ала  Хамелеон,  и   не
догадается, пока не станет слишком поздно. Этот светоч  разума  действовал
как за него, так и против.
     - Я этого не сделаю, - сказал Трент. - Просто я говорю тебе  о  такой
возможности, чтобы продемонстрировать, что у меня  тоже  есть  понятие  об
этике. Цель не  оправдывает  средства.  Мне  сдается,  что  позволил  себе
временно забыть об этом, и если ты минутку  послушаешь  меня,  ты  увидишь
свою ошибку и исправишь ее.  Я  не  могу  позволить  тебе  уничтожить  это
чудесное, исторически значимое сооружение ни в коем случае.
     Бинк уже чувствовал  себя  виноватым.  Неужели  его  сбили  с  курса,
который, он это знал, был правильным?
     - Ты, безусловно, понимаешь, - настойчиво продолжал Злой Волшебник, -
что весь район замка восстанет в мстительной ярости, если ты это сделаешь.
Ты можешь выйти из замка, но ты останешься в  его  окрестностях  и  умрешь
ужасной смертью. Хамелеон тоже.
     Хамелеон  тоже...  Это  было  неприятно.  Такая   красивая   девушка,
сожранная опутывающим деревом,  разорванная  на  куски  зомби...  замок...
невозможно будет избежать свирепого  возмездия  леса.  -  Может  быть,  ты
уговоришь позволить нам уйти, чем допустить подобное?
     - Ты упрямый парень.
     - Да.
     - По крайней мере, выслушай  меня  сначала.  Если  я  не  смогу  тебя
уговорить, значит то, что должно быть, должно быть,  хотя  я  и  этого  не
хочу.
     - Говори короче, - Бинк удивлялся своему  упрямству,  но  чувствовал,
что сделает то, что должен сделать. Если Трент попытается приблизиться  на
дистанцию в  шесть  футов,  Бинк  удерет,  чтобы  избежать  трансформации.
Наверное, он сможет обогнать Волшебника. Но даже так он  не  сможет  долго
ждать. Он боялся, что Хамелеон  устанет  от  долгого  ожидания  и  выкинет
какую-нибудь глупость.
     - Я и в самом деле не хочу видеть тебя  или  Хамелеона  погибшими  и,
безусловно, я ценю собственную жизнь, - начал Трент. - Сегодня я никого не
люблю из живых, но вы двое ближе всего мне, чем  кто-либо.  Словно  судьба
распорядилась, чтобы подобные люди должны изгоняться из обычного  общества
Ксанта. Мы...
     - Подобные люди! - возмутился Бинк.
     - Извини за такое выражение. Мы многое вместе  испытали  за  короткое
время и я думаю, справедливо утверждать, что при известных обстоятельствах
мы спасли друг другу жизни. Возможно, именно для того, чтобы встретиться с
такими, как вы, я и вернулся в Ксант.
     - Возможно, - сухо ответил Бинк, подавляя  неясные  чувства,  которые
испытывал. - Но это  не  оправдывает  твою  попытку  завоевания  Ксанта  и
вероятную гибель многих семей.
     Трент выглядел обиженным, но держал себя в руках:
     - Я не притворяюсь, что  оправдываюсь,  Бинк.  Манденийская  трагедия
моей  семьи  явилась  толчком,  не  оправданием,  а  толчком   для   моего
возвращения. Для меня в Мандении не осталось ничего, для  чего  стоило  бы
жить, поэтому, естественно,  моя  ориентация  обратилась  к  Ксанту,  моей
родине. Вредить Ксанту я не хочу, я надеюсь принести  ему  пользу,  открыв
его современной реальности,  пока  не  стало  слишком  поздно.  Даже  если
случатся какие-то смерти, это небольшая  цена  за  окончательное  спасение
Ксанта.
     - Ты считаешь, Ксант не выживет, если ты  его  не  завоюешь?  -  Бинк
постарался вложить в свой тон как можно больше сарказма, но получилось  не
слишком убедительно. Если бы он имел самообладание  и  убежденность  Злого
Волшебника!
     - Да, действительно, это так. Ксант давно уже созрел для новой  Волны
колонизации, и такая Волна принесет ему лишь пользу, как и предыдущие.
     -  Волны  несли  лишь  убийства,  насилие  и  разрушение!  Они   были
проклятьем Ксанта!
