очно-белый камень су, лежавший на столе. Контрабандист с Баззелла, одной из несоюзных планет, продал ему этот очень редкий и ценный камень. Торговец утверждал, что некоторые камни су особой чистоты обладают концентрированным гипнотическим действием. Венпорт хотел, чтобы гордая Зуфа носила этот камень, возможно, как подвеску. Может быть, колдунья сможет использовать этот камень для усиления своих телепатических способностей.
     Он свернул в трубочку кору с особыми алкалоидами и сунул ее в рот, начав с хрустом жевать. Он знал, что это средство успокоит его и поможет расслабиться. Он приглушил свет плавающего светильника и прибавил оранжевых тонов, от которых камень су засверкал всеми цветами радуги. Кора с алкалоидами сделала его спокойным и отчужденным... необычный гипнотический камень переливался в свете лампы, навевая сон. Время текло незаметно, Венпорт потерял о нем всякое представление.

***

     Зуфа вошла в комнату, обычно бледные щеки ее горели румянцем, глаза светились ярким блеском. В приглушенном свете пещеры она выглядела как сказочное эфирное создание. На ней было надето длинное прозрачное платье, украшенное мелкими каменьями, сверкавшими, как поле, усеянное рубиновыми цветами.
     - Я вижу, что у тебя, как всегда, нет никаких важных дел,- произнесла она заранее, не дожидаясь ответа, нахмурившись.
     Он собрал в кулак всю свою волю и остроумие.
     - У меня нет более важных дел, чем ждать тебя.
     Поднявшись из-за стола, он постарался придать себе гордый и независимый вид и взял со стола камень су.
     - Смотри, что я нашел. Когда я увидел этот камень, то сразу подумал о тебе. Это подарок с Баззелла, где мои купцы получили небывалый доход от...
     Увидев, как лицо Зуфы исказилось от невысказанного отвращения, Венпорт от унижения потерял дар речи.
     - И что я должна с этим делать?- Она посмотрела на камень, не подумав даже прикоснуться к нему.- Я что, когда-нибудь интересовалась подобными побрякушками?
     - Это очень редкий камень су, говорят, что он... усиливает телепатические способности. Может быть, ты сможешь применять его как фокусирующее устройство на занятиях с твоими студентками.
     Видя, что она стоит как статуя и его слова не оказывают на нее никакого впечатления, он сбивчиво продолжил:
     - Буддисламисты Ярдина дерутся за наши психоделики. Я получил очень много денег за последние месяцы и думал, что тебе понравится мой подарок.
     - Я устала и иду спать,- сказала она, не взяв камень.- Мои колдуньи и без твоих камней доказали, на что они способны. Пока машины угрожают планетам Лиги, у нас не будет времени любоваться на камни су.
     Венпорт, не веря своим ушам, тряхнул головой. Что ей стоило хотя бы просто принять его подарок? И неужели она не может, в конце концов, сказать ему хоть одно доброе слово? Он был настолько оскорблен и обижен, что не помогла даже кора с успокаивающими алкалоидами. Венпорт сорвался на крик:
     - Если ты отказываешься от своей человечности, Зуфа, ради того, чтобы воевать с машинами, то можешь считать, что Омниус уже победил.
     Она на секунду задержалась на пороге, но не обернулась. Вместо этого она быстрым шагом решительно направилась в свою спальню, оставив его одного.

***

     В выживании ли выстоит наша человеческая сущность? То, что делает жизнь столь приятной и сладкой - теплота, полнота чувств и созерцание красоты,- тоже должно присутствовать в ней. Но мы не достигнем преодолевшей все преграды человечности, если станем отрицать цельность сущности нашего бытия - если мы станем отрицать эмоции, мысль и плоть. Если мы будем отрицать эмоции, то потеряем всякую связь со Вселенной, которую населяем. Потеряв мысль, мы утратим способность понимать, чем мы обладаем. И если мы осмелимся отрицать плоть, то перестанем управлять экипажем, который несет всех нас по дорогам жизни.
     Примеро Вориан Атрейдес. ?Анналы армии джихада?

