было сродни древнему обычаю Свободных - хождению по  песку.  Этот
занятный танец был ископаемым, уходящим корнями в древнюю  необходимость
двигаться так, чтобы ничем не выдать своего присутствия червю.
   Танцоры начали все больше обрастать тесной толпой, собиравшейся  вок-
руг них со всего огромного прямоугольника базара; люди в толпе подпрыги-
вали как детские игрушки, чтобы поверх голов хоть на  секунду  взглянуть
на пятерых обнаженных мужчин.
   Затем Одраде увидела эскорт Шиэны, двигавшийся далеко справа, где  на
площадь выходил широкий проспект. Символы охоты на животных  на  зданиях
говорили, что эта широкая улица является Дорогой Божьей. Согласно  исто-
рическим источникам, по этому проспекту пролегал маршрут Лито II в город
из его обнесенного высокими стенами  Сарьера,  расположенного  далеко  к
югу. Если потщательнее приглядеться к деталям, можно различить некоторые
из форм и образцов, которые при Тиране были городом Онн  -  фестивальным
центром, построенным вокруг более древнего  города  Арракина.  Онн  стер
многие отметины Арракина, но некоторые проспекты сохранились - некоторые
здания были слишком полезны, чтобы заменять их другими. А здания, по не-
избежности, определяли улицы.
   Эскорт Шиэны остановился там, где проспект впадал в базар.  Охранники
в желтых шлемах двинулись вперед, очищая путь древками своих копий.  Ох-
ранники были высоки. Когда они ставили свои копья  на  землю,  у  самого
низкого из них толстое двухметровое древко доходило только до плеча. Да-
же среди самой  беспорядочной  толпы  нельзя  было  проглядеть  охранни-
ков-жрецов, но защитники Шиэны были высочайшими среди высоких.
   Они опять двинулись по направлению к зданию. Их одежды  распахивались
на каждом шагу, обнажая серый лоск лучших стилсьютов. Они двигались пря-
мо вперед - пятнадцать человек  на  огромном  пространстве,  окаймлявшем
скопления палаток.
   Разношерстная группка жриц с Шиэной в центре шла следом за  стражами.
Одраде углядела в центре эскорта знакомую фигурку Шиэны, пятнышки солнца
в ее волосах и гордо вскинутое лицо. Однако же,  больше  всего  внимания
привлекли жрецы-охранники. Они двигались с  высокомерием,  заложенным  в
них с детства. Охрана знала, что они лучше простого люда. И простой  люд
расступался перед ними, очищая путь для сопровождения Шиэны.
   Все это происходило так естественно, что Одраде увидела за этим древ-
ний образец, словно наблюдала другой ритуальный танец, который  тоже  не
изменился за тысячелетия.
   Как это часто с ней бывало, Одраде подумала о себе, как об археологе,
но не из тех, что просеивают землю ради пыльных  остатков  столетий,  а,
скорее, из тех, кто также как и Орден, часто сосредоточивал  свой  разум
на обычаях, которые люди несли с собой из своего  прошлого.  Здесь  явно
проступал личный замысел Тирана. Приближение Шиэны было  тем,  что  было
заложено самим Богом Императором.
   Пятеро обнаженных мужчин под окном Одраде продолжали танцевать. Одра-
де, однако, среди наблюдающих заметила нечто новое. Никто вроде бы и  не
поворачивал голову в направлении приближающейся фаланги жрецов  охранни-
ков, но глазеющая на танец толпа их явно уже их увидела.
   "Животные всегда чуют приближение погонщиков".
   Стало видно, как теперь участился пульс беспокойства толпы.  Они  не-
подражаемы в своем хаосе! Откуда-то из задних рядов вылетел ком земли  и
шлепнулся рядом с танцорами. Пятеро не сбились с шага в своем растянутом
танце, но их скорость возросла. Количество движений  между  повторениями
говорило о замечательной памяти.
   Еще один ком грязи вылетел из толпы и ударил в плечо  танцору.  Никто
из пятерых не дрогнул.
   Толпа начала вопить и скандировать. Некоторые выкрикивали  проклятия.
Вопли переросли в хлопанье в ладоши, перебивающее ритм  движений  танцо-
ров.
   И опять-таки, танец не изменился.
   Скандирование толпы стало грубым ритмом, отзвуки которого  отражались
эхом от стен Великой Площади. Толпа старалась заставить танцоров сбиться
с ритма. Одраде прочувствовала глубокую значимость сцены,  происходившей
перед ней.
