мы
уйдем. Ей нравится двигать камни.
     Они вернулись к водопаду по кошачьей тропе и направились к  котапульте.
Котапульта оказалась котообразным существом  величиной с небольшого сфинкса,
припавшим  к земле на прогалине. На конце ее  хвоста находилось что-то вроде
сети,  достаточной для  того,  чтобы в ней  мог  поместиться  крупный валун.
Неподалеку стояла корзина такого же размера.
     Сирена приблизилась к котапульте.
     -  Не  будешь ли  ты  так любезна подбросить  нас до озера  Огр-Ызок? -
спросила она. - У нас есть для тебя немного кошачьей мяты.
     Котяра  просияла  и  кивнула усатой головой.  Они  положили  перед  ней
кошачью мяту,  затем  подтащили корзину к ее  хвосту. Все  трое забрались  в
корзину и опустили плетеную крышку.
     Зверь  принюхался к кошачьей мяте. В предвкушении  лакомства хвост  его
напрягся.  Затем котапульта куснула мяту. Это  было  сильное средство, и оно
возымело действие. Хвост внезапно резко выпрямился, подбросив корзину высоко
в воздух, и вся троица обнаружила, что летит.
     Они смотрели в щели между прутьями корзины. Ксанф проплывал под ними  -
зеленый, голубой, желтый... Вокруг них теснились  в беспорядке низкие облака
- белые  понизу, а поверху,  где их никто не мог видеть, всех цветов радуги.
Некоторые облака  были  дождевые, похожие  на  наполненные  сверкающей водой
бассейны.  В них  попадались  купающиеся птички и  летучие рыбы, выбравшиеся
подышать воздухом.  Корзина зацепила  одно из таких облаков,  проделав в нем
дыру,  -  вода  полилась вниз  жутким ливнем. Снизу, оттуда,  где над  лесом
пролился незапланированный дождь, донеслись возмущенные возгласы. Но в любом
случае это  была  Область  Безумия  - никто  не разберется,  из-за  чего все
произошло.
     В  это  время  Загремелу  пришло в голову,  что  надо  бы подумать и  о
приземлении. Взлетели-то они со всеми удобствами, но посадка может оказаться
значительно менее мягкой.
     И  вдруг  из крышки корзины вырвалась  какая-то ткань. Она развернулась
куполом, который, словно по волшебству, наполнился воздухом; падение корзины
замедлилось, и в конце концов она приземлилась на берегу озера Огр-Ызок.
     Они открыли крышку корзины и выбрались на землю.
     - Вот здорово! -  с детским восторгом  воскликнула Танди. - Но  как  же
котапульта получит назад свою корзину?
     К ним уже спешило оранжевое существо, смутно напоминающее кота.
     - Я позабочусь о корзине, - сказало оно.
     - А ты кто? - поинтересовалась Танди.
     - Я -  доверенный  агент  в этом  районе. Моя работа в том,  чтобы вещи
возвращались  туда, откуда появились.  У нас с котапультой подписан контракт
на возврат ее корзин.
     - О, понятно. Тогда тебе лучше  взять ее. Но  я не  представляю, как ты
потащишь эту здоровенную корзину через джунгли, а тем  более  через  Область
Безумия.
     - Пустяки.  Я  уже наполовину сумасшедший. -  Оранжевый агент подхватил
корзину и зашагал  на  север. Растительность  при  его приближении увядала и
отмирала, уступая ему дорогу.
     - О-о,  такова,  видно, его  магия,  - сказала Танди. - Оранжевый агент
уничтожает растения.
     Они повернули к озеру Огр-Ызок - чудесному голубому озеру с водоворотом
в центре.
     - Не ходите туда, - предупредила сирена. - Там живут донные прокляторы.
     - Что в этом дурного? - поинтересовался Загремел. - Моя мать из них.
     Сирена обратила на него взгляд, исполненный недоумения:
     -  О... Я  так поняла, что  ты огр.  Прокляторы  - люди. У меня не было
намерения...
     - Моя мать -  актриса. Ей пришлось  играть роль огрицы в адаптированной
версии обыкновенской сказки "Спящая красавица".
     - Да, разумеется, - слабым голосом сказала сирена.
     - Но  в декорации случайно  забрел мой  отец Хруп, бродивший в  поисках
костей,   увидел  актрису  и,  пораженный   ее  исключительно  отталкивающей
внешностью, похитил ее. Разумеется, она вышла за него замуж.