     Земля. Сквозь тонкую пелену летнего дождя Вориан ехал в дорогой белой карете, запряженной четверкой породистых белых жеребцов. Эразм приказал роботу-кучеру нарядиться в военную форму с широкими военными отворотами и золотым шитьем и в треуголку, позаимствованную у одного древнего исторического персонажа.
     Такая экстравагантность была малоэффективной и излишней - не говоря уже о ее анахронизме,- но доверенный человек слышал, что эксцентричный Эразм часто совершал необъяснимые поступки. Вор не мог себе представить, зачем такому высокопоставленному представителю всемирного разума захотелось увидеть именно его, Вориана Атрейдеса.
     Возможно, Эразм прочитал отчеты кое о каких моделях и военных играх, которыми Вориан развлекал Севрата во время долгах перелетов. Он знал, что робот построил дорогие лаборатории, в которых изучает природу человека, и этот вопрос отравил механический разум Эразма. Но что я могу ему сказать?
     Когда колеса кареты застучали по брусчатке, которой был вымощен двор перед господским домом, Вориан вытер запотевшее оконное стекло кареты. Даже за косыми струями дождя импозантная, выстроенная в грогипетском стиле вилла выглядела гораздо величественнее, чем спланированные в виде прямоугольных сеток машинные города. Казалось, что в этом доме обитал принц.
     Раскинувшееся на площади в несколько акров имение, блиставшее декоративными садами и черепичными крышами, могло вместить в себя население двух-трех средних деревень. Украшенный затейливыми балконами главный дом, обрамленный рифлеными колоннами и готическими, выполненными в виде фантастических крылатых животных, водосточными трубами, выходил фасадом на огромную, вымощенную плазом площадь, уставленную фонтанами, барочными скульптурами и каменными зданиями.
     Что я здесь делаю?
     К Вориану, отворачивая взгляды, словно он был высокопоставленным роботом, приблизились два одетых в ливреи человека. Один из лакеев открыл дверь, второй помог Вориану спуститься на ступеньку кареты.
     - Эразм ждет вас.
     Белые кони всхрапывали и били копытами землю, видимо, им не хватало движения.
     Один из ливрейных лакеев раскрыл зонтик, чтобы прикрыть черные волосы молодого Атр„йдеса от моросящего дождя. Одетый в безрукавку и легкие летние брюки Вориан задрожал от холода. Он терпеть не мог сырости, и страх промокнуть напомнил ему о слабости и несовершенстве его человеческого тела. Если бы он был кимеком, то легко подстроил бы внутреннюю температуру, и его проводящие стержни-сенсоры снизили неприятное ощущение влаги и холода. Но ничего, скоро придет заветный день, и он станет кимеком.
     У входа его встретила красивая молодая женщина.
     - Вориан Атрейдес?
     У женщины были необычайные лавандовые глаза, которыми она горделиво смотрела на него в отличие от согбенных и приниженных ливрейных лакеев. Губы ее искривились в мимолетной презрительной улыбке.
     - Итак, вы - сын злодея Агамемнона?
     Несколько ошеломленный Вориан на мгновение застыл на месте.
     - Мой отец - почитаемый всеми генерал, первый среди титанов. Его подвиги легендарны.
     - Или позорны.
     Женщина смотрела на него без всякого почтения.
     Вор не знал, как реагировать на такое вызывающее поведение. Все остальные люди низших каст синхронизированного мира знали свое место. Но эта женщина была рабыня, а не доверенное лицо, каким был он сам. Когда Вор возвращался домой после успешных полетов за новыми данными, он получал в награду красивых женщин для услады. Эти женщины согревали его постель. Он никогда не спрашивал, как их зовут и кто они. Но на этот раз ему захотелось изменить своей привычке.
     - Я хочу знать твое имя, так как желаю его запомнить,- сказал он наконец.
     Было что-то интригующее в этой необыкновенно красивой женщине и ее неожиданной непокорности.
     Она гордилась своим происхождением не меньше, чем Вор своим.
     - Меня зовут Серена Батлер.
     Она повела его по коридору, уставленному статуями и увешанному картинами, потом они вошли в крытый ботанический сад, защищенный от дождя прозрачным стеклянным потолком.
     - Что ты здесь делаешь? Ты одна из доверенных... учениц Эразма?
