й заставил  кита
вынырнуть и плыть дальше. Китобойная  шхуна,  идя  рядом  с  китом,  терлась
правым бортом об айсберг. Стальной корпус скрежетал,  но  выдерживал  удары.
Капитан подвел шхуну вплотную к  киту.  Два  мастера-гарпунера,  двигаясь  с
преувеличенным спокойствием, перешли  в  лодки  преследования  -  удлиненные
моторные суда с узкими носами и  режущими  лед  килями.  Люди  пристегнулись
ремнями, закрыли прозрачные защитные колпаки  и  спустили  суда  на  ледяную
воду.
   Лодки преследования пошли по волнам,  ударяясь  о  льдины,  но  неуклонно
приближаясь  к  цели.  Шхуна  обошла  животное  и  пошла  на   сближение   с
противоположной стороны. Гарпунеры пошли наперерез альбиносу, открыв колпаки
и выпрямившись в своих лодках. Сохранив равновесие, они вонзили парализующие
гарпуны в кита, поразив его обездвиживающими зарядами.
   Кит развернулся и стремительно поплыл к главной шхуне.  Мастера-гарпунеры
начали преследование, но на этот раз животное оказалось  в  непосредственной
близости от шхуны, и через ее борт перегнулись  еще  четыре  гарпунера.  Как
тренированные римские копьеметатели, они метнули свои гарпуны с такой силой,
что немедленно обездвижили кита. Животное обмякло. К нему приблизились лодки
преследования, и два мастера-гарпунера нанесли  киту  coup  de  grace  .
   В следующую минуту, когда лодки преследования пристали к борту  шхуны,  с
ее борта скользнули меховщики и обвальщики, обутые  в  специальные  шиповки.
Люди взошли на плавающую в воде мертвую тушу.
   Абульурд  много  раз  видел,  как  брали  кита,  но  испытывал   глубокое
отвращение к виду работы мясников. Он вышел на палубу правого борта  и  стал
смотреть на стену айсбергов, вырисовывавшихся  на  горизонте.  Эти  зубчатые
формы напомнили ему крутые отвесные скалы фьорда, близ которого он жил.
   Китобойная шхуна находилась сейчас в таких высоких  широтах,  куда  редко
заходили даже  туземные  охотники.  Китобойные  флотилии  ОСПЧТ  никогда  не
отваживались заходить так далеко на север, так как их громадные  корабли  не
могли ходить в столь опасных и предательских водах.
   Стоя в одиночестве на носу, Абульурд наслаждался призматической  чистотой
арктического льда, кристаллами, которые преломляли и усиливали тусклый  свет
северного солнца. Он услышал треск столкнувшихся айсбергов, не отдавая  себе
отчет в том, что уловило в этот момент  его  периферическое  зрение.  Что-то
давило на подсознание до тех пор, пока Абульурд не  взглянул  пристально  на
один из айсбергов, поразивший его  своим  более  темным  серым  цветом.  Эта
ледяная гора почему-то меньше, чем остальные, отражала свет.
   Он прищурился, потом взял лежавший рядом бинокль и принялся рассматривать
странный айсберг. Абульурд слышал чавкающие звуки разделываемого мяса, крики
матросов,  деливших  тушу  на   доли,   которые   они   заберут   с   собой.
Сосредоточившись,  Абульурд  подкрутил  окуляры  и  снова   присмотрелся   к
громадной глыбе льда.
   Довольный, что это занятие отвлекает его от кровавого  зрелища,  Абульурд
тщательно рассматривал странную  глыбу,  которая  имела  слишком  правильную
форму, чтобы быть случайно отколовшимся  от  ледового  шельфа  куском  льда,
который теперь, свободно дрейфуя в океане, сталкивается  в  воде  с  другими
айсбергами.
   И вдруг на уровне воды Абульурд увидел нечто, подозрительно  напоминающее
дверь.
   Решительным шагом принц направился на капитанский мостик.
   - Вы будете работать здесь еще не меньше часа, не правда ли, капитан?
   Широкоплечий человек кивнул.
   - Так точно. Потом мы  пойдем  домой.  Вы  хотите  спуститься  и  принять
участие в разделке туши?
   Абульурд едва не вздрогнул. Перспектива вымазаться  в  китовой  крови  не
вызывала у него ничего, кроме отвращения.
   - Нет.., на самом деле я хотел бы одолжить у вас одну  из  шлюпок,  чтобы
посмотреть на одну интересную вещь, которую я обнаружил на айсберге.
