олчав,  Лето  посмотрел  в
глаза своих друзей и нашел в них поддержку и уважение, хотя они  и  смотрели
на него с некоторым изумлением. Герцог включил канал связи и заговорил:
   - Во-первых, хочу заверить всех, что я не стрелял в корабль Тлейлаксу,  и
собираюсь доказать это. Если мы снимем поле, то Гильдия должна гарантировать
безопасность  моего  корабля  и  экипажа  и  их  доставку  на  Кайтэйн,  под
юрисдикцию Ландсраада, который и решит это дело.
   - Ландсраад? Этот корабль находится под юрисдикцией Космической Гильдии.
   - Вы связаны честью, - сказал Лето, - так же как члены Ландсраада, так же
как  и  я  сам.  В  Ландсрааде  существует  законная  процедура,   именуемая
Конфискационным Судом.
   - Милорд, - запротестовал Гават. - Вы не можете положить  на  чашу  весов
Дом Атрейдесов, все века доблестных и благородных традиций...
   Лето выключил передатчик. Положив руку на плечо воина-ментата, он сказал:
   - Если ради сохранения нашего лена должны погибнуть миллиарды людей,  то,
честное слово, Каладан не стоит такой жертвы.
   Туфир склонил голову в знак согласия.
   - Кроме того, - продолжал Лето, - мы знаем, что это  стреляли  не  мы,  и
ментат такого калибра, как ты, сможет легко это доказать.
   Снова включив передатчик, Лето сказал:
   - Я отдаю себя в  руки  Конфискационного  Суда,  но  сейчас  все  военные
действия должны быть немедленно прекращены, в противном случае  я  не  стану
снимать защитное  поле,  и  этот  лайнер  навсегда  останется  там,  где  он
находится сейчас.
   Лето несколько мгновений раздумывал, не пойти  ли  на  откровенный  блеф,
пригрозив выстрелить из лазерной пушки, что привело бы к атомному взрыву  на
борту лайнера, но потом решил, что это было бы неразумно.
   - Какой прок  в  продолжении  спора?  Я  сдался  и  предам  себя  в  руки
правосудия на Кайтэйне. Я просто хочу  предотвратить  войну,  которая  может
начаться по недоразумению. Мы не совершали преступления. Мы готовы  ответить
на обвинения и готовы принять наказание, если нас признают виновными.
   Наступила мертвая тишина, потом на линии снова раздался треск.
   -  Космическая  Гильдия  соглашается  на  эти   условия.   Я   гарантирую
безопасность корабля и экипажа.
   - Тогда знайте, - проговорил Лето. - По правилам  Конфискационного  Суда,
я, герцог Лето Атрейдес, отказываюсь от всех  законных  прав  на  свой  лен,
планету Каладан, и предаю себя на милость трибунала. Никто из  членов  моего
Дома при этом не может быть подвергнут аресту  или  каким-либо  иным  формам
судебного преследования. Признаете ли  вы  юрисдикцию  Ландсраада  по  этому
делу?
   - Признаю, - заверил Лето навигатор. Голос его стал тверже,  он  вспомнил
разговорные навыки.
   Все еще волнуясь и нервничая, Лето отключил защитное поле фрегата и, весь
дрожа, сел в кресло. Другие корабли в исполинском отсеке  разрядили  оружие,
хотя экипажи их по-прежнему горели негодованием.
   Настоящая битва ожидала их впереди.

***

   На протяжении долгой истории нашего Дома нас постоянно  преследовал  злой
Рок, словно мы были его добычей. Можно действительно поверить  в  проклятие,
тяготевшее над Атреем со времен Древней Греции на Древней Земле.
   Герцог Пауль Атрейдес. Речь перед генералами

   Проходя по похожей на призму прогулочной галерее  императорского  дворца,
невеста кронпринца Анирул и Марго Рашино-Зеа увидели  трех  молодых  женщин,
судя по наружности, придворных дам. Город, напоминающий  красочную  картину,
простирался до самого горизонта, на улицах и площадях кипела  работа  -  шли
последние приготовления к грядущему грандиозному  спектаклю  -  коронации  и
свадьбе императора.
   Троица молодых статс-дам оживленно что-то  обсуждала.  Женщины  с  трудом
двигались в своих пышных платьях, украшенных вышивкой и килограммами излишне
ярких украшений. При виде одетых  в  черное  Преподобных  Матерей  все  трое
смущенно замолчали.
   - Минутку, Марго.
