иятности. А привидения не любили
беспокойства, потому что были не  беспокойниками,  а  самыми  настоящими
покойниками.
   - Ты кто? - спросила Айви, обращаясь к туманной фигуре.
   - Джордан, - тихонько отозвался  призрак.  Привидения  редко  говорят
громко, они ведь состоят из пара - или чего-то в этом роде. Всяко трудно
ожидать, что кто-то примется горланить, если у него нет горла.
   Имя призрака было знакомо Айви. Кажется, это он в  свое  время  помог
ночной кобылице Промашке - или ее  звали  Ромашка?  -  спасти  Ксанф  от
злобного оборотня Конюха, напавшего на замок с целой оравой обыкновенов.
   - А что ты тут делаешь, Джордан? - поинтересовалась  Айви.  Она  была
рада любой компании.
   - Пытаюсь присмотреться к истории моей жизни, - отвечал  призрак.  Он
несколько сгустился, и голос его теперь звучал громче.
   - При чем тут ты?  -  воскликнула  Айви.  -  Там  изображена  история
Ксанфа.
   - Конечно. Но ведь я  жил  в  Ксанфе  лет  эдак  четыреста  назад,  -
промолвил Джордан, уплотняясь в почти реальную человеческую фигуру.
   - Вот как? И что, тогда здесь было так же скучно, как сейчас?
   -   Вовсе   нет.   Мне,   например,   довелось   испытать   волнующее
приключение... если я не ошибаюсь...
   - Вот как? - Айви захотелось разузнать обо всем поподробнее,  ведь  в
замке редко доводилось услышать что-либо по настоящему интересное.
   - ...правда, закончилось это приключение моей смертью.
   - Эка невидаль! Я сама вот-вот умру от скуки.
   - Нет, - возразил призрак, - такого не может быть. Ты ведь  настоящая
волшебница и, когда вырастешь, станешь королем Ксанфа.
   Ничего нового в этом сообщении для Айви не заключалось, а вот Джордан
интересовал ее все больше. По мере уплотнения становилось видно, что при
жизни он был рослым и весьма привлекательным молодым человеком.
   - А как ты умер? Джордан пожал плечами:
   - Увы, я не помню. Это случилось так давно.
   - Ну ты даешь! - возмущенно воскликнула девочка. - Забыть  про  такое
важное событие, как собственная смерть. Смерть и рождение  -  что  может
быть важнее?
   - А ты помнишь свое рождение?
   - Еще чего! Видать, за эти годы  у  тебя  и  вправду  все  из  головы
повыветрилось. Рождаются животные. А меня  нашли  в  капусте,  вот  где.
Детей всегда находят в капусте. Правда, знай я, чем все  это  обернется,
непременно побросала бы  всю  капусту  в  замковый  ров.  Представляешь,
теперь они нашли там противного мальчишку  и  заявляют,  будто  это  мой
братик. Будь я малость посмышленее, вокруг давно не осталось бы  никакой
капусты, а в замке не появился бы этот Дольф, от которого мне житья нет.
- Айви сердито поджала губки.
   - Да, - согласился призрак; - с мальчишками хлопот не оберешься. Как,
впрочем, и с девочками.
   - Что?!
   Призрак  подался  назад  и,  видимо,  сообразив,  что  ляпнул   нечто
неуместное, несколько развоплотился. Поделом ему - ведь все,  решительно
все знают, что противные гадкие мальчишки не идут ни в какое сравнение с
девочками.  Впрочем,  Айви  тут  же   решила   простить   Джордану   его
бестактность.  Лучше  уж  выслушивать   глупости,   чем   оставаться   в
одиночестве.
   - Расскажи мне о своей жизни.
   - Вся беда в том, что я не очень хорошо ее помню. Знаю только, что  в
ней было немало интересного - дальние странствия, сражения с чудовищами,
колдовство, встречи с красавицами, поцелуи и все такое прочее.
   - Ага! -  воскликнула  Айви,  весьма  заинтригованная  упоминанием  о
поцелуях, красавицах и всем таком прочем. - Но раз ты  почти  ничего  не
помнишь, то почему решил, что на гобелене изображена именно твоя жизнь?
   - Я кое-что припоминаю, когда события разворачиваются  прямо  у  меня
перед глазами. Это, можно сказать,  освежает  память.  Я  чувствую,  что
действительно во всем этом участвовал. Например, сражался с драконом.
   - Уж не с самим ли провальным? - спросила Айви.
   - Не думаю. Провальный дракон, насколько мне известно, жив и  сейчас,
стало быть, я не мог его убить.