     - Я просто домашняя рабыня, но в отличие от вас я стала ею не по своей воле.
     Он принял ее ответ как вызов своей чести.
     - Да, я служу машинам и горд этим. Я помогаю им, чтобы извлечь самое лучшее из того, что может предложить испорченная природа нашего биологического вида.
     - Сотрудничая с Омниусом, вы становитесь сознательным предателем своей расы. Для свободного человека вы - такое же зло, как и ваши хозяева-роботы. Или это никогда прежде не приходило вам в голову?
     Вор был озадачен. Военный человек с Гьеди Первой предъявил ему такое же обвинение.
     - Зло... но почему? Разве вы не видите ничего хорошего в том, что удалось совершить Омниусу? Это же так очевидно. Просто посмотрите на Синхронизированный Мир. Каждая его деталь находится на своем месте, весь механизм отлично пригнан, отрегулирован и превосходно функционирует. Почему надо обязательно это разрушить?
     Серена посмотрела на него с таким видом, словно решала, действительно ли он думает то, что говорит. Наконец она покачала головой.
     - Вы - глупец, раб, который не способен видеть своих цепей. Не стоит даже пытаться переубеждать вас.
     Она резко отвернулась от него и пошла по коридору, оставив Атрейдеса одного.
     - Несмотря на всю вашу так называемую подготовку, вы ничего не понимаете в жизни,- бросила она на прощание.
     Прежде чем Вор успел придумать достойный ответ, он увидел независимого робота. Одетый в темную плотную накидку Эразм стоял возле мелкого бассейна, и вода отражалась в его овальном зеркальном лице. Сквозь отверстие в потолке в бассейн падали капли дождя, задевая и Эразма. Одежда его была мокрой. В глубине помещения, создавая успокаивающий фон, звучала классическая музыка. Не объявив о прибытии Вора, Серена ушла. Удивленный ее грубостью, Вориан тупо уставился ей вслед. Его восхитило ее лицо и янтарно-каштановые волосы, но не менее того он был поражен ее характером и очевидным умом. Талия была полной, и Вориану показалось, что она беременна. Парадоксально, но надменность делала ее еще более пленительной; он желал ее, как нечто недоступное и поэтому манящее.
     Очевидно, Серена Батлер так и не смирилась со своим положением домашней прислуги. Учитывая, что рабы вообще жили в ужасных бараках и в нечеловеческих условиях, ей было не на что жаловаться. Что ей надо? Чего она хочет? В ее поведении не было никакого разумного смысла.
     - Потрясающа, не правда ли?- спросил Эразм, продолжая стоять под дождем. Робот сложил свое податливое лицо в покровительственную снисходительную улыбку.
     Стараясь не попасть под холодные капли дождя, Вор ответил:
     - Я удивлен тем, что ты терпишь такое раздражающее поведение.
     - Такое поведение хорошо меня просвещает.- Эразм снова принялся изучать капли, падающие в отражающий бассейн.- Я нахожу ее интересной. Ее честность освежает, так же, как, впрочем, и твоя.
     Робот шагнул к Вориану.
     - Я зашел в тупик в своем изучении человеческого поведения, потому что до сих пор подбирал объекты изучения среди обучаемых пленников, которые были рождены для рабства. Они не видели иной жизни, кроме рабской и приниженной, в них нет искры. Они овцы в отличие от тебя, Вориан Атрейдес. Ты - волк. Такова и Серена Батлер, хотя, конечно, она волк иного рода.
     Гость поклонился, преисполнившись гордости от похвалы со стороны мыслящей машины.
     - Я буду счастлив помочь тебе, чем смогу, Эразм.
     - Полагаю, что тебе понравилось путешествие в карете? Я выращиваю жеребцов и держу их для особо важных случаев. Ты дал мне повод воспользоваться ими.
     - Это было необычное ощущение,- признался Атрейдес.- Это очень... архаичный способ передвижения.
     - Подойди ко мне и постой вместе со мной под дождем.- Эразм поманил его к себе своей синтетической рукой.- Это очень приятно, смею тебя уверить.
