ружил с  принцессой. Это как-то
нечестно.  Он  нуждался  в  собеседнике.  Родители  иногда  бывали дома.  Но
Хамелеоша  все  время  менялась  и внутренне, и  внешне, так что  мальчик не
решался  к ней обратиться. А Бинк мог не понять,  что беспокоит сына. Сейчас
мать с отцом уехали далеко, в Обыкновению, по поручению короля Трента. Ксанф
как раз налаживал дипломатические отношения с Обыкновенией, а после столетий
раздоров это  был сложный вопрос, требующий умелого подхода. Им и занимались
родители Дора.  Голем  очень  любил  поболтать,  но бывшая деревянная  кукла
оказалась слишком  острой  на язык. Именно он  придумал  для Айрин  прозвище
Зеленка. Дор  простил  принцессе  драку в беседке, хотя ему  тогда  пришлось
туго. Гранди не простил, такой уж  у него нрав, но спорить не собирался. Был
еще  дедушка  Роланд.  Он  умел  вводить людей  будто  в оцепенение. Дедушка
добрый, с ним можно поговорить, но он живет  далеко, в Северянке. До нее два
дня пути, надо переходить Провал.
     Перебрав  всех,  Дор  понял,  что  остался  один  возможный собеседник,
добросердечный, мудрый, рассудительный, настоящий волшебник -  король Трент.
Мальчик знал, что у короля много дел. В переговорах с Обыкновенией все время
возникали  какие-то  сложности, и  здесь, в Ксанфе, хватало забот. Но  Трент
всегда  находил  минутку  для разговора с мальчиком. Может,  поэтому Айрин и
злилась, а следом за дочерью стала гневаться и королева Ирис, а за королевой
- дивным образом  и слуги.  Айрин гораздо  реже  разговаривала с отцом.  Дор
старался не злоупотреблять королевской любезностью, но на этот раз он просто
не мог не пойти.
     Подхватив Гранди, Дор отправился в замок. С  некоторых пор замок  Ругна
сделался  королевской резиденцией.  Долгие  века он  простоял в  запустении,
населенный призраками, но на престол взошел Трент - и все изменилось. Снова,
как и много веков назад, в замке жил король, отсюда он правил Ксанфом.
     Солдат Кромби стоял у деревянного моста  через ров. Для чего он стоял у
моста? Главным  образом, чтобы  напоминать проходящим  держаться подальше от
воды.  В  воде обитали ровные чудища - твари  дикие и необузданные. Вроде  и
напоминать излишне, но всякое  случалось: то  какой-нибудь  глупец, не вняв,
подходил слишком близко; другому  вдруг приходила охота поплавать  в  мутной
воде; а иные  пытались накормить  чудовищ, протягивая им разные лакомства. И
чудища лакомились преотлично: одних съедали целиком, другим откусывали руки.
     Кромби стоял с закрытыми глазами. Он дремал. Гранди воспользовался этим
для обычных шуточек:
     -  Эй  ты,  тупица, как твоя вонючая девица?  Кромби открыл один  глаз.
Гранди сразу заговорил иначе:
     -  Эй, красивый  служивый, скажи  слово: женушка ароматная здорова? Оба
глаза открылись и засверкали.
     - Самоцветик драгоценный, красавица несравненная, - затараторил Кромби,
-  благоухает,  словно  роза с мороза, а  я сильно  утомился, потому что  на
побывке находился.
     Так  вот почему  Кромби спал  на ходу! Жена его жила в подземной пещере
южнее деревни Магической Пыли. Путь туда и в самом деле нелегкий. Но не путь
утомил  солдата.  Ведь и  на  побывку  и  с  побывки  он  летал  при  помощи
перемещающего заклинания. Кромби устал совсем от другого.
     -  Солдаты  знают  толк в  побывках,  - ухмыльнулся  Гранди.  Он что-то
подразумевал,  но не  думал,  что  мальчик поймет.  Дор кое-что понял, но не
нашел в этом ничего смешного.
     - Уж мы-то  знаем! -  с  жаром согласился  Кромби. - Как ни относись  к
женскому полу, а моя женушка - жемчужина среди нимф!
