Вынюхиватель магии засеменил к Бинку,  пытливо  напрягая  обоняние  и
шевеля вытянутым подвижным рыльцем. Подбежав к человеку, существо впало  в
неистовый восторг: испускало звуки, напоминавшие голос флейты, размахивало
пушистым хвостом и кружилось возле него.
     - Будь уверен, я тоже тебя люблю, Нюхач, - сказал Бинк,  присаживаясь
на корточки и обнимая зверька. Мордочка его коснулась носа  Бинка  влажным
поцелуем. - Ты ведь первым поверил в мою магию, когда...
     Бинк смолк, потому что существо повело себя вдруг  странно.  Внезапно
оно перестало резвиться, сделалось настороженным, почти испуганным.
     - Что случилось, дружок? - участливо спросил Бинк. - Я сказал  что-то
обидное для тебя? Тогда извини!
     Но зверек свернул хвост, поджал его  и  бочком  стал  отодвигаться  в
сторону. Бинк с досадой уставился ему вслед. Ощущение было  такое,  словно
его магию выключили, и зверек из-за  этого  потерял  к  нему  интерес.  Но
талант Бинка, как и  таланты  всех  других,  был  врожденным,  он  не  мог
исчезнуть, пока Бинк жив. Вынюхивателя магии, должно быть, напугало  нечто
иное.
     Бинк тревожно огляделся но сторонам. К  востоку  от  него  раскинулся
фруктовый сад замка Ругна, в котором росли всевозможные экзотические плоды
и овощи, а заодно и всякая всячина вроде вишен-бомб или дверных  ручек.  К
югу простиралась неприрученная Дикая Местность Ксанта. Бинк вспомнил,  как
эти джунгли  подгоняли  его  друзей  к  замку  и  какими  угрожающими  они
казались. Теперь же деревья были как будто дружелюбны - им  хотелось  лишь
одного: чтобы Волшебник  оставался  в  замке  Ругна  и  снова  сделал  его
великим, как и в прошлые времена. Король Трент  добился  этого,  и  теперь
всякая мощная магия здешних мест изо всех сил  старалась  принести  пользу
королевству. Повсюду установился прочный порядок.
     Но хорошо - пора заняться и делом. Сегодня будет бал, а туфли  совсем
истрепались. И Бинк направился к краю сада, где роскошно росло развесистое
туфельное дерево. Туфлям нравилось перебираться с места на место, и дерево
нередко давало новые побеги в самых неожиданных местах.
     На дереве отыскалось  несколько  вполне  поспевших  туфель.  Бинк  по
порядку осмотрел их, но срывать не спешил, пока не подобрал пару по  ноге.
И только теперь он сорвал туфли,  вытряхнул  из  них  семена  и  осторожно
обулся. Обувь оказалась удобной и прекрасно смотрелась - ведь  туфли  были
свежесорванными.
     Он пошагал домой, осторожно ступая, чтобы разносить, но не поцарапать
их.
     Из головы у него не выходил эпизод с вынюхивателем магии. Было ли это
знамением?.. Здесь, в Ксанте,  знамения  всегда  сбывались,  однако  очень
редко  удавалось  правильно  истолковать  их  до  того  момента,  пока  не
становилось слишком поздно. Не ожидает  ли  его,  Бинка,  нечто  скверное?
Маловероятно. Уж чтобы повредить Бинку, на Ксант должно  обрушиться  очень
серьезное зло - это можно утверждать без преувеличения.  Так  что,  скорее
всего, он неверно воспринял знак. Просто у зверька было,  возможно,  нечто
вроде желудочного расстройства, потому он и сбежал.
     Вскоре Бинк увидел свой дом. То была глыба прекрасного домашнего сыра
неподалеку от дворцового  сада.  Бинк  поселился  в  нем,  когда  женился.
Корочка уже давно затвердела и, конечно, потеряла лучшие оттенки  аромата;
стены же были из мелкозернистого кремово-желтого окаменевшего  сыра.  Этот
дом считался одним из самых вкусных среди других современных домов.
     Бинк глубоко вздохнул, постарался придать  себе  невозмутимый  вид  и
открыл  дверь-корочку.  И  тут,   одновременно   с   пахнувшим   навстречу
сладковатым запахом сыра, на него обрушился вопль.
     - Бинк?! Ты где шлялся, когда дел невпроворот?  Совсем  оставил  меня
без внимания!
     - Мне нужны были туфли, - мирно ответил он.
     - Туфли?! - зашлась в крике женщина. - У тебя же есть туфли, идиот!