   Остановившись перед тщательно причесанной женщиной, Анирул прикрикнула на
нее, пользуясь едва заметными интонациями Голоса:
   - Не теряйте попусту время, хватит сплетничать. Сделайте хоть  что-нибудь
полезное  для  разнообразия.  Нам   всем   надо   приготовиться   к   приему
представителей.
   У одной из дам, темноволосой  молодой  женщины,  на  мгновение  вспыхнули
большие карие глаза, но потом она задумалась. Гнев ее  утих,  и  она  вполне
рассудительно ответила:
   - Вы правы, леди, - сказала она и быстро повела  своих  товарок  вниз,  к
вырубленному в куске  застывшей  вулканической  лавы  сводчатому  выходу  из
галереи, туда, где располагались апартаменты посольств.
   Обменявшись понимающими  улыбками  с  будущей  матерью  Квисац  Хадераха,
Марго, не удержавшись, съязвила:
   - Разве императорский двор - это не место, специально предназначенное для
сплетен, Анирул? Разве сплетничать - это не  прямая  обязанность  придворных
дам? Берусь утверждать, что леди справлялись со своими обязанностями  просто
блестяще.
   Анирул покраснела. В этот момент она стала выглядеть гораздо старше своих
лет.
   - Я должна была дать им вполне понятные инструкции. Эти женщины -  просто
декорация, такая же, как украшенный драгоценностями фонтан.  У  них  нет  ни
малейшего представления о полезной деятельности.
   После многих лет, проведенных на Валлахе IX, зная посредством контакта  с
Другой Памятью, сколь многого сумели добиться Сестры Бене Гессерит  в  своей
деятельности  на  исторической  арене  Империи,  она  стала  считать  каждую
человеческую  жизнь  бесценным  сокровищем,  уникальной  искоркой  в  костре
вечности. Но эти куртизанки не имели других чаяний, кроме как стать  лакомым
куском для кого-нибудь из сильных мира сего.
   В действительности Анирул не имела права распоряжаться  этими  женщинами,
несмотря на свой статус невесты кронпринца. Марго ласково взяла  подругу  за
руку.
   - Анирул, не будь такой импульсивной. Верховная Мать ценит твои таланты и
способности, но считает, что тебе следует быть более сдержанной.  Все  формы
жизни  приспосабливаются  к  своему  окружению.  Сейчас  ты  находишься  при
императорском дворе, так приспосабливайся к  новым  условиям  существования.
Мы, Сестры Бене Гессерит, должны работать незаметно.
   Анирул криво усмехнулась.
   - Я всегда считала прямоту одной из самых сильных своих сторон. Верховная
Мать Харишка знает  это.  Такое  поведение  дает  мне  возможность  серьезно
обсуждать дела и учиться многим вещам, которым я никогда  не  научилась  бы,
веди я себя по-другому.
   - Такое поведение оправдывает себя  только  в  том  случае,  если  другие
слушают тебя.  -  Марго  приподняла  свои  светлые  брови,  слегка  наморщив
безупречный лоб.
   Анирул пошла по галерее, высоко, как подобает императрице, держа  голову.
В волосах сверкали драгоценные  камни,  вплетенные  в  сетку,  которой  были
прикрыты ее бронзовые  волосы.  Она  знала,  что  куртизанки  обсуждают  ее,
раздумывая, какую секретную миссию выполняют в  данном  случае  ведьмы  Бене
Гессерит и какие сети они сплели, чтобы соблазнить принца Шаддама. Ах,  если
бы знать. Правда, эта болтовня и сплетни  только  прибавляли  таинственности
Анирул.
   - Мне кажется, что нам тоже есть о чем пошептаться, - сказала она.
   Марго смахнула со лба прядь медовых светлых волос.
   - Конечно, есть. О ребенке Мохиам?
   - Да, и о деле Атрейдеса.
   Анирул  вдохнула  аромат  сапфировых  роз,  образующих   живую   изгородь
маленького патио, до которого они незаметно дошли. Сладкий  аромат  разбудил
ее чувства. Они с Марго сели рядом на скамейку,  откуда  можно  было  видеть
любого, кто подойдет, хотя говорили они  направленным  шепотом,  исключавшим
всякое подслушивание.
   - Какое отношение имеет Атрейдес к  дочери  Мохиам?  Как  одна  из  самых
высокопоставленных  Преподобных  Матерей,  Марго  была  посвящена  в  детали
операции по рождению Квисац Хадераха, так же как и сама Мохиам, которая тоже
была посвящена в эти подробности после рождения Джессики.
