ли  заруб-
лены ножом или топором или сожжены лучами лазерных пистолетов. Один  был
обезглавлен, и обтянутый кожей череп валялся у стены в проходе, как мяч,
выброшенный из какой-то жуткой игры.
   Этот новый проход вел прямо мимо отверстий в помещения поменьше, рас-
положенные по обеим сторонам. Одраде не увидела  ничего  ценного  в  не-
больших помещениях, куда направляла  испытующий  свет  своего  фонарика:
немного развеянных волокон спайсового волокна, небольшие брызги расплав-
ленной скалы - плавленые пузырьки то и дело на полу, на стенах,  на  по-
толке.
   "Какое же кровавое побоище здесь произошло?"
   На полах были заметны пятна,  о  многом  свидетельствующие.  Пролитая
кровь? В одном месте валялась в углу небольшая горстка  коричневых  тря-
пок. Обрывки изодранной материи, разбросанные под ногами Одраде.
   И была пыль. Повсюду. Ее ноги вздымали клубы пыли на каждом шагу.
   Проход заканчивался аркой, выводившей на обширный уступ. Она направи-
ла свет за уступ: огромное помещение, намного больше, чем то, что внизу.
Его вырубленный потолок был так высок, что должен был подниматься до са-
мого верха основных скальных пород под Великой Стеной. Широкие и высокие
ступени вели с выступа в зал. Одраде нерешительно стала спускаться.  Она
обшаривала лучом света все вокруг. Из  этого  огромного  помещения  вели
другие проходы. Некоторые, она увидела, завалены камнями, громадные глы-
бы рассыпаны на выступе и на полу.
   Одраде понюхала воздух. В нем была пыль, которую будоражили ее  ноги,
но кроме этого чувствовался отчетливый запах меланжа. Этот запах  переп-
лелся с ее ощущением опасности. Ей захотелось бежать и возвратиться  на-
зад, к остальным. Но  опасность  была  путеводным  маяком.  Ей  хотелось
знать, куда манит ее этот огонек.
   Однако, теперь она знала, где находилась.  Это  была  большая  палата
собраний сьетча Табр, место бесчисленных спайсовых оргий Свободных и Со-
ветов племени. Здесь главенствовал наиб Стилгар. Здесь бывал Гурни  Хэл-
лек. И леди Джессика. Пол Муад Диб. Чани, мать Ганимы.  Здесь  Муад  Диб
готовил своих бойцов. Здесь был настоящий Данкан Айдахо... И первый гхо-
ла Айдахо! "Почему мы завезены сюда? Опасно ли здесь?"
   Опасность была в воздухе, прямо здесь! Она чувствовала ее.
   В этом месте Тиран спрятал запас спайса. Отчеты Бене Джессерит  сооб-
щали, что запас заполнял целую палату до самого потолка  и  занимал  еще
многие прилегавшие коридоры.
   Одраде повернулась всем телом, следя взглядом за лучом света. Вон там
выступ наибов. А вот здесь выступ поглубже" королевский, который принад-
лежал Муад Дибу.
   "И вон там арка, через которую я вошла".
   Она направила свет на пол, отмечая места, где рубили и сжигали скалу,
выискивая легендарный запас спайса  Тирана.  Большинство  этого  меланжа
забрали Рыбословши, потайное место было открыто гхолой Айдахо,  супругом
знаменитой Сионы. Летописи гласили, что потом были найдены и другие  ни-
ши, скрытые за ложными стенами и полами. Было много проверенных  отчетов
и доказательств Иных Памятей. Эти стены во Времена Голода видели  жесто-
кость отчаянных охотников за спайсом, пролагавших путь  к  этому  месту.
Этим могли объясняться мертвые тела. Многие сражались здесь за получение
шанса обыскать съетч Табр.
   Одраде была обучена следовать за ощущением опасности,  и  постаралась
сейчас использовать это умение. Неужели флюиды совершенных здесь насилий
цепляются к этому месту на протяжении всех этих тысячелетий? Не об  этом
было ее предчувствие. Оно предупреждало о чем-то близком. Левая нога Од-
раде наткнулась на неровность в полу. Свет выхватил темную линию  впере-
ди. Она ногой разметала пыль и обнаружила букву, а  затем  ей  открылось
целое слово, выжженное в каменном полу.