     - Некоторые - да, были такими, - покачал головой Трент, -  но  другие
принесли большую  пользу,  например,  Четвертая  Волна,  временем  которой
датируется постройка этого замка. Не сами  Волны,  а  их  организованность
вызывали неприятности. В целом же они явились существенно необходимыми для
прогресса Ксанта. Но я сейчас не жду, что ты  в  это  поверишь.  Сейчас  я
просто пытаюсь завербовать тебя на свою сторону.
     Что-то в этой беседе все  больше  беспокоило  Бинка.  Злой  Волшебник
казался слишком зрелым, слишком рассудительным, слишком  знающим,  слишком
убедительным. Трент был неправ, он должен был быть неправым, и все  же  он
говорил с такой убедительностью, что обнаружить его неправоту Бинк не мог.
     - Попытайся завербовать меня, - сказал он.
     - Я рад, что ты это сказал, Бинк. Мне хотелось бы, чтобы ты знал  мою
логику. Возможно, ты сможешь предложить какую-нибудь позитивную критику.
     Все это походило на сложную интеллектуальную  игру.  Бинк  попробовал
воспринимать слова Трента, как сарказм, но был уверен, что это не так.  Он
боялся, что Волшебник  умнее,  нежели  он,  но  также  знал,  что  считать
правдой.
     - Может быть, и смогу, - поосторожничал он. Бинк испытывал  ощущение,
словно он шел по дикой местности,  выбирая  самые  надежные  тропинки,  но
неизбежно приближаясь к ловушке в центре. Замок Ругна -  на  физическом  и
интеллектуальном уровне не имел голоса восемьсот лет,  но  теперь  у  него
такой голос прорезался. Бинк мог  фехтовать  с  таким  голосом  с  тем  же
успехом, что и с острым мечом Волшебника, хотя он и должен  сделать  такую
попытку.
     - Моя логика двойная. Часть ее относится к  Мандении,  а  часть  -  к
Ксанту, видишь ли, несмотря на определенные пробелы в  этике  и  политике,
Мандения за последние несколько столетий здорово шагнула вперед, благодаря
ряду  людей,  которые  совершали  открытия  и   распространили   об   этом
информацию. Во многих отношениях Мандения гораздо  более  прогрессивная  и
цивилизованная страна, чем Ксант. К несчастью, военное искусство и техника
Мандении тоже прогрессировали. Это тебе придется принять на  веру,  так  в
данный момент я это ничем доказать не  могу.  Мандения  обладает  оружием,
которое легко может уничтожить всю жизнь в Ксанте, несмотря на его Щит.
     - Это ложь! - вскричал Бинк. - Ничто не может проникнуть сквозь Щит!
     - Исключая нас троих, - пробормотал Трент. - Но  основное  назначение
Щита - живые существа. Ты можешь  проскочить  его,  твое  тело  легко  его
преодолеет, но сам ты будешь мертв, когда окажешься на другой стороне.
     - Именно.
     - Нет, не то же  самое,  Бинк.  Знаешь,  существуют  большие  орудия,
которые кидают снаряды, мертвую материю, такие  как  мощные  бомбы,  вроде
твоей ягодной бомбы,  но  гораздо  хуже,  предназначенные  взрываться  при
ударе. По сравнению с Манденией, Ксант маленькая страна.  Если  манденийцы
захотят, они смогут забросать весь Ксант снарядами. При такой атаке  будет
уничтожен  даже  магический  Камень.  Люди   Ксанта   больше   не   смогут
игнорировать манденийцев. Тех слишком много, мы не сможем оставаться вечно
в неизвестности. Они могут  и  когда-нибудь  уничтожат  нас.  Если  мы  не
установим сейчас с ними отношений.
     Бинк недоверчиво-непонимающе покачал головой. Но Трент продолжал  без
всякого раздражения:
     - Теперь рассмотрим сам Ксант с другой стороны.  Никакой  угрозы  для
Мандении он не представляет,  так  как  там  магия  не  действует.  Но  он
представляет открытую угрозу для жизни в самом Ксанте.
     - Ксант угрожает Ксанту? Это чепуха и причем явная.
     Теперь улыбка Трента стала несколько снисходительной.
     - Я вижу, у тебя были неприятности с логикой манденийской науки, - он
стал серьезным, прежде чем Бинк смог спросить об этом. -  Нет,  я  к  тебе
несправедлив. Эта внутренняя угроза Ксанту - нечто, о чем я узнал лишь  за
последние несколько дней, проведенных за исследованиями в этой библиотеке.
Один этот аспект  оправдывает  сохранение  замка,  так  как  в  библиотеке
аккумулированы древние знания, жизненно важные для общества Ксанта.
     Бинк пребывал в сомнении.
