кнув бутылку, я спрятал ее в мокрый заплечный мешок и  остановился
в сомнении перед единорогом.  Он  был  настолько  высок,  что  без  помощи
Мари-Анны нечего было и думать о том, чтобы вскарабкаться к нему на спину.
     - Может быть, принести камень - и с него?.. - задумчиво предположил я
вслух.
     Но тут он мотнул головой, приглашая прыгнуть.
     Я содрогнулся. Потом прыгнул и, к изумлению  своему,  обнаружил,  что
сижу верхом.
     Как могло такое случиться? Прыгать я не умел. Мои тонкие кривые  ноги
успешно справлялись лишь с ходьбой. Проделать такой  трюк  под  силу  было
разве что какому-нибудь атлету.
     А Юланд уже несся, как ветер. Так и не преодолев удивления,  я  снова
очутился на поляне, где ожидали нашего возвращения Мари-Анна и Гортензия.
     Я соскользнул с единорога - на этот раз с большей ловкостью.
     - Привез! - сказал я.
     - Ты весь мокрый! - воскликнула она.
     - Упал, - смущенно объяснил я.
     - В целебный источник? Ну и здоров же ты теперь, наверное!
     Ах, вот оно что! Я же чуть не утонул в  источнике,  да  и  нахлебался
предостаточно! В  мускулах  гудела  сила.  Зрение  и  слух  стали  острее.
Неудивительно, что я с такой легкостью взлетел на спину единорога. И Юланд
знал об этом с самого начала.
     Я протянул бутылку Мари-Анне.
     - Нет, прибереги ее, - сказала она. - Дай-ка лучше твою рубашку.
     Я снял заплечный мешок, потом  рубашку  и  отдал  девушке.  Мари-Анна
выжала ее над больной лодыжкой. Полился эликсир.
     - О, действует! - воскликнула девушка.  Встала  на  ноги  и,  уже  не
прихрамывая, подошла к Гортензии. Стоило нескольким каплям эликсира упасть
на место перелома, как животное перенесло вес на  мгновенно  выздоровевшую
ногу и тоже перестало хромать.
     Мари-Анна возвратила мне рубашку.
     - Спасибо тебе огромное,  Хамфри,  -  сказала  она.  -  Мы  так  тебе
благодарны!
     Затем она меня поцеловала.
     Я  настолько  растерялся,  что  даже  не  смог  покраснеть.  Возникло
чувство, что  я  куда-то  уплываю.  Мнение  мое  о  девушках  стремительно
менялось.
     - А теперь - к речке! - скомандовала она. - Я - на Гортензии, ты - на
Юланде!
     Еще не опомнившись, я помог ей сесть верхом и одним  прыжком  взлетел
на своего скакуна. Пытаясь прийти в  себя,  я  даже  не  заметил,  как  мы
добрались до речки.
     Мари-Анна спешилась и принялась раздеваться.
     - Но... - начал я. Чувства мои не возражали против происходящего,  но
разум был в сомнении.
     Она повернулась ко мне, сбрасывая рубашку.
     - В чем дело? Мы же  не  собираемся  делать  сейчас  ничего  плохого,
верно? Да и вообще не собираемся! Стало быть, раздевайся и идем купаться.
     - Мы... не?.. - промямлил я, хватаясь за последнюю соломинку.
     - А иначе мы лишимся единорогов.
     Единороги. Все сразу  стало  на  свои  места.  Естественно,  что  они
считаются крайне редкими животными, ибо увидеть их могут лишь девственницы
да девственники. Я был уже достаточно  взрослым,  чтобы  понимать  намеки,
касающиеся Тайн Взрослой Жизни, хотя сам еще в нее не вступал. В противном
случае мне бы просто не удалось приблизиться к единорогу.
     Я спешился и сбросил одежду. Мы плавали  в  прохладной  чистой  воде,
обнаженные и невинные, как фавн с нимфой. И все же некое смутное сожаление
шевелилось  в  моей  душе.  Даже  перемазанная  в  грязи  Мари-Анна   была
удивительно красива, а сейчас она стала еще красивее.
     - Почему ты так на меня смотришь? - наивно спросила она.
     - Я никогда не видел ничего прекраснее, - ответил я, не задумываясь.
     Теперь наступил ее черед покраснеть.
     - Никто мне этого раньше не говорил. Спасибо, Хамфри.
     С  приятным  удивлением  я  понял  наконец,  что   мы   действительно
ровесники. У нее  было  тело  сформировавшейся  женщины,  а  у  меня  тело
сформировавшегося гнома,  а  опыт  -  приблизительно  одинаков.  Мне  было
приятно сознавать, что мой невинный комплимент тронул ее до глубины души.