   Конечно, надо было попросить сопровождающих, но  все  матросы  и  китобои
были заняты разделкой туши. Даже здесь, в этих, не обозначенных ни на  одной
карте водах, Абульурд был счастлив оказаться подальше, чтобы не нюхать запах
смерти.
   Капитан вскинул свои кустистые брови. Абульурд видел, что суровый морской
волк едва не выказал свой скепсис, но смолчал. Его широкое плоское  лицо  не
выражало ничего, кроме уважения к правителю планеты.
   Абульурд Харконнен умел управлять судами - он часто выходил во  фьорды  и
исследовал береговую линию, - поэтому он, не колеблясь, отклонил предложение
китобоев сопровождать  его  в  опасном  предприятии.  Итак,  он  в  одиночку
отправился в море, передвигаясь с малой скоростью и внимательно наблюдая  за
опасными перемещениями льдин. Позади продолжалась разделка, наполняя  воздух
запахом крови и внутренностей.
   Дважды, блуждая в лабиринте плавучих гор, Абульурд  терял  из  виду  цель
своей экспедиции,  но  потом  снова  находил  ее.  Спрятанный  среди  других
айсбергов, этот не дрейфовал. Видимо, он фиксирован к месту якорем,  подумал
принц.
   Он осторожно подвел утлое суденышко к зубчатому краю странного айсберга и
причалил к  нему.  Монолит  производил  впечатление  чего-то  нереального  и
находящегося не на своем месте. Когда Абульурд осторожно ступил  на  плоскую
поверхность монолита, то понял, насколько экзотичен этот предмет.
   Лед не был холодным.
   Абульурд  наклонился  и   потрогал   рукой   молочно-белую   поверхность,
казавшуюся ледяной. Потом постучал по ней кулаком.  Вещество  было  какой-то
разновидностью полимерного кристалла, прозрачного и твердого, почти идеально
имитирующего лед. Он сильно топнул ногой, изнутри отдалось гулкое  эхо.  Все
это действительно очень странно.
   Абульурд обогнул зазубренный угол и подошел к месту, на котором виднелась
геометрически правильная линия трещин, это был  параллелограмм,  похожий  на
входной люк. Принц долго смотрел на  него,  пока  не  разглядел  углубление,
панель доступа, поврежденную, видимо,  во  время  столкновения  с  настоящим
айсбергом. Абульурд нашел кнопку активации, нажал на нее,  и  трапециевидная
дверь скользнула в сторону.
   Принц  едва  не  задохнулся  от  сильного   удушливого   запаха   корицы,
возбуждающего  аромата,  который  он  мгновенно  узнал.  В  свое  время,  на
Арракисе, он вволю нанюхался этого запаха. Меланжа.
   Он  глубоко  вдохнул  воздух,  только   для   того   чтобы   окончательно
удостовериться в правильности своей  догадки,  и  вошел  в  темный  зловещий
коридор. Пол был гладким, словно его истоптало множество ног.  Тайная  база?
Командный пункт? Секретный архив?
   Взгляду  Абульурда  открывались  помещение  за  помещением,   заполненные
контейнерами с нулевой энтропией, запечатанными  рундуками  с  гербами  Дома
Харконненов. Хранилище пряности, заложенное членом его семьи, - и  никто  не
сказал ему о нем  ни  слова.  Карта  с  координатами  показывала,  насколько
глубоко под воду простирается хранилище. Здесь,  на  Ланкивейле,  под  самым
носом у Абульурда, барон спрятал огромные нелегальные запасы пряности!
   За количество спрятанной здесь меланжи можно несколько раз  купить  такую
планетную систему, как Ланкивейль. Ум Абульурда  пришел  в  смятение,  не  в
силах справиться с осознанием  того  сокровища,  на  которое  он  совершенно
случайно наткнулся. Ему надо  подумать.  Надо  поговорить  с  Эмми.  При  ее
великой мудрости она даст ему тот совет, в котором он нуждается. Вместе  они
найдут решение, поймут, что надо делать.
   Абульурд считал членов  экипажа  китобойной  шхуны  честными  и  цельными
людьми, но такое сокровище может  ввести  в  соблазн  даже  лучших  из  них.
Абульурд спешно покинул подвал, запер за собой дверь и перешел в шлюпку.
   Вернувшись  на  шхуну,  он  постарался  накрепко   запомнить   координаты
хранилища. В ответ на вопрос капитана, нашел ли принц что-нибудь интересное,
Абульурд отрицательно покачал головой и уединился в своей каюте. Он  не  мог
довериться своей способности контролировать  выражение  лица  в  присутствии
других людей. Предстоит еще долгий путь, прежде чем он увидит свою жену.  О,
как ему недоставало ее, как он нуждался в ее мудрости.