     На эти слова Дор тоже обратил внимание. Нимфы - существа очень стройные
и  очень глупые;  годятся лишь  на то, чтобы  доставлять мужчинам мимолетное
удовольствие.  Странно,  что  Кромби  женился на  нимфе.  Но  над  любовными
увлечениями Кромби тяготело какое-то проклятие, а Самоцветик, ходили  слухи,
была нимфой  не простой.  Она обладала  большой смекалкой в любовных делах и
знала  толк еще в  каком-то важном  занятии.  Местные  неодушевленные о  ней
ничего сказать не могли, поэтому Дор  спросил у отца, но Бинк ответил весьма
уклончиво. Из-за этой пугающей  уклончивости Дор не решился  расспрашивать о
Милли, которая тоже иногда напоминала нимфу.
     Неужели  между  Бинком и Милли...  Нет, глупости. От неодушевленных все
равно ничего не узнаешь, им человеческие чувства непонятны. Вещи судят чисто
предметно.
     -  Не приближайтесь к ровным чудищам, - почтительно предупредил солдат.
- Могут укусить.
     Потом Кромби закрыл глаза. Опять заснул.
     - Посмотреть  бы, как он там развлекается, во время побывки, - вздохнул
Гранди.  - Но для этого нужно  волшебное  зеркало.  В замке такое  было,  да
разбилось, когда разгадывали одну тайну.
     Дор и голем вошли во  дворец. Вдруг на них, свирепо скаля зубы, кинулся
трехголовый волк. Дор остановился.
     - Настоящий? - спросил он у пола.
     - Фальшивый, - тихо ответил пол.
     Дор  смело пошел  прямо на волка и прошел сквозь него. Чудище оказалось
обыкновенной  иллюзией, творчеством  королевы Ирис. Она  приходила в ярость,
когда  мальчик  являлся  в  замок,  и  создавала  охранительные   видимости,
настолько правдоподобные, что  до них надо было дотронуться, чтобы убедиться
в их фальшивости. А поскольку среди  фальшивых страшилок попадались иногда и
настоящие, рискнувший прикоснуться мог нарваться на крупные неприятности. Но
талант  мальчика  обычно  оказывался  сильнее  таланта  Ирис.  Обман  длился
недолго.
     -  Нечего  какой-то  колдунье связываться с  настоящим  волшебником,  -
язвительно заметил Гранди.
     Волк взвыл и исчез.
     Волчья  образина сменилась образом самой королевы  в короне и мантии. В
действительности Ирис не хватало ни роста, ни стати, но, когда  она выходила
на люди, все это появлялось в ней самым фантастическим образом.
     -   Мой   супруг  сейчас  занят,  -  известила  королева   с  леденящей
вежливостью. - Извольте подождать внизу,  в живописной гостиной. А еще лучше
- во рву, - добавила она полушепотом.
     Королева  гневалась, но из-за  короля  вынуждена  была держать  себя  в
руках. Она пообещала сообщить Дору, когда король освободится.
     -  Благодарю, ваше  величество,  -  столь же учтиво ответил  мальчик  и
направился в живописную гостиную.
     На самом деле в этой гостиной не было никакой живописи, но одну из стен
украшал громадных размеров гобелен. В давние времена гостиная вообще служила
спальный.  Бинк  рассказывал, что когда-то спал здесь. В те  времена в замке
Ругна жили  только  призраки.  Но  ведь  и  сам  Дор в  раннем детстве здесь
ночевал. Величественный  гобелен  просто завораживал  ребенка. Теперь вместо
кровати  стояла  кушетка, но гобелен,  как всегда  таинственный, по-прежнему
висел на стене.
     На гобелене  были  вытканы  сценки,  отображающие давнее прошлое  замка
Ругна и его окрестностей; все, что происходило здесь восемь веков назад. Вот
кентавры  носят камни,  достраивая  стену  замка; вот Глухомань Ксанфа;  тут
ужасный дракон из Провала; там селения, обнесенные частоколом, - первобытные
ксанфяне защищали  свои  жилища  от  врагов,  окружая  их частоколом.  И еще
множество разных замков, ныне бесследно исчезнувших.
     Когда на гобелен  кто-нибудь смотрел, фигурки  на  нем оживали. Поэтому
чем  дольше мальчик  наблюдал, тем больше событий видел. Поскольку пропорции
сохранялись, фигурки были крохотные. Каждую из них Дор мог прикрыть кончиком
мизинца.  И все  же они  были с головы до пят как настоящие. Вся  жизнь этих
крошек прошла бы  перед глазами смотрящего, наблюдай он достаточно долго. Но
поскольку   жизнь   на  гобелене  текла  не  быстрее  и  не  медленнее,  чем
современная, Дору пришлось бы смотреть десятки лет, чтобы увидеть  финальные
эпизоды.  Он бы и  сам превратился в  старика. События, разворачивающиеся на
гобелене,  имели,  конечно, какие-то границы,  за которыми развитие действия
прекращалось. А иначе они потихоньку перетекли бы за пределы седой древности
замка  Ругна, устремились вперед, через  века, а  там, глядишь, на  гобелене
появились бы и события современные. Без волшебства в устройстве этих границ,
конечно, не обошлось,  но Дор еще  не  разобрался, в чем тут  дело. И просто
смотреть было интересно. Крохотные  обитатели  гобелена трудились, отдыхали,
сражались, любили.