   Отряд Шиэны уже проделал больше половины пути через базар. Они  прод-
вигались более широкими проходами между  палатками  и  повернули  теперь
прямо по направлению к Одраде. До главного скопления толпы эскорту  было
метров пятьдесят. Охранники двигались ровным уверенным шагом, с  пренеб-
режением к тем, кто суетился по бокам. Взирая на  толпу,  их  глаза  под
желтыми шлемами были устремлены прямо вперед. Ни один из  приближавшихся
охранников никак внешне не проявил, что видит толпу, или  танцоров,  или
любое другое препятствие, которое может его задержать.
   Толпа резко прекратила скандировать, словно невидимый дирижер  махнул
рукой, подавая знак к молчанию. Пятеро  продолжали  танцевать.  Молчание
под Одраде было заряжено такой мощью, что она почувствовала, как  у  нее
волосы встают дыбом. Прямо под Одраде трое  жрецов-охранников,  стоявших
среди зрителей, повернулись, как один, и удалились из пределов видимости
в свое здание.
   Глубоко внутри толпы женщина выкрикнула проклятие.
   Танцоры никак не показали, что слышали.
   Толпа стала сжиматься, ограничивая пространство  вокруг  танцоров  по
меньшей мере наполовину. Девушки, охранявшей стилсьюты и одеяния  танцо-
ров, больше не было видно.
   Фаланга эскорта Шиэны надвигалась прямо на танцоров - жрицы и их юная
подопечная в кольце охраны. Справа от Одраде началось побоище. Люди при-
нялись дубасить друг друга, опять, описывая в воздухе дуги, в  танцующих
полетели различные предметы. Толпа возобновила свое скандирование в  ус-
коренном темпе.
   Одновременно задние ряды толпы  расступились,  пропуская  охранников.
Зрители не отрывали своих взглядов  от  танцоров,  не  прерывали  своего
участия во все возрастающем хаосе, но дорогу освободили.
   Абсолютно захваченная зрелищем, Одраде глядела  вниз.  Сколько  всего
происходило одновременно - побоище, проклинающие и дубасящие друг  друга
люди, продолжающееся скандирование, безмятежное приближение охранников!
   За щитом из жриц было видно, как Шиэна кидает взгляды  из  стороны  в
сторону, стараясь рассмотреть всю суматоху вокруг себя.
   В руках кое-кого из толпы появились дубинки, они стали колотить нахо-
дившихся рядом, но никто не угрожал ни жрецам, ни любому другому из  от-
ряда Шиэны.
   Танцоры продолжали подпрыгивать внутри  сузившегося  круга  зрителей.
Толпа все больше оттесняла их к стене дома Одраде, и ей пришлось сильнее
прижаться к плазу, чтобы смотреть вниз под очень острым углом.
   Охранники, сопровождавшие Шиэну, продвигались посреди хаоса по  осво-
бождающемуся пути. Жрицы не глядели ни влево,  ни  вправо.  Охранники  в
желтых шлемах смотрели прямо вперед.
   "Презрение - слишком слабое слово, чтобы описать такое",  -  подумала
Одраде. Неверным было бы и сказать, что беснующаяся  толпа  не  обращала
внимания на передвижения отряда. Одни признавали присутствие других,  но
существовали в разделенных мирах, соблюдая строгие правила такого разде-
ления.
   Только Шиэна пренебрегала негласным  протоколом,  подпрыгивая  вверх,
чтобы хоть одним глазком увидеть что-нибудь изза прикрывавших ее тел.
   Толпа прямо под Одраде хлынула вперед.  Этот  натиск  смял  танцоров,
взметнул, как щепки, подхваченные гигантским водоворотом. Одраде разгля-
дела мелькание обнаженных тел, как их толкали и перепихивали  из  рук  в
руки в нараставшем хаосе. Только напряженно сосредоточив внимание, Одра-
де сумела разобрать звуки, доносившиеся до нее.
   Это было сумасшествие!
   Никто из танцоров не сопротивлялся. Убивают ли  их?  Жертвоприношение
ли это? Анализы Ордена еще ни разу не сталкивались с такой реальностью.
   Желтые шлемы под Одраде двинулись в сторону, открывая дорогу для Шиэ-
ны и ее жриц, чтобы войти в здание, затем охранники сомкнули  ряды.  Они
повернулись и составили защитную арку вокруг входа в здание -  ощетинили
пики в горизонтальном положении на уровне поясницы.
   Хаос перед ними начинал стихать. Не было видно никого из танцоров, но
были видны жертвы - кто-то распростерт на земле, кто-то с трудом волочил
ноги. Были видны окровавленные головы.