   - Подумай о дальней перспективе. Марго, подумай о генетических паттернах,
о смене поколений, которую мы задумали  осуществить.  Герцог  Лето  Атрейдес
находится в заключении, его жизнь и титул находятся в  опасности.  Он  может
казаться  незначительным  дворянином  из  малозаметного  Великого  Дома.  Но
задумывалась ли ты, какой катастрофой может обернуться  для  нас  несчастье,
которое грозит ему?
   Марго перевела дух. Теперь для нее все кусочки мозаики сложились  в  одно
целое.
   - Герцог Лето? Не хочешь ли ты сказать, что он  нужен  для...  -  Она  не
смогла произнести вслух самое тайное из имен, имя Квисац Хадераха.
   - Гены Атрейдеса нужны в следующем поколении! - сказала Анирул,  повторив
те слова, которые эхом  отдавались  в  ее  голове  под  воздействием  Другой
Памяти. - Люди боятся поддерживать Лето в этом  деле,  и  мы  знаем  почему.
Некоторые  из  ключевых  магистратов  сочувствуют   Лето   по   политическим
соображениям, но большинство  не  верит  в  его  невиновность.  Зачем  этому
молодому глупцу потребовалось делать столь неосмотрительную вещь?  Это  выше
моего понимания. Марго печально покачала головой.
   - Хотя Шаддам на словах заявил о своем нейтралитете, в частных разговорах
он высказывается отнюдь  не  в  пользу  Лето.  Он  определенно  не  верит  в
невиновность Атрейдеса, - сказала Анирул. - Однако за этим  может  стоять  и
нечто большее. Кронпринц  имеет  какие-то  отношения  с  Тлейлаксу,  причину
которых он никому не открывает. Ты думаешь, это возможно?
   - Хазимир ничего мне об этом не рассказывал, - ответила Марго. Она  вдруг
поняла, что назвала своего друга просто  по  имени,  и  виновато  улыбнулась
собеседнице. - А он делится со мной некоторыми секретами. Со  временем  твой
муж тоже начнет делиться с тобой своими секретами.
   Анирул  нахмурилась.  Шаддам  и  Фенринг  постоянно  играли  в   какие-то
политические игры, без устали разрабатывая какие-то схемы.
   - Итак, они что-то задумали. Вместе. Может быть, судьба Лето -  часть  их
плана?
   - Может быть.
   Анирул подалась вперед, чтобы лучше спрятаться за живой изгородью из роз.
   -  Марго,  наши  мужчины  по  каким-то  причинам   хотят   падения   Дома
Атрейдесов.., но Общине Сестер нужна наследственность  Лето  для  завершения
нашей программы.  Это  наша  лучшая  надежда,  от  этого  зависит  достойное
окончание работы, продолжавшейся многие столетия.
   Плохо понимая, что  ей  говорят.  Марго  Рашино-Зеа  уставила  на  Анирул
недоумевающий взгляд своих серо-зеленых глаз.
   - Наша потребность  в  отпрыске  Атрейдеса  не  зависит  от  статуса  его
Великого Дома.
   - Разве? - возразила  Анирул  и  принялась  терпеливо  объяснять  причину
своего страха. - У герцога Лето нет ни братьев, ни сестер. Если он проиграет
дело в Конфискационном Суде, то  может  покончить  жизнь  самоубийством.  Он
молодой человек, отличающийся непомерной гордостью,  а  лишение  прав  будет
вторым тяжелым ударом после смерти отца.
   Марго скептически прищурилась.
   - Этот Лето необычайно  сильная  личность.  С  его  характером  он  будет
сражаться до конца, что бы ни случилось.
   Над головами женщин летали птички, их песни были похожи на звон разбитого
хрусталя. Анирул взглянула в безоблачное небо и проследила за полетом птиц.
   - А что, если его убьют мстительные тлейлаксы или барон Харконнен устроит
"несчастный" случай?  Лето  Атрейдес  может  потерять  защиту,  которую  ему
обеспечивает его высокий  статус.  Мы  должны  сохранить  ему  жизнь  и,  по
возможности, титул и власть.
   - Я поняла тебя, Анирул.
   - Этот молодой герцог должен быть защищен любой ценой - и для  начала  мы
должны сохранить его статус как главы Великого Дома. Он не  может  проиграть
Суд.