     - Да, разумеется, - рассеянно согласилась  сирена.  - Я  завидую ей. Во
мне тоже есть людская кровь.
     - Донные прокляторы напустили великое проклятие, загубившее целый  лес,
- продолжил  Загремел. - Но мои родители  избежали его, став вегетарианцами.
Большинство  огров  грызет  кости, так что проклятие не  сработало так,  как
надо, и рассеялось.
     - Ты вырос в доме, где не грызли костей! - воскликнула Танди.
     - Тем не менее я огр, - попытался защищаться Загремел.
     - Я рада,  что все так  хорошо  обернулось, -  сказала сирена.  - Но, я
полагаю, к  донным прокляторам все-таки  лучше не  заходить.  Они  могут  не
оценить тебя по достоинству.
     - Думаю, да, - признал Загремел. - Но актеры они все-таки великолепные.
Мою мать никто никогда не принимал за человека.
     - Уверена,  что никто, - согласилась сирена. - Я однажды видела один из
их спектаклей.  Это была прекрасная постановка. Но  общаться с теми, кто под
горячую руку и проклясть может, как-то неуютно.
     Загремел рассмеялся:
     - Очень может  быть!  Однажды я  поступил не  по-огрски,  уступив одной
твари найденный мною изумруд...
     - Это моя матушка его там поместила! - с гордостью воскликнула Танди.
     -  А моя матушка выдала  мне проклятие, - продолжил Загремел, - которое
обожгло землю рядом со мной и выбило почву у меня из-под ног. С тех пор я ни
разу не уступал ни одному монстру.
     - Это  жестоко с ее  стороны, - вступилась Танди. - Она не  должна была
тебя проклинать.
     - Жестоко? Разумеется, нет. Это огрская любовь, единственно доступная и
понятная  ограм.  Однажды  моя  мать  прокляла  моего отца, да  так, что  он
поправился только через  два  дня, но все это время улыбка  не  покидала его
лица.
     - Ну, не знаю, - необычайно серьезно ответила Танди.
     Может, и она как-то  связана  с  прокляторами? Загремел  запомнил  это,
чтобы позже узнать все поточнее.
     Они обошли часть озера Огр-Ызок, стараясь не привлекать внимания. Здесь
не было ни одного огра, не заметно даже каких-либо следов их пребывания - ни
поломанных деревьев, ни расколотых валунов, ни утоптанной земли.
     Но  также,  казалось,  не  было поблизости  и ничего угрожающего. Озеро
окружали чудесные песчаные пляжи, протянувшиеся насколько хватал глаз,  а  в
хрустально-чистой  воде не  просматривалось  ни  одного  чудовища. Очевидно,
донные прокляторы просто выжили отсюда всех сколько-нибудь опасных соседей.
     - Смотрите, смотрите: носы! - крикнула Танди, указывая в сторону воды.
     Загремел посмотрел. Косяк носов, выстроившихся парами,  плыл к  берегу,
поднимая маленькие волны. По мере его приближения Загремел понял, что носы -
только выдающаяся часть более значительных по  размеру длинных тел  каких-то
рептилий.
     -  О-о, это ызки, - успокаивающе сказала сирена. - Они практически  все
безвредны. Ызки не относятся к роду пчел. Они не жалят. Иногда кто-нибудь из
них забредает и в мое озеро.
     - Но какие у них большие зубы! - сказала Танди.
     - Это имитация; они не тверже подушек.
     Один ызок выполз на берег. У него  были коротенькие толстенькие зеленые
лапы и зеленая же морщинистая шкура. Сирена погладила его по  голове, и ызок
растянул  пасть в  улыбке. Она дотронулась до одного  из  его зубов,  и  тот
согнулся,   словно  резиновый,  тут  же  распрямившись,  как  только  сирена
отпустила его.
     Но Загремела обуревали сомнения.
     - Помню, отец рассказывал мне кое-что об ызках. В большинстве своем они
абсолютно безвредны, но некоторые...
     - О да, - согласилась сирена. - У немногих из  них - у очень немногих -
зубы настоящие. Эта разновидность опасна.
     - Тогда давайте держаться подальше от плохих ызков, - предложила Танди.
- А как они выглядят?
     - Я не знаю, - призналась сирена.
     - Точно так же, как и хорошие, - порывшись в памяти, сообщил Загремел.
     - Но... но  тогда любой из этих может оказаться плохим, - встревожилась
Танди.
     - Совершенно  справедливо, - подтвердил Загремел. - Если только  донные
прокляторы от них не избавились.