   Одраде прочитала его сначала про себя, потом вслух.
   - "Арафел".
   Она знала это слово. Преподобная Мать  времен  Тирана  впечатала  это
слово в сознание Бене Джессерит, проследив его корни  до  самых  древних
источников.
   "Арафел - облачная тьма при конце мира".
   Одраде почувствовала предельное обострение ее интуиции. Все  сосредо-
точилось на этом единственном слове.
   - Святой суд Тирана, - вот как жрецы называют его.  -  Облачная  тьма
Святого Страшного Суда!
   Она двинулась вдоль слова, вглядываясь в него, отметила изгиб на  его
конце, который складывался в небольшую стрелку. Она поглядела туда, куда
указывала стрела. Кто-то еще видел эту стрелку и прорубил  туда  выступ.
Одраде подошла к тому месту, где лазер охотника за спайсом оставил голую
темную впадину плавленного камня на полу помещения. Потоки расплавленно-
го камня разбегались паутинообразно от уступа, каждая нить  тянулась  от
глубокой дыры, выжженной в камне выступа.
   Наклонясь, Одраде внимательно изучила каждую дыру, освещая ее:  ниче-
го. Она ощутила, как поверх почти овладевшего ею страха  нарастает  воз-
буждение охотницы за сокровищами. Размеры богатства этого помещения  не-
когда потрясали воображение. Когда времена были хуже  всего,  количество
спайса, спокойно уносимое в руках, могло оказаться достаточным  для  по-
купки целой планеты. И Рыбословши разбазарили этот запас,  растранжирили
на склоки, нерасчетливые замыслы, на  обыденные  глупости,  -  на  такую
ерунду, которой нет места в анналах истории. Они были  рады  вступить  в
союз с икшианцами, когда Тлейлакс сокрушил их монополию на меланж.
   "Нашли ли искатели весь запас? Тиран был невероятно умен".
   "АРАФЕЛ".
   "В Конце мироздания".
   Не оставил ли Он послания, чтобы его прочли спустя эпохи  бенеджессе-
ритки сегодняшнего дня?
   Она опять провела лучом своего фонарика  по  всему  помещению,  затем
посветила вверх.
   Потолок над ее головой предстал почти идеальной  полусферой.  Он  был
задуман, она поняла, как модель ночного неба, как оно видно от  входа  в
съетч Табр. Но еще во времена Льета Кайнза, первого здешнего  планетоло-
га, звезды, изображенные первоначально на этом потолке, сгинули, исчезая
от небольших землетрясений, осыпаясь с потолка  от  каждодневных  мелких
разрушающих воздействий времени.
   У Одраде участилось дыхание. Чувство опасности стало сильнее  некуда.
Опасный огонек маяка светился внутри нее! Она быстро направилась прямо к
ступенькам, по которым спускалась на этот  уровень.  Остановившись  там,
она обратилась мысленно к Иным Памятям, чтобы воскресить картину во всей
полноте прежнего вида. Иные Памяти пришли медленно, с трудом  пробираясь
сквозь чувство обреченности, от которого у Одраде зашлось сердце. Напра-
вив луч фонарика вперед и глядя в его направлении, Одраде  спроецировала
подсказки Иных Памятей, точно восстанавливая существовавший некогда узор
звезд.
   "Кусочки отраженного сверкания!"
   Иные Памяти расставили по местам звезды в давно сгинувшем  небе  и  -
прямо вон там! Серебряно-желтый полукруг ракианского солнца. Она  знала,
что это знак заката.
   "День Свободных начинается ночью".
   "Арафел!"
   Держа луч фонаря на символе заката, она опять поднялась по ступеням и
прошла по выступу вдоль всего помещения, точно к тому месту, которое по-
казала ей проекция Иных Памятей.
   Ничего не осталось от древней солнечной арки.
