пытались разбудить мое тело в гробу, а демон не заметил этого. Но
второй раз мне такое точно с рук не сойдет. Если демон по какой-то
причине упустил мою оплошность однажды, он не обязан повторять ту
же самую ошибку снова.
	Только теперь Лакуна поняла истинные мотивы столь загадочного
исчезновения волшебника. Поняла она, что он застраховал себя от
нежеланных посетителей и зевак, не сказав, куда отправляется. И все
десять лет бедный старик терпеливо сидел в этой совершенно пустой и
унылой комнате, ничего не делая... Он ждал демона.
	- Твоя жизнь последнее время стала еще скучнее моей,-  удивилась
женщина.
	- Выходит так,-  печально согласился Хамфри.
	- Но послушай, а вдруг демон возьмет да и появится сейчас. Он
скажет, что ничего не имеет против того, чтобы ты взял из Ада Розу и
увез ее обратно в Ксант? А как тогда насчет Горгоны? -  Лакуна знала, на
что бить -  волшебник очень любил Горгону, весь ужас который
заключался в ее глазах, а не в характере.
	- Эх, я вот думаю, что делать мне по возвращении с Греем Мерфи?
-  уклонился от ответа волшебник,-  было бы слишком нецелесообразно
посылать его в Мандению только лишь из желания избавить его от
службы Кон-Пьютеру.
	- А, об этом можешь не беспокоиться,-  пренебрежительно
заметила Лакуна.-  Я сама освобожу Грея от ненужной обузы. Просто
напечатаю на экране монитора фразу, что он свободен, и дело в шляпе.
	- Так вот почему я проглядел Ответ,-  уставился на нее
пораженный Хамфри.-  Это же так очевидно. Просто взять, да и
воспользоваться ключевым словом "Составление". Я ведь и раньше мог
дать ему этот Ответ.
	Женщина неопределенно пожала плечами, не желая сердить
старика.
	- Послушай, ты так хорошо замечаешь очевидное,-  сказал вдруг
Хамфри, и в его голосе зазвучали иные нотки.-  Так ты, может быть,
подскажешь мне, как мне разрешить проблему двоеженства?
	В ответ Лакуна только развела руками.
	- Может им стоит время от времени меняться местами? -
Неуверенно предложила она.
	- Это весьма любопытно,-  заворковал волшебник,-  это даже стоит
рассмотреть посерьезнее, если только королева не вмешается.
	- Ну что ты. Если одна жена будет лежать в гробу, а вторая станет
заменять ее, будет жива, и так они будут действовать по очереди, то у
королевы просто не будет повода учить тебя правилам приличия.
	- Может быть, еще до этого не дойдет,-  горестно вздохнул
Хамфри,-  ведь вряд ли демон удовлетворит мою просьбу.
	- Но... Но почему?
	- Потому что просто будет немыслимо не попытаться сделать так.
Поначалу я был не столь опытен и не принимал в расчет такой вариант,
но теперь до меня дошло.
	Лакуна вдруг подумала, что неплохо было бы взглянуть на эту
Розу, что она за женщина такая, ради которой мужчина мог десять лет
просидеть возле врат Ада. Причем зная, что ответ на его просьбу будет
негативный все равно.
	Но можно было бы еще поспорить с Хамфри.
	- Почему,-  спросила женщина,-  демон Ксант не станет
удовлетворять твоей просьбы?
	- По той же самой причине, по которой он не хочет со мной
встречаться. Согласись, что труднее браться за что-то, нежели просто не
обращать внимания. Мое благополучие, конечно, демона не интересует.
Это и понятно -  своя рубашка ближе к телу.
	- Но разве ему не легче выслушать тебя, помочь, и покончить с
этим делом раз и навсегда?
	- Этого сделать он не может. Нормы предусматривают честность.
Если он честен, то он должен разобраться в моей просьбе. Потому-то он
и тянет время, надеясь, что я не вытерплю, плюну и уйду.
	Лакуна поняла, что тут явно был настоящий поединок умов,
проверка, чья сила воли прочнее. Хамфри добивался того, что демон
Ксант не хотел ему давать, потому-то и образовался такой тупик. Это
было печально и немножко глупо. Но, с другой стороны, Хамфри
оказался в точно такой же ситуации, на которую сам обрекал желающих
проникнуть в его замок и задать Вопрос. Как говорится -  за что боролся,
на то и напоролся. Конечно, если ему сказать об этом прямо, он будет
недоволен, потому Лакуна не решилась раздражать старика.