     - А как донные прокляторы  могут их  различить,  если мы не можем этого
сделать? - спросила Танди.
     - Если ызок съест кого-нибудь из них, скорее всего,  это плохой ызок, -
ответила сирена, странно улыбаясь.
     - Нам что, придется различать их так же?  - озабоченно поинтересовалась
Танди.
     Сирена  рассмеялась. Конечно, голос ее был  лишь бледным подобием того,
каким он был  бы,  если  бы  сохранил  всю  свою  чарующую магию,  но что-то
влекущее в нем по-прежнему оставалось.
     - Конечно, нет, дорогая. Мы будем сторониться их всех.
     Это оказалось  довольно просто сделать, поскольку путники передвигались
значительно быстрее рептилий.  Вскоре ызки отказались  от мысли о  погоне  и
развернули носы  к воде, с жужжанием устремившись  к более  глубоким местам.
Танди проводила их рассекавшие волны носы взглядом, в котором сквозило явное
облегчение.
     В одном  месте  правильность очертания  озера была нарушена.  Здесь оно
соединялось  с  другим,  маленьким  и  удивительно  красивым озерком.  Через
соединявшую оба озера узкую протоку тянулась цепочка отмелей.
     - Я пойду вброд!  - сказал Загремел, предвкушая  удовольствие от  того,
что сможет позволить себе немного поплескаться.
     - Ну, не знаю, -  задумчиво протянула  Танди.  -  Самая приятная дорога
может быть и самой опасной.
     Сказывался  опыт  встреч  с древопутаной и муральвами  -  теперь  любой
легкий путь казался Танди подозрительным.
     - Я проверю, - ответила сирена, - я очень быстро смогу сказать, есть ли
здесь какие-нибудь опасные водяные существа. Кроме  того, я проголодалась  и
хочу поймать хоть несколько рыбешек.
     С этими словами она скользнула в маленькое озерцо. Ноги ее превратились
в скользкий чешуйчатый хвост, а платье исчезло.
     -  Если  встретишь  чудовище,  пошли  его ко мне! -  крикнул  ей  вслед
Загремел. - Я тоже проголодался!
     Русалка  с красивой обнаженной  грудью улыбнулась ему, нырнула и быстро
поплыла  с  изумительной   легкостью.   Через  мгновение  ее  головка  вновь
показалась из воды, волосы влажно поблескивали.
     - Нет здесь никаких чудовищ! - сообщила она. - Даже ызков  нет. А между
отмелями нет глубоких впадин, так что можете идти спокойно.
     Это было все, что Загремел хотел знать.
     - Плохо,  что  чудищ нет, -  пробормотал  он и  побрел вброд,  поднимая
фонтаны брызг.
     Однако Танди продолжала сомневаться.
     - Я лучше пройду берегом, - наконец решила она.
     -  Прекрасно!  - одобрил Загремел, заходя поглубже. Впрочем, и в  самом
глубоком месте  вода поднималась ему не выше груди.  Поразмыслив, он  решил,
что этот брод  соорудили донные  прокляторы, чтобы не допустить сюда морских
чудовищ, - те, как известно, предпочитают  жить на глубине, и мелководье  им
не по душе. Может, меньшее озеро было создано как своего  рода курорт.  Это,
кстати, предполагает, что в озере Огр-Ызок чудовища все-таки водятся, просто
их не оказалось на месте, когда маленькая компания проходила мимо. Возможно,
эти  чудовища обеспечивали местным жителям дополнительную охрану,  превращая
все  озеро  в  некое  подобие  крепостного  рва.  Но  поскольку  Загремел не
собирался общаться с донными  прокляторами,  это  не имело для него никакого
значения. В конце концов, они пытались воспрепятствовать браку его  матери и
отца. Мать не встречалась с ними с тех самых  пор, как вышла замуж  за  огра
Хрупа, и Загремелу пришло в голову,  что ей от этого было не слишком хорошо.
А потому его отношение к местным было, пожалуй, настороженным: он не пытался
уклониться  от  встречи  с  ними, но и  не искал этой встречи.  Самым точным
определением было "соблюдение  нейтралитета".  Никогда  раньше  Загремел  не
задумывался об этом - но  ведь он никогда прежде и не испытывал  последствий
проклятия  интеллектом.  Он  не  терял  надежды  избавиться  от  способности
размышлять,  ведь  попытки думать и  тем  более  анализировать абсолютно  не
соответствовали принятой у огров манере поведения.