   Там, где она прежде была, охотники за спайсом искромсали  всю  стену.
Пузырьки расплавленного камня поблескивали там, где сжигающий луч  прок-
ладывал путь вдоль стены. Но в первоначальной скале не образовалось  ни-
каких трещин.
   По тому, как у нее стиснуло грудь, Одраде поняла, что она подкрадыва-
ется к самому краешку опасного открытия. Ее внутренний маячок вел ее сю-
да!
   "Арафел: на краю мироздания. Позади заходящего солнца!"
   Она повела фонариком вправо и влево. Слева от нее открылся  еще  один
проход. Камни, загромождавшие его прежде, лежали разбросанными на высту-
пе. С громко колотящимся сердцем, Одраде прошла вперед и обнаружила  не-
большое помещение, завершавшееся расплавленным камнем. Справа  от  себя,
прямо позади того места, где был символ заката, она обнаружила небольшую
палату, в которой стоял густой запах меланжа. Одраде вошла туда и увиде-
ла следы поисков, сожженные стены и  потолок.  Чувство  опасности  стало
здесь подавляющем. Она начала повторять литанию против страха одними гу-
бами, водя фонариком по всему помещеньицу, которое было  почти  квадрат-
ным, около двух метров в каждую сторону. Потолок нависал над ее головой.
Коричный запах пульсировал в ноздрях. Она принюхалась  и,  прищурившись,
увидела крохотные изменения цвета на полу рядом с порогом.
   Еще одно свидетельство древних охотников за спайсом?
   Низко наклонившись и держа свет фонарика сбоку под острым углом,  она
заметила сперва лишь тень чего-то почти скрытого из  виду,  прорезанного
глубоко в скалу. Она встала на колени и отгребла пыль в сторону -  очень
тонкая и глубокая прорезь. Что бы это ни было, оно  делалось  для  того,
чтобы сохраниться. Последнее послание сгинувшей Преподобной Матери?  Из-
вестный прием Бене Джессерит. Она прижала чувствительные кончики пальцев
к прорези и воспроизвела в уме все ее очертания.
   Понимание резко ворвалось в ее сознание - одно лишь слово,  начертан-
ное на древней чакобсе: "здесь".
   Это было не обычное "здесь", чтобы обозначить обыкновенное место,  но
многозначительное и выразительное "здесь", говорившее: "Вы меня  нашли!"
Яростно колотившееся сердце подтверждало это.
   Одраде положила свой фонарик на пол у правого колена и стала  изучать
пальцами порог рядом с древним посланием. Каменная кладка на  глаз  была
не нарушена, но ее пальцы определили крохотный разрыв в ней. Она  нажала
на этот разрывчик, повернулась, сменила несколько раз  угол  давления  и
опять повторила свою попытку.
   Ничего.
   Опять поднявшись на ноги, Одраде обдумала ситуацию.
   "Здесь".
   Предчувствие стало еще более острым. У Одраде просто дыхание от  него
перехватило.
   Чуть подавшись назад, она опять посветила фонариком  и  вытянулась  в
полный рост на полу, чтобы пристально приглядеться к  основанию  порога.
ЗДЕСЬ! Являлось ли это место инструментом, которое, как рычаг, приподни-
мало порог? Нет... Про инструмент ничего не сказано. От всего этого  по-
пахивало Тираном, а не Преподобной Матерью. Она  попробовала  оттолкнуть
порог в сторону. Он не сдвинулся.
   Ощущение напряжения  и  опасности  усилилось  разочарованием.  Одраде
встала и пнула порог, рядом с начертанным словом. И он сдвинулся! Что-то
грубо заскрежетало по песку над ее головой.
   Одраде увильнула в сторону, когда песок каскадом обрушился на пол пе-
ред ней. Глубокий рокочущий звук  наполнил  крохотное  помещение.  Камни
затряслись у нее под ногами. Пол перед ней наклонился вниз и открыл про-
ход в пространство под дверью и стеной.
