о был рядом. Жалкий призрак и  бесприютный
зомби  спасали друг друга,  когда весь мир позабыл о  них.  Зачем воскрешать
память о прошлой боли? Зачем терзать вопросами? Это жестоко.
     -  Милли, я принес снадобье.  Оно вернет Джонатана  к  жизни,  - сказал
мальчик.
     - Дор, знаешь, я кое-что вспомнила, - сказала Милли, глядя на него так,
словно не верила своим глазам. - Вспомнила, кого  напоминал твой отец. Тебя!
И не столько даже внешностью, сколько...
     -  Ты не  могла вспомнить, потому что мне всего лишь  двенадцать лет! -
резко ответил  Дор, тем самым запрещая Милли тянуть за ниточку,  которую сам
же и дал ей в руки. - В этом случае  надо рассуждать иначе: я напоминаю тебе
моего отца, потому что... потому что становлюсь взрослым.
     - Да, конечно, -  как-то неуверенно согласилась она. - И все же иногда,
когда ты разговариваешь с вещами, я  начинаю  вспоминать...  ты беседуешь  с
драгоценностями... какое-то большое гнездо... нет, не помню...
     - Возьми бутылочку, - сказал он, - и позови Джонатана.
     "Джонатан, -  с болью прозвучало в его душе, - знаешь ли ты, что сейчас
займешь  место ее любви,  ее жениха.  Подари ей счастье во  имя  человека, у
которого судьба отняла это право!"
     - Все же что-то мелькает передо мной, - говорила Милли, в растерянности
не обращая внимания на бутылочку. - Большой, сильный иноземец...
     - Джонатан! - заорал Дор во всю глотку. - Иди сюда!
     Дверь отворилась. Вошел  Джонатан. Он всегда  был рядом с Милли как  ее
верный слуга на протяжении столетий. Джонатан прошаркал в кухню усеивая свой
путь кусками отваливающейся  от него грязи.  На  зомби всегда  просто  тонны
грязи!  Так  уж  им полагается. Джонатан телом напоминал  скелет,  померкшие
глаза гноились, он принес с собой ужасный запах.
     -  Я  теперь  знаю,  что  увлеклась  таинственным  иноземцем   лишь  на
мгновение, - не успокаивалась Милли.  - Он покинул  меня, а Джонатан остался
навсегда.
     -  Сейчас  увидим! -  крикнул  Дор.  Он открыл  бутылочку  и брызнул на
Джонатана.
     Тело   стало   изменяться  прямо   на  глазах:   оно   пополнело,  кожа
расправилась, стала здоровой  и гладкой. Джонатан  распрямился,  стал  выше,
стройнее.
     - Джонатана я люблю, и больше никто мне не нужен,  - произнесла Милли и
вдруг поняла,  что  произошло. -  Джонатан!  -  воскликнула  она, по давнему
тряхнув волосами.
     А превращение тем временем закончилось.  Вместо  ужасного зомби  возник
пусть и худой, но вполне здоровый, вполне живой человек.
     -  Повелитель зомби! - воскликнул Дор. - Я тогда не успел узнать твоего
имени!
     И  он отошел  в  сторонку, позволяя  настоящей любви занять  надлежащее
место. Джонатан  и Милли  -  она забавно  притопнула ножкой  -  удалились из
кухни. А мальчик понял, что цель его странствий достигнута.



        Пирс Энтони.
        Волшебный коридор


     "Ксанф - 4"
     (Centaur Aisle, 1982)
     (Перевод И.Трудолюбова)
     OCR Gray Owl (http://cherdak-ogo.narod.ru) Ў http://cherdak-ogo.narod.ru



     Король-волшебник  Трент  вместе  со  своей супругой,  чародейкой  Ирис,
отправляется на переговоры в соседствующую с Ксанфом Обыкновению. Править на
время  его  отсутствия остается принц Дор. Но  в оговоренный  срок Трент  не
возвращается  из  Обыкновении.  Ксанфу  грозят смутные времена. Принц Дор  и
принцесса  Айрин   собирают  друзей  и  отправляются   спасать  короля.   Но
оказывается,  мало  просто  попасть в  Обыкновению,  надо понимать  и  когда
попасть   в   Обыкновению...   Только   мудрость   кентавров   может  спасти
короля-волшебника.