     Он бросил взгляд на противоположный берег меньшего озера. Отсюда Танди,
идущая  по  песчаному  пляжу, казалась совсем маленькой,  и Загремел  ощутил
совершенно не огрское желание защитить ее, - впрочем,  разумеется, он связан
обещанием, которое дал доброму волшебнику.  Огры, конечно, существа грубые и
необузданные, но слово держат. Кроме того, его заимствованный у косящих глаз
интеллект   подсказывал,   что   соблюдение  этических   норм   имеет   свои
преимущества,   что  сильным  нужно   быть  не  только  физически.  А  Танди
действительно  нуждалась  в  защите.  Кроме  того,  она  была очаровательной
девушкой. Загремел задумался над тем,  к чему она стремилась  в жизни и  как
это  может  быть  связано с  его  поисками  древних огров.  Возможно, добрый
волшебник  Хамфри растерял-таки  свою  магию и просто  спихнул  Танди  огру,
вместо того чтобы дать ей истинный ответ? Загремел надеялся, что это не так,
но полностью исключить такую вероятность не мог. Может, ответа  на ее вопрос
нет - или, напротив, нет ответа на вопрос Загремела?
     Загремел  не сумел разрешить проблему быстро, даже  со своим непрошеным
интеллектом, так что отложил  это до лучших времен. Но чувство  беспокойства
осталось. Высокоразвитый интеллект позволял  ответить на множество вопросов,
однако благодаря ему их возникало все больше. Быть умным еще не значит легко
разрешать  все проблемы, которые ставит  перед тобой жизнь.  Быть сильным  и
глупым гораздо легче: круши себе все на своем пути, не думая о последствиях,
и  дело  с  концом!  Чувство  беспокойства  -  не  из  тех  чувств,  которые
приличествуют порядочному огру.
     Он забрался в воду и начал шумно  плескаться. Вот это подходящая забава
для огра!  Брызги взлетели  высоко вверх  огромным облаком,  закрывшим  свет
солнца. В водяной  пыли вокруг светила,  казалось, возник  волшебный нимб. В
целом эффект оказался настолько  чудесным, что Загремел долго еще плескался,
пока не  почувствовал  себя освеженным и отдохнувшим. Но тут он заметил, что
уровень воды в  маленьком  озере существенно понизился, а  солнце  торопливо
катится по небосклону с явным желанием убраться отсюда подальше. Свет солнца
значительно потускнел от выплеснутой на него воды.
     Но  даже  столь  основательное купание не  смогло избавить Загремела от
побегов косящих глаз, запутавшихся в его волосах.  Вероятно, побеги каким-то
образом добрались до его  мозга, и  косящие  глаза теперь  предоставляли ему
возможность многое видеть в новом свете.  Вытряхнуть все это из головы будет
непросто...
     Наконец он добрел до  дальнего берега озера. Подплывшая  туда же сирена
превратила рыбий хвост  в  пару  ног и устроилась рядом с огром на  нагретом
песке пляжа.
     - Вот что значит вволю поплескаться, Загремел, - сказала она. - Не знай
я, что это ты, решила бы, что начинается гроза.
     - Это хорошо, - удовлетворенно согласился тот.
     Не  совсем  хорошо, конечно, - теперь он до неприличия чистый. Но можно
поправить дело, пару раз хорошенько повалявшись в грязи.
     - Это плохо, - в тон ему ответила сирена и улыбнулась.
     Он пристально  посмотрел на нее -  ее влажно поблескивающая чешуя снова
превратилась в платье, скрыв  пышные формы. Казалось, она становится моложе,
хотя, возможно, это лишь иллюзия.
     - Думаю, купание пошло на  пользу  и  тебе, сирена. Выглядишь ты просто
замечательно.
     В  глубине души  он сам удивился собственным  словам. Она действительно
выглядела  великолепно,  и  ее  родство  с  роскошной   красавицей  горгоной
становилось все более очевидным, но  этого не заметил бы ни один огр - а тем
более  не сделал бы  ей комплимента  в манере, свойственной людям. Проклятие
действовало все ощутимее.
     - Я действительно  чувствую себя лучше, - согласилась сирена, - но дело
не  только  в  купании.  Дело  и  в компании  тоже. Я слишком долго  жила  в
одиночестве, и теперь, когда у меня хотя  бы на время  есть общество, ко мне
возвращаются молодость и здоровье.