   И опять Одраде увлекло вперед, она заскользила вниз в неизвестное. Ее
фонарик покатился вместе с ней, луч его света вращался и  вращался.  Она
увидела перед собой горы темно красно-коричневого. Запах корицы заполнил
ее ноздри.
   Она упала рядом со своим фонариком на мягкую груду  меланжа.  До  от-
верстия, через которое она сюда провалилось, ей теперь не достать -  оно
метрах в пяти над ее головой. Она схватила фонарик. Луч  света  выхватил
широкие каменные ступени, прорезанные в скале рядом с отверстием. Что-то
было написано на этом подъеме, но она видела только, что это выход нару-
жу. Ее первая паника улеглась, но чувство опасности оставляло  ее  почти
бездыханной, каждый вдох давался ей с трудом.
   Она водила фонариком влево и вправо,  освещая  помещение,  в  которое
провалилась - длинное, прямо под проходом, через который она  прошла  из
огромного зала. И от одного конца до другого все заполнена меланжем!
   Одраде пошарила фонариком над головой и поняла, почему ни один  охот-
ник, простукивавший пол коридора над ее головой, не обнаружил этого  по-
мещения. Перекрестные скальные связки уводили простукивание  вглубь  ка-
менных стен - никакого эха от пустоты, лишь звук основного камня возвра-
щался к прослушивающему.
   Одраде опять поглядела на меланж вокруг нее. Она понимала, что  стоит
на сокровище, громадном даже для нынешних дней, когда цена  меланжа  по-
дорвана тлейлаксанскими чанами. Запас этого хранилища измеряется многими
длинными тоннами.
   "В этом ли опасность?"
   Чувство тревоги оставалось таким же острым. Запас меланжа Тирана - не
то, чего ей следует страшиться. Триумвират сможет  поделить  этот  запас
поровну - на том и конец. Пожертвование в проект гхолы.
   Нет, существовала другая опасность. От нее не отделаться!
   И она опять посветила фонариком на груды меланжа. Ее  внимание  прив-
лекла полоска  стены  над  спайсом.  Еще  надписи!  Еще  одно  послание,
опять-таки на чакобсе, написанное резцом, тонкими струящимися линиями:
   "ПРЕПОДОБНАЯ МАТЬ ПРОЧТЕТ МОИ СЛОВА!"
   У Одраде похолодело внутри. Она  переместила  луч  фонарика  направо,
пробираясь сквозь горы меланжа ценой в империю. Там  было  добавление  к
этому посланию:
   "Я ЗАВЕЩАЮ ТЕБЕ МОЙ СТРАХ И МОЕ ОДИНОЧЕСТВО. ТЕБЕ Я ДАЮ УВЕРЕННОСТЬ В
ТОМ, ЧТО ТЕЛО И ДУША БЕНЕ ДЖЕССЕРИТ ВСТРЕТЯТ ТУ ЖЕ  СУДЬБУ,  ЧТО  И  ВСЕ
ДРУГИЕ ТЕЛА И ДУШИ".
   Справа ее манил еще один  параграф  этого  послания.  Она  пробралась
сквозь заслоняющий меланж и остановилась, чтобы прочитать:
   "ЧТО ЕСТЬ ВЫЖИВАНИЕ, ЕСЛИ ВЫ НЕ ВЫЖИВИТЕ В ЦЕЛЬНОСТИ? СПРОСИ ОБ  ЭТОМ
БЕНЕ ТЛЕЙЛАКС! ЧТО, ЕСЛИ ВЫ БОЛЬШЕ НЕ УСЛЫШИТЕ МУЗЫКИ ЖИЗНИ? ПАМЯТЕЙ НЕ-
ДОСТАТОЧНО, ЕСЛИ ТОЛЬКО ОНИ НЕ ПРИЗЫВАЮТ ВАС К БЛАГОРОДНОЙ ЦЕЛИ!"
   Было продолжение надписи на узком конце палаты. Одраде пробралась ту-
да сквозь меланж и опустилась на колени, чтобы читая:
   "ПОЧЕМУ ВАШ ОРДЕН НЕ СТРОИТ ЗОЛОТУЮ  ТРОПУ?  ВЫ  ЗНАЛИ  НЕОБХОДИМОСТЬ
ЭТОГО. ВАША НЕУДАЧА ОСУЖДАЕТ МЕНЯ, БОГА ИМПЕРАТОРА, НА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ  ЛИЧ-
НОГО ОТЧАЯНИЯ".
