-бомб.  Мне хотелось бы с ними поэкспериментировать. Но будь очень
осторожна, не ударь и не урони какую-нибудь.
     - Конечно, - она была готова угодить ему.
     - Очень осторожна. И не ешь их, - слова его шуткой не были. Бинк
нашел ткань и нитки и сшил несколько мешков разного размера.  Вскоре в
этих мешках были сложены бомбы разных размеров и различной сокрушительной
силы. Он разместил их в стратегических местах вокруг замка, выбранных им.
Один он оставил у себя.
     - Думаю, теперь мы готовы покинуть замок Ругна, - сказал Бинк. - Но
сперва я должен поговорить с Трентом. Ты оставайся здесь, на кухне, и если
увидишь каких-нибудь зомби, бросай в них ягоды, - Бинк был уверен, что
зомби не обладают необходимой координацией, чтобы поймать бомбу и швырнуть
ее обратно. Выеденные червями глаза и гниющая плоть явно имели плохую
связь между рукой и глазом.  Поэтому зомби были уязвимы. - А если ты
увидишь, что к тебе спускается Трент, а не я, брось ягоду в эту кучу.
Быстро, раньше, чем он подойдет ближе, чем на шесть футов к тебе. - Бинк
показал на большую бомбу, которую он привязал к основной поддерживающей
потолок колонне.  - Ты все поняла?
     Она не поняла, но он повторял, пока она не усвоила. Она должна
бросить бомбу во все, что увидит, исключая самого Бинка.
     Теперь он был готов. Бинк поднялся в библиотеку, чтобы поговорить со
Злым Волшебником. Сердце его громко стучало в груди перед этим разговором,
но он знал, что должен.
     Ему встретился призрак. Это была Милли, служанка, ее белая простыня
напоминала ее рабочее платье, черные глазницы каким-от образом напоминали
черноглазое человеческое лицо. Призраки становятся бесформенными от
невнимания и пренебрежения, но теперь, когда у них было общество, они
вновь возвращались к соответствующим формам. Еще неделя-другая вернет им
окончательно человеческие очертания и краски, хотя они и останутся
призраками.  Бинк подозревал, что Милли окажется удивительно хорошенькой
девушкой, и задумывался, как она умерла. Любовная связь с каким-нибудь
гостем замка, затем удар кинжалом от ревнивой жены, заставшей их врасплох?
     - В чем дело, Милли? - спросил он, помедлив. Бинк заминировал замок,
но не питал никакой злобы к его несчастным обитателям. Он надеялся, что
его блеф сработает, так что не возникнет необходимости уничтожать дом
призраков, которые не несли ответственности за действия замка.
     - Король... личная конференция, - произнесла она. Речь ее была
несколько невнятной, словно была трудна для личности со столь малой
субстанцией. Но разобрать слова Бинк смог.
     - Конференция? Но здесь никого нет, кроме нас, - возразил он. - Или,
ты имеешь ввиду, он сидит на горшке?
     Милли покраснела, насколько это было доступно призраку. Хотя, как
служанка, она привыкла иметь дело с ночными горшками, она считала, что
любое упоминание о фактическом использовании их кем-то по прямому
назначению нарушением приличий. Словно сущность была для нее полностью
отделена от функций. Может быть, она предпочитала считать, что экскременты
магически появляются ночью без участия человека? Магическое удобрение!
Бррр!
     - Что ж, мне очень жаль, что вынужден прервать его, - сообщил Бинк.
- Видишь ли, как Короля я его не признаю и собираюсь покинуть замок.
     - О, - она приложила туманно очерченную руку к туманным очертаниям
лица с по-женски хорошим предчувствием. Но взгляни.
     - Ладно, - Бинк последовал за ней в небольшую комнатку рядом с
библиотекой.  Фактически это было ответвление главной спальни,
соединяющееся с библиотекой.  Там было своего рода окно, через которое
спокойно можно было заглянуть в соседнее помещение. Так как сумрак в
неосвещенной комнатке был гуще, чем в библиотеке, видеть можно было,
оставаясь невидимым.
     Трент был не один. Перед ним стояла женщина раннего среднего
возраста, все еще красивая, хотя первый цвет ее красоты уже увял.  Волосы
были уложены пучком, вокруг рта и глаз уже пролегли морщинки. Рядом с ней
стоял мальчик лет десяти, очень похожий на женщину и, должно быть, ее сын.