        "ОГЛАВЛЕНИЕ"

     Глава 1. ОРФОГРАФИЧЕСКАЯ ПЧЕЛА
     Глава 2. КОРОЛЬ ДОР
     Глава 3. ВОЛШЕБСТВО БРАКА
     Глава 4. ГОЛОДНАЯ ДЮНА
     Глава 5. В СТРАНЕ ПРВОВ
     Глава 6. СЕРЕБРЯНАЯ ПОДКЛАДКА
     Глава 7. БЕСЧЕСТНЫЙ ПОСТУПОК
     Глава 8. ОБЫКНОВЕНСКАЯ ТАЙНА
     Глава 9. КОРОЛЬ ПЕРЕХИТРИ
     Глава 10. НЕНАВИДЯЩАЯ ЛЮБОВЬ
     Глава 11. ДОБРЫЙ ЗНАК
     Глава 12. ПОЛУНОЧНЫЙ СВЕТЛЯЧОК



        "Глава 1"

        "ОРФОГРАФИЧЕСКАЯ ПЧЕЛА"

     Дор корпел над сочинением  -  королевский указ гласил, что  все будущие
монархи  Ксанфа должны  быть грамотными.  Задание  оказалось ужасно трудным.
Читать Дор умел, но его воображение, столкнувшись с таким серьезным вызовом,
тут же отказало, а правила правописания он так толком и не освоил.
     - Земля Ксанфа, - пробормотал он с глубоким отвращением.
     - Что? - спросил стол.
     -  Заглавие моего  дурацкого  сочинения,  -  уныло  пояснил  Дор. - Моя
наставница Чери, порази ее  анонимное проклятие, задала написать сочинение в
сотню  слов. И чтобы в нем было все-все о Ксанфе.  По-моему, это невозможно.
Писать просто не  о чем. Наверняка начну повторяться уже слов через двадцать
пять. Ну как можно растянуть его на сто слов? Я даже не уверен, что  в языке
их столько наберется.
     -  А  кто хочет  узнать все про Ксанф?  -  снова спросил стол. - Я  уже
обревенел от скуки.
     -  Да, я знаю, что  ты бревно. Наверное, Чери  - прицепись  к ее хвосту
сотня ругательных репейников! - очень хочется это узнать.
     - Чери, должно быть, очень тупая? Дор задумался:
     - Нет, она чертовски умная. Все кентавры такие. Вот почему в Ксанфе они
и историки, и поэты, и учителя. Чтоб их шибко умным ногам охрометь!
     - Почему же тогда кентавры не правят Ксанфом?
     - Ну, потому, что среди  них мало волшебников, а править  Ксанфом может
только волшебник. Мозги к этому не имеют  никакого отношения  -  и сочинения
тоже. - Дор уставился на чистый лист и нахмурился.
     - Любой страной может править только волшебник, - важно заметил стол. -
Ну а ты что же? Ты ведь тоже волшебник, верно? Почему же ты не король?
     - Ну, и я когда-нибудь стану королем, - ответил Дор, прекрасно понимая,
что разговаривает со столом лишь для того, чтобы  оттянуть неизбежную борьбу
с  сочинением.  - Когда  король  Трент э-э...  отойдет от дел.  Вот  почему,
говорит Трент, мне и следует быть образованным.
     И  он  молча призвал все мыслимые и немыслимые проклятия  на кентаврицу
Чери - но не на короля Трента.
     Дор  снова  тупо уставился  на  лист  бумаги с уже выведенным печатными
буквами заглавием "Зим-ля Ксанва". Что-то в этом заглавии Дора смутило, хотя
он не сомневался, что название его страны начинается с буквы "к".