     То была "мисс Хамелеон", жена Бинка. Это имя как прилепилось к ней  в
девичестве, так и осталось до сих пор; а муж ласково звал ее "Хэмели".
     В данный момент она была значительно умнее его. Дело  в  том,  что  в
течение месяца ее ум, как и  внешность,  непрестанно  менялись.  Становясь
прекрасной, она одновременно делалась и глупой - то и другое, к  тому  же,
проявлялось в крайних степенях, зато в "умной" фазе она была  уродливой  -
очень умной и очень уродливой. В настоящий момент она как раз находилась в
пике этой фазы, и потому сидела  дома,  буквально  заточив  себя  в  своей
комнате.
     - На сегодняшний вечер мне нужны красивые туфли, -  пояснил  Бинк,  с
трудом сохраняя терпение. Но едва он произнес эти слова,  как  понял,  что
сказал не то: ведь теперь любое упоминание о красоте совершенно выводит ее
из себя.
     - Ни дьявола тебе не нужно, тупица! Ровным счетом!
     В душе Бинк подосадовал, что она кичится  превосходством  своего  ума
над его собственным. Да, он сознавал, что он - не  гений, но  все-таки  не
считал себя тупицей. Зато она сама наглядно демонстрировала на  протяжении
месяца и то, и другое.
     -  Мне  сегодня  необходимо  быть  на  Ежегодном  Балу,  -  попытался
растолковать он, хотя жена, безусловно, отлично об этом знала.  -  Если  я
заявлюсь небрежно одетым, это будет оскорблением для Королевы.
     - Придурок! - взвизгнула та, не высовываясь из своего укрытия. - Ведь
ты будешь в маскарадном костюме! Никто и не заметит твоих вонючих туфель!
     Тьфу ты, а  ведь  она  права.  То  есть  ходил  он  за  новой  обувью
совершенно напрасно.
     - Да-да, это очень типично для  тебя,  эгоиста,  -  продолжала  жена,
охваченная праведным гневом. - Шляешься по вечеринкам, веселишься...  А  я
тут страдаю дома, грызу в одиночестве стены.
     Последнее, видимо, следовало понимать буквально.  Сыр  был  старый  и
твердый, однако она все же грызла его, впадая  в  ярость;  а  в  последнее
время это стало ее привычным состоянием.
     И все-таки Бинк старался быть ей хорошим мужем. Они поженились только
год назад, и он любил свою Хэмели. С самого начала их совместной жизни  он
знал, что хорошие времена будут перемежаться с худыми, и  вот  сейчас  как
раз настало плохое время. Весьма плохое.
     - Почему бы тебе тоже не пойти на бал, дорогая?
     Она разразилась вспышкой циничного гнева.
     - Мне?!.. Когда я в таком виде?!.. Избавь  меня  от  своей  тупоумной
иронии!
     - Но ведь ты сама  напомнила  мне,  что  бал  будет  костюмированный.
Королева замаскирует  каждого  гостя  в  тот  костюм,  который  предпочтет
выбрать сама. Так что никто ничего и не увидит...
     - Ты, жалкий и слабоумный прыщ!  -  взвыла  она  за  стеной,  и  Бинк
услышал, как что-то разбилось. Так... Теперь она уже швыряет  все  подряд.
По-видимому, терпение у нее окончательно лопнуло. - Да как я могу пойти на
бал в каком угодно костюме, когда я - на девятом месяце?!..
     Именно это и тревожило по-настоящему мисс Хамелеон.  Не  закономерная
фаза умной уродины, к чему она уже  притерпелась  с  течением  времени,  а
огромный дискомфорт и ограничения, которые налагала на  нее  беременность.
Бинку удавалось гасить эти настроения во время фазы "тупая красавица",  но
когда  она  видоизменялась  дальше  и  становилась   умнее,   он,   вместо
благодарности,  слышал  от  нее  одно:  она  вовсе  не  желает  "подобного
обращения" с ней, женщиной "в таком состоянии".  Мисс  Хамелеон  панически
боялась, что ребенок будет похож на  нее.  Или  -  на  него.  Ей  хотелось
отыскать заклинание, которое обеспечивало бы  ее  будущему  ребенку  некий
позитивный талант  -  или  хотя  бы  нормальный,  -  а  теперь  оставалось
полагаться на слепой случай. Она восприняла беременность с  исключительной
нервозностью, и Бинка, виновника всему, так и не простила. И чем умнее она
становилась,  и  чем  больше  увеличивался  срок,  тем  более  интенсивным
становился ее гнев.