   Слова "Бог Император" были написаны не на чакобсе, а на языке ислами-
ата, где они имели второе значение,  означавшее  для  любого  владевшего
этим языком: "Ваш Бог и Ваш Император, потому что вы меня таковым сдела-
ли".
   Одраде мрачно улыбнулась. ВОТ ЭТО повергнет Ваффа в религиозный  тре-
пет! Чем выше он восходит, тем легче потрясти его безопасность.
   Она не сомневалась ни в точности обвинений Тирана,  ни  в  могуществе
его предсказания, что Ордену может наступить  конец.  Чувство  опасности
безошибочно привело ее к этому месту. При  этом  сработало  что-то  еще.
Черви Ракиса до сих пор двигались по древнему ритму Тирана. Он мог  дре-
мать бесконечным сном, но чудовищная жизнь каждого червя несла жемчужин-
ки его сознания точно так, как и предсказал некогда Тиран.
   Что же это было, что он говорил Ордену в свое время?  Она  припомнила
его слова:
   "Когда меня не станет, они должны называть меня Шайтаном, Императором
Геенны. Колесо должно вращаться и вращаться по Золотой Тропе".
   Да, это то, что имела в виду Тараза. "НУ РАЗВЕ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ? ОБЫЧ-
НЫЕ ЛЮДИ РАКИСА НАЗЫВАЮТ ЕГО ШАЙТАНОМ БОЛЕЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ!"
   Значит Тараза это знала. Никогда в жизни не видя начертанных здесь  -
знала.
   "Я понимаю твой замысел, Тараза. Теперь я понимаю ношу страха,  кото-
рую ты несешь все эти годы. Я ощущаю ее так же глубоко, как и ты".
   И затем Одраде поняла, что эта тревога не покинет ее до тех пор, пока
она сама будет жива, либо пока не развеется в прах Орден, либо  пока  не
сгинет опасность.
   Одраде подняла фонарик, встала на ноги и заковыляла  через  меланж  к
широким ступеням, выводящим ее из этого места. Подойдя к  ступеням,  она
отпрянула. На каждой ступеньке тоже были высечены слова Тирана. Трепеща,
она прочла их так, как они поднимались вверх к выходу.
   "МОИ СЛОВА, ЭТО ВАШЕ ПРОШЛОЕ,
   МОИ ВОПРОСЫ ПРОСТЫ:
   С КЕМ ВЫ ОБЪЕДИНЯЕТЕСЬ?
   С ПОКЛОНЯЮЩИМИСЯ САМИМ СЕБЕ ТЛЕЙЛАКСАНЦАМИ?
   С БЮРОКРАТИЕЙ МОИХ РЫБОСЛОВШ?
   С БЛУЖДАЮЩИМ ПО КОСМОСУ СОЮЗОМ?
   С КРОВАВЫМИ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯМИ ХАРКОННЕНОВ?
   С ЯМОЙ СОТВОРЕННОГО ВАМИ САМИМИ ДОГМАТИЗМА?
   КАК ВЫ ВСТРЕТИТЕ СВОЙ КОНЕЦ?
   НЕ БОЛЕЕ, ЧЕМ КАК ТАЙНОЕ ОБЩЕСТВО?"
   Одраде поднималась по этим вопросам, при подъеме  перечитывая  их  во
второй раз. БЛАГОРОДНАЯ ЦЕЛЬ? До чего же это всегда было хрупкой  вещью.
И как же легко искажалось. Но вот она,  сила,  разлитая  в  непреходящей
опасности. Она во всей полноте говорит со стен и со ступеней этого  под-
земелья. Таразе это известно, без всяких сомнений. Значение слов  Тирана
ясно:
   "Присоединяйтесь ко мне!"