   - Хм-м, кажется, есть способ, - сказала Марго с  натянутой  улыбкой.  Она
заговорила задумчивым тоном:
   - Может быть, Хазимир придет в восторг от моей  идеи,  несмотря  на  свое
инстинктивное желание во  всем  мне  противоречить.  Конечно,  мы  ни  одним
вздохом не должны сказать им о подоплеке дела - ни ему, ни Шаддаму. Но  наши
действия внесут полное смятение в ряды игроков.
   Анирул молча ждала, но глаза ее горели от нестерпимого любопытства. Марго
придвинулась ближе к Преподобной Матери.
   - Это касается наших подозрений в отношении связей с Тлейлаксу. Мы  можем
использовать их как блеф, завернутый в другой блеф. И сделаем это, не нанося
вреда ни Шаддаму, ни Дому Коррино.
   Анирул напряглась.
   - Мой будущий муж, и даже сам Трон Золотого Льва - все  это  вторично  по
отношению к цели нашей программы.
   - Конечно, ты права, - поспешно, оправдываясь в  собственной  оплошности,
сказала Марго. - Но как, по-твоему, мы должны действовать?
   - Мы начнем с послания к Лето.

***

   Истина - хамелеон.
   Афоризм Дзенсунни

   На второе утро пребывания Лето в тюрьме Кайтэйна к нему в  камеру  явился
чиновник с важными документами, которые должен был подписать молодой герцог:
официальное требование Конфискационного Суда и отказ Лето от  всех  прав  на
собственность Дома Атрейдесов. Это был момент истины для Лето, поскольку это
была та точка отсчета, начиная с которой Лето сам подтверждал  необходимость
и неизбежность столь опасного для него поворота событий.
   Хотя, конечно, это была тюрьма, камера  состояла  из  двух  помещений,  в
которых имелись удобная  подвесная  койка,  стол  из  полированной  эказской
джакаранды, устройство для чтения  голограмм  и  другие  удобства.  Эти  так
называемые привилегии были предоставлены Лето  из-за  его  высокого  статуса
члена Ландсраада. Ни с одним главой Великого Дома никогда не обращались  как
с обыкновенным преступником, по крайней мере до того, как  его  либо  лишали
прав в ходе процесса, или если он становился  отступником,  как  члены  Дома
Верниусов. Лето понимал, что, возможно, последний  раз  в  жизни  пользуется
такими удобствами, если не сумеет доказать свою невиновность.
   Камера была  теплой,  еда  вполне  сносной,  постель  удобной  -  хотя  в
преддверии процесса Лето так и не смог сомкнуть глаз. Он почти  не  надеялся
на  быстрое  разрешение  своего  дела.  От  торопливости   могли,   конечно,
возникнуть дополнительные проблемы.
   Чиновник, технический  секретарь  Ландсраада,  одетый  в  коричнево-серую
форму  с  серебряными  эполетами,  обращался  к  Лето  "мсье  Атрейдес",  не
прибавляя, как обычно,  герцогского  титула,  словно  все  бумаги  были  уже
подписаны и члены магистрата оставили на них свои отпечатки пальцев.  Прежде
за все века существования империи Конфискационный Суд  созывался  трижды,  в
двух случаях  обвиняемые  проигрывали  дело,  и  признанные  виновными  Дома
уничтожались.
   Лето  надеялся,  что  ему  удастся  поломать  эту  традицию.  Он  не  мог
допустить, чтобы Дом Атрейдесов рухнул меньше чем  через  год  после  смерти
отца. Если это произойдет, то в анналы  Ландсраада  Лето  войдет  как  самый
некомпетентный правитель за всю писаную историю.
   Одетый в красно-черную форму Атрейдесов, Лето занял свое место за  столом
из голубого плаза. Туфир Гават, исполнявший  обязанности  советника-ментата,
сохраняя невозмутимый и важный вид, сел в кресло рядом  со  своим  герцогом.
Вместе они просмотрели папку  с  документами.  Как  большинство  официальных
документов  Империи,  эти  были  написаны  на  тонких   листах   бумаги   из
ридулианских кристаллов. Этот материал мог храниться в течение тысячелетий.
   При прикосновении листы начинали подсвечиваться, и Лето с  Гаватом  могли
без напряжения читать  мелкий  текст.  Старый  ментат  воспользовался  своей
способностью к  импринтингу:  каждый  лист  навсегда  запечатлевался  в  его
безграничной памяти. Позже он вникнет  во  все  детали.  В  документах  было
сказано, что именно будет происходить во время подготовки к  процессу  и  во
время его проведения. На каждой странице были идентификационные отметки всех
офицеров суда и адвокатов Лето.