	- Но как же ему удастся избежать удовлетворения твоей просьбы,
если он должен играть честно? -  спросила она.
	- Он будет мошенничать.
	- Но...
	- Честь -  одно, а демон -  другое. Он, конечно, даст мне
возможность получить искомое, но мне придется поставить на кон свою
душу. Если я выиграю, я смогу забрать Розу с собой, но если проиграю,
то тогда мне придется остаться здесь вместе с ней. А уж он-то наверняка
будет вовсю стараться обыграть меня.
	- Но как он...
	- Очень просто. Он задаст мне какой-нибудь Вопрос, на который я,
как всегда и всем, должен буду ответить. Вопрос, возможно, будет
касаться какого-нибудь события в будущем. Он скажет, что мой Ответ
надо проверить и подождать. И он постарается сделать так, чтобы
случилось все как раз по-другому. Потому-то я уверен, что проиграю.
	- Но тогда тебе действительно нечего надеяться,-  удивилась
Лакуна.
	- Нет, надеяться все равно нужно. Но вот надеяться,
действительно, не на что.
	- Но получается, что ты губишь свою жизнь зря. И даже если ты
каким-то чудом обыграешь демона, у тебя все равно будет проблема с
двоеженством. Если они будут обе жить в Ксанте, то они не смогут
меняться ролями.
	- Но тогда скажи мне о чем-то таком, что не является очевидным.
	- Но это будет бессмыслицей, абракадаброй,-  покачала она
головой.
	- Посмотрим.
	И тут Лакуна поняла, что волшебник что-то замыслил. Она не
знала, что именно, но была уверена в том, что тут что-то есть. Он мог
побороть демона в этом состязании -  но только в том случае, если бы
привлек к себе его внимание. А если бы волшебник поведал ей свой план,
то демон наверняка бы его подслушал и принял конрмеры.
	Но у нее все же остался еще вопросик.
	- Вот если демон Ксант знает, что ты здесь, и не обращает
демонстративно на тебя внимания, почему же тогда пропечатанный на
стене рассказ должен что-то изменить? Разве демон точно так же не
проигнорирует его? -  спросила она.
	- Ну это как сказать. Моя биография верна, но многое из нее
неизвестно другим, кроме, пожалуй, этого демона. Она и должна быть
правдивой -  я же не могу позволить себе надувать того, кто все знает.
Хотя кое-где придется делать необходимые уточнения. Стопроцентная
честность иногда бывает столь болезненна. Но когда с прошлым будет
покончено, и повествование дойдет до моего настоящего, а потом и
будущего, вот тогда-то и начнется неопределенность. Но я стану
говорить, что надеюсь на то, что все произойдет именно так, как будет
изображаться.
	- Но тогда ты запросто можешь сказать, что ты пришел, чтобы
самостоятельно вызволить Розу из Ада и возвратиться с нею в Ксант.
	- Точно. Я смогу сам определить мое будущее. А потому-то демон
просто обязан будет прийти ко мне и удовлетворить мою просьбу.
	Вот это стратегия, подумала Лакуна. Она лишний раз смогла
убедиться в том, что Добрый Волшебник намного умнее ее. Но все равно
ее что-то смущало. Наконец она поняла, что именно.
	- Но послушай, Хамфри,-  обратилась она к чародею,-  почему же
ты все это время сидел и ждал? Ведь можно было давно начать
рассказывать свою биографию?
	- Просто то, что написано, выглядит куда более авторитетнее
сказанного. Тебя же не было все эти десять лет, а кто у нас еще умеет
писать и печатать?
	- Но тогда почему демон Ксант не помешал мне сюда проникнуть?
	- Возможно, он решил, что ты для него -  слишком ничтожная
мелочь, чтобы нарушать из-за тебя свой покой. Вот если бы ты была
красива, умна и талантлива, как мои женушки, тогда бы он пожелал
взглянуть на тебя. А теперь уже поздно -  ты пришла.
	- Какое счастье, что я так заурядна! -  воскликнула женщина,
вкладывая в эти слова смысл сразу нескольких аспектов.
	- Дело не в товей заурядности, обычности, Лакуна,-  отозвался
безжалостный старик,-  ты просто скучна! Невыразимо неинтересна! А
теперь, раз ты уж во все впуталась, тебе предстоит быть главным
действующим лицом всей этой истории.