***

   Прежде чем покинуть Тула-Фьорд, капитан подарил Абульурду печень мехового
кита в качестве  вознаграждения,  хотя  ее  стоимость  не  шла  ни  в  какое
сравнение с долей, которая причиталась принцу как члену экипажа.
   Когда он и Эмми наконец оказались  одни  за  обеденным  столом,  Абульурд
нервничал  и  не  находил  себе  места,   ожидая,   когда   повар   закончит
приготовление кулинарного шедевра из китовой печени.
   Дымящуюся и источающую аромат китовую печень, обложенную  горами  соленой
зелени, подали на двух серебряных позолоченных блюдах. Было и дополнительное
блюдо -  копченые  устрицы.  За  длинным  обеденным  столом  могли  свободно
усесться тридцать человек, но Эмми и Абульурд  сели  за  стол  вдвоем,  сами
накладывая себе порции из больших блюд.
   У Эмми было приятное широкое ланкивейльское лицо и квадратный подбородок,
в котором не было ничего блистательного или аристократического, но  Абульурд
обожал это лицо. Волосы Эмми были иссиня-черными и  прямыми,  подстриженными
до плеч. Круглые карие глаза напоминали своим цветом полированную яшму.
   Абульурд и его жена часто  обедали  в  общем  зале,  принимая  участие  в
разговорах, но поскольку принц  только  сегодня  вернулся  после  недельного
отсутствия, слуги решили, что супруги нуждаются в уединении, чтобы  спокойно
поговорить  друг  с  другом.  Абульурд  нисколько  не  колебался,  стоит  ли
рассказывать жене о тайне, которую он обнаружил в ледяном море.
   Эмми была молчалива, но чувства и  мысли  ее  были  глубоки.  Прежде  чем
что-то сказать, она всегда думала и никогда не говорила, если ей нечего было
сказать. Сейчас  она,  не  перебивая,  молча  слушала  рассказ  мужа.  Когда
Абульурд замолчал, Эмми некоторое время обдумывала его рассказ. Он подождал,
понял, что она уже обдумала несколько возможностей, и спросил:
   - Что мы будем делать, Эмми?
   - Должно  быть,  все  это  богатство  украдено  из  императорской  квоты.
Вероятно, оно  лежит  в  айсберге  уже  много  лет.  -  Она  кивнула,  чтобы
подчеркнуть свою убежденность. - Тебе не стоит марать об него руки.
   - Но меня обманул мой собственный сводный брат.
   - Должно быть, у него есть какие-то планы относительно этой  меланжи.  Он
ничего не сказал тебе, поскольку знал, что ты сочтешь делом чести сообщить о
пряности императору.
   Абульурд пожевал кисловатый лист салата,  проглотил  его  и  запил  белым
каладанским вином.
   Эмми помолчала, потом снова заговорила:
   - Если ты привлечешь внимание к этому  хранилищу,  то  я  могу  придумать
тысячу способов, какими нам могут навредить, навредить Ланкивейлю, навредить
твоей семье. Лучше бы ты не находил этой пряности.
   Он посмотрел в ее яшмовые глаза, ища в них хотя бы намек на искушение, но
увидел в них только озабоченность и опасения.
   - Возможно, Владимир уходит  от  уплаты  налогов  или  просто  украл  эту
меланжу, чтобы пополнить кофры Дома  Харконненов,  -  предположила  Эмми,  и
взгляд ее стал жестким. - Но он все же твой брат. Если ты донесешь  на  него
императору, то это навлечет катастрофу на твой Дом.
   Абульурд подумал о других последствиях и застонал.
   - Если барона посадят в тюрьму, то мне придется взять на себя  управление
всеми харконненовскими державами. Если мне снова отдадут  Арракис,  то  надо
будет либо вернуться туда, либо переселиться на Гьеди Первую. - С совершенно
несчастным видом Абульурд отхлебнул еще вина. - Меня тошнит от той и  другой
перспективы, Эмми. Мне очень нравится жить здесь.
   Эмми придвинулась к мужу и коснулась его руки. Она погладила его  ладонь,
а он поднял ее руку к губам и поцеловал ей пальцы.
   - Итак, мы нашли приемлемое решение, - сказала она. - Мы знаем, где лежит
пряность.., так пусть она там и остается.

***

   Пустыня - хирург, срезающий кожу, чтобы показать, что таится под ней.