     Впрочем, уже скоро она минует перевал и начнет становится красивее  -
как раз к родам. До них  оставалось  около  недели.  Быть  может,  ребенок
родится нормальным, а возможно - и с еще более  сильным  талантом,  чем  у
других, и все страхи ее окажутся напрасными. Тогда она перестанет вымещать
свой гнев на Бинке.
     Да, если ребенок будет нормальным... Ах, об этом лучше не думать.
     - Извини, я позабыл, - пробормотал он.
     -  Он  позабыл!  -  Прозвучавший  в   ее   голосе   сарказм   пронзил
чувствительную душу Бинка подобно магическому  мечу,  проникающему  сквозь
сырную стену домика. - Дебил! Тебе ведь хотелось забыть, верно? Почему  же
ты не подумал об этом в прошлом году, когда ты...
     - Мне пора идти, Хэмели, - пробубнил он, поспешно отступая к двери. -
Королева очень сердится, когда гости опаздывают...
     Ему подумалось, что сама природа женщин такова,  что  они  непрерывно
сердятся на мужчин и низвергают на них лавины гнева. В том-то  и  состояло
одно из отличий обыкновенных женщин от нимф - те,  хоть  и  выглядели  как
женщины,  но  всегда   были   более   терпеливыми   к   ленивым   причудам
представителей сильного пола. Наверное, подумал Бинк, его все  же  следует
назвать счастливчиком - ведь его жена не обладает  опасным  талантом,  ну,
например, не умеет извергать на людей пламя или вызывать грозу.
     -  Отчего  это  Королева  устраивает  свою  смехотворную,   тупую   и
бессмысленную вечеринку именно сейчас? - остановила мужа мисс Хамелеон.  -
Да именно сейчас, когда она знает - знает! - что я не могу на ней быть?
     Ах, женская логика... К чему пытаться понять ее? Всей мудрости Ксанта
не хватит, чтобы отыскать толк в бестолочи. И Бинк прикрыл за собой дверь.
     В сущности, вопросы его жены были сугубо риторическими - и он, и  она
сама знали ответы. Королева Ирис использовала  каждую  возможность,  чтобы
подчеркнуть свой статус, и сегодня как  раз  -  годовщина  этого  статуса.
Формально бал устраивался в честь Короля.  Однако  вечно  занятого  Трента
мало  волновали  театральные  эффекты,  и  его  наверняка  не   будет   на
торжествах. То есть в действительности - это бал Королевы; и хотя она не в
состоянии  заставить  Короля  присутствовать  на  празднике,   горе   тому
придворному, у которого появилось бы искушение тоже не явиться.  Бинк  как
раз и был таким придворным.
     "Но почему же так?" - спрашивал он себя, угрюмо бредя к  дворцу.  Ему
ведь было обещано  стать  важной  персоной  -  Королевским  Исследователем
Ксанта, в чьи обязанности входило изучать  тайны  магии  и  докладывать  о
своих открытиях непосредственно  Его  Величеству.  Но  из-за  беременности
жены, из-за массы  мелких  домашних  дел  Бинку  так  и  не  удалось  пока
приступить к настоящей работе. И винить в том он мог только  самого  себя.
Воистину, он должен был предвидеть,  к  каким  последствиям  приведет  его
решение завести ребенка. Ведь до  сих  пор  предстоящее  скорое  отцовство
волновало его меньше всего на свете.  Однако  же  Хамелеон-красавица  была
женщиной, способной затуманить разум любого мужчины и возбудить его  до...
Ну да что теперь об этом вспоминать...
     Ах, ностальгия! Ах, прошлое! Когда любовь  была  новой,  беззаботной,
бесхитростной,    когда    не    ощущалось    никакой     ответственности!
Хамелеон-красавица напоминала нимфу...
     Нет-нет, это - ложные  воспоминания.  Жизнь  его,  до  того,  как  он
встретил  эту  женщину,  вовсе  не  была  такой  уж  простой.   Ведь   ему
понадобилось трижды увидеть ее в разных ипостасях, прежде чем он узнал  ее
окончательно. Он  тогда  боялся,  что  у  него  нет  никакого  магического
таланта...
     Вокруг него неожиданно все замерцало... и  внезапно  внешность  Бинка
изменилась. Появился маскарадный костюм, посланный Королевой. Физически  и
умственно Бинк остался прежней личностью, но выглядел теперь как  кентавр.