     Кто-то  хихикнул. Подняв глаза, Дор  заметил, что портрет королевы Ирис
ехидно  усмехается. Когда Дору  приходилось делать уроки  в замке, он всякий
раз  сталкивался   с  одним   и   тем  же:  королева  подглядывала  за  ним.
Подглядывание она считала своим святым долгом. Еще немного, и Дор показал бы
королеве язык.
     Догадавшись, что ее разоблачили, королева заговорила -  рот на портрете
задвигался. Волшебным талантом королевы Ирис были иллюзии, и при желании она
могла создать иллюзию звука.
     - Может,  ты и волшебник,  но ученик из тебя никудышный. В этом деле ты
явно ни одного гоблина не съел.
     -  Гоблины такие противные,  что их  даже драконы не едят, - огрызнулся
Дор,  несколько  озадаченный  замечанием  королевы.  Какое  отношение  имеют
гоблины к  правописанию?  Дор  недолюбливал  королеву, как и  она его, но их
удерживал  от перебранок приказ короля  быть взаимно вежливыми - в  разумных
пределах.  -  У  дамы,  наделенной  столь  выдающимися талантами,  наверняка
найдется немало дел  поинтереснее,  чем подглядывать,  как  я  пишу какое-то
дурацкое сочинение, - проворчал Дор. Затем неохотно добавил: - Государыня.
     - Конечно, найдется, - согласился портрет, но фон  на холсте потемнел и
покрылся   мрачными  тучами.  Королева  заметила,  разумеется,  паузу  перед
титулом, и ей почудилось в этом нечто оскорбительное.  Зигзаг молнии пронзил
тучу. Королева  будто  пообещала  расквитаться с дерзким мальчишкой. - Но ты
никогда не сделаешь уроки, если за тобой не приглядывать.
     В этом королева  совершенно  права. Дор скорчил столу гримасу и увидел,
что по листу с сочинением, безнадежно его испортив, разлилась лужица чернил.
Гневно вскрикнув, он  схватил  лист...  Чернила  стекли на  стол,  слились в
лужицу,  выпустили ножки  и  засеменили  прочь. Похожая  на  жука-переростка
лужица  добралась  до края стола, перетекла вниз и  мгновенно превратилась в
облачко пара. Чернила оказались иллюзией.  Королева все-таки ему  отплатила.
Что-что,  а  вредить  она   умела  и   делала   это   с   истинным  умом   и
изобретательностью. Дор не мог ответить тем же и поэтому злился еще больше.
     - Не понимаю, почему  править  Ксанфом может только мужчина, - произнес
портрет. Это  была  любимая  мозоль королевы.  Ее талант по силе  не уступал
таланту любого волшебника, но, согласно  законам Ксанфа, особа женского пола
королем стать не могла.
     -  Я живу в  Ксанфе,  - медленно  написал  Дор. Он считал вслух  слова,
которые выводила его рука.  На королеву он подчеркнуто не обращал внимания и
всей душой надеялся, что это ее оскорбит. - От Обыкновения, - продолжал  он,
-  Ксанф отличается  тем,  что в Ксанфе  есть  Волшебники, а  в  Обыкновении
Волшебников нет.
     Просто  поразительно,   какое  его  охватило  вдохновение,  едва   дело
коснулось отрицания. У него уже есть почти двадцать слов!
     Дор тайком скосил глаза на портрет.  Портрет снова онемел и стал просто
картиной.  Прекрасно, значит, королева перестала  шпионить.  Раз не  удалось
напугать Дора ползучей видимостью, то и интерес к нему у нее пропал.
     Но  и  его  вдохновение иссякло. А предстояло написать еще целую  сотню
слов - в  шесть раз больше,  чем уже  есть.  А  может, и в пять -  в  высшей
математике Дор тоже не  блистал. Если прибавить заглавие,  получится еще два
слова. Значительная  часть работы позади, но все  равно только часть. Что за
мучение!
     Тут  в  комнату вбежала  Айрин -  дочь  короля Трента и  королевы Ирис,
дворцовая хулиганка, иногда надоедливая, а  иногда и не очень. Дор не мог не
признать - а ему так не хотелось этого, - что Айрин поразительно красива и с
каждым днем  делается  все  краше. С красивой  Айрин  Дор  не мог драться  и
ссориться так же беззаботно, как раньше. Он смущался.
     - Привет, Дор, -  сказала  Айрин, подпрыгивая будто для разминки. - Что
поделываешь?
     Засмотревшись на ее прыжки, Дор позабыл о заготовленном дерзком ответе.
     - Давай, валяй, - буркнул  он. - Сама знаешь, твоей  мамочке надоело за
мной подглядывать, вот она и подослала тебя.
     Айрин не стала спорить:
     - Что  ж, кому-то  ведь  надо  за тобой приглядывать, дуралей. Я сама с
удовольствием поиграла бы сейчас во дворе с Зилич.
     Зилич  была молодой  морской коровой,  которую  заколдовали  и подарили
Айрин на ее пятнадцатый  день рождения.  Айрин  поселила  корову во  рву и с
помощью  своего  волшебного таланта вырастила загородку из гвоздик, и теперь
Зилич  могла спокойно  жевать, не  опасаясь ровных  чудищ. Дор  считал,  что
совсем  неинтересно  играть  с  этим  огромным,  вечно  жующим  шарообразным
существом,  но, поскольку Айрин  иногда была  просто  невыносима - как и  ее
маменька! - любая забава, способная ее отвлечь, уже хороша.
     - Ну так иди поиграй с коровкой, -  пренебрежительно посоветовал Дор. -
Я никому не скажу.
     - Нет, принцесса должна выполнять свои обязанности.
     Если Айрин заявляла, что должна что-то сделать, значит, ей просто очень
хотелось это сделать. Она схватила листок с сочинением.
     - Эй, отдай! - крикнул Дор и протянул руку.
     - Слышала, нахалка? - подхватил листок. - Отдай меня!
     Но Айрин  только еще больше заупрямилась. Она попятилась, сжимая листок
и на ходу читая. Секунда - и она разразилась хохотом:
     -  Ну  и  грамотей! Надо  постараться  наделать столько ошибок  в слове
"Обыкновения"! В одном слове!
     Дор,  красный как рак,  бросился  к ней,  но  она отскочила и  спрятала
листок  за  спину.  Именно  так  развлекалась  принцесса  Айрин  -  дразнила
мальчишку  и  заставляла  совершать  разные  глупые поступки.  Он  попытался
выхватить листок у нее из-за спины и неожиданно... обнял.
     Айрин всегда была девочкой  симпатичной и не по  годам  развитой,  но в
последние годы природа ревностно занялась ее  внешностью. Теперь, оказавшись
совсем рядом, Дор увидел, что получилось. Айрин превратилась в зеленоглазую,
зеленоволосую  от природы  -  она никогда не  красила  волосы -  полногрудую
красавицу.  К тому  же  Айрин знала, что красива,  и вовсю использовала  это
оружие.  Сегодня  она  надела подчеркивающую фигуру  зеленую  юбку,  зеленую
блузку и  зеленые  туфельки,  далеко не  уродующие ее стройные ножки. Короче
говоря,  она хорошо  подготовилась к  встрече  и  не  собиралась  дать  Дору
спокойно дописать сочинение.
     Айрин глубоко вздохнула и теснее прижалась к нему.
     - Я закричу, - прошептала она на ухо Дору. Айрин дразнила  его!  Но Дор
знал, как с ней справиться.
     - А я начну тебя щекотать, - прошептал он в ответ.
     - Это нечестно!
     Айрин  поняла:  если  она  начнет  хихикать от  щекотки, то  не  сможет
правдоподобно визжать, а хихикать  она начнет непременно, потому что  боится
щекотки и вдобавок откуда-то взяла, что юным девицам это к лицу. Чем  больше
девица боится щекотки, тем сильнее это влечет к ней кавалеров.
     Быстрым движением Айрин попыталась спрятать листок на груди, где -  она
не  сомневалась -  Дор не посмеет шарить. Но он вовремя схватил ее  за руку.
Его пальцы коснулись  листка, потому что он был  сильнее, а она считала, что
юным девицам не к лицу слишком сильно сопротивляться. Не выйти из образа для
нее было столь же важно, как уколоть насмешкой. Она отпустила листок, но тут
же попробовала еще одну хитрость.
     - А я стану тебя целовать, - пригрозила она, обнимая Дора.
     Но его  и  это не смутило.  Настроение ее было переменчиво,  как погода
ранней весной, и поцелуи могли без всякого предупреждения смениться укусами.
Айрин не следовало доверять;  хотя, если говорить честно, ссоры с обниманием
нравились ему все больше. Айрин знала, что делает.
     - А твоя мама подсматривает.
     Айрин  мгновенно   разжала  руки.  Постоянно  готовая  насмехаться,   в
присутствии матери она всегда вела себя прямо ангельски. Дор не знал, почему
так происходит, но подозревал, что желание  королевы  видеть дочь  в будущем
тоже  королевой  имеет  к этому какое-то отношение. На  самом деле Айрин  не
желала  слушаться матери - она вообще никого не желала слушаться - и поэтому
одновременно кокетничала с  Дором и насмехалась над  ним.  А  королева  Ирис
недолюбливала  Дора, потому что он был настоящим  волшебником, а ее  дочь  -
нет; но Дор  обязательно станет  королем, а ее Айрин - его супругой, то есть
королевой. Ирис  не сомневалась, что Дор  выберет именно Айрин. А что думала
сама Айрин? Она желала и королевой стать, и мамочке насолить, поэтому делала
вид, что Дор ее преследует, а она сопротивляется. И чем дольше длилась игра,
тем она становилась сложнее.
     Дор и  сам  сомневался  в своих  чувствах. Четыре года назад, когда ему
было  двенадцать,  он  пережил необыкновенное  приключение.  В теле  рослого
мускулистого  обыкновена,  прекрасно умевшего  балансировать  на  канате, он
побывал в  прошлом Ксанфа. Тогда же он  кое-что узнал об отношениях мужчин и
женщин  и  пережил  кое-какие  взрослые  чувства.  Глупенькая  Айрин  и   не
подозревала, что, кокетничая  с  ним,  играет  с огнем. Поэтому он  старался
держаться от  нее подальше, хотя порой это было нелегко. Иногда  ему снились
странные  тревожные  сны,  в  которых  он  ее  кое на  что  провоцировал,  и
небезуспешно,  но  рука невидимого  цензора тут же  вырезала  восхитительную
сцену.
     - Лгун! -  гневно  воскликнула  Айрин, глянув на  немой  и  неподвижный
портрет. - Вовсе мама не подсматривает!
     - Зато я отделался от тебя, верно? - хитро заметил Дор. - До Милли тебе
все равно как до неба. Зря стараешься. Слабо тебе.
     Этими словами  Дор страшно задел Айрин. Милли-дух -  на  самом деле она
перестала быть духом, то есть призраком, еще до рождения Дора,  но  прозвище
осталось за ней - обладала волшебным талантом  возбуждать  любовь  в сердцах
мужчин.  Талантом  этим она  воспользовалась, чтобы  стать женой  одного  из
немногих  волшебников Ксанфа, угрюмого повелителя  зомби - в свое  время Дор
помог  ему  из зомби  превратиться в человека.  Теперь у  Милли и повелителя
зомби росли близнецы. Упомянув имя Милли, Дор тем самым намекнул, что в саму
Айрин никто никогда  не влюбится, что  ей не хватает женственности, а именно
этого - влюблять в себя и быть неотразимой - больше  всего  хотела Айрин. Но
вообще-то Дор перестарался, потому что Айрин  все-таки очень привлекательна.
Ну  разве  чуть-чуть  не  дотягивает  до  идеала.  И  если  он  когда-нибудь
позабудет,  что Айрин просто дворцовая хулиганка, то  попадет в беду, потому
что никакому цензору уже не по силам будет вырезать сон, ставший явью. Айрин
была очень мила  - когда хотела, когда старалась. А может, когда переставала
стараться, - Дор точно не знал.
     - Ладно, дописывай лучше свое дурацкое сочинение, а  то кентаврица Чери
растопчет  тебя  копытом,  -  сказала Айрин, примеряя  новое  настроение.  -
Хочешь, помогу тебе с правописанием?
     Дор решил не доверять ей и в этом:
     - Уж лучше помучаюсь сам.
     - И проиграешь. Чери не потерпит твоего невежества.
     - Знаю, - угрюмо согласился он. Кентаврица и в  самом деле была суровой
учительницей - поэтому, разумеется, ей и поручили это дело. Если бы учителем
был ее  муж,  кентавр  Честер,  Дор многое узнал бы о стрельбе  из  лука,  о
фехтовании и кулачном бое,  но  искусство правописания  стало бы  еще  более
недосигаемым. Король Трент прекрасно знал, кто должен учить Дора.
     -  Я  знаю!  - воскликнула Айрин. - Знаешь, кто тебе  нужен? Тебе нужна
орфографическая пчела!
     - Кто?
     - Сейчас мы ее раздобудем, - потерла руки Айрин.
     Раз  уж  ей  вздумалось  сыграть  роль  помощницы,   оставалось  только
покориться, тем более что Дор действительно нуждался в помощи.
     - Орфографических пчел привлекают  буквенные кусты, - пояснила Айрин. -
Пойду поищу в своей коллекции.
     И она  выбежала из комнаты, оставив за собой облачко приятного аромата,
- кажется, Айрин начала пользоваться духами.
     Дор сосредоточился и  выдавил из себя  еще одну фразу: "В Ксанфе каждый
владеет  только  одним  волшебным  талантом;  двух  одинаковых  талантов  не
бывает". Так, еще тринадцать слов. Ну и пытка!
     - А вот  и неверно, -  заявил стол. - Я, к  примеру, умею говорить,  но
среди вещей говорунов предостаточно.
     -  Ты  предмет,  а не  существо,  -  не церемонясь, пояснил Дор. - Твой
талант - на самом деле мой талант. Это я даю  возможность  разным  столам  и
стульям упражняться в красноречии.
     - А-а-а... - угрюмо протянул стол. Вскоре вернулась Айрин. Она принесла
какое-то семечко и горшок с землей.
     -  Вот, смотри, -  сказала она,  втиснула  в землю семечко -  оно имело
форму буквы "Б" - и скомандовала: - Расти!
     Семечко тут  же дало росток, и тот начал увеличиваться прямо на глазах.
Нет,  не  зря  Айрин  дразнили  зеленкой.  Что-что,  а  выращивать   зеленые
насаждения  она  умела.  Сосредоточившись,  она  могла  за  несколько  минут
вырастить гигантское  желудевое  дерево,  могла заставить  крохотный  кустик
увеличиться до размеров эвкалипта. Но превращать одни предметы в другие, как
ее отец, или оживлять  мертвых, как  повелитель зомби, или разговаривать  со
стенами, как  Дор,  она, увы,  не  умела.  Поэтому ее не  решались именовать
могущественной волшебницей. Айрин это  очень огорчало. Но  с  растениями она
управлялась как никто другой.
     Буквенный куст тем временем начал  ветвиться и  зацвел.  Каждый  цветок
имел форму буквы алфавита. Там были все буквы, но вперемешку. Цветы издавали
едва уловимый странный аромат - смесь запаха чернил и старинных томов.
     Вскоре, как и следовало ожидать, пр