     Вор послушно встал туда, куда ему велели, изо всех сил стараясь не показать, как ему неприятно и неудобно. Дождь быстро промочил насквозь его рубашку, намочил голые руки, вода закапала с черных курчавых волос на лоб, стала заливать глаза.
     - Да, Эразм, это очень приятно.
     Робот изобразил смех.
     - Ты лжешь.
     Сохранив присутствие духа, Вориан ответил:
     - Это люди умеют делать лучше всего.
     Смилостивившись, робот отвел Вориана из-под холодной капели.
     - Давай обсудим Серену. Она привлекательна по меркам человеческих понятий о красоте, не правда ли?
     Вор не знал, что ответить, но Эразм настаивал на своем:
     - Я видел, как ты вел себя в ее присутствии. Ты бы хотел произвести потомство от этой представительницы дикого типа человека, разве нет? Сейчас она носит ребенка от своего любовника-хретгира, но у нас впереди много времени. Правда, что она не похожа на рабынь, которых тебе дарили для наслаждений?
     Вор затруднился с ответом. Он не мог понять, что хочет узнать от него робот.
     - Да, она красива и... пленительна.
     Эразм издал синтетический звук, нечто похожее на вздох.
     - Это очень печально, но, несмотря на многочисленные усовершенствования моих органов чувств, я остался не способен к сексуальной активности. По крайней мере я не могу в этом отношении имитировать мужчину биологического вида. Я потратил столетия, разрабатывая усовершенствования и модификации, которые помогли бы мне воспроизвести ощущение экстаза, доступного даже самым примитивным людям. Но мне не удалось добиться ощутимого прогресса в этом направлении. Все мои попытки иметь дело с рабынями не увенчались успехом.
     Взмахнув своими пышными одеждами, робот знаком велел Атрейдесу следовать за собой в теплицу. Пока они шли по садовым дорожкам, царственный робот называл каждое растение и рассказывал его историю, словно читал лекцию несмышленому ребенку или хвастался своими познаниями.
     - Серена обладает обширнейшими познаниями в растениеводстве. На Салусе она была выдающимся растениеводом и разводила там удивительные сады.
     Вор отвечал односложными вежливыми междометиями, стараясь понять, чем он может помочь роботу. Незаметно он вытер от воды глаза. Намокшая одежда неприятным холодным компрессом прилипла к телу.
     Наконец Эразм прямо объяснил, зачем он позвал к себе молодого доверенного человека.
     - Вориан Атрейдес, совсем недавно твой отец провел тебе курс лечения, продлевающего жизнь.- Робот снова превратил свое механическое лицо в зеркальную маску, чтобы не намекнуть Вору, чего он в действительности от него добивается.- Скажи мне, что ты чувствуешь теперь, когда к сроку твоей жизни добавились целые столетия. Я уверен, что это величайший дар Агамемнона, такой же щедрый, как твое зачатие.
     Прежде чем Вориан успел ответить, в оранжерею вошла Серена, неся серебряный чайный сервиз. Она с грохотом поставила поднос на каменный полированный стол и разлила черную дымящуюся жидкость в две чашки, а потом предложила одну роботу, а другую Вориану. Эразм вытянул из лица зонд и втянул в себя чай, словно пробуя его на вкус. Зеркальная маска сложилась в мину величайшего наслаждения.
     - Превосходно, Серена. Замечательный и очень интересный вкус и аромат.
     Вору не было никакого дела до вкуса этого напитка. На вкус Атрейдеса, он ничем не отличался от обычного черного горького шоколада, смешанного с несколько подпорченным фруктовым соком. Серена с любопытством наблюдала за выражением лица Атрейдеса.
     - Напиток очень хорош!- объявил Эразм.- Серена приготовила его специально для тебя. Я позволил ей выбрать рецепт по ее усмотрению.
     - Аромат и букет уникальны.
     Робот рассмеялся.
     - Ты опять лжешь.
     - Нет, Эразм, я просто избегаю прямых ответов.
     Вор заметил враждебность во взгляде Серены и подумал, не испортила ли она чай намеренно. Оставив на столе поднос, она вышла, сказав:
     - Может быть, мне стоит ходить в школу доверенных людей, чтобы стать более угодливой рабыней.
     Вор посмотрел на Серену, удивившись тому, что Эразм не обратил никакого внимания на ее подчеркнутую грубость.