     - Мы прожили без этой  библиотеки  восемьсот  лет,  можем  прожить  и
дальше.
     - Да, но образ этой жизни! - покачал  головой  Трент,  словно  ощущая
нечто слишком обширное, чтобы это можно было выразить словами. Он встал  и
подошел к полке рядом. Взяв книгу, он осторожно  перелистывал  ее  хрупкие
страницы. Потом положил  перед  Бинком  открытую  книгу.  -  Что  на  этой
картинке?
     - Дракон, - легко ответил Бинк.
     - А это? - Трент перекинул страницу.
     - Мантикора, - в чем дело?  Картинки  были  аккуратными,  хотя  и  не
совпадали точно с современными существами. Пропорции  и  детали  несколько
различались.
     - А это?
     На картинке было изображено четвероногое животное с головой человека,
лошадиным хвостом и кошачьими ступнями.
     - Кентавр. Знаешь... мы можем восхищаться картинками весь день, но...
- Что общее имеют эти существа?
     - Они обладают человеческими  головами  или  частями  тела,  исключая
дракона, хотя в этой книге у одного почти человеческий  подбородок  вместо
морды. Некоторые обладают человеческим умом.
     - Точно! Заметь последовательность. Проследи  дракона  через  похожие
виды и он станет все более походить на человека. Это  тебе  ни  о  чем  не
говорит? - Только, что некоторые существа были более человекоподобны,  чем
другие. В любом случае, большая часть  этих  картинок  устарела,  существа
больше не выглядят так.
     - Кентавры учили тебя Теории Эволюции?
     - О, конечно. Сегодняшние создания произошли от более  примитивных  и
более приспособлены для выживания. Вернись назад достаточно и  ты  найдешь
общего предка.
     - Правильно. Но  в  Мандении  существа  вроде  ламии,  мантикоры  или
дракона никогда не возникали.
     - Конечно, нет. Они же магические. Они возникли благодаря  магической
селекции. Только в Ксанте могли...
     -  Хотя,  очевидно,  существа  в  Ксанте  произошли  от  манденийских
родственников. У них так много родственников...
     - Хорошо! - нетерпеливо сказал Бинк. - Они произошли из Мандении. Что
общего это имеет с твоим завоеванием Ксанта?
     - Согласно общепринятой кентаврийской истории, человек живет в Ксанте
всего лишь тысячу лет, - сообщил Трент. - За  этот  период  прошло  десять
основных Волн иммиграции из Мандении.
     - Двенадцать, - поправил его Бинк.
     - Это зависит от того, как  ты  их  считаешь.  В  любом  случае,  это
продолжалось девятьсот лет,  пока  Щит  не  отсек  эти  миграции.  Хотя  и
существует  много  частично  человеческих  форм,  которые   появились   до
прибытия, предполагаемого прибытия человеческих  существ.  Не  кажется  ли
тебе это странным?
     Бинк  все  больше  тревожился,  что  Хамелеон  выкинет   какую-нибудь
глупость или замок найдет способ нейтрализовать ягодные бомбы. Он  не  был
уверен, что замок Ругна не может мыслить самостоятельно. Не тянет ли  Злой
Волшебник время? - Даю тебе одну минуту закончить. Потом, несмотря  ни  на
что, мы уходим.
     - Откуда могли появиться частично человеческие формы... если только у
них не было человеческих предков?  Последовательная  эволюция  не  создает
неестественно  смешанных  чудовищ,  каких  мы  имеем  здесь.  Она  создает
существа, приспособленные к их экологическим нишам, а  человеческие  черты
подходят лишь немногим из них. Уже многие тысячелетия назад в Ксанте  жили
люди.
     - Хорошо, - согласился Бинк. - Осталось тридцать секунд.
     - Эти люди, должно быть, скрещивались с животными, чтобы образовались
те помеси, что мы знаем - кентавры, мантикоры, гномы, гарпии и  прочие.  А
сами  эти  существа  скрещивались   между   собой,   получавшиеся   помеси
скрещивались с другими помесями, производя чудища вроде химеры...
     Бинк собрался уходить.
     - Думаю,  твоя  минута  истекла,  -  сказал он. Потом замер.  -  Они,
что?...
     - Одни виды спаривались с  другими  видами,  чтобы  создать  гибриды.
Звери с человеческими головами, люди с головами зверей...
     - Невозможно! Люди могут спариваться только с людьми. Я подразумеваю,
только с женщинами. Это было бы неестественно...
     - Ксант - необычная страна. Магия делает возможным многое.