     Воспоминания   захватили  Дора.  Какие   события   видел   годы   назад
завороженный  зрелищем  мальчик!  Воины,  драконы, красивые дамы и возможное
волшебство  -  без  конца!  Но поскольку  сцены разворачивались в  молчании,
трудно  было  понять  смысл  происходящего.  Почему  воин  сражается с  этим
драконом,  а  того отпускает с  миром?  Почему служанка  целует  некрасивого
слугу,  а  на красивого  и не  смотрит? Кто  повинен в колдовстве? И  почему
кентавр, только что повстречавшийся со своей возлюбленной, так недоволен? Во
множестве одновременно разворачивающихся событий терялся общий смысл.
     Дор  расспрашивал Милли, и она рассказывала  разные истории. Ведь Милли
была молода, когда строился замок Ругна. Ее рассказы  освещали прошлое более
последовательно, чем движущиеся картинки, но и более избирательно. Сражения,
смертельные  опасности,  бурная  любовь ее не  привлекали.  Простые радости,
тихое  семейное счастье -  вот  о  чем обожала  рассказывать  Милли.  Честно
говоря, Дор слушал и скучал.
     И еще -  Милли никогда не рассказывала, что случилось с ней после того,
как она покинула родную деревню  за частоколом. Ни  о  жизни, ни о любви, ни
как стала привидением. А  как она познакомилась с Джонатаном? И здесь туман.
Хотя вообще-то ясно: женщина,  прожившая восемь веков  в заброшенном  замке,
рада познакомиться с кем угодно.
     - А мне, проведи я восемьсот лет  среди призраков, зомби тоже показался
бы  красавчиком? -  спросил самого себя  Дор.  И  сразу отрицательно замотал
головой.
     Он бы хотел знать больше, но у Милли допытываться бесполезно.
     А почему бы не расспросить... сам гобелен?
     - Объясни, в чем смысл изображенного на тебе.
     -  Объяснить невозможно,  - ответил гобелен. - На  мне  изображена сама
жизнь, во  всех  ее  тонкостях  и  подробностях, и не  мне,  глупому холсту,
растолковывать ее смысл.
     Гобелен был  и  полным  таинственной мудрости  полем  разворачивающихся
событий, и он же, когда его расспрашивали о смысле этих событий, превращался
в обыкновенный  кусок  холста,  мало  в чем  способный  разобраться.  Он мог
рассказать о мухе, присевшей на его поверхность час назад, но ничего не знал
о волшебнике, создавшем его самого восемь веков назад.
     Дор  смотрел на гобелен  и  чувствовал, как  возрождается в нем прежний
интерес к истории. Эпоха Четвертой волны - славное время! Мир,  в котором на
каждом шагу приключение! А нынче все так скучно.
     Явилась гигантских размеров лягушка.
     -  Ко-ко-роль просит  тебя  явиться, Доук, -  квакнула  лягушка.  Новое
творение   королевы!  Наверное,  Ирис  хотела  показать,   что  ее  фантазия
неиссякаема.
     - Спасибо за приглашение, зеленкина сестрица, - уколол Гранди. Он знал,
что  бывают случаи,  когда можно  оскорблять  совершенно безнаказанно. - Уже
подзакусила мушкой?
     Лягушка гневно надулась,  но и только. Прыгнуть она не могла - королева
не любила, когда видимости разоблачали себя.
     -  Как здоровье мамочки? - беспечно продолжал Гранди,  с трудом скрывая
язвительность. - Эти ее ужасные красные бородавки...
     Лягушка так и взорвалась.
     - Ну будет  тебе, будет, - проворчал Гранди,  разгоняя  дым. -  Я завел
обыкновенную светскую беседу, милая лягушенция.
     Дор прилагал прямо-таки нечеловеческие усилия, чтобы  не расхохотаться.
Ведь королева  могла наблюдать за  происходящим  -  в  виде  комара или тому
подобного.