     Никто не говорил, но их дыхание и небольшие изменения в позах
показывали, что они живые и материальные, а не призраки. Как они попали
сюда? Что они здесь делали? Почему ни Бинк, ни Хамелеон не видели их,
когда они пришли?  К замку было почти невозможно приблизиться
незамеченным, он был спроектирован так, чтобы быть готовым к защите в
случае нападения. И входная решетка оставалась опущенной. У входа через
кухню находился Бинк, подготавливая бомбы.
     Но почему они не разговаривают? Почему молчит Трент? Они все лишь
глядели друг на друга в неестественной тишине. Казалось, вся сцена не
имела смысла.
     Бинк изучал странную молчаливую пару. Она смутно напоминала ему вдову
и сына Дональда-тени, с которым он говорил о серебряном дереве, чтобы они
могли больше не мучиться в нищете. Сходство было не во внешности, так как
эти люди выглядели лучше и явно не страдали от нищеты. Оно лежало в сфере
глубокого горя. Может быть, они тоже потеряли своего мужчину? И пришли к
Тренту за какой-то помощью? Если так, они выбрали не того Волшебника.
     Бинк отступил, не желая подглядывать. Даже Злой Волшебник заслуживает
уважения в личной жизни. Он вышел в коридор и направился к лестнице.
Милли, передав свое предупреждение, исчезла. Очевидно для призрака
требовалось некоторое усилие, чтобы появляться и разумно разговаривать, и
нужно было время на восстановление сил в некоем вакууме, где они пребывали
в свободное от своих обязанностей время.
     Бинк решил вернуться в библиотеку, ступая на этот раз изо всей силы,
чтобы сделать слышимым свое приближение. Трент будет вынужден представить
его своим гостям.
     Но, когда Бинк открыл дверь, там находился лишь один Волшебник. Он
сидел за столом, вглядываясь в очередной том. Он поднял глаза на Бинка,
когда тот вошел.
     - Хочешь что-нибудь почитать, Бинк? - спросил Трент.
     Бинк потерял самообладание.
     - Люди! Что случилось с людьми?
     - Люди? - нахмурился Трент.
     - Я их видел. Женщина и мальчик, прямо здесь... - Бинк запнулся. -
Видишь ли, я не собирался подглядывать, но когда Милли сказала, что у тебя
конференция, я заглянул из спальни.
     - Тогда ты видел, - кивнул Трент. - Я не хотел посвящать тебя в мои
личные проблемы.
     - Как они? Как сюда попали? Что ты с ними сделал?
     - Это были моя жена и мой сын, - мрачно произнес Трент. - Они умерли.
     Бинк припомнил историю, что рассказал им матрос о мандейской семье
Злого Волшебника, погибшей от болезни.
     - Но они были здесь. Я их видел!
     - Видеть значит верить, - вздохнул Трент. - Бинк, это были два
таракана, которых я трансформировал в подобие любимых мною. Это два
единственных человека, которых я когда-либо любил и полюблю. Мне не
хватает их. Они нужны мне... хотя бы только посмотреть иногда на их
подобие. Когда я потерял их, в Мандении не осталось ничего, что удерживало
бы меня, - он поднес к лицу вышитый платочек и Бинк с удивлением увидел,
что глаза Злого Волшебника блестят от слез. Но Трент сохранил над собой
контроль. - Как бы там ни было, это не имеет к тебе отношения, и я
предпочел бы это не обсуждать.  Что привело тебя сюда, Бинк?
     О, да. Он уже не мог отступить и должен был сказать. Каким-то образом
привлекательность замысла вдруг исчезла, но Бинк должен был продолжать
свои действия:
     - Хамелеон и я покидаем замок Ругна.
     - Снова? - красивые брови нахмурились.
     - На этот раз всерьез, - Бинк был уязвлен. - Зомби нас не остановят.
     - И ты решил, что необходимо меня проинформировать? Мы уже говорили
на эту тему и я уверен, что узнал бы со временем о вашем отсутствии. Если
ты боишься, что я буду мешать вам, лучше было бы уйти, не сообщая мне.
     - Нет, я считаю, что обязан информировать тебя из-за нашего
перемирия, - Бинк не улыбался.