     Бинк увидел, что логика побеждает эмоции.
     - Но даже если так, - с  трудом  выдавил  он,  -  все  равно  это  не
оправдывает  твое  завоевание  Ксанта.  Что   было,   то   прошло,   смена
правительства не...
     - Я считаю, что  сказанное  оправдывает  взятие  власти  мной,  Бинк.
Потому что ускоренная эволюция и мутации,  вызываемые  магией  и  инцестом
между видами изменяют Ксант. Если мы останемся отрезанными от Мандении,  в
Ксанте вскоре не останется ни  одного  человека  -  лишь  гибриды.  Только
постоянный приток людей позволил человеку в Ксанте сохранять свой  вид  за
последнее тысячелетие. Теперь же здесь не так много людей.  Когда  человек
спаривается с гарпией, результатом будет никак не человеческое дитя.
     - Нет! - ужаснулся Бинк. - Никто не будет... с грязной гарпией!
     - С грязной гарпией, возможно, и нет. Ну, а  как  насчет  чистенькой,
хорошенькой гарпии? - Трент вопросительно приподнял бровь. - Они же не все
одинаковые,  знаешь  ли.  Мы  видим  лишь  их  отщепенцев, а  не  молодых,
свежих...
     - Нет!
     - Предположим, человек попьет водички из  Источника  Любви  случайно,
конечно... а рядом с ним напьется гарпия?
     - Нет... Он... - Но Бинк знал, что  Трент  попал  в  точку.  Любовное
заклинание вызывало неудержимое желание. Он  вспомнил  то,  что  видел  во
время путешествия, когда оказался рядом с  Источником  Любви,  перейдя  по
мосту Провал. Он тогда чуть не выпил воды из  него,  не  заметив  поначалу
грифона и единорога в любовных объятиях. Там присутствовала и гарпия.  При
этих воспоминаниях Бинк содрогнулся.
     - Тебя никогда не привлекала хорошенькая русалка? Или леди-кентавр? -
настаивал Трент.
     - Нет, коварная картина элегантных  грудей  русалки  возникла  в  его
мозгу. И Чери-кентавр, что подвезла его во время путешествия к  Волшебнику
Хамфри. Когда он дотрагивался до нее, было ли это на самом деле  случайно?
Она пригрозила сбросить его в овраг, но говорила это не всерьез. Она  была
очень  приятной  красоткой.  Скорее,  личность.  Честность  вынудила   его
неохотно признать. - Может быть.
     - И наверняка были другие, менее щепетильные, чем  ты,  -  Трент  был
неумолим. - В определенных обстоятельствах они могли уступить, не так  ли?
Разве мальчишки из твоей  деревни  не  бегают  украдкой  подсматривать  за
кентаврами, как это делали в мои дни?
     Парни вроде Зинка, Джамы и Потифера,  негодяи  и  хулиганы,  вызывали
раздражение  в  обиталище  кентавров.  Бинк  хорошо  помнил  их.   Он   не
задумывался  прежде  над  их  поступками.  Конечно,  они   ходили,   чтобы
полюбоваться гологрудыми красотками, а если они подловили одну отдельно...
     Бинк понял, что лицо его залила краска.
     - К чему ты клонишь? - вопросом он постарался скрыть свое смущение.
     - Только к одному  -  Ксант  должен  иметь  связь...  прости,  плохое
слово!...  должен  был  иметь  контакт с Манденией задолго до самых ранних
записей.  До Волн Нашествий.  Потому  что  только  в  Мандении  существует
человеческая раса  в чистом виде.  С момента,  как человек ступил  ногой в
Ксант,  он начал изменяться.  У него появляется магия,  у его детей ее еще
больше,  пока  некоторые из них  не становятся  Волшебниками.  И  если они
стараются  жить  в  Ксанте,  они неизбежно сами становятся магией.  Или их
потомки.  Или  разрушая  барьеры между видами,  или перерождаясь в чертей,
эльфов, гоблинов, великанов, троллей - ты хорошо разглядел Хамфри?
     - Он гном, - не думая, ответил Бинк. Потом: - Нет!
     - Он человек и хороший при этом, но он уже далеко на пути  к  чему-то
еще. Он находится сейчас на вершине своей магической власти, но его  дети,
если он когда-нибудь ими обзаведется,  будут  уже  настоящими  гномами.  Я
думаю, он это знает и потому не женится. А посмотри на Хамелеона  -  у нее
нет прямой магии, потому что она сама магия. Таким путем все  человеческое
население Ксанта меняется неизбежно, если только нет притока свежей  крови
из Мандении. Щит нужно убрать! Магическим существам Ксанта нужно позволить
мигрировать за его пределы свободно, там они постепенно вернуться к  своим
прежним формам. Сюда должны приходить новые животные.