     Королевская библиотека также находилась наверху, через несколько дверей
от гостиной.  Короля всегда можно было там отыскать,  если он  не  занимался
другими делами. А иногда он сидел  в библиотеке, но  в то же время занимался
делами где-то в другом месте. Фокус не подлежал огласке, но Дор сумел узнать
это у мебели и сильно гордился  собой. Так вот, когда королю необходимо было
решить  какой-нибудь  не  очень  важный  вопрос  с  второстепенными  лицами,
королева попросту создавала видимость Трента, а настоящий король в это время
свободно  занимался  более  важными  делами.  Но Дора  король  не  обманывал
никогда.
     Мальчик  пошел  в  библиотеку.  Мимо него  по  мрачному  залу  пролетел
какой-то призрак. В  замке  Ругна  обитало  полдюжины  призраков. Милли была
одним из  них.  Только она  вернулась к жизни, остальные по-прежнему  витали
вокруг родных мест.  Дор относился к этим существам с  симпатией. Они никому
не вредили, отличались робким нравом и всего боялись. У каждого из  них была
своя история, но, подобно Милли, призраки мало что могли рассказать.
     Дор постучал в дверь.
     - Войди,  мой мальчик, - послышался  голос. Ирис  не всегда докладывала
заранее, но Трент не ошибался никогда.
     Дор вошел в комнату и вдруг смутился.
     - Я... если ты не слишком занят... - пробормотал он.
     -  Конечно же, я занят, Дор, - ответил король с улыбкой. - Но и у  тебя
важное дело.
     "А  важное  ли оно?" -  вдруг мысленно усомнился  Дор. Сам король сидел
перед  ним - седеющий, степенный,  летами  годящийся ему в деды, но все  еще
красивый. Одежда на нем была просторная, удобная, хотя и несколько потертая.
За гардеробом Трента следила  сама королева  - она  создавала богатые наряды
для торжественных  случаев,  так что в настоящих король и  не нуждался. Всем
своим видом король показывал, что гость может вести себя  свободно, что  ему
нечего бояться.
     - Если ты... если  ты занят, я зайду в другое время, -  опять прошептал
Дор.
     - Если  ты уйдешь, - нахмурился король,  - мне  снова придется заняться
этими скучными документами, а я уже изрядно устал.
     Муха прожужжала мимо  королевского носа. Трент рассеянно превратил ее в
мухомор, выросший из щели в столе.
     - Давай, волшебник, побеседуем немного, - предложил король.  -  Какое у
тебя дело?
     - Встретили  мы тут  одну лягушку, большую... - начал было  Гранди,  но
королевский взгляд замкнул ему рот.
     - Прежнее, - сказал Дор. Если сам король настроен поговорить, глупо  не
воспользоваться такой возможностью.
     - Сырный коттедж все еще болтает?
     - Еще  как! Грубости говорит, - ответил Дор. "А я несу глупости", - тут
же подумал он.
     - Ты подружился с огром Хрупом? - Ну откуда король все знает?
     - Я помог ему найти сына, Загремела.
     - Моя дочь Айрин плохо к тебе относится.
     - Не очень  хорошо, - проговорил Дор и пожалел, что  не остался дома. -
Но  Айрин...  -  Тут  он обнаружил,  что не  может  сказать ничего  путного.
Сказать, что  она  хорошенькая? Но Трент и сам знает. Талант у  нее не очень
сильный. - Айрин... - повторил он беспомощно.
     -   Еще  совсем  ребенок.  Подчас  даже  взрослые  женщины  ведут  себя
необъяснимо.  Бывает, и дня  не  прошло, а  перед тобой  уже  совсем  другой
человек.
     - Это верно! - рассмеялся Гранди. - А Дор влюбился в Милли-дух!
     - Замолчи! - крикнул Дор, покраснев от смущения.
     - Исключительная женщина, - заметил король, словно не расслышав окрика.
- Восемь  столетий  призрачной жизни  неожиданно  оборвались возвращением  к
жизни настоящей. Наделенная необычайным,  но смущающим  талантом,  Милли  не
могла  служить здесь, в замке, но  с  радостью занялась ведением хозяйства в
сырном  коттедже и твоим  воспитанием.  Но теперь,  становясь  взрослым,  ты
должен готовиться к новым обязанностям.
     -  А  что это за новые обязанности?  - спросил  Дор,  все еще смущенный
выходкой голема.
     -  После  меня  ты станешь  королем  Ксанфа.  Моя  дочь Айрин  тебе  не
соперница; она не может занять трон,  потому что лишена надлежащего таланта.