     В голову полезли куда менее невинные  комплименты,  но  я  сдержался.
Обмана в  этом  никакого  не  было,  а  была  элементарная  вежливость.  И
осторожность.
     Итак, мы плавали, мылись, бегали  по  берегу  нагишом,  чтобы  скорее
обсохнуть, высматривали съедобные фрукты и орехи. И я думал невольно: если
это начало новой жизни, то оно мне нравится.



                         4. КОРОЛЕВСКИЙ ИНСПЕКТОР

     Дело шло к вечеру.
     - Хорошо бы поискать место для ночлега, - сказала Мари-Анна.
     Проще всего было бы  вскарабкаться  на  подходящее  дерево  и  там  и
заночевать, но вряд ли она имела в виду такой ночлег. Что  касается  меня,
то я привык к неудобствам.
     - Я, пока шел сюда, приметил домик  у  дороги.  Может  быть,  хозяева
позволят нам переночевать на полу.
     - Можно попросить подушки и одеяло, - добавила она.
     Мы вскочили на единорогов, и весьма быстро преодолели расстояние,  на
которое я потратил днем не меньше часа.  Домик  стоял  посреди  небольшого
поросшего сорной травой пустыря и имел такой мирный вид,  что  я  невольно
заподозрил неладное.
     - Больно уж он безобидно выглядит, - сказал я.
     - Дом как дом, - возразила она. - Не съест  же  он  нас,  в  конце-то
концов!
     Пристыженный  ее  беспечностью,  я  спешился  и,  подойдя  к   двери,
постучал. Дверь открылась сама собой, явив уютное жилище,  где  было  все,
что нам необходимо: стол, стул, а главное -  кровать  с  кипой  подушек  и
одеял.  Меня  это  несколько  насторожило.  Раскидистая  тенистая  путана,
свесившая щупальца над тропинкой, тоже кажется безвредной до тех пор, пока
беспечный путник не попадет в ее объятия. Дом, конечно, не дерево,  и  тем
не менее...
     - Где же хозяева? - подойдя ко мне  сзади,  спросила  Мари-Анна.  Мне
стало приятно, что  она  стоит  у  меня  за  плечом.  Честно  говоря,  мои
отношения с ней были такими же таинственными и замысловатыми, как  с  этим
вот домом, правда, причина была другая.
     - Пусто, - сказал я. - Хозяевами даже и не пахнет.
     Я мог это утверждать с полной уверенностью после купания  в  целебном
источнике мое обоняние стало куда острее.
     - Стало быть, дом ждет жильцов, - беззаботно заметил она. - Нам  ведь
только ночь переночевать.
     Она отодвинула меня и вошла внутрь. Я последовал за ней - ведь не мог
же я оставить  ее  одну!  Впрочем,  ничего  страшного  не  произошло.  Дом
действительно ждал жильцов. Да, но с какой целью? Я был далеко не уверен в
том, что цели эти совпадают с нашими.
     Мари-Анна сказала единорогам, что до утра в них нужды нет, и животные
умчались. Хорошо, когда есть магический талант. Ах, если бы  я  тоже  умел
что-нибудь такое!
     Я взглянул на кровать и сказал:
     - Я возьму несколько одеял и постелю себе на полу.
     - Да не будь ты глупеньким! Ляжем на кровати вдвоем.
     Я не возражал. Оказывается, иногда бывает даже приятно,  когда  тобой
помыкают. Впрочем, тут все зависит от того,  кто  помыкает.  У  Мари-Анны,
например, это выходило просто замечательно.
     Она мигом переоделась в ночную  сорочку,  извлеченную  из  мешочка  -
скорее всего, магического, потому что в нем не поместилась бы  и  половина
извлекаемых из него вещей. Я старательно отводил взгляд  от  ее  штанишек,
хотя видывал ее во  время  купания  и  совершенно  обнаженной.  Но  нагота
наготой, а штанишки штанишками. Тот,  кто  постиг  Тайны  Взрослой  Жизни,
обязан весьма тонко различать эти понятия. Я переоделся в сухие  шорты,  и
мы залезли под одеяло.
     Затем Мари-Анне пришла в голову новая мысль.
     - Кстати, ты не знаешь, как вызывают аиста с младенчиком?
     - Нет, - сказал я.
     - Это хорошо. А то единороги  этого  терпеть  не  могут.  Я  тоже  не
тороплюсь узнать.