     Это объясняло все! Существа, находящиеся в родстве с людьми, испытывали
потребность в общении с себе  подобными. В этом огры отличаются от людей, им
не нужен никто, даже другие огры, если только они не собираются жениться.
     Он  вновь  взглянул  на  сирену. Ее  русалочья  красота  заворожила  бы
человека,  заставив  его   размышлять  о  прогулках   при  лунном   свете  и
романтических свиданиях. Однако Загремел был огром. Полную грудь  и стройные
ножки он оценивал с чисто  эстетических позиций,  да и это было  результатом
интеллектуального проклятия  косящих  глаз. Непроклятый  огр при  виде такой
плоти, скорее всего, просто почувствовал бы голод.
     Кстати, ему  тоже  требовалось перекусить. Он  огляделся по сторонам  в
поисках пищи и увидел неподалеку спелый банановый  перец. Он  начал горстями
сыпать его в рот, но что-то не давало ему жевать спокойно. Плоть - женщина -
голод... Ах, ну да! Девушка, которой угрожает опасность быть съеденной.
     - Где Танди? - спросил он.
     - Я не видела ее, Загремел, - ответила сирена, нахмурившись. - Ведь она
уже должна быть здесь, не так ли? Лучше нам поискать ее на случай... словом,
лучше посмотреть. Я поплыву, а ты осмотришь берег.
     -  Договорились.  - Загремел  закинул  в пасть  последние две пригоршни
перца  и  пошел   по  берегу,  тревожась  и  браня  себя   за  эгоистическую
беззаботность. Ведь знал же, что Танди незнакома с поверхностью Ксанфа,  что
она  может  попасть  в простейшую  ловушку!  Если  только  с ней  что-нибудь
случилось...
     - Здесь ее  нет, - крикнула сирена из воды. - Может,  она ушла с пляжа,
чтобы отдохнуть в кустарнике?
     Неплохая  мысль.  Загремел  осмотрел  путаницу  вьющихся растений возле
пляжа и здесь наконец обнаружил Танди.
     - Эге-гей! - крикнул он, помахав девушке здоровенной ручищей.
     Танди  не   ответила.  Она  стояла  на  коленях  и  что-то  внимательно
разглядывала.
     - Что с тобой? - спросил Загремел с растущей, подобно грозовому облаку,
тревогой. Но девушка не двигалась и не отвечала.
     Сирена  вышла   из  воды,  отряхиваясь  и  попутно   изменяя  облик,  и
присоединилась к Загремелу.
     - О! Она стала добычей гипнотыквы.
     Гипнотыква. Загремел помнил, что когда-то уже встречался с этим овощем.
Любой, кто заглядывал в глазок такой тыквы, попадал в мир  снов  и оставался
там до  тех  пор,  пока кто-нибудь  третий  не отрывал его глаза  от  тыквы.
Разумеется,  Танди  этого  не  знала,  а  потому  с девчоночьим любопытством
заглянула туда - и так и осталась сидеть.
     Сирена бережно отодвинула тыкву в сторону, нарушив таким образом связь.
Танди  моргнула  и тряхнула головой, но взгляд ее оставался бессмысленным, а
на лице был написан опустошающий, всеобъемлющий ужас.
     -  Эй,  дорогуша, выбирайся  оттуда, -  позвала сирена. -  Скверный сон
закончился,  и закончился тогда,  когда ты утратила связь с этой тыквой. Все
уже в порядке.
     Девушка, казалось, онемела.  Сирена легонько  встряхнула  ее, но  Танди
по-прежнему не отвечала.
     - Может  быть,  это  действует  так  же, как интеллект  косящих глаз? -
предположил Загремел. - Остается в мозгу, пока это не извлекут?
     -  Обычно  тыквы  так  не  действуют,  - озадаченно возразила сирена. -
Конечно, мой  опыт личного общения с  ними невелик, поскольку я живу одна  и
некому было бы вывести меня из транса. Но однажды, когда еще обладала своими
чарами, я  встретила  одного человека, обыкновенца.  Он  сказал,  что  тыквы
похожи на компьютерные игры - что-то вроде обыкновенной магии, в которой он,
похоже, разбирался, -  только еще более  захватывает. Он  говорил,  что есть
люди, которых это просто зачаровывает.
     - Танди выросла в  пещерах. Она почти не знает Ксанфа. Она наверняка во
многих отношениях очень  уязвима. Что бы  она там ни  увидела, это  все  еще
владеет ее разумом.
     - Должно быть, так. Обычно люди не  помнят, что  видели там, внутри,