   - Вот и чудненько, - обрадовалась  девочка.  В  последнее  время  она
крепко сдружилась с провальным драконом и вовсе не хотела,  чтобы  с  ее
приятелем приключилось неладное - пусть даже четыреста лет назад.  Нынче
в Провале хозяйничала дракониха Стэйси.  Конечно,  со  временем  паровик
Стэнли туда вернется, но это когда еще будет.
   - А с кем ты целовался?
   - С несколькими красавицами. Кажется, последняя была  самой  красивой
из всех, но она оказалась и самой лживой. Именно  ее  лживость  и  стала
причиной моей смерти. Вот почему я возненавидел ее, хотя теперь  это  не
имеет  значения.  Потому  что  после  смерти  я  повстречал  еще   более
прекрасную женщину. В конечном счете все обернулось к лучшему.
   История становилась захватывающей.
   - Как это ты мог найти женщину, если умер?
   - Так ведь и она не живая. Привидение, как и я.
   Вот оно что. Призраков замка Ругна Айви, разумеется, прекрасно знала,
но никогда не задумывалась об их чувствах и взаимоотношениях.
   - Привидение, говоришь? А что с ней стало?
   - Она и сейчас здесь. Ее зовут Ида.
   - Ой, ну конечно же, я ее знаю. Она так дивно поет, только вот  песни
у нее очень печальные.
   - Да, она по большей  части  грустит.  Но  все  равно,  будь  я  жив,
непременно бы на ней женился.
   - Опять ты говоришь глупости. Разве призрак может ожить?
   - А как же Милли?
   Тут уж он ее срезал так срезал.
   Милли оставалась призраком целых восемь столетий, но в конечном счете
обрела плоть, возродилась,  вышла  замуж  за  повелителя  зомби  и  даже
обзавелась детишками, двойняшками Хиатусом и  Лакуной.  Сейчас  они  уже
подросли и временами присматривали за Айви.
   - Чепуха! - не желая признавать поражение, заявила Айви.  -  Это  все
было в древние времена, когда добрый волшебник еще  оставался  стариком;
ясное дело, что он сумел вернуть Милли к жизни. Но нынче он призраков не
оживляет, а никто другой не знает, как это делается.
   - Вообще-то я мог бы и сам... - неуверенно промолвил Джордан. -  Дело
в  том,  что  мой  талант  как  раз  и  заключается  в   способности   к
самоисцелению. Так что если бы удалось собрать вместе мои  кости,  может
быть...
   - Как интересно! - воскликнула Айви. - А где они, эти кости?
   - Забыл, - смутился призрак. - Если вообще знал.
   Кажется запахло тайной, а Айви обожала всяческие секреты.
   - А что это была за ложь, которая тебя погубила?
   Джордан развел руками:
   - Увы, этого я тоже не помню. Потому и приглядываюсь к гобелену.  Мне
подумалось, вдруг, увидев забытую картину, я припомню подробности и...
   - Почему бы и нет! - радостно воскликнула Айви.  Она  сосредоточилась
на гобелене - и увидела отвесный каменистый склон,  по  которому  ползла
гигантская улитка. А к раковине этой улитки припал человек.
   - Видишь меня? - спросил Джордан. - Я еду на улитке.
   Айви никогда не приходило в голову, что можно  кататься  на  улитках,
но, с другой стороны, таких здоровенных  улиток  она  тоже  отродясь  не
видала.
   - Куда ты направляешься?
   - Не помню. Знаю только, что мне непременно нужно было туда попасть.
   - Но чего ради ты взгромоздился на  улитку?  Кажется,  это  не  самый
быстрый способ попасть куда бы то ни было.
   - Тоже не помню. Скорее всего, у меня тогда просто  не  было  выбора.
Вот если бы удалось рассмотреть побольше деталей...
   Айви и Джордан еще пристальнее вгляделись в  гобелен,  и  изображение
сделалось  малость  отчетливее,  но  все  равно  осталось  расплывчатым.
Промелькнула тень - вроде бы крылья громадной птицы, - но больше  ничего
разглядеть не удалось. Что это за утес, куда ползет улитка?  Все  так  и
оставалось тайной. Тем паче ползла она медленно,  и  у  Айви  просто  не
хватило  терпения  дождаться  конца  этого  эпизода.  Конечно,  скорость
развертывания событий на гобелене поддавалась регулировке,  но  наладить
нормальный темп никак не удавалось. Картинки смещались,  наползали  одна
на другую, а учитывая, что все они не отличались  четкостью,  установить
последовательность событий не представлялось возможным. К такому решению
пришел бы кто угодно, только не Айви.