   Фрименская поговорка

   Когда над пустынным горизонтом поднялась медно-красная луна, Лиет Кинес и
семеро фрименов, отделившись от тени скал, направились к пологим волнам дюн,
где нельзя будет спрятаться от глаз постороннего наблюдателя. Один за другим
люди подняли вверх кулаки, приветствуя, по фрименскому обычаю, восход Первой
Луны.
   - Приготовиться, - скомандовал Стилгар  спустя  мгновение.  В  призрачном
лунном  свете  юноша  напоминал  своим  узким  лицом   пустынного   ястреба.
Расширенные зрачки делали синие глаза абсолютно черными.  Стилгар  застегнул
маскировочный  костюм,  его  примеру  последовали  остальные  мятежники.   -
Говорят,  что  в  ожидании  свершения  мести  время  движется  медленно,  но
сладостно.
   Лиет Кинес согласно  кивнул.  Он  в  отличие  от  других  был  одет,  как
избалованный изобилием воды деревенский мальчишка, но глаза его были тверды,
как веланская сталь. Стоявший рядом его более рослый  ровесник,  товарищ  по
сиетчу и кровный брат Варрик, тоже наклонил голову. Сегодня ночью этим двоим
предстояло играть роль беззащитных детей, застигнутых в  пустыне..,  лакомой
приманки для харконненовского патруля.
   - Мы сделаем то, что должно быть сделано, Стил. - Лиет  похлопал  Варрика
по  плечу.  На  этих  двенадцатилетних  мальчиках  была  кровь  более  сотни
харконненовских солдат, и они давно бы перестали  вести  счет,  если  бы  не
товарищеское соперничество. - Я доверяю брату мою жизнь.
   Варрик положил ладонь на руку друга.
   - Лиет будет бояться умереть, если меня не будет рядом.
   - С тобой или без тебя я не собираюсь умирать этой ночью, - ответил Лиет,
чем вызвал смех товарища. - Я собираюсь исполнить месть.
   После оргии ядовитой смерти, разразившейся в Байларском Становище, ярость
фрименов  распространилась  от  сиетча   к   сиетчу   со   скоростью   воды,
пропитывающей песок. По следам  орнитоптера,  оставленным  возле  спрятанной
цистерны, люди узнали, кто виноват.  Все  Харконнены  и  их  присные  должны
заплатить за это.
   В предместьях Карфага и Арсунта весть о массовом убийстве  была  передана
робким  с  виду  рабочим  и  слугам,  работавшим  в  цитаделях  Харконненов.
Некоторые из внедрившихся во вражеское окружение  фрименов  чистили  полы  в
казармах, другие работали там продавцами воды.
   Рассказы о  происшествии  в  виде  все  более  смешного  и  расцвеченного
множеством деталей анекдота передавались от  одного  солдата  к  другому,  а
фримены подмечали,  кому  из  солдат  эти  россказни  доставляют  наибольшее
удовольствие. Разведчики внимательно  изучили  маршруты  движения  патрулей,
выявили имена наиболее  подозрительных,  и  в  конце  концов  выяснили,  кто
конкретные виновники и где их можно найти...
   С отрогов  близлежащих  гор  к  восьмерым  мстителям  подлетела,  издавая
высокий писк,  летучая  мышь,  принесшая  на  своих  перепончатых  крылышках
какое-то сообщение.  Она  уселась  на  локоть  Стилгара  и  замерла,  ожидая
поощрения.
   Юноша отстегнул шланг защитного костюма и вылил оттуда каплю  драгоценной
воды в рот мыши. Потом он приложил кончик шланга к  уху  и  некоторое  время
слушал мышиный писк. Легонько постучав  по  головке  летучей  мыши,  Стилгар
подбросил ее в воздух. Так сокольничий отпускает в полет свою птицу.
   Стилгар повернулся к ожидавшей вестей группе. На его лице, красноватом  в
свете луны, играла хищная улыбка.
   -  Их  орнитоптер  только  что  видели  над  хребтом.  Солдаты  летят  по
разработанному маршруту, осматривая пустыню. Но они патрулируют уже давно  и
потеряли бдительность, так что в маршруте возможны отклонения.
   - Сегодня они запутаются в паутине смерти,  -  сказал  Варрик  с  вершины
дюны, совсем не детским жестом вскинув вверх кулак.
   Фримены проверили оружие, сняли ножи с фиксаторов, удерживавших клинки  в
ножнах, удостоверились в прочности веревочных  удавок.  Полами  накидок  они
смели с поверхности песка все следы своего прихода и  приготовились  отойти,
оставив на дюне двоих юношей.