В том случае, если король умрет или  исчезнет,  Айрин может стать королевой,
но  только на время, пока не отыщется новый сильный  волшебник. Если  завтра
король Трент  сойдет  со сцены,  его  место  займет король Дор.  Лучше  тебе
подготовиться заранее.
     - Но я не могу... я не... - пробормотал  мальчик,  ошеломленный словами
короля.
     - У тебя есть талант, Дор.  Только ты еще не умеешь им пользоваться.  Я
просто обязан дать тебе возможность обрести опыт.
     Дор хотел что-то сказать, но король опередил его:
     - Чтобы победить  врага, волшебнику не  обязательно призывать на помощь
огра. Иногда требуется жестокость, которой тебе еще предстоит научиться.
     Дор  из  красного   сделался  малиновым.  Но  король  упрекнул   вполне
заслуженно:  стыдно  ему, волшебнику, пасовать  перед  какими-то  ничтожными
мальчишками...
     - Тебе нужна цель, Дор. Тебе необходимо пройти путь, полный опасностей.
Завершив его, ты обретешь опыт, необходимый будущему правителю страны.
     Неожиданный поворот! Похоже, король  заранее все обдумал и ждал прихода
мальчика - не для обычной вежливой беседы, а чтобы объявить свою волю.
     - Может, и нужно, - неуверенно произнес Дор.
     Нужно ли? Еще бы!
     - Ты хорошо  относишься  к Милли,  -  сказал король.  - Но она  гораздо
старше тебя, и у нее большая жизненная драма.
     - Джонатан! Она влюблена в этого зомби! - возмущенно выкрикнул Дор.
     -  Вернуть  Джонатана к  жизни  - о  большем  Милли  и  не  мечтает. Не
отправиться  ли тебе  на поиски волшебного  эликсира? Джонатан опять  станет
живым и здоровым, и, может быть, тогда ты поймешь, что она не зря его любила
столько веков.
     Дор хотел возразить,  но передумал. Если  остальные узнают о его нежных
чувствах к Милли,  поднимется такой ураган  насмешек, по сравнению с которым
язвительность  Гранди  покажется  детским  лепетом.  Ему  двенадцать,  а  ей
восемьсот! И лучшее средство пресечь насмешки - добыть желаемое, эликсир для
оживления Джонатана.
     - Как же найти этот эликсир?
     - Не знаю, - развел руками король. - Но есть у нас один знаток.
     В Ксанфе  только один  человек знал  ответы  на  все  вопросы  - добрый
волшебник Хамфри. Но характер у старика препротивный,  и за каждый ответ  он
требовал плату -  год службы. Поэтому просить у него совета шли только самые
решительные и стойкие.
     Дор вообразил,  что  ему  предстоит.  Оставив заколдованные окрестности
замка Ругна, он пойдет сквозь дикие, полные опасностей края  к замку доброго
волшебника Хамфри.  Потом надо  будет  сообразить,  как  пробраться в замок.
Потом  придется  отслужить  год. Потом, пользуясь ответом,  найти средство и
вернуть зомби к жизни. А  когда Джонатан  оживет, он,  Дор,  потеряет всякую
надежду, что Милли когда-нибудь...
     Дальше  он  не  хотел  представлять.  Король  предлагает  ему  не  путь
мужества, а какое-то хождение по мукам.
     - Люди обыкновенные имеют право заботиться только  о себе,  - промолвил
король. - Но  правитель  обязан думать  о благоденствии своих подданных.  Он
должен  уметь жертвовать,  жертвовать  подчас самым  дорогим.  Если надо, он
оставляет любимую женщину и женится на нелюбимой, только бы королевству было
хорошо.
     "Бросить  Милли и жениться... на Айрин?!" - Дор взбунтовался в душе, но
сразу понял, что Трент говорит  о  себе. В Обыкновении у  него была когда-то
жена и ребенок, а в Ксанфе он взял  в жены чародейку  Ирис. Женился, как все
знали, без любви, исключительно для блага королевства. Потом у Ирис и Трента
родился ребенок. Дитя явилось  на свет только ради  процветания королевства.
Король был суров, но  справедлив: требовал от  других ровно столько, сколько
сам мог дать.
     - Я никогда не сумею стать таким, как ты, - робко заметил Дор.
     Король похлопал  его по спине, отчего Гранди,  сидевший  у  мальчика на
плече, чуть не свалился на пол. Стар Трент, но еще силен.
     - Тебе кажется, что я  такой, а я совсем другой, -  сказал король. - Мы
все  только  кажемся  друг  другу  и  это  принимаем  з