     - Очень хорошо, - легонько отмахнулся Трент. - Я не стану утверждать,
что рад, видя твой уход. Я начал ценить твои качества, появившиеся в том,
что твоя этика заставила тебя поставить меня в известность о твоей
предстоящей акции. И Хамелеон - красивая девушка, с каждым днем становится
все краше.  Я действительно предпочел бы иметь вас на своей стороне, но
поскольку это невозможно, желаю вам счастья, где бы вы не были.
     Бинк находил все происходящее крайне неловким.
     - Боюсь, что это не совсем общепринятое расставание, - как ему
хотелось, чтобы он не видел жены и сына Трента. Они явно были хорошими
людьми, не заслуживавшие своей участи, и Бинк полностью симпатизировал
Волшебнику в его горе. - Замок не позволит нам уйти спокойно. Нам придется
прорываться силой. Поэтому мы разместили бомбы и ...
     - Бомбы! - воскликнул Трент. - Это мандейские штучки. В Ксанфе нет
бомб... и не будет. Никогда, пока я Король.
     - В старые дни бомбы были, - упрямился Бинк. - Во дворе растет дерево
с ягодами-бомбами. Каждая взрывается при ударе и с большой силой.
     - Ягоды-бомбы? - повторил Трент. - Так-так. Что ты с ними сделал?
     - Мы их использовали, чтобы заминировать замок. Если Ругна попытается
остановить нас, мы его уничтожим. Поэтому лучше... если он позволит нам
уйти с миром. Мне нужно было сказать тебе, чтобы ты смог разминировать
бомбы, когда мы уйдем.
     - Почему ты говоришь это мне? Разве ты не против моих планов и,
соответственно, планов Замка Ругна? Если Замок и Волшебник будут
уничтожены, ты станешь полным победителем.
     - Это не та победа, которая мне нужна, - ответил Бинк. - Я ... видишь
ли, ты мог бы сделать так много хорошего в Ксанфе, если бы только... - но
он знал, что это бесполезно. Это просто не было в природе Злого Волшебника
- посвятить себя Добру. - Здесь лист расположения бомб, - сказал он,
положив на стол кусок бумаги. - Все, что тебе надо будет сделать, взять
осторожно мешки и пакеты и вынести их наружу.
     Трент покачал головой.
     - Я не верю, что твоя бомбовая угроза поможет твоему побегу, Бинк.
Замок, как таковой, не является разумным. Он лишь реагирует на
определенные стимулы.  Он может позволить уйти Хамелеон, но не тебе. В его
восприятии ты - Волшебник, следовательно, должен остаться. Ты, может быть,
перехитрил Ругна, но он не поймет полностью природу твоего замысла. Таким
образом, зомби будут тебе препятствовать, как и раньше.
     - Значит нам придется взорвать его.
     - Именно. Ты будешь вынужден взорвать ягоды и мы все вместе будем
уничтожены.
     - Нет, сперва мы выйдем наружу и кинем ягоды внутрь. Если замок
нельзя обмануть блефом...
     - Его невозможно ни обмануть, ни испугать при помощи блефа. Он не
умеет мыслить. Он просто реагирует. Ты будешь вынужден уничтожить его... и
ты понимаешь, что я этого позволить не могу. Мне нужен Ругна.
     Теперь положение осложнилось. Бинк был к этому готов.
     - Если ты меня трансформируешь, Хамелеон подорвет бомбы, - сообщил
он, ощущая холодок вызова. Ему не нравился такой вид игры, но он знал, что
дело шло к этому. - Если ты вмешаешься каким-либо образом...
     - О, я перемирие не нарушу. Но ...
     - Ты не можешь его нарушить. Или я вернусь к Хамелеон один, или она
бросит ягоду в бомбу. Она слишком глупа, чтобы отступить от инструкций.
     - Послушай меня Бинк. Нарушить перемирие мне мешает мое слово, а не
твои технические приготовления. Я мог бы трансформировать тебя в блоху,
потом из таракана сделать твое подобие и отправить это подобие вниз к
Хамелеон.Как только она положит ягоду...
     Лицо Бинка отразило всю его растерянность. Злой Волшебник мог
перечеркнуть весь его план. Глупышка, какой стала Хамелеон, и не
догадается, пока не станет слишком поздно. Этот светоч разума действовал
как за него, так и против.
     - Я этого не сделаю, - сказал Трент. - Просто я говорю тебе о такой
возможности, чтобы продемонстрировать, что у меня тоже есть понятие об
этике.  Цель не оправдывает средства. Мне сдается, что позволил себе
временно забыть об этом, и если ты минутку послушаешь меня, ты увидишь
свою ошибку и исправишь ее. Я не могу позволить тебе уничтожить это
чудесное, исторически значимое сооружение ни в коем случае.
