нников, Гурни  Халлек  подал  принцу
условный сигнал. Рядом  с  Гурни  стоял  какой-то  изможденный  человек.
Ромбур вдруг понял, что знал этого человека во времена своей безмятежной
юности. Пораженный страшной переменой, Ромбур смог лишь прошептать:
   - К'тэр Пилру!
   Когда-то это был энергичный,  излучавший  оптимизм  молодой  человек,
темноволосый, небольшого роста, как и его брат-близнец Д'мурр. Правда, в
каком-то смысле изменения, происшедшие с К'тэром, были еще страшнее, чем
те генетические мутации, которые  претерпел  его  брат-навигатор.  Глаза
запали и потеряли блеск, темные волосы торчали в разные стороны немытыми
слипшимися косицами.
   - Мой... принц?
   В шепоте прозвучала неуверенность. Слишком много было разбитых надежд
и несбыточных иллюзий. К'тэр был настолько поражен ужасными  изменениями
внешности наследника Дома Верниусов, что был близок к обмороку.
   Гурни, как тисками, сжал локоть К'тэра.
   - Тише, вы оба. Мы не должны привлекать к себе внимание.  Нам  нельзя
больше оставаться здесь, на открытом месте.
   - У меня... есть место, - сказал К'тэр. - Даже несколько мест.
   - Нам надо  распространить  обращение.  -  Тихий  голос  Ромбура  был
исполнен решимости. - Надо обратиться ко всем, кто сдался,  и  ко  всем,
кто сохранил в сердце хотя бы искру надежды. Мы прибегнем даже к  помощи
субоидов. Скажите всем, что вернулся принц Икса. Свобода перестала  быть
несбыточной надеждой, настал час освобождения. Здесь нет места сомнениям
и вопросам. Мы готовы взять власть на Иксе.
   - Сейчас очень опасно вслух произносить  такие  вещи,  мой  принц,  -
возразил К'тэр. - Люди живут в постоянном страхе.
   -  Распространите  весть  любой  ценой,   даже   если   это   побудит
тлейлаксианских чудовищ и их пособников  объявить  меня  в  розыск.  Мой
народ должен знать, что я здесь и что скоро кончится  кошмар  Икса.  Все
должны быть готовы. Скоро к нам на помощь придут войска герцога Лето.
   Ромбур протянул свою сильную механическую руку  и  обнял  истощенного
К'тэра. Даже искусственные нервы дали знать принцу, что его старый  друг
превратился в скелет. Надо надеяться, что Лето не станет медлить.
 
*** 
 
   Превращение войны в спорт лишь  усложняет  дело.  Управляя  людьми  с
военным темпераментом, наоо отчетливо понимать, что страстность их натур
требует войны.
   Зум Гарон, командующий сардаукарской гвардией
 