   Шиэна и жрицы, войдя в здание, исчезли из поля зрения Одраде.  Одраде
откинулась и постаралась разобраться в том, чему только что была  свиде-
тельницей.
   Невероятно!
   Ни одна из голографических записей  Ордена  нисколько  не  передавала
увиденного ей! Частично в этом сказывалось отсутствие  запахов  -  пыли,
пота, создававших концентрацию напряженной  человеческой  толпы.  Одраде
глубоко вздохнула. Она почувствовала, как внутри у нее все дрожит. Толпа
распалась на отдельных людей, разбредавшихся с базара. Она увидела  пла-
кальщиц. Кто-то проклинал, кто-то смеялся.
   Дверь позади Одраде распахнулась. Вошла смеющаяся Шиэна. Одраде обер-
нулась всем телом, мельком увидев в  холле  собственную  стражу  и  нес-
кольких жриц. Шиэна закрыла дверь.
   Темно-карие глаза девочки поблескивали от возбуждения. Ее узкое лицо,
в очертаниях которого уже намечалась плавность превращения во  взрослое,
говорило о напряженно сдерживаемых чувствах. Это выражение угасло,  едва
Шиэна взглянула на Одраде.
   "Очень хорошо, - подумала Одраде, наблюдая это. - Урок первый о само-
обладании уже начался".
   - Ты видела танцоров? - вопросила Шиэна, крутясь и подпрыгивая, приб-
лижаясь к Одраде, чтобы остановиться перед ней. - Разве они не  прекрас-
ны? По-моему, они так прекрасны! Каниа не хотела, чтобы я смотрела.  Она
сказала, что мне опасно принимать участие в Сиайноке. Но мне  наплевать!
Шайтан никогда не съест этих танцоров!
   С внезапно нахлынувшим пониманием, которое она испытала лишь  однажды
во время Спайсовой Агонии, Одраде воочию увидела всю  схему  только  что
происходившего на Великой Площади. Ей понадобились присутствие  и  слова
Шиэны, чтобы все стало просто и понятно.
   ЯЗЫК.
   Глубоко внутри коллективного сознания этой  толпы  заложен  абсолютно
бессознательный язык, которым передается то, что нежелательно быть поня-
тым другими. Об этом говорили танцоры. На  этом  языке  говорила  Шиэна.
Этот язык составлялся из сложной комбинации тонов голоса, движений,  за-
пахов, которая складывалась и развивалась по тем же причинам, что и  все
другие языки.
   Из необходимости.
   Одраде улыбнулась счастливой девочке, стоявшей перед ней. Теперь  Од-
раде знала, как поймать вдовушку тлейлаксанцев. Теперь она знала  больше
и о замысле Таразы.
   "Я должна при первой же возможности сопровождать Шиэну в пустыню.  Мы
дождемся только прибытия этого тлейлаксанского Господина,  этого  Ваффа.
Мы возьмем его с собой!"


   Вольность и Свобода - сложносоставные понятия. Они уходят к религиоз-
ным идеям Свободной Воли и перекликаются с Божественной Властью,  подра-
зумеваемой в абсолютных монархах. Без абсолютных монархов, слепленных со
Старых Богов и правящих по благоволению веры  в  религиозное  отпущение.
Вольность и Свобода никогда бы не обрели их нынешнего значения. Эти иде-
алы самим своим существованием обязаны прошлым примерам угнетения. И си-
лы, поддерживающие такие идеи, будут разрушаться, если только их не  об-
новит драматический урок нового угнетения. Вот ключ всех ключей  к  моей
жизни.
   Лито II, Бог Император Дюны: из Записей в Дар-эс-Балате.

   В густом лесу, приблизительно в тридцати километрах к  северо-востоку
от Оплота Гамму, Тег заставил Лусиллу и  Данкана  ждать  под  прикрытием
одеяла жизнеутаивающего поля до тех пор, пока солнце не скрылось за  вы-
сокогорьем на западе.
   - Завтра мы пойдем в новом направлении, - сказал он.
   Уже три ночи он вел их через закрытую деревьями тьму,  мастерски  де-
монстрируя свою память ментата, направляя каждый шаг точь-в-точь по тому
следу, который проложил для него Патрин.
   - У меня все тело затекло от такого долгого сидения,  -  пожаловалась
Лусилла. - И ночь эта тоже, вроде, будет холодной.
   Тег сложил одеяло жизнеутаивающего поля и убрал в свой рюкзак.