   - Мы должны все выяснить - от начала до конца, -  решительно  заявила
девочка. - И про улитку, и про твою жизнь, и про поцелуи с  красавицами,
и про ложь, которая тебя погубила. - При этих словах Айви подбоченилась,
как делала ее  мать,  когда  желала  подчеркнуть  непреклонность  своего
решения.
   - Я бы наверняка  вспомнил,  -  грустно  отозвался  Джордан,  -  будь
гобелен поярче, но изображение такое тусклое...
   - Да, - согласилась Айви, невесело поглядывая на гобелен, - поистерся
он от времени, и... наверное, ему не пошло на пользу то,  что  я  иногда
вытирала об него  руки.  -  Конечно,  ежели  судить  по  справедливости,
виновата в этом вовсе не Айви, а докучливые взрослые, вечно пристающие к
детям со всякими глупостями вроде того, что перед едой  необходимо  мыть
руки. Ну а коли их вымоешь, надо обо что-то и вытереть.  Правда,  сейчас
Айви казалось, что лучше бы  найти  другое  полотенце.  -  Давай-ка  его
почистим, смотришь, и картинка будет ярче.
   Айви притащила ведро и усердно протерла гобелен  влажной  тряпицей  -
совершенно напрасно. И без того тусклое изображение стало еще и мокрым.
   Айви досадливо фыркнула:
   - Вижу, водой тут не обойтись. Надо раздобыть что-нибудь получше.
   Айви вымыла гобелен с мылом, отчего только размазала  по  поверхности
застарелую грязь. После такой чистки  гобелен  выглядел  не  помытым,  а
прямо-таки  помойным.  Айви  чуть  не  вышла  из  себя  -   способность,
унаследованная ею от матери, - и сдержалась лишь потому, что  решительно
не представляла, куда отправиться потом.
   - Хамфри, вот уж кто точно знает, что нам нужно, -  заявила  девочка,
вытирая руки о подол. - Правда, сейчас он  совсем  маленький,  но  лучше
такой волшебник, чем никакого.
   И то сказать, располагая книгой "Все обо всем", Хамфри  мог  ответить
на любые вопросы. Только вот как до него добраться?
   В других обстоятельствах Айви полетела бы на ковре, но сейчас в замке
не было никого, кто мог бы ее отвезти. Все взрослые будто помешались  на
этом никчемном младенце. И наверняка  будут  мешаться  и  перемешиваться
вокруг него целую вечность, - может, дня два, а то  и  три,  чего  Айви,
разумеется, вытерпеть не могла.
   К счастью, Джордана осенило.
   - Слушай, - сказал он, - тут в подвале замка  завалялась  подкова  от
ночной кобылицы. С ней ты могла бы проникнуть в гипнотыкву  и  выбраться
из нее...
   - Вот и ладушки! - Мигом приободрившись,  Айви  захлопала  в  ладоши.
Гипнотыквы всегда интересовали ее,  но  она  знала,  как  трудно  бывает
выбраться  из  них  всем,  кроме,  конечно,  кобылок-страшилок.  Подковы
позволяли им беспрепятственно проникать в тыквы, мгновенно  переноситься
от тыквы к  тыкве  по  всему  Ксанфу  и  доставлять  людям  дурные  сны.
Наверное,  кобылица  потеряла  подкову,  когда  удирала  от   неожиданно
проснувшегося человека: обитателям Мира ночи не положено  попадаться  на
глаза бодрствующим. - Ну-ка, показывай, где она.
   Призрак  отвел  Айви  в  подвал  и  показал  старую  ржавую  подкову.
Неудивительно, что кобылица потеряла ее.
   - О-хо-хоюшки, -  вздохнула  Айви,  очищая  ржавчину.  -  А  как  эта
штуковина действует? Я ведь не могу подковаться.
   - И не надо. Просто прикоснись ею к стенке тыквы и окажешься  внутри,
- пояснил Джордан. - А потом выйдешь где тебе нужно.
   - Ладно, все ясно. А где найти тыкву? Мы ведь не в лесу!
   Айви не терпелось приступить к делу,  потому  что  она  уже  начинала
задумываться, а по собственному опыту знала, что  все  ее  задумки,  как
правило, оборачиваются неприятностями.
   - Вообще-то под  стеной  замка  растет  одна  гипнотыква,  -  ответил
Джордан. - Конечно, это не по правилам, но  никто  из  живых  о  ней  не
знает, поэтому...