     К несчастью, любопытство - моя страсть. Я хотел знать все о Ксанте, в
том числе и то, как аисты приносят  младенчиков.  Однако  лежать  рядом  с
нежной и  теплой  Мари-Анной  было  так  хорошо,  что  ради  этого  стоило
пожертвовать даже любопытством. Я решил, что тоже не  буду  интересоваться
аистами и прочим. Во всяком случае, сейчас.
     - Расскажи мне о себе, - сказала она.
     Я удивился.
     - Но разве ты не хочешь спать? Ты что, не устала?
     - Устала, конечно. Но должна же я знать, с кем сплю.
     Резонно. И я начал рассказывать о моей  тусклой  жизни  и  о  желании
узнать в один  прекрасный  день  (если  повезет,  конечно)  все-все-все  о
Ксанте.
     Странно, но она выслушала меня с интересом.
     -  Я  думаю,  что  это  весьма  похвально,  Хамфри.  Я  уверена,  что
когда-нибудь тебе это удастся. - Она прижалась ко  мне,  и  так  это  было
чудесно, тепло и мягко!
     - А... могу ли я узнать что-нибудь о твоей жизни?
     Она засмеялась.
     - Почему бы и нет, Хамфри, если тебе это интересно! Но рассказ  будет
коротким: я сбежала из дому.
     - Но ты кажешься такой красивой девушкой!
     - А я и есть красивая девушка! В том-то все и дело. Мой отец  сказал,
что я уже достаточно взрослая, чтобы выйти замуж и начать вызывать  аиста.
Меня хотели выдать за тупейного мастера. Он мне не  понравился.  От  такой
работы быстро тупеют. Кроме того, от меня сбежали бы единороги. Правда,  я
могла бы заняться и другими копытными, но единороги  -  мои  любимцы.  Вот
поэтому я и сбежала.
     И я был очень раз за нее.
     - Спасибо, Хамфри, - сказала она.
     - Но я же ничего не сказал!
     - Сказал. Ты дернул ухом, совсем как единорог.  Я  почувствовала  это
щекой.
     Кажется, я и впрямь освоил язык копытных. И, возможно, причиной  тому
было не только общение с единорогами, но и нечаянное  купание  в  целебном
источнике. Ушными мышцами я теперь владел в совершенстве.
     - Да, скорее всего, так  оно  и  есть,  -  шепнула  мне  Мари-Анна  и
поцеловала меня с нежностью, с какой могла бы поцеловать единорога.
     Сколь чудесные плоды подчас приносит магия!
     Тревожные события начались, стоило лишь сумеркам сгуститься. Внезапно
дом накренился.
     - И-и-и-и! - в чисто женской манере закричала Мари-Анна, вцепляясь  в
меня.
     Первым моим побуждением было спрыгнуть с кровати и бежать, но в меня,
как я уже упоминал, вцепилась Мари-Анна, и я оказался  пригвожден  к  краю
постели. Кроме того, первое побуждение все равно было неправильным: не мог
же я бросить девушку в доме!
     Пол качнулся в другую сторону, и это  еще  было  только  начало.  Дом
начал приподниматься! Я видел,  как  движутся  за  окном  озаренные  луной
деревья. Как будто некий гигант подхватил и понес куда-то наше жилище.
     Затем пол выровнялся.
     - Пойду взгляну, - шепнул я, освобождаясь  от  ее  хватки.  Я  был  в
восторге от нашей близости, но так уж складывались обстоятельства.
     - Какой ты храбрый! - шепнула она в ответ.
     Храбрый?  Ну  нет!  Я  просто  делал  то,  что  должен  был   делать.
Выкарабкался из-под одеял и подобрался к окну. Дом все время  раскачивался
и словно пытался сбить меня с ног.  Наконец  я  схватился  за  подоконник.
Сзади, на кровати, чисто по-женски взвизгивала Мари-Анна.
     Я выглянул. Все правильно, дом болтался в воздухе, хотя  гиганты  тут
были не при чем. В смутных глубоких  тенях  внизу  мне  удалось  различить
торчащую из-под фундамента чудовищную мускулистую ногу. Большего мне и  не
требовалось: я уже знал, что это - верхняя часть огромной птичьей  лапы  с
гигантскими когтями. Крестьяне не раз судачили при мне о подобном диве, но
воочию мне его видеть еще не приходилось.
     Дом замер на секунду, и это дало мне возможность быстро перебежать от
окна к кровати. Кстати, кровать, стол и стул были прикреплены к  полу,  и,
как теперь выяснилось, неспроста.
     - Что там? - спросила Мари-Анна, снова вцепляясь в меня.
     - Курьи ноги, - сказал я.
     - Что?
     - Дом-оборотень на курьих ногах. Превращение происходит ночью.
     - Что-то вроде вервольфа?