   Стилгар всмотрелся в ночное небо, лицо его дрогнуло.
   - Мне сказал об этом умма Кинес. Когда мы составляли каталог  лишайников,
то наткнулись на ящерицу, которая вдруг  исчезла  из  виду  прямо  на  наших
глазах, словно растворившись в песке. Кинес тогда сказал мне: "Вот хамелеон,
способность которого сливаться с окружающей обстановкой, расскажет вам  все,
что  нужно  знать  о  происхождении  экологии  и  основах  самоидентификации
личности. - Стилгар со значением всмотрелся в лица  своих  товарищей,  голос
его дрогнул. - Я не знаю, что в точности он имел в виду.., но сейчас все  мы
должны стать хамелеонами пустыни.
   Одетый в  светлую  одежду  Лиет  Кинес  ступил  на  пологий  склон  дюны,
намеренно оставляя за собой невероятно отчетливые  следы.  Варрик  столь  же
неуклюже последовал за ним, в то время как остальные фримены  распростерлись
на  песке.  Отсоединив  дыхательные  трубки,  они  покрыли  лица  свободными
капюшонами и начали неистово двигать руками и ногами, погружаясь  в  мелкий,
как пыль, песок. Когда дюна поглотила их, они застыли в неподвижности.
   Лиет и Варрик побегали по следам, уничтожив их,  а  затем  пошли  вперед,
по-прежнему оставляя четкие отпечатки своих ног. Они закончили как раз в тот
момент, когда из-за гряды скал, светя красными  бортовыми  огнями,  вынырнул
патрульный орнитоптер.
   Двое одетых в белое фрименов застыли на открытой местности, выделяясь  на
фоне светлого песка, освещенные яркими лучами луны. Ни один настоящий фримен
никогда не позволил бы себе такой беспечности, но харконненовские солдаты не
знали этого. Они ничего не заподозрят.
   Как только в небе показался орнитоптер, Лиет  подал  рукой  преувеличенно
резкий сигнал тревоги.
   - Давай, Варрик, устроим им хорошенькое  шоу.  Двое  друзей  ударились  в
якобы паническое бегство. Как они  и  предвидели,  орнитоптер  сделал  круг,
чтобы перехватить беглецов. Мощный прожектор залил дюну беспощадным  светом,
из иллюминатора высунулся смеющийся бортовой стрелок. Он дважды выстрелил из
лазерного   ружья,   отметив   перед   мальчиками   полосу   расплавленного,
превратившегося в стекло песка.
   Лиет и Варрик как  вкопанные  застыли  на  крутом  склоне  дюны.  Стрелок
выстрелил еще трижды, но снова промахнулся.
   Орнитоптер приземлился на обширной  площадке  на  вершине  соседней  дюны
недалеко от того места,  где  лежали  погребенные  в  песке  Стилгар  и  его
товарищи. Лиет и Варрик обменялись улыбками, приготовившись ко второй  части
игры.

***

   Бортовой стрелок Кьель приложил к плечу приклад не успевшего остыть ружья
и пинком открыл дверь.
   - Пошли охотиться на фрименов.
   Он выпрыгнул на песок, как только Гаран посадил патрульный орнитоптер.
   Позади в поисках своего оружия копошился  рекрут  Джостен  -  новичок  со
свежим, почти девичьим лицом.
   - Было бы гораздо легче подстрелить их сверху, - проворчал он.
   - Ну какой же это спорт, - отпарировал Гаран своим грубым голосом.
   - Может быть, ты не хочешь пачкать кровью свою новенькую форму, парень? -
бросил через плечо Кьель. Они встали возле бронированной  машины,  оглядывая
раскинувшиеся перед ними дюны, по которым, стараясь спастись,  бежали  прочь
два диких кочевника. Глупцы, как могли они рассчитывать  на  спасение,  если
стали целью доблестных харконненовских солдат?
   Гаран вскинул на плечо ружье, и  вся  троица  двинулась  в  погоню.  Двое
молодых фрименов бежали, как жуки, хотя угроза оружием скорее всего заставит
их вернуться и сдаться... Хотя лучше будет, если  они  станут  драться,  как
загнанные в угол крысы.
   - Слышал я истории  об  этих  фрименах.  -  Джостен  запыхался,  стараясь
поспеть за своими старшими товарищами. - Говорят, что их дети  -  убийцы,  а
женщины пытают попавших к ним в плен так, как  не  снилось  даже  Питеру  де
Фризу.
   Кьель фыркнул от смеха.
   - У нас лазерные ружья, Джостен.