     Бинк уже чувствовал себя виноватым. Неужели его сбили с курса,
который, он это знал, был правильным?
     - Ты, безусловно,понимаешь, - настойчиво продолжал Злой Волшебник, -
что весь район замка восстанет в мстительной ярости, если ты это
сделаешь.Ты можешь выйти из замка, но ты останешься в его окрестностях и
умрешь ужасной смертью. Хамелеон тоже.
     Хамелеон тоже... Это было неприятно. Такая красивая девушка,
сожранная опутывающим деревом, разорванная на куски зомби...
замок... невозможно будет избежать свирепого возмездия леса. - Может быть,
ты уговоришь позволить нам уйти, чем допустить подобное?
     - Ты упрямый парень.
     - Да.
     - По крайней мере, выслушай меня сначала. Если я не смогу тебя
уговорить, значит то, что должно быть, должно быть, хотя я и этого не
хочу.
     - Говори короче, - Бинк удивлялся своему упрямству, но чувствовал,
что сделает то, что должен сделать. Если Трент попытается приблизиться на
дистанцию в шесть футов, Бинк удерет, чтобы избежать трансформации.
Наверное, он сможет обогнать Волшебника. Но даже так он не сможет долго
ждать. Он боялся, что Хамелеон устанет от долгого ожидания и выкинет
какую-нибудь глупость.
     - Я и в самом деле не хочу видеть тебя или Хамелеон погибшими и,
безусловно, я ценю собственную жизнь, - начал Трент. - Сегодня я никого не
люблю из живых, но вы двое ближе всего мне, чем кто-либо. Словно судьба
распорядилась, чтобы подобные люди должны изгоняться из обычного общества
Ксанфа. Мы...
     - Подобные люди! - возмутился Бинк.
     - Извини за такое выражение. Мы многое вместе испытали за короткое
время и я думаю, справедливо утверждать, что при известных обстоятельствах
мы спасли друг другу жизни. Возможно, именно для того, чтобы встретиться с
такими, как вы, я и вернулся в Ксанф.
     - Возможно, - сухо ответил Бинк, подавляя неясные чувства, которые
испытывал. - Но это не оправдывает твою попытку завоевания Ксанфа и
вероятную гибель многих семей.
     Трент выглядел обиженным, но держал себя в руках:
     - Я не притворяюсь, что оправдываюсь, Бинк. Мандейская трагедия моей
семьи явилась толчком, не оправданием, а толчком для моего возвращения.
Для меня в Мандении не осталось ничего, для чего стоило бы жить, поэтому,
естественно, моя ориентация обратилась к Ксанфу, моей родине. Вредить
Ксанфу я не хочу, я надеюсь принести ему пользу, открыв его современной
реальности, пока не стало слишком поздно. Даже если случатся какие-то
смерти, это небольшая цена за окончательное спасение Ксанфа.
     - Ты считаешь, Ксанф не выживет, если ты его не завоюешь? - Бинк
постарался вложить в свой тон как можно больше сарказма, но получилось не
слишком убедительно. Если бы он имел самообладание и убежденность Злого
Волшебника!
     - Да, действительно, это так. Ксанф давно уже созрел для новой Волны
колонизации, и такая Волна принесет ему лишь пользу, как и предыдущие.
     - Волны несли лишь убийства, насилие и разрушение! Они были
проклятьем Ксанфа!
     - Некоторые - да, были такими, - покачал головой Трент, - но другие
принесли большую пользу, например, Четвертая Волна, временем которой
датируется постройка этого замка. Не сами Волны, а их организованность
вызывали неприятности. В целом же они явились существенно необходимыми для
прогресса Ксанфа. Но я сейчас не жду, что ты в это поверишь. Сейчас я
просто пытаюсь завербовать тебя на свою сторону.
     Что-то в этой беседе все больше беспокоило Бинка. Злой Волшебник
казался слишком зрелым, слишком рассудительным, слишком знающим, слишком
убедительным. Трент был неправ, он должен был быть неправым, и все же он
говорил с такой убедительностью, что обнаружить его неправоту Бинк не мог.
     - Попытайся завербовать меня, - сказал он.