     - Да, но людей не ест. Только бегает. Повредить  он  нам  не  сможет,
разве что если мы выберемся наружу и попадем ему под ноги.
     - И что же дальше?
     - Будет бежать всю ночь, а утром осядет на новом  месте.  Может,  ему
просто нравится нас возить. - Я не был уверен, что все  обстоит  до  такой
степени благополучно, но мне просто не хотелось тревожить ее.
     Дом разгулялся вовсю.  С  каждым  ударом  курьей  ноги  о  землю  пол
вздрагивал и накренялся. Хорошо еще, что мы плотно затолкали  под  кровать
свои пожитки, а то бы они уже все разлетелись по всем углам.
     - Сейчас меня стошнит, - слабым голосом предупредила Мари-Анна.
     - Э... Не рекомендую тебе делать этого, - сказал я. - Неизвестно, как
отреагирует дом, если ты... э...
     - Я пересилю себя, - поспешно заверила она.
     Мы цеплялись за кровать и друг за друга. А что еще оставалось делать!
Дом-оборотень шлялся  всю  ночь.  Временами  останавливался  и  принимался
разрывать землю, а бывало, что и подпрыгивал. Но большей частью бежал.
     - Если это плата за то, чтобы провести ночь в твоих  объятиях,  то  я
согласен, - сказал я.
     - Интересно, когда вызывают аиста, тоже так мучаются? - призадумалась
она.
     - Надеюсь, что нет! - И мы засмеялись оба, правда, не очень весело.


     Уж не помню, удалось ли нам в ту ночь хоть немного вздремнуть,  но  с
морской болезнью мы оба справились  успешно.  Утром  выяснилось,  что  дом
наконец осел на землю, и мы, даже не потрудившись одеться, вылетели наружу
с пожитками в руках. По крайней мере, мы были целы и невредимы, так что я,
получается, был прав, когда успокаивал Мари-Анну.
     Оказалось, что дом остановился посреди незнакомой деревни. Толпящиеся
вокруг люди глазели на  нас  с  изумлением.  Момент  появления  дома  они,
видимо, прозевали, но наш  выход  разглядели  в  подробностях.  Мы  стояли
полуодетые, взъерошенные, не имеющие понятия, где сейчас  обретаются  наши
единороги.
     - Э... где это мы? - спросил я наконец по возможности непринужденно.
     - Это Южная Деревня, - сказал мужчина, стоявший поближе других. - Как
это вы умудрились так быстро выстроить дом? Вчера его здесь еще не было. И
почему это вы в таком непозволительном виде? Вы что, уже посвящены в Тайны
Взрослой Жизни?
     Мы  с  Мари-Анной  быстро  переглянулись.  Затем,  не   сговариваясь,
повернулись и влетели обратно в дом. Вряд ли бы наше жилище отправилось на
прогулку среди бела дня, так что мы сглупили, выскочив  неодетыми.  Я  был
исполнен решимости говорить всем одну только правду, но теперь уяснил, что
бывают ситуации, когда до  правды  никому  нет  дела.  Особенно  ярко  это
подтвердилось впоследствии, когда меня осаждали жаждущие Ответа.
     Мы оделись, причем я по-прежнему избегал  смотреть  на  ее  штанишки.
Мари-Анна достала гребень, причесалась сама, а затем принялась причесывать
меня. Вообще-то она  мне  и  растрепанной  нравилась,  но  так  было  тоже
неплохо, и, кроме того, мне нравилось, как она вокруг  меня  суетится.  Но
эту  правду  тоже  не  стоило  высказывать  вслух,  чтобы  не  смущать  ее
драгоценную невинность.
     - Ты знаешь что-нибудь о Южной Деревне? - спросила она.
     Кое-что я знал.
     - Здесь живет Король Эбнез.
     - Король?
     - Взошел на престол в 909 году. Правит почти сорок лет. Имеет  талант
управлять магическими  предметами.  Переделал  Камень  Смерти  в  Защитный
камень, остановил Волны нашествий и обезопасил границы Ксанта.
     - Я не о том! Мы что же, в столичном городе?
     - Городов в Ксанте нет. Это столичная деревня.
     - И как это нас сюда занесло!
     - Мы там, куда нас привез дом. Далеко к югу от Провала.
     - От чего?
     - От... Слушай, я не помню!  -  Это  было  мое  первое  знакомство  с
действием Заклятий Забвения; стоило  убраться  от  Провала  подальше,  как
память о нем стиралась. - Во всяком случае, мы в южном  Ксанте,  и  боюсь,
что обратный путь будет долог. Ты можешь вызвать единорогов?