	Возможно, он был прав. она для этого сюда и пришла.
	- Ну, ладно, пора и за дело а=приниматься,-  неожиданно резко
проговорила она. Оглядевшись, женщина останорвила выбор на дальней
стене. она внимательно всмотрелась в нее, и вскоре на стене стал
появляться текст.
	"ИСТОРИЯ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ ДОБРОГО ВОЛШЕБНИКА
ХАМФРИ, ПОВЕЛИТЕЛЯ ИНФОРМАЦИИ. ГЛАВА ПЕРВАЯ.",-  так
начала Лакуна свою работу.
	- Ой, ну не надо быть такой скучной,-  капризно протянул
Хамфри,-  назови книгу так: "Цель только одна -  вопрос!" И начни сразу
с третьей главы -  две первых и ты и так занималась разными своими
скучными делишками. Да простит тебя за это Муза Истории!
	- Хорошо,-  покорно согласилась женщина,-  но как мне тогда
озаглавить третью главу?
	- Ну, что-нибудь этакое,-  щелкнул пальцами волшебник и
принялся диктовать.
	ГЛАВА 3. "ЧТО-НИБУДЬ ЭТАКОЕ"
	Я появился на свет, как это бывает обычно в таких случаях,
благодаря своим родителям в в году 933. Вообще, календарь Ксанта
ведет отсчет от первой волны людей-колонистов, которые поселились на
этой земле. Вообще-то, какое-то количество людей появилось в Ксанте
значительно раньше, и именно -  в -2200 году. В то время Ксант вообще
был островом. Людей было немного, чтобы они могли произвести
достаточно большое потомство, и потому они не смогли заселить весь
Ксант. Так что постепенно этак к году -1900 они просто-напросто
вымерли. Поистине, счастливый конец! Об их пристутсвии нам до сих
пор напоминают происшедшие от них гибриды -  гарпии, люди-коровы,
оборотни, русалки, водяные и тому подобная шушера. А затем снова
образовался перешеек, связывающий Ксант с большой землей, так что по
нему стало приходить больше людей. Именно вы тот момент появились
и кентавры. Но только Первая Волна Завоевания начала отсчет истории
человечсекого присутствия в Ксанте. Это был Нулевой год.
	Волны заваевания периодически сменяли друг друга, неся Ксанту
разрушения и неисчислимые бедствия. Так продолжалось до Четвертой
Волны, до 288 года, когда власть взял Волшебник Ругна. При нем Ксант
вступил в полосу процветания. Замок Ругна был покинут его
обитателями после смерти короля Громдена в 677 году, когда власть
перешла к королю Янь. Постепенно влияние людей в Ксанте стало
клониться к упадку. Именно тогда начался период, называемы Темным,
Мрачным векои или еще Смутным временем. Изменить тогда что-то
было уже не под силу никому.
	Но это перечисление дат и имен способно утомить кого-угодно.
Для особо интересующихся такими подробностями будет предусмотрена
специальная таблица.
	Кстати, недавно произошло очень радостное событие -  за один
год до моего появления на свет король-волшебник Эбнес соорудил из
мертвого камня прочный вал-щит, который не пропускал в Ксант орды
завоевателей. Волшебник Ругна умел пользоваться свойствами живой,
так сказать магии, а прерогативой волшебника Эбнеса стало неживок
волшебство. Так что благодаря такой силе оба чародея оказали
определенное влияние на ход человеческой истории. Тогда воцарился
период невероятного спокойствия и закономерного дальнейшего
развития. Двеннадцатая Волна Завоевания получила название
Последней волны, поскольку аж до 1042 года манденийцы в Ксант не
вторгались. В году же 1042 в Ксант вошла манденийская армия короля
Трента, но вошла она вполне миролюбиво и никаких опустошений не
произвела.
	Так что мне, как ни крути, выпало счастье жить в самый
спокойный период Смутного времени. Впрочем, этот период можно
смело назвать унылым. Было даже такое пожелание: Чтоб ты пожил в
Бурное время!" Я бы тогда с радостью пострадал от какой-нибудь
напасти, чем жил бы, каждый день видя вокруг себя одно и то же!