     - Меня очень забавляют ее попытки оказать мне сопротивление, Вориан. Это совершенно безобидная непокорность. Она прекрасно знает, что не может бежать отсюда.
     Робот помолчал, внимательно глядя на Атрейдеса.
     - Ты не ответил на мой вопрос о продлении твоей жизни.
     У Вора было время подумать, и он начал говорить:
     - Честно говоря, я сам не знаю, что именно я чувствую. Мое человеческое тело осталось таким же хрупким и легко разрушаемым. Я так же подвержен болезням и ранам, но по крайней мере я не стану старым и слабым.
     Вор думал об отпущенных ему годах, как о кредитках, которые надо умно потратить. Он проживет несколько человеческих жизней, но насколько важнее стать кимеком!
     - Как бы то ни было, но все мои добавочные годы - не более чем мгновение ока по сравнению с долгим веком мыслящей машины, такой, как, например, ты.
     - Да, мгновение ока, этот безусловный человеческий рефлекс, я могу представить себе физически и концептуально. Вы используете эту метафору для обозначения чего-то очень краткого и недолговечного.
     Заметив на стенах оранжереи экраны, Вор понял, что их разговор слушает всемирный разум.
     - Ты всегда так любопытен?
     - Любопытство помогает учиться,- ответил Эразм.- Я спрашиваю, потому что я очень пытлив. В этом есть смысл, не так ли? Просвети меня. Я хотел бы еще раз поговорить с тобой. Ты и Серена можете открыть передо мной интересные перспективы.
     Вор поклонился.
     - Как тебе угодно, Эразм. Однако я должен согласовать свой визит к тебе с плотным расписанием своей работы для Омниуса. Скоро отремонтируют ?Дрим Вояджер?, и он будет готов к следующему рейсу за данными.
     - Да, мы все работаем для Омниуса.
     Эразм помолчал. Сквозь мутные стекла крыши оранжереи стало видно, что тучи рассеялись, открыв голубое небо. Дождь прекратился.
     - Больше думай о смерти и долголетии. Приезжай ко мне до отлета и поговори со мной.
     - Я попробую добиться разрешения на такой разговор, Эразм.

***

     Заинтригованный очаровательной игрой двух человеческих существ, Эразм вызвал Серену и велел ей проводить гостя к карете. Она была так явно враждебна по отношению к сыну Агамемнона, но он проявлял к ней интерес. Физический, умственный? И как можно уловить разницу? Возможно, это станет предметом еще одного эксперимента.
     Хотя они едва ли перебросились десятком слов, Вориан чувствовал, что его воображение целиком занято этой женщиной. Он никогда в жизни не встречал похожее на нее человеческое существо женского пола, женщину такой красоты и ума, обладавшую стремлением говорить то, что она думает. Очевидно, Серена Батлер была воспитана ценить в себе личность - точно так же, как Эразм старался улучшить качество собственной независимости. Когда они дошли до входной двери, молодой человек неожиданно выпалил:
     - Когда должен родиться твой ребенок?
     Лошади, казалось, сгорали от нетерпения пуститься вскачь. Одетый в одежду кучера робот сидел на козлах, неподвижный как статуя.
     Глаза Серены расширились от гнева и раздражения. Она уже была готова дать отпор такой наглости и сказать, что это не его дело, но в последний момент передумала. Может быть, Вориан Атрейдес и есть та возможность бежать, на которую она так надеялась. Он обладает информацией, которая поможет ей бежать, кроме того, он пользуется доверием машин. Было бы непростительной глупостью с порога отметать такую возможность. Если же она вместо этого подружится с ним, то разве не сможет она показать ему, каким должен быть свободный человек?
     Она тяжко вздохнула и неопределенно улыбнулась.
     - Я не готова обсуждать судьбу своего ребенка с чужими людьми. Но, быть может, когда вы приедете в следующий раз, мы поговорим на эту тему. Это будет неплохо для начала.
     Вот так. Она сделала это.
     С этими словами она вошла в дом и закрыла за собой дверь.
     Наблюдая из окна портика за отъезжавшей каретой, Серена Батлер испытывала какую-то растерянность по отношению к э