То  была  созданная  Королевой  иллюзия,  и  сейчас  он  мог  вступить   в
придуманную  Ее  Величеством  игру:  она  изобрела  ее   благодаря   своей
неистощимой способности устраивать людям разные мелкие пакости. Прежде чем
попасть в бальный зал, каждый из гостей должен по дороге угадать  личности
как можно большего числа других гостей,  и  угадавшего  больше  всех  ждет
приз.
     В дополнение ко  всему  она  создала  вокруг  замка  Ругна  фальшивый
лабиринт. И теперь, даже если у кого-то и нет никакого желания участвовать
в ее игре "угадайке", он все  равно  вынужден  отыскивать  дорогу  в  этой
гигантской головоломке. Проклятая Королева!
     Однако ему, Бинку, как и всем остальным, придется пройти весь путь до
конца. Король мудро не вмешивается в домашние дела,  предоставляя  супруге
вволю тешить свое тщеславие.
     Вздохнув, Бинк вошел в лабиринт и принялся  за  утомительную  работу:
искать дорогу в окружившей замок паутине ненастоящих тропинок.
     Большая часть лабиринта была откровенно иллюзорной, и все же он был в
достаточной мере привязан к реальности, так что безопаснее было  держаться
миражных стен, чем проламываться сквозь них. Королева должна была получить
свою порцию веселья, особенно в Первую Годовщину коронации Его Величества.
Когда же, случалось, она не получала желаемого, то  становилась  уродливее
переменчивой жены Бинка.
     Он свернул за угол и... едва не столкнулся  с  зомби.  С  источенного
червями  лица  того  падали  комочки  земли  и  сочился  гной,  а  большие
квадратные глазницы казались ямами разложения. Залах стоял отвратительный.
     Неприятно пораженный, Бинк уставился  в  эти  глазницы.  В  самой  их
глубине ему почудилось слабое свечение, похожее на лунный свет, заливающий
призраков, или же на мерцание светящихся грибов, пирующих на гниющем мозге
трупа. Впечатление  было  такое,  точно  он  -  через  двойной  тоннель  -
разглядывает сам источник этого зловонного  оживления,  -  или,  возможно,
сердцевину самой магии Ксанта... Но подобное могло померещиться разве  что
в кошмарном сне - ведь зомби был всего лишь  ожившим  покойником,  ужасом,
который следует немедленно похоронить и забыть.
     Однако отчего этот зомби  вырвался  из  своей  потревоженной  могилы?
Обычно они появлялись  на  свет  только  для  защиты  замка  Ругна,  и  не
показывались с тех пор, как тут поселился Король Трент.
     Зомби шагнул навстречу, разевая вонючий рот.
     - Ввууумм, - произнес он, напрягаясь, чтобы высвободить новую  порцию
несносно пахнущего газа - то  был  у  него  единственный  способ  издавать
звуки.
     Бинк попятился, его едва не вырвало. Он мало чего опасался в Ксанте -
физическая крепость  и  редкий  магический  талант  делали  его  одним  из
наименее  уязвимых  жителей  королевства.   Но   странная   неловкость   и
отвращение, вызванные столкновением с зомби, несколько  напугали  его.  Он
развернулся и побежал по боковой дорожке,  оставив  ожившего  мертвеца  за
спиной. Со своей прогнившей плотью и рассыпающимися  сочленениями  костей,
зомби, разумеется, не мог догнать Бинка, да и не пытался.
     Но  неожиданно  перед  ним  возник  сверкающий  меч.  Бинк  замер,  с
удивлением разглядывая новое препятствие. Он  не  видел  ни  человека,  ни
каких-либо приспособлений, удерживающих меч, а только само оружие.  Какова
цель этой иллюзии?
     Конечно, то еще одна  шуточка  Королевы.  Ей  правилось  делать  свои
вечеринки возбуждающими, она любила бросать вызов гостям. Бинку нужно было
всего лишь пройти сквозь этот фальшивый  меч,  тем  самым  разоблачив  его
иллюзорность.
     И все-таки он  медлил.  Лезвие  выглядело  угрожающе  реальным.  Бинк
вспомнил свою молодость и проделки деревенского приятеля  Джамы.  Талантом
того была демонстрация летающего меча  -  твердого,  острого  и  опасного;
правда, "меч"  существовал  лишь  несколько  секунд,  но  Джама  стремился
постоянно развивать свой талант. Он не был другом  Бинка,  и  если,  может
статься, он где-то поблизости...
     Бинк выхватил свой меч.