	В нашей семье было трое детей,я был самым младшим. Мой
старший брат унаследовал родительскую ферму, а сестра невероятно
любила командовать, Может быть, из-за нее я однажды ушел из дому в
поисках приключений. К сожаления, тогда я знал хорошо лишь одну
вещь: как выращивать целебные растения на ферме. Мы сеяли семена
целебных трав, потом собирали цветы, листья, корни, семеня этих трав, и
родители потом торговали изготовленными из собранных трав
снадобьями. Там быо и растение под названием "тик-так", оно
использовалось для получения масла, которым смазывались часовые
механизмы. Впрочем, часов в Ксанте в то время было совсем немного -
как немного было и людей. Одна ферма моих родителей обеспечивала
этим маслом все ксанфские часы, так что мне не имело смысла
основывать свою ферму по выращиванию "тик-така".
	Я отличался одним интересным качеством -  у меня было
неистребимое любопытство. Это было, по сути дела, все мое богатство.
Я не обнаружил в себе тогда никакого волшебного дара. Впрочем, тогда
в этих вещах нужды ни у кого не было. Это уже потом, в более позднее
время король Буря объявил в одном из своих рескриптов, что каждый
житель Ксанта обязан обладжать каким-то волшебным даром,
независимо от того, насколько незначительным он бы ни был. Тогда же
повелось, что королем мог быть только волшебник. Это повелось со
времен Четвертой Волны. К тому же, это было достаточно разумно -
только настоящий волшебник мог заставить жителей выполнять свои
указы и распоряжения. А я ничем тогда вроде бы не выделялся -  ни
умом, ни красотой, ни физической силой. Ко мне никто не проявлял
интереса. Во всяком случае, до тех пор, покуда я их не беспокоил.
	Так я и шел -  от деревни к деревне, отвсюду все изучая и
запоминая, изучая все, что только было под силу мне изучить. А
поскольку каждая деревня отстояла от другой на весьма приличном
расстоянии, то большая часть моего времени как раз и уходил ан эти
самые переходы. Но, признаюсь, эти пути были очень опасны, тогда еще
не наступило время волшебных тропинок, отличались они и от тех,
которые известны нам ныне как ведущие к плотоядным деревьям и тому
подобным. Во время Золотого Века началась прокладка дорог и
тропинок, как, впрочем, и сейчас, что является, несомненно, большим
преимуществом сильной централизованной власти.
	Тогда мне было пятнадцать лет, но выглядел я на двеннадцать.
Иногда окружающие и вовсе принимали меня за гнома. Поскольку это
потом стало повторяться все чаще и чаще, я привык к этому и не
обращал на это никакого внимания. Но тогда быть гномом было не
столь уж плохо -  ведь гномы не считались людьми, а потому в их
присутствии позволяли себе говорить все, что угодно -  так, как будто
вокруг них были одни животные. Тогда я сразу же считал своим долгом
навострить ушки и жадно выслушивать все секреты. Впрочем, обычно
эти "тайны" не были заслуживающими моего внимания7 Ну какой мне
был интерес до того, что чья-то жена изменила мужу с тем-то, кто у кого
что-то там украл, кто-то было сожран местным драконом. Но моя цепкая
память все равно запоминала имена, даты, события, поскольку это могло
тоже пригодиться.
	Я обнаружил, что обладал очень цепкой памятью, которую потом
стал подкреплять записями обо всем увиденном и услышанном. Так
было положено начало моим записным книжкам. Записи там были
примерно такими: "Келвин -  убил золотого дракона" или " Зайн нашел
нелобычное растение" и так далее. А потом по этим записям, сделанным
в разное время, можно и вовсе было восстановить биографию того или
инного человека. Конечно, все это были люди совсем незначительные,
которые не оставили о себе никакой памяти в истории Ксанта и потому
забыты потомками. Но мне они казались заслуживающими интереса.
Ведь тогда еще не было известно -  а вдруг им и в правду было суждено
достигнуть каких-нибудь грандиозных успехов, особенно, если бы они
попали в какую-нибудь нестандартную ситуацию? К тому же я жил в
эпоху, когда такая черта в людях, как любопытство очень ценилась.
	И вот однажды я шел по дороге из деревни у Провала, в которой я
до того останавливался, в сторону драконов, о чем я тогда даже и не
подозревал. Я просто шел, куда глаза глядят. Я сначала радовался, что
эта тропинка не ведет меня к плотоядным деревьям. Но вела она, как
оказалось, к опасности не меньшей..