   Экипаж фрегата Атрейдесов  по  закону  был  отпущен  и  мог  при  желании
вернуться на Каладан, хотя многие верные люди с корабля решили  остаться  на
Кайтэйне и хотя бы своим присутствием поддержать герцога. Вся  коллективная,
равно  как  и  индивидуальная  ответственность  была  возложена   только   и
исключительно  на  одного  человека  -  герцога  Лето  Атрейдеса,  командира
фрегата. В дополнение было сказано,  что  дети  Верниусов  сохраняют  статус
беженцев  при  любом  исходе  дела  и  при  любом  возможном  статусе   Дома
Атрейдесов. Таким образом, при любом  исходе  дела  Лето  мог  считать,  что
одержал хотя бы одну,  пусть  маленькую  победу:  его  друзья  оставались  в
безопасности.
   Находясь под Конфискационным Судом - при этом  его  мать  не  могла  быть
отозвана из ссылки у Сестер-Отшельниц, - герцог Лето  отказывался  от  всего
своего имущества (включая ядерное оружие и управление  планетой  Каладан)  в
пользу смотрителей Совета Ландсраада на все время Суда глав Великих Домов.
   Суда, который мог превратиться в фарс.
   Однако независимо от того, проиграет он  или  выиграет,  Лето  знал,  что
своим поступком он сумел предотвратить большую войну, которая, если  бы  она
разразилась, унесла бы миллиарды  жизней.  Его  действия  были  правильными,
невзирая на последствия, которые  он,  возможно,  накликал  лично  на  себя.
Старый герцог, окажись он перед такой альтернативой, сделал бы  точно  такой
же выбор.
   - Да, Туфир, все правильно, -  сказал  Лето,  перевернув  последний  лист
сверкающей ридулианской бумаги.  Он  снял  с  пальца  герцогское  кольцо,  с
мундира - герб Дома Атрейдесов и передал эти знаки  герцогского  достоинства
чиновнику Ландсраада. Лето казалось, что он отрывает куски  от  собственного
тела.
   Если он проиграет свою  отчаянную  игру,  то  владение  Каладаном  станет
ставкой в  имперской  гонке  "кто  кого",  граждане  морской  страны  станут
беспомощными свидетелями этой драки. Он отдал все, бросив  на  круг  рулетки
свое будущее и свое состояние. "Может случиться так, что они отдадут Каладан
Харконненам, - с отчаянием подумал Лето, - только чтобы досадить нам".
   Чиновник вручил Лето магнитную  ручку.  Лето  прижал  подушечку  большого
пальца к мягкой губке на маленькой чернильной ручке и размашисто  расписался
на  документах.  При  этом   он   явственно   услышал   треск   статического
электричества, а может  быть,  это  разгулялись  его  нервы.  Чиновник  тоже
удостоверил свою личность на документах. То  же  самое  с  видимой  неохотой
сделал и Гават.
   Когда чиновник вышел, шурша свой формой, Лето объявил:
   - Теперь я простой гражданин, без титула и лена.
   - Только до нашей победы, - ответил  на  это  Туфир  Гават.  Не  стараясь
скрыть дрожь волнения, он добавил:
   - Какой бы ни был исход, для меня вы всегда  останетесь  почитаемым  мною
герцогом.
   Ментат мерил камеру, как попавший в клетку тигр. Он остановился спиной  к
крохотному окну, за которым  расстилался  черный  плоский  пейзаж  пригорода
имперской столицы. Утреннее  солнце  вырисовывало  четкий  профиль  ментата,
оставляя его лицо в густой тени.
   -  Я  изучил  официальные  улики,  данные,  записанные  сканерами  отсека
лайнера, и рассказы очевидцев и вынужден согласиться  с  вашими  адвокатами,
милорд, которые считают, что все складывается отнюдь не в  вашу  пользу.  Мы
должны начать с утверждения, что вы не подстрекали к этому  акту,  а  дальше
разворачивать защиту, исходя из этого пункта.
   Лето вздохнул.
   - Туфир, если ты мне не веришь, то у нас нет шансов выиграть дело в  Суде
Ландсраада.
   - Я принимаю вашу невиновность как факт. Но есть несколько  возможностей,
которые я перечислю в порядке возрастания вероятности. Первое: хотя это и не
слишком  вероятно,  но  катастрофа  тлейлаксианских  кораблей  могла   стать
следствием несчастного случая.
   - Надо придумать  что-нибудь  получше,  Туфир.  В  эту  версию  никто  не
поверит.
   - Более  вероятно,