприятный путь
сквозь  огонь,  пока не  достигла  наконец восточной  огненной  границы. Они
перепрыгнули  через  нее и  обнаружили,  что находятся в чудесных каменистых
гоблинских землях.
     - Что за пейзаж! - воскликнула Танди. - Хуже может быть только в тыкве,
да и то вряд ли.
     - Мы еще не встретились с местными гоблинами, - пробормотала Голди.
     Параллельно стене огня  бежал  прохладный чистый  поток. Все  напились,
отдыхая от чересчур долгого пребывания среди огня. Потом умылись и осмотрели
свои  раны.  Сирена забинтовала  ногу марлей  с  марлевого  куста,  а  Танди
заботливо перевязала обожженный палец Загремела.
     -  Гол