   - Вы можете чуть-чуть поразмяться, походить вокруг, - сказал он. - Но
мы не двинемся отсюда до полной тьмы.
   Тег, усевшись спиной к стволу густоветвистой сосны, посмотрел как Лу-
силла и Данкан скользнули на прогалину. Какой-то миг они стояли -  моро-
зец, идущий на смену последним летучим остаткам дневного тепла,  пробрал
их ознобом. "Да, сегодня опять будет холодная ночь",  -  промелькнуло  у
Тега, но у него будет мало возможностей думать об этом.
   НЕОЖИДАННОСТЬ.
   Шванги никогда не заподозрит, что они до сих пор настолько  близки  к
Оплоту и передвигаются пешком.
   "Таразе следовало бы яснее выражать свои предостережения насчет Шван-
ги", - подумал Тег. Яростное и открытое неповиновение  Шванги  Верховной
Матери было настолько вне всяких традиций Ордена, что логика ментата  не
могла принять такое положение без большого количества данных.
   Память преподнесла ему присказку его школьных дней, один из тех  пре-
дупреждений-афоризмов, которые помогали ментату управлять своей логикой:
   "Когда виден хвост настолько безупречной логики,  что  бритве  Оккама
нечего отсекать, путь следования ментата такой логике может  привести  к
личной катастрофе". Значит, было известно, что логика, порой, никуда  не
годится.
   Его мысли опять обратились к поведению Та разы на корабле Космическо-
го Союза и сразу же после. "Она хотела, чтобы я знал, что буду полностью
предоставлен самому себе. Я должен смотреть на вещи с  моей  собственной
точки зрения, а не с ее".
   Значит, угроза от Шванги -  угроза  неподдельная,  и  он  ее  выявил,
встретил лицом к лицу и решил своими собственными средствами.
   Тараза не знала, что из-за всего этого произойдет с Патрином.
   "Тараза, на самом деле, не очень-то  беспокоится,  что  произойдет  с
Патрином. Или со мной. Или с Лусиллой".
   "Но как насчет этого гхолы?"
   "Вот тут Таразе не наплевать!"
   Нелогично, чтобы она... Тег перекрыл эту линию выводов. Тараза не хо-
тела, чтобы он действовал логично. Она хотела, чтобы он действовал имен-
но так, как действует, как он всегда действовал,  оказываясь  в  трудном
положении.
   НЕОЖИДАННОЕ.
   Значит, за всеми событиями стоит логическая модель, но участники  со-
бытий выпадут из гнезда в хаос, если последуют логике.
   "Из хаоса мы должны извлечь наш собственный порядок".
   Печаль затопила его сознание. "Патрин! Черт тебя подери,  Патрин!  Ты
знал, а я нет! Что я буду без тебя делать?"
   Тег почти наяву услышал ответ старого помощника - этот жесткий "служ-
бистский" голос, которым Патрин всегда пользовался, когда укорял  своего
командира:
   "Справишься так, что лучше некуда, башар".
   Глубоким холодом веяло от железно выводимых друг из друга умозаключе-
ний - да Тег, никогда не увидит Патрина во плоти и не услышит снова  го-
лоса старика. И все же... голос оставался. Человек жил в его памяти.
   - Не пора ли нам двигаться?
   Это Лусилла. Она стояла прямо перед ним под деревом. Данкан ждал  ря-
дом с ней. Они оба уже надели на плечи свои рюкзаки.
   Пока он сидел, раздумывая, пала ночь. Небо было усеяно яркими звезда-
ми, от которых на прогалине возникали смутные тени. Тег поднялся на  но-
ги, поднял свой рюкзак и, наклонившись, чтобы не налететь на самые  низ-
кие ветви, вышел на прогалину. Данкан помог Тегу  надеть  на  плечи  его
рюкзак.
   - Шванги, в конце концов, до этого додумается, - сказала  Лусилла.  -
Ее охотники последуют за нами сюда. Ты это знаешь.
   - Нет, до тех пор, пока они не пройдут до самого конца ложного  следа
и не уткнутся в этот конец, - сказал Тег. - Пойдем.
   И он повел их на запад, через прогалину среди деревьев.
   Уже три ночи он вел их по тому, что называл "памятной  тропой  Патри-
на". Сейчас, в эту четвертую ночь, Тег корил себя за то, что не спроеци-
ровал логические последствия поведения Патрина.
   "Зная глубину его преданности, я не спроецировал эту  преданность  до
наиболее очевидного результата. Мы так много лет были вместе, что я  во-
ображал, будто знаю его ум, как свой собственный. Патрин, чтоб тебя! Те-
бе не было необходимости умирать!"