     - Но... - Бинк обнаружил, что справляется с ужасом новых концепций. -
Если всегда был... прежде всегда был обмен, что случилось  с  людьми,  что
пришли сюда тысячи лет назад?
     -  Вероятно,  какое-то  время   возникали   препятствия,   отрезавшие
миграцию. Вероятно, Ксант около тысячи лет  был  настоящим  островом,  что
изолировало доисторических поселенцев, поэтому они  совершенно  слились  с
существовавшими формами и  дали  начало  кентаврам  и  другим  видам.  Это
происходит вновь из-за Щита. Люди должны...
     - Достаточно, - прошептал Бинк, окончательно потрясенный. - Я не могу
больше слушать.
     - Ты уберешь ягодные бомбы?
     Понимание вернулось подобно вспышке молнии.
     - Нет! Я забираю Хамелеона и ухожу... сейчас.
     - Но ты должен понять...
     - Нет!
     Злой Волшебник начал убеждать его. Если Бинк  еще  немного  послушает
его, он перейдет на его сторону и Ксант будет потерян.
     - То, что ты предлагаешь, ужасно. Это не может  быть  правдой.  Я  не
могу принять ее.
     Трент вздохнул с видимым подлинным сожалением.
     - Что ж, попытку сделать стоило, хотя я и боялся, что  ты  отвергнешь
мою теорию. Я все равно не могу позволить тебе разрушить замок.
     Бинк   напрягся,   изготовившись   бежать,   чтобы    не    оказаться
трансформированным. Шесть футов...
     - Нужды убегать нет, Бинк, - покачал головой Трент. - Перемирие я  не
нарушу. Когда я показывал картинки тебе, я мог  это  сделать,  но  я  ценю
данное мною слово. Поэтому  придется  пойти  на  компромисс.  Если  ты  не
присоединяешься ко мне, я вынужден присоединиться к тебе.
     -  Что?  -  Бинк,  чьи  уши  закрылись  для  коварной  логики   Злого
Волшебника, был пойман врасплох.
     - Пощади Замок Ругна. Убери бомбы. Я помогу тебе  безопасно  покинуть
пределы замка.
     Это оказалось так легко.
     - Твое слово?
     - Мое слово, - торжественно произнес Трент.
     - Ты можешь заставить замок отпустить нас?
     - Да. Это еще одно, что я узнал в  этой  библиотеке.  Я  должен  лишь
произнести определенные слова и замок даже будет помогать нам в пути.
     - Твое слово, - повторил с подозрением Бинк.  До  сих  пор  Трент  не
нарушал данного им слова... хотя какая гарантия в  дальнейшем?  -  Никаких
трюков, никаких внезапных перемен в намерениях?
     - Мое слово чести, Бинк.
     Что он мог сделать? Если бы Волшебник хотел нарушить перемирие, ничто
не мешало ему трансформировать Бинка сейчас же в жабу, затем подкрасться к
Хамелеону и трансформировать ее... Бинку хотелось доверять ему.
     - Хорошо.
     - Иди убери бомбы. Я договорюсь с Ругна.
     Бинк пошел. Хамелеон встретила его радостными криками и на  этот  раз
он с большим удовольствием принял ее в свои объятия.
     - Трент согласился помочь нам выбраться отсюда, - сообщил он ей.
     - О, Бинк, я так рада, - воскликнула она,  целуя  его.  Ему  пришлось
схватить ее за руку, иначе она от радости выронила бы бомбу,  которую  все
еще держала.
     С каждым часом Хамелеон становилась все красивее. Ее индивидуальность
почти не изменилась, исключая то, что ее слабеющий ум  делался  все  менее
подозрительным и более простым. Бинку нравились эти качества и сейчас,  он
должен был признаться, что ее красота ему тоже нравилась. Она принадлежала
Ксанту, она была магией, она не пыталась манипулировать им в своих  личных
целях. Она была тем типом девушки, что ему нравился.
     Но он знал, что ее глупость оттолкнет его так же, как ее уродство  во
время другой фазы. Он  не  сможет  жить  ни  с  красивой  идиоткой,  ни  с
уродливым гением. Сейчас, пока в нем еще жило воспоминание о ее  уме,  она
была привлекательна, а красота ее услаждала его взор. Надеяться на  что-т