   В день отправки на Икс войска Атрейдеса двинулись к судам, охваченные
эйфорией, но опытные люди знали,  что  суровая  реальность  войны  скоро
остудит самые горячие головы.
   Оружейный мастер Дункан Айдахо и ментат Туфир Гават  встали  рядом  с
Лето на вершине  трибуны,  установленной  на  вершине  вышки  космопорта
Каладана. Планета не видела столь  многочисленного  стечения  народа  со
времен  печальной  памяти  полета  на  клипере.  Ряды  военных  кораблей
сверкали в лучах утреннего  солнца.  Одетые  в  новенькую,  с  иголочки,
форму, построенные на поле верные  солдаты  Атрейдесов  были  готовы  по
первому приказу начать погрузку в транспорты,  истребители,  мониторы  и
боевые крейсера.
   За  прошедшие  два  десятилетия  тлейлаксианские  узурпаторы   и   их
имперские пособники - сардаукары -  прочно  окопались  на  Иксе.  Многие
разведчики погибли, пытаясь проникнуть на  покоренную  планету,  и  если
Гурни и принц попали в лапы тлейлаксов, то из них могли пытками  вырвать
признание, и тогда нападение  Атрейдеса  лишится  элемента  внезапности.
Лето понимал, что ставит на кон все свое достояние, но не желал отменять
операцию. Об этом не могло быть и речи.
   Под командой Гавата в  тот  же  день  должна  была  отбыть  небольшая
эскадра из восемнадцати грузовых кораблей с небольшим воинским эскортом.
Эта дерзкая вылазка должна была служить отвлекающим маневром. Флотилия с
гуманитарным грузом должна приблизиться  к  Биккалу  близ  промежуточной
станции Сансин, где Туфир объявит о предложенной Лето помощи голодающему
населению Биккала.  Предполагалось,  что  сардаукары  известят  об  этом
нарушении  блокады  императора,  и  Шаддам  обратит  самое   пристальное
внимание на подвергнутую карантину планету, забыв  на  время  об  угрозе
Иксу. К Биккалу будут стянуты дополнительные военные силы. Тем  временем
представители Великих Домов, вне всякого сомнения, будут превозносить  в
Ландсрааде щедрость и великодушие герцога Лето Атрейдеса.
   В это время Дункан Айдахо нанесет свой молниеносный удар по Иксу.
   Толпа народа напирала на трепещущие от легкого ветра  пестрые  ленты,
натянутые вдоль периметра поля космопорта,  заполненного  людьми.  Люди,
радуясь,  махали  черно-зелеными  флажками  с  геральдическим  ястребом,
древним гербом Дома Атрейдесов.
   Возлюбленные, жены и матери выкрикивали слова ободрения выстроившимся
в ожидании посадки на суда солдатам. В суматохе многие из них  смешивали
ряды и бросались к толпе для прощального поцелуя. Не имело значения, что
некоторые солдаты не знали тех красивых девушек,  которые  целовали  их.
Людям просто надо было знать, что их ждут с победой и желают им  военной
удачи.
   Герцог Лето, против своей воли, не мог не думать о Джессике, которая,
разлучившись с ним, жила теперь в роскошном императорском дворце.  Очень
скоро она родит их ребенка, и Лето очень хотелось сейчас  быть  рядом  с
ней. В этом  заключалось  сейчас  для  Лето  главное  в  его  поездке  в
Кайтэйн...
   Лето с большим тщанием оделся в  красную  форму  матадора.  Такую  же
надевал его отец для своих коррид. В наряде был глубокий  смысл,  и  все
люди Каладана понимали его значение. В алом мундире Лето народ видел  не
символ будущего кровопролития (от чего, впрочем, в незапамятные  времена
Атрейдесы и получили прозвище Красных  герцогов),  а  признак  пышности,
великолепия и славы.
   К судам подкатили посадочные трапы,  и  младшие  командиры  приказали
солдатам  выровнять  ряды.  Одно  подразделение   запело   боевой   гимн
Атрейдесов. Солдаты пели, покрывая беспорядочный гул голосов,  и  другие
части подхватили припев. Вскоре все одетые в форму люди присоединились к
мощному хору, славившему твердость, решительность и любовь к герцогу.
   Гимн смолк, и в тот момент, когда первые шеренги были уже готовы идти
к боевым судам, Лето  подошел  к  краю  трибуны.  Солдаты  остановились,
застыв  по  стойке  "смирно",  чтобы   выслушать   напутственное   слово
главнокомандующего.
   - Во время эказского мятежа герцог Пауль Атрейдес сражался бок о  бок
с графом Домиником Верниусом. Эти великие мужи были героями  и  близкими
друзьями. За прошедшие с тех пор годы произошло множество  трагедий,  но
мы не должны забывать главного: Дом Атрейдесов не оставляет в беде своих
друзей.