     - Защищайся! - воскликнул  он  и  ударил  по  мечу-противнику,  почти
уверенный, что лезвие пройдет  сквозь  него  без  сопротивления.  Королева
будет довольна, что ее  надувательство  сработало.  Бинк,  поступая  таким
образом, ничем не рисковал. Но всего лишь на всякий случай...
     Меч-противник оказался  твердым.  Сталь  зазвенела  о  сталь.  Другое
оружие тут же дернулось, высвобождаясь,  и  стремглав  метнулось  к  груди
Бинка.
     Тот парировал удар и отскочил вбок. Да,  то  оказалось  не  секундное
оружие и не бессмысленно летающий предмет - его направляла некая невидимая
рука, и, значит, противником был невидимка.
     Меч нанес новый удар, и Бинк опять парировал его.  О  да,  эта  штука
всерьез пытается его убить!
     - Кто ты? - крикнул Бинк. Но ответа не последовало.
     Весь прошедший год  Бинк  обучался  владению  мечом,  и  его  учитель
утверждал, что он - способный ученик. На  стороне  Бинка  были  храбрость,
скорость и немалая физическая сила. Он  знал,  что  не  такой  уж  опытный
фехтовальщик, но  все  же  не  новичок.  Бинк  вдруг  стал  даже  получать
удовольствие от схватки - пусть и с невидимым противником.
     Но серьезный бой... это совсем другое. С какой стати на него  напали,
да еще во время праздника? Кто он, его молчаливый и тайный  враг?..  Бинку
еще повезло, что заклинание невидимости, которым прикрылся его  противник,
не распространилось и на сам меч - не то он и вовсе не  смог  бы  отражать
удары. Но всякий магический предмет в Ксанте  существовал  в  единственном
числе. По этой причине меч  не  мог  удерживать  внутри  себя  необходимые
заклинания твердости и остроты, да при этом быть еще и невидимым. И тем не
менее, хотя это и было маловероятным, но не таким уж невозможным. Ибо  при
помощи магии возможно все. В любом случае  Бинку  было  достаточно  видеть
лишь свое оружие.
     - Стой! - крикнул он снова. - Прекрати. Иначе мне придется напасть на
тебя!
     Но вражеский меч снова нанес яростный рубящий удар. Однако Бинк успел
уже понять, что противник его - не ас, и дрался он скорее  храбро,  нежели
умело. Он отбил удар и нанес ответный, без особой  охоты  сделав  выпад  в
незащищенную в данный момент нижнюю часть тела предполагаемого противника.
Удар его был  не  настолько  силен,  чтобы  причинить  увечье,  и  все  же
достаточным для...
     Лезвие  его  меча  прошло   сквозь   невидимый   торс   без   всякого
сопротивления - там просто ничего не было.
     Изумленный Бинк потерял сосредоточенность и ослабил стойку. Вражеский
меч метнулся к его лицу - Бинк едва успел нырнуть под него. Его  давнишний
инструктор, солдат Кромби, научил его уклоняться от таких  ударов,  но  на
сей раз его, по правде говоря, спасло одно лишь  везение:  не  обладай  он
своим талантом, он мог бы сейчас быть уже мертвецом.
     Бинку не нравилось  полагаться  только  на  свой  талант,  и  в  этом
заключалась цель его занятий  фехтованием  -  защищать  себя  собственными
силами, открыто, с гордостью, не  страдая  от  насмешек  тех,  кто  вполне
естественно полагал, что ему всегда помогает одна простая случайность. Его
магия могла остановить или отвести атаку, заставив, например,  нападающего
поскользнуться на фруктовой кожуре,  и  до  его  гордости  магии  не  было
никакого дела. Зато когда он одерживал победу честно,  сам,  своим  мечом,
никто уже не смеялся. Сейчас также  смеяться  было  некому,  но  ему  было
досадно, что его ни с того, ни с сего атакуют... Кто?
     Наверняка то было магическое оружие из  личного  арсенала  Короля,  к
тому же сознательно направленное. И все-таки это никоим образом  не  могло
быть поступком самого Короля - Трент  никогда  не  опускался  до  подобных
"шуточек" и не позволял вольного  обращения  со  своим  оружием.  По  всей
вероятности, кому-то удалось  активировать  этот  меч  и  послать  его  на
уничтожение Бинка; но этому "кому-то" вскоре предстоит  испытать  на  себе
гнев Короля.
     Однако сейчас от таких мыслей Бинку было не легче.  Ему  не  хотелось
оставлять впечатление, будто он прячется за  королевской  спиной