   - Поэтому ты сию же секунду отведешь меня туда, - заявила  Айви.  Она
торопилась, потому что уже начинала ощущать  дрожь  в  коленках.  Каждый
ребенок в Ксанфе знает, что гипнотыква - вместилище ночных  кошмаров.  И
если дурные сны порой столь пугаюши, с чем же может встретиться человек,
проникший в Мир ночи во плоти?
   Призрак отвел девочку за стену и показал росшую из земли тыкву.
   - Только не заглядывай в глазок, - заботливо предупредил он.
   - Не учи ученого,  -  отмахнулась  Айви,  лишь  недавно  узнавшая  об
опасных свойствах тыквенных глазков. В былые времена ее дедушка,  король
Трент, угодил в такую ловушку, а королева Айрин, кажется, считала, будто
в этом виновата Айви. Впрочем, как  известно,  дети  всегда  и  во  всем
виноваты, это только взрослые во всем правы. Впрочем, ладно,  сейчас  не
до того...
   - Как ты сказал, прикоснуться к  кожуре?..  -  Айви  подняла  руку  с
подковой.
   - Погоди, - заговорил Джордан занудливо взрослым голосом, - тебе ведь
еще и карта...
   В это  мгновение  подкова  коснулась  кожуры  и  провалилась  внутрь,
потянув за собой и руку, и саму Айви.
   Испугаться  девочка  успела,  а  вот  завизжать  нет,  потому  как  в
следующую секунду упала на что-то мягкое. В первую очередь, конечно  же,
на собственное мягкое место. Оглядевшись  по  сторонам,  она  обнаружила
себя на молочном берегу кисельной реки. Все вокруг выглядело не  так  уж
плохо. Хотя в тыкве было тепло, река основательно оледенела. Леденцы так
и просились в рот, но прикасаться к  ним  было  боязно.  У  тыквы  свои,
чудные правила, и ежели их не знаешь, лучше поостеречься.
   Ночные кобылицы оказывались в нужном им месте мгновенно,  но  они  не
нуждались в картах, поскольку знали мир тыкв  как  свои  пять...  четыре
копыта. Чего Айви никак не могла сказать о себе. Войти-то она вошла,  но
как выйти у замка Хамфри?
   Конечно, насчет карты Джордан  прав,  но,  как  водится  у  взрослых,
запоздал со своим предупреждением. Так или  иначе,  Айви  понимала,  что
придется обходиться своими силами. Поэтому, хоть у нее и  текли  слюнки,
она решительно зашагала вдоль кисельного берега, пока не увидела дом - с
виду нормальный, не какой-нибудь марципановый, а вполне деревянный.  Как
воспитанная девочка, она подошла  к  двери  и  вежливо  постучалась.  Не
дождавшись отклика,  Айви  приоткрыла  дверь  и  остолбенела.  Весь  дом
полнился шорохом - он был забит тараканами. Они  покрывали  пол,  стены,
потолок - решительно все. Вот так домик! - испугалась девочка. А ну  как
эти тараканы заведутся у меня в голове? Ей доводилось  слышать  о  таких
домах. Их называют дурдомами, потому что тот, у кого в голове  заводятся
тараканы, становится дураком и остается в таком доме навеки.
   Айви совсем уж было собралась воспользоваться  прибереженным  криком,
но и на сей раз не успела. Испуганно взмахнув зажатой в  руке  подковой,
она случайно задела стену дурдома,  и  ее  вытянуло  наружу.  А  снаружи
светило солнце, да так ярко, что в первый момент девочка зажмурилась.  А
открыв глаза, увидела озеро, и большой остров в отдалении, и плывущий по
воде плот. На плоту стоял кентавр. Стало  быть,  ее  занесло  к  острову
Кентавров, на самый юг Ксанфа. До замка доброго волшебника  путь  отсюда
неблизкий.
   Однако, будучи девочкой сообразительной, Айви  уже  начала  осваивать
некоторые правила поведения в гипнотыкве. Решительно  подняв  руку,  она
снова провалилась в дурдом и мигом, покуда у  нее  в  голове  не  успели
завестись тараканы, выскочила за дверь. Увы, пейзаж снаружи оказался  не
столь привлекательным,  как  в  прошлый  раз.  Вместо  молочной  реки  с
кисельными берегами Айви увидела поросли репы, редьки,  редиски  и  тому
подобной гадости, существующей  лишь  для  того,  чтобы  взрослые  могли
безжалостно пичкать ею ни в чем не повинных детей.
   Хуже того, она увидела несколько здоровенных кочанов капусты - таких,
под  какими  обычно  и  находят  вздорных,  вредных,  никому  не  нужных
мальчишек. Айви устремилась к  выглядевшему  довольно  безобидно  пруду.