   По  толпе  пробежала  волна  оживления.  В   других   обстоятельствах
население, возможно, осталось бы равнодушным к  судьбе  Дома-отступника.
Для простых людей Каладана Икс был далекой планетой, на которой никто из
них никогда не побывает, но народ принял, как родного,  принца  Ромбура,
узнал и полюбил его.
   - Наши солдаты отвоюют родовое гнездо Дома Верниусов. Мой друг  принц
Ромбур спасет народ Икса и восстановит его свободу.
   Народ Каладана, как и население многих других имперских  планет,  был
воспитан в духе ненависти к  тлейлаксам.  Несомненно,  захват  Икса  был
одним из самых отвратительных образчиков их мерзости, но были в  истории
и другие ее примеры. До сих пор эти  гномы  всегда  умудрялись  выходить
сухими из  воды,  но  теперь  их  наконец  настигнет  справедливая  кара
Атрейдеса.
   Лето продолжил:
   - Не нам выбирать, когда быть справедливыми  и  нравственными,  когда
помогать тем, кто больше всего нуждается в нашей помощи. Именно  поэтому
я поручил своему ментату Туфиру Гавату особую миссию.
   Лето посмотрел на толпу.
   - Не так давно мы были вынуждены предпринять  жестокую  акцию  против
верховного магистра Биккала, но теперь народ этой  планеты  страдает  от
страшной болезни, поразившей растения и  опустошающей  их  зеленый  мир.
Народ голодает. Неужели  мы  должны  отмахнуться  от  этой  беды  только
потому, что я нахожусь в ссоре с верховным  магистром  Биккала?  -  Лето
поднял вверх сжатый кулак. - На этот вопрос я отвечу: "Нет!"
   В  народе  послышались  одобрительные  крики,  правда,  без  прежнего
энтузиазма.
   - Другие Великие Дома удовольствовались ролью сторонних наблюдателей,
глядя, как народ  Биккала  вымирает,  но  Дом  Атрейдесов  бросит  вызов
императорской блокаде и доставит помощь народу Биккала, как  мы  сделали
это для планеты Ришезов.
   Лето понизил голос:
   - Разве мы не хотим, чтобы и  с  нами  поступали  так  же?  Лето  был
уверен, что люди поймут его принципы и одобрят выбор. После того как  он
упрочил свое положение в Ландсрааде, ответив на  оскорбление  верховного
магистра, Лето сумел показать себя  сострадательным  правителем,  оказав
помощь  жертвам  нападения  на  Ришез.  Теперь   он   представит   новое
доказательство  величия  своей  души.  Герцог  вспомнил  стих  Оранжевой
Католической Библии: "Легко любить друга, трудно возлюбить врага".
   - Я один  поеду  в  Кайтэйн,  где  буду  говорить  со  своим  кузеном
императором, и произнесу речь в Ландсрааде.
   Он помолчал, чувствуя, как его переполняют эмоции.
   - Там я встречусь со своей возлюбленной леди Джессикой, которая скоро
произведет на свет нашего первенца.
   Раздались одобрительные  крики,  с  новой  силой  начали  развеваться
флажки с гербом Атрейдесов. Люди давно уже воспринимали жизнь герцога  и
его деятельность в Каладанском замке, как миф. Простые люди нуждаются  в
таких образах правителей.
   В конце Лето поднял руки в благословляющем жесте. В ответ  послышался
рев толпы и солдат, почти оглушивший герцога. Стоя рядом с Лето,  Дункан
и Туфир наблюдали за начавшейся погрузкой войск. Люди шли безукоризненно
стройными рядами. Такое зрелище впечатлило  бы  даже  самого  императора
Шаддама.
   Лето испытывал теплое чувство, ощущая,  как  его  захлестывают  волны
доверия и надежд народа. В душе  Лето  поклялся,  что  не  обманет  этих
надежд и ожиданий.
   Скоро, очень скоро, лицо империи изменится до неузнаваемости.
 
*** 
 
   Человек, который  видит  возможность  и  не  использует  ее,  подобен
спящему с открытыми глазами.
   Фрименская мудрость
 
   Вернувшись  на  Гьеди  Первую,  Глоссу   Раббан   наслаждался   своим
главенствующим  положением  в  Убежище  Харконненов.  Из  своей  высокой
каменной  крепости  он  распоряжался  слугами,   устраивал   собственные
гладиаторские  бои  и  держал  в  кулаке  население.  Такова  была   его
привилегия, как аристократа Ландсраада.
   Еще больше нравилось Раббану отсутствие надоедливого ментата, который
все время дышал ему  в  затылок  или  критиковал  все  его  начинания  и
замыслы.   Питер   де   Фриз   сейчас   играл   в    какие-то    сложные
шпионско-дипломатические игры в Кайтэйне. Дядя остался на Арракисе лично
наблюдать за операциями с пряностью, ввиду угрозы приезда инспекторов  и
аудиторов ОСПЧТ.
   Вследствие всего этого Зверь и оказался