   Тут Тегу пришлось признаться себе, что на самом деле такая  необходи-
мость была. Патрин ее увидел. А ментат сам помешал себе  ее  разглядеть.
Логика может ослеплять не меньше любой другой способности.
   Как Бене Джессерит часто говорит и демонстрирует.
   "Итак, мы передвигаемся пешком. Шванги этого не ожидает".
   Тег был вынужден признать, что пешее  передвижение  по  диким  местам
Гамму полностью перестроило его взгляды. Всему  региону  было  позволено
буйно зарасти растительностью во времена Голода и Рассеяния. Позже  были
сделаны новые посадки. Тег вообразил Патрина  юношей,  исследующим  этот
регион - этот скалистый отрог, едва видимый в звездном свете за  просве-
тами в деревьях, этот покрытый пиками отдаленного леса мыс,  эти  тропки
мимо гигантских деревьев.
   "Они будут ожидать, что мы попытаемся бежать на не-корабль, - на этом
сошлись и он, и Патрин, согласуя свой план. - Приманка должна  направить
охотников в таком направлении".
   Только Патрин не сказал ему, что приманкой будет он сам.
   Тег сглотнул комок в горле.
   "Данкана нельзя было защитить в Оплоте", - оправдывался он.
   И это было правдой.
   Лусиллу лихорадило весь первый день под их  одеялом  жизнеутаивающего
поля, укрывавшим их от обнаружения приборами, ищущими с воздуха.
   - Мы должны послать весточку Таразе!
   - Когда сумеем.
   - Что, если с тобой что-нибудь произойдет? Я должна знать все о нашем
плане бегства.
   - Если со мной что-нибудь произойдет, то  ты  все  равно  не  сможешь
пройти тропой Патрина: нет времени вкладывать ее в твою память.
   Данкан в тот день принимал мало участия в  разговорах.  Он  молчаливо
наблюдал за ними или подремывал, просыпаясь резко, с гневным взглядом  в
глазах.
   Только на второй день под их  одеялом  жизнеутаивающего  поля  Данкан
внезапно спросил Тега:
   - Почему они хотят меня убить?
   - Чтобы разрушить планы Ордена, основанные на тебе, - сказал Тег.
   Данкан грозно взглянул на Лусиллу.
   - Что это за планы?
   Когда Лусилла не ответила, Данкан проговорил - Она знает. Знает,  по-
тому что мне, как бы загодя, предписано доверять ей - и любить ее!
   Тег подумал, что Лусилла очень хорошо скрыла свое разочарование.  Все
ее планы в отношении гхолы стали беспорядочными, их бегство нарушило всю
планировавшуюся последовательность.
   Поведение Данкана выдвинуло и другую вероятность: не является ли гхо-
ла потенциальным Видящим Правду? Какие дополнительные  силы  заложены  в
этого гхолу коварными тлейлаксанцами?
   В их вторую ночь в этой глуши Лусилла была полна обвинений.
   - Тараза приказала тебе восстановить его исходную  память!  Когда  ты
сможешь это сделать?
   - Когда мы достигнем убежища.
   В эту ночь сопровождал их Данкан, молчаливый и чрезвычайно бодрый.  В
нем проявилась новая жизненная сила. Он услышал!
   "Ничто не должно повредить Тегу", - думал Данкан. Где бы ни было  это
убежище, Тег должен достичь его в безопасности.
   "Тогда я буду знать!"
   Данкан не знал, что именно он вспомнит, но теперь он полностью прини-
мал цену, которую надо за это уплатить. Глушь должна привести к этой це-
ли. Он припомнил, как глядел на дикие места из Оплота, мечтая  оказаться
здесь, на свободе. Ощущение неприкосновенной свободы исчезло. Глушь была
всего лишь тропой к чему-то важному.
   Лусилла, идущая в  их  арьергарде,  заставляла  себя  сохранять  спо-
койствие и живость, и принимать то, что она не может изменить.  Частично
она твердо опиралась на приказания Таразы:
   - Держись поближе к гхоле, и когда придет момент, заверши данное тебе
задание.
   Шаг за шагом тело Тега отмерял километры. Это четвертая ночь. По рас-
четам Патрина, им нужно четыре ночи, чтобы достичь их цели.
   И КАКОЙ ЦЕЛИ!
   План бегства на случай опасности базировался, на открытии совсем юно-
го в ту пору Патрина, открывшег