     - Я рад, что ты это сказал, Бинк. Мне хотелось бы, чтобы ты знал мою
логику. Возможно, ты сможешь предложить какую-нибудь позитивную критику.
     Все это походило на сложную интеллектуальную игру. Бинк попробовал
воспринимать слова Трента, как сарказм, но был уверен, что это не так.  Он
боялся, что Волшебник умнее, нежели он, но также знал, что считать
правдой.
     - Может быть, и смогу, - состорожничал он. Бинк испытывал ощущение,
словно он шел по дикой местности, выбирая самые надежные тропинки, но
неизбежно приближаясь к ловушке в центре. Замок Ругна - на физическом и
интеллектуальном уровне не имел голоса восемьсот лет, но теперь у него
такой голос прорезался. Бинк мог фехтовать с таким голосом с тем же
успехом, что и с острым мечом Волшебника, хотя он и должен сделать такую
попытку.
     - Моя логика двойная. Часть ее относится к Мандении, а часть - к
Ксанфу, видишь ли, несмотря на определенные пробелы в этике и политике,
Мандения за последние несколько столетий здорово шагнула вперед, благодаря
ряду людей, которые совершали открытия и распространили об этом
информацию. Во многих отношениях Мандения гораздо более прогрессивная и
цивилизованная страна, чем Ксанф. К несчастью, военное искусство и техника
Мандении тоже прогрессировали.Это тебе придется принять на веру, так в
данный момент я это ничем доказать не могу. Мандения обладает оружием,
которое легко может уничтожить всю жизнь в Ксанфе, несмотря на его Щит.
     - Это ложь! - вскричал Бинк. - Ничто не может проникнуть сквозь Щит!
     - Исключая нас троих, - пробормотал Трент. - Но основное назначение
Щита - живые существа. Ты можешь проскочить его, твое тело легко его
преодолеет, но сам ты будешь мертв, когда окажешься на другой стороне.
     - Именно.
     - Нет, не то же самое, Бинк. Знаешь, существуют большие орудия,
которые кидают снаряды, мертвую материю, такие как мощные бомбы, вроде
твоей ягодной бомбы, но гораздо хуже, предназначенные взрываться при
ударе. По сравнению с Манденией, Ксанф маленькая страна.  Если мандейцы
захотят, они смогут забросать весь Ксанф снарядами. При такой атаке будет
уничтожен даже магический Камень. Люди Ксанфа больше не смогут
игнорировать мандейцев.  Тех слишком много, мы не сможем оставаться вечно
в неизвестности. Они могут и когда-нибудь уничтожат нас. Если мы не
установим сейчас с ними отношений.
     Бинк недоверчиво-непонимающе покачал головой. Но Трент продолжал без
всякого раздражения:
     - Теперь рассмотрим сам Ксанф с другой стороны. Никакой угрозы для
Мандении он не представляет, так как там магия не действует. Но он
представляет открытую угрозу для жизни в самом Ксанфе.
     - Ксанф угрожает Ксанфу? Это чепуха и причем явная.
     Теперь улыбка Трента стала несколько снисходительной.
     - Я вижу, у тебя были неприятности с логикой мандейской науки, - он
стал серьезным, прежде чем Бинк смог спросить об этом. - Нет, я к тебе
несправедлив. Эта внутренняя угроза Ксанфу - нечто, о чем я узнал лишь за
последние несколько дней, проведенных за исследованиями в этой библиотеке.
Один этот аспект оправдывает сохранение замка, так как в библиотеке
аккумулированы древние знания, жизненно важные для общества Ксанфа.
     Бинк пребывал в сомнении.
     - Мы прожили без этой библиотеки восемьсот лет, можем прожить и
дальше.
     - Да, но образ этой жизни! - покачал головой Трент, словно ощущая
нечто слишком обширное, чтобы это можно было выразить словами. Он встал и
подошел к полке рядом. Взяв книгу, он осторожно перелистывал ее хрупкие
страницы.  Потом положил перед Бинком открытую книгу. - Что на этой
картинке?
     - Дракон, - легко ответил Бинк.
     - А это? - Трент перекинул страницу.
     - Мантикора, - в чем дело? Картинки были аккуратными, хотя и не
совпадали точно с современными существами. Пропорции и детали несколько
различались.
     - А это?
     На картинке было изображено четвероногое животное с головой человека,
лошадиным хвостом и кошачьими ступнями.
     - Кентавр. Знаешь... мы можем восхищаться картинками весь день, но...
- Что