	Где-то спереди вдруг послышался шум. казалось, что это дракон
преследует добычу. Вперемешку неслись звуки шипения и визга,
сопровождаемые тяжелым топотом. Я моментально удрал с тропы, не
жеклая попадатьсяна глаза дракону в столь ответсвенный момент. А
потом на меня упала тень. Я поднял горлову и увидел летучего дракона,
с которого падала на землю кровь. Тут-то, очевидно, все и произошло.
	Подождав еще немного, я выбрался из своего убежища и
продолжил путь. Самым лучгим направлением было теперь -  подальше
от этих драконов. Туда-то я отправился. Пробираясь по лесу, я вышел на
полянку.
	Тут вдруг я увидел на земле два странных предмета7 Один из них
оказался обессилевшим от травм единорогом, Зверь беспомощно
распростерся на земле и потрясал от боли рогатой головой. А вторым...
Вторым предметом оказалась девочка!
	Я даже не знал, что мне делать. Кентавры и единороги были
редкими существами в Ксанте, и мне до этого торлько дважды
приходилось видеть кентавра, да и то издалека. Девочки были
существами более распространенными, но из этого вида я общался
только со своими сестрами. Благодаря своей старшей сестре я вообще не
мог терепеть девчонок! Путешествовать в одиночку было не совсем
приятно, но это было намного приятнее, нежели когда тобой паостоянно
помыкают!
	Девочка сразу же заметила меня.
	- Помоги Рогатке,-  закричала она, указывая на единорога.
	И эта пыталась мной командовать!
	Полтора десятилетия общения с женским полом в семье велели
мне подчиниться этому распоряжению. Я подошел к единорогу. Он
оказался кобылой, которая сломала себе переднюю ногу. Кровью был
покрыт даже рог животного7 Подойдя, я остановился в нерешительности
в нескольких шагах от единорога -  ведь хорошо известно, что раненное
животное столь же опасно, сколь и здоровое. Но вскоре я убедился, что
махать рогом и в мою сторону заставляет животное боль, а не желание
напугать меня. Возможно, Рогатка даже надеялась, что я смогу ей чем-то
помочь.
	И я действительно мог оказать ей помощь. Когда я шел к тому
месту, мой глаз случайно уловил возле дорожки кустики травы, которая
обладала свойствами сращивать перебитые кости.
	- Я скоро вернусь! -  прокричал я и бросился бежать.
	Я бегом бежал по дорожке и скоро добрался до того места, где я
заметил целебную траву. Присев на корточки, я быстро скинул со спины
котомку. Выбрав подходящее растение, я осторожно выкопал его
палочкой с корнями и землей -  так, как я всегда авыкапывал для
пересадки уже известно ерастение "!тик-так". Так что кое-каким опытом
в то время я все-таки обладал. Завернув корни растения в большой лист
лопуха, я осторожно уложил находку в свою котомку. Покончив с этим
делом, я направился обратно, но теперь бежать было никак нельзя.
Именно растение для сращивания костей нельзя было даже растрясать!
	Когда я вышел на полянку, то заметил, что единорог уже лежал
спокойно. Возле него лежала девочка и обнимала его за шею.
	- Ой, я-то подумала, что ты ушел! -  воскликнула она.
	- Я уходил, чтобы добыть вот это растение,-  ответил я, указывая
на траву, но при этом чувствовал себя как-то неуютно. Единорог, как я
увидел, повредил ногу, а девочка вывихнула лодыжку -  это было заметно
с первого раза, но я тогда не обратил внимания на то, что там была
опухоль.
	- Ты не знаешь, как все это можно вылечить? -  спросила девочка.
	- Вообще-то я не врач, но мне кажется, что эта вот травка может
помочь,-  я был уверен, что трава поможет, но говорил так, потому что
то ли близость к единорогу, то ли к девочке действовала на меня
странным образом.
	- Отупляющее растение? -  спросила она,-  да Рогатка может съесть
его в один присест!
	- Его нельзя есть! -  вскричал я,-  оно же сращивает перебитые
кости!
	- А что это такое?
	- Это волшебная трава, которая лечит кости! Вот смотри, я сейчас
пристрою эту травку сюда, и ты увидишь, что получится! -  тут я
неожиданно почувстовал прилив уверенности. Возможно, от того, что
знал, что обладаю знания, которых нет у нее.
	Вытащив из котомки растение и костяную палочку, я при помощи
этой палочки вставил