   Когда она выбралась, найдя узкий выступ, по  которому  смогла  пройти
назад к выходу, Одраде оглянулась вниз, на  обнаруженные  ею  сокровища.
Она с удивлением покачала головой, думая о мудрости Таразы. Значит,  вот
как может кончиться Орден. Замысел Таразы ясен,  все  детали  встали  на
свои места. Ничего определенного. Богатство и власть, все  это  в  итоге
приходит к одному и тому же концу. Благородный замысел начат и он должен
быть завершен, даже если это означает смерть Ордена.
   "Какие же слабые инструменты мы выбрали!"
   Девочка, ждущая там в подземелье глубоко под пустыней, девочка и гхо-
ла, подготовленный к Ракису.
   "Я говорю теперь на твоем языке, старый  Червь.  У  этого  языка  нет
слов, но я понимаю самую его суть".


   Наши отцы ели манну а пустыне,
   В пылающей местности, яростных вихрей.
   Спаси нас, Господь, от кошмарной земли,
   Спаси, о! - спаси нас
   От этой сухой и безводной земли!
   Песни Гурни Хэллека, Музей Дар-эс-Балата

   Тег и Данкан, оба вооруженные до зубов, выбрались из неглоуба  вместе
с Лусиллой в самое холодное время ночи. Звезды были как кончики игл  над
головами, воздух абсолютно неподвижен, пока они его не потревожили.
   Преобладающим запахом в ноздрях Тега была колючая мускусность  снега,
запах проникал в каждый вдох, а когда они выдыхали, густые облака  испа-
рений окутывали их лица.
   На глазах Данкана выступили слезы холода. Он  много  думал  о  старом
Гурни, когда они готовились выходить из не-глоуба, о Гурни, с щекой,  на
которой был шрам от инквайновского хлыста Харконненов.
   "Сейчас нужны были бы доверенные соратники", - подумал Данкан. Он  не
особенно доверял Лусилле, а Тег стар, стар. Данкан не видел,  как  глаза
Тега поблескивают в лунном свете.
   Перекинув тяжелый древний лазерный пистолет через левое плечо, Данкан
поглубже засунул руки глубоко в карманы, чтобы согреть их. Он позабыл  о
том, как же холодно может быть на этой планете. Лусиллу холод как  будто
вообе не трогал - она явно согревалась изнутри по  какой-то  из  методик
Бене Джессерит.
   Поглядев на нее,  Данкан  осознал,  что  всегда  не  слишком  доверял
ведьмам, даже леди Джессике. Легко было думать о них, как о ведьмах,  не
признававших никакой верности, кроме верности своему Ордену. У них вдос-
таль этаких чертовых тайных уловок! Лусилла, однако, отбросила свои  за-
машки соблазнительницы. Она поняла, что у него слово не разойдется с де-
лом. Он ощущал, как закипает ее гнев.
   "Ну и пусть покипит!"
   Тег стоял совершенно неподвижно, взгляд, был сосредоточен и устремлен
вперед, он прислушивался. Правильно  ли  было  доверяться  единственному
плану, разработанному им и Бурзмали? У них не было пути  к  отступлению.
Неужели они приступили к осуществлению этого дана всего  лишь  несколько
дней назад? Ощущение было такое, что времени прошло больше, несмотря  на
то, что у них и секунды не было присесть, сложа  руки.  Он  поглядел  на
Данкана и Лусиллу. Данкан нес тяжелый старый лазерный пистолет Харконне-
нов - длинноствольную полевую модель. Даже запасные обоймы были  тяжелы.
Лусилла отказалась взять что-либо, кроме единственного крохотного лазер-
ного пистолетика, спрятанного у нее за корсажем. Один лишь выстрел - вот
и все, на что был способен такой пистолетик, игрушка убийцы.
   - Мы в Ордене известны тем, что идем в битву, полагаясь только на на-
ше мастерство, как на оружие, - сказала она. -  Нас  унижает,  если  нам
приходится отступать от этого.
   Однако у нее в ножнах на ногах были ножи. Тег их видел. Наверняка от-
равленные, заподозрил он.
   В руках Тег д