Коричневатому и маслянистому. Неужто это шоколад?
   Не удержавшись, она обмакнула палец и тут  же  сморщилась.  Пруд  был
полон  касторового  масла!  Самой  настоящей  гадкой  касторки!  Видимо,
взрослым свойственно издеваться над детьми даже в гипнотыквах.
   Однако касторка касторкой, но прежде  всего  следовало  найти  способ
оказаться поближе к замку волшебника Хамфри. Вполне возможно, что  самое
простое решение окажется самым правильным, подумала девочка и бесстрашно
прикоснулась подковой к озерцу с гадкой касторкой - не  забыв  зажмурить
глазки и зажать нос. Подкова втянула Айви под маслянистую поверхность, и
спустя секунду девочка уже стояла на твердой  почве,  возле  гипнотыквы,
росшей неподалеку от замка доброго волшебника Хамфри. Вот так  касторка!
Оказывается, иногда и гадость приносит радость.
   Дело оставалось за малым. Айви находилась возле замкового рва, однако
мост был поднят, да и вид отвесных стен не вызывал  особого  желания  на
них карабкаться. Прежде всего  следовало  перебраться  через  ров.  Айви
почти отчаялась, но вдруг приметила неподалеку россыпь плоских камушков.
   - Переходные камни! - воскликнула девочка. - Они-то мне и нужны!
   Она попыталась набрать целую пригоршню, но камни выскальзывали из  ее
маленьких  ручонок.  Айви  огляделась  по  сторонам,  приметила  большой
зеленый лист и уже потянулась, чтобы сорвать  его  и  завернуть  в  него
камни. Но это оказался не лист, а крылышко огромной серебристой бабочки.
Сама бабочка, увы, была мертва. Поняв это, Айви даже прослезилась  -  ей
всегда нравились бабочки и цветы.
   Поблизости росло немало ковриков мха, и Айви завернула камушки в один
из них. Туда же, сама не зная зачем, она положила и бабочку.  Сделав  из
коврика узелок,  Айви  подошла  ко  рву  и  бросила  первый  камень.  Он
плюхнулся, погрузился в воду и почти сразу  же  всплыл.  Следом  полетел
второй, третий... и так далее,  покуда  ров  не  пересекла  замысловатая
линия. Видимо, волшебник, который замыслил, переходные камни, сделал  их
такими, что они никак не  могли  ложиться  друг  за  другом  по  прямой.
Правда, располагать их все равно требовалось  по  порядку,  чтобы  линия
выглядела еще и приятной. В противном случае любой из них мог  оказаться
камнем преткновения. Убедившись,  что  все  сделано  как  надо,  девочка
осторожно ступила на первый камушек. Он слегка подался под ее весом,  но
выдержал. Переходные камни и сами по себе позволяют перейти любую водную
преграду,  а  талант  Айви  способствовал   усилению   их   естественных
магических свойств.
   Шаг за шагом - и вскоре девочка оказалась на узкой полоске суши между
рвом и стеной замка. С одной стороны эта полоска сужалась  до  тех  пор,
пока стена не начинала отвесно подниматься из самой воды,  с  другой  же
уходила за поворот. Где-то там  вполне  могли  находиться  ворота.  Айви
миновала темную -  очень  темную!  -  нишу,  почти  не  обратив  на  нее
внимания, но, сделав еще несколько шагов, вышла  на  ослепительно  яркий
свет. Она тут  же  зажмурилась  и  прикрыла  глаза  ладошками,  но  свет
проникал под веки и слепил,  не  позволяя  ничего  видеть.  Стоило  Айви
отступить назад, как освещение сделалось  нормальным  -  в  поле  зрения
остался лишь крошечный красноватый огонек.
   Но как пройти мимо источника  слепящего  света?  Этак  ведь  можно  и
ворота проглядеть, и, чего доброго, свалиться в ров  и  промочить  ноги.
Этого Айви вовсе не хотелось - она по опыту знала,  что  промокшие  ноги
неизбежно влекут за собой не слишком  приятное  объяснение  с  матушкой.
Королева Айрин могла целыми днями не находить времени для своей дочурки,
но стоило ей оступиться в какую-нибудь лужицу, матушка была тут как тут.
Помимо всех этих соображений Айви опасалась,  как  бы  слепящий  свет  и
вправду не ослепил ее  по-настоящему  и  надолго.  Ведь  тогда  родители
непременно принялись бы пичкать ее  противной  морковкой,  -  по  мнению
взрослых, в ней содержится какое-то волшебно