     - Могу, хотя вряд ли прибегут те же самые. Но дело,  по-моему,  не  в
этом. Мы ведь хотели  путешествовать,  так?  Вот  и  путешествуем,  только
дальше и быстрее, чем собирались. Ну так  давай  как-нибудь  воспользуемся
этим.
     - Воспользуемся? - туповато переспросил я.
     - Нанесем визит Королю. Может быть, у него есть для нас  какая-нибудь
работа.
     - Да я ничего не умею.
     - Еще как умеешь!  В  чем  ты  силен,  так  это  в  собирании  ценных
сведений.
     - Ну это вряд ли можно назвать профессией.
     - А я бы вела хозяйство и согревала бы тебя ночью.
     Внезапно я ощутил всю убедительность ее доводов.
     Итак, мы нанесли визит Королю Эбнезу.  Так  вышло,  что  он  оказался
дома, ничем таким особенным занят не был,  и  поэтому  весьма  обрадовался
гостям.  Это  был  тучный  человек   лет   шестидесяти   с   впечатляющими
бакенбардами и в короне.  Он  угостил  нас  вкусными  дынями,  только  что
сорванными с дерева, тыблоками и яквами.
     - И что же привело  вас  сюда?  -  спросил  он  после  того,  как  мы
насытились.
     - Хамфри нужна работа, - немедленно сказала Мри-Анна.
     - О! А каков его талант?
     - Любознательность, - сказала она.
     Король ласково поглядел на нее.
     - А что умеет очаровательная девушка?
     - Вызывать копытных, - сказал я.
     Эбнез кивнул.
     - Следовательно, ты в любой момент готов к путешествию.
     - Да, - согласилась Мари-Анна. - И я с ним - носки стирать.
     Я понял, что ей  очень  не  хочется  оставаться  одной  в  незнакомой
деревне, где кому-нибудь вполне может взбрести в голову к ней посвататься.
     - Понимаю, - сказал Король, переводя свой мягкий взгляд  на  меня.  -
Так случилось, что мне требуется инспектор.
     - Ты имеешь в виду, инспектировать все, связанное с людьми? - спросил
я, еще не веря своей удаче.
     -  Да.  Собственно  поэтому  я  и   попросил,   чтобы   дом-оборотень
остановился  на  самом  удобном  месте.  Твой  талант  любознательности  в
сочетании с талантом твоей жены служит вам обоим лучшей рекомендацией.
     - Да мы не женаты! - сказал я, удивившись.
     - Только еще собираемся, - быстро добавила Мари-Анна. Она  не  желала
упускать хорошую работу и давать местным жителям повод для  ухаживания.  Я
бы, конечно, мог возразить, но не стал этого делать.  Мне  очень  хотелось
продолжить наше  совместное  путешествие,  даже  если  Мари-Анне  придется
пожертвовать ради этого своей репутацией девственницы.
     Таким вот образом я и стал Королевским Инспектором.  Это  была  более
значительная должность, чем думалось мне поначалу.


     Работа оказалась отличной. Мари-Анна вызвала крылатых  коней,  и  это
само по себе было чудесно. Мы летали над Южной Деревней, а жители  глазели
на это диво, полагая, что я Волшебник,  коль  скоро  мне  служит  женщина,
наделенная такой властью. Слухи эти  Мари-Анну  нисколько  не  огорчали  -
напротив, ей даже нравилось, что люди обо мне думают столь лестно. Мне же,
по правде говоря, все это было не по сердцу, поскольку честность я  считал
лучшей политикой. Но Мари-Анна растолковала  мне,  что  обмана  здесь  нет
никакого. Скорее уж это можно назвать вежливостью: зачем смущать  людей  и
тыкать их  носом  в  ошибки!  В  общем,  мы  пришли  к  компромиссу:  если
кто-нибудь спросит,  отвечу,  что  не  Волшебник,  а  сам  навязываться  с
объяснениями  не  буду.  Той  же  линии  мы   уговорились   придерживаться
относительно нашего мнимого брака.
     Я долго размышлял надо всем этим и в конце концов  решил:  какое  мне
дело, что там думают другие! Я же не веду себя, как  деревенская  девушка,
которая наводит  красоту,  подкрашивая  ресницы  углем!  И  вообще,  лучше
оставить народу его иллюзии.
     В обязанности инспектора входило изучение людского населения Ксанта и
составление списка лиц,  одаренных  магически.  Король  интересовался  ими
неспроста - он искал себе преемника. Напоминаю, что сам Эбнез  был  весьма
преклонных лет. Ему уже исполнилось шестьдесят  шесть,  да  и  здоровьишко
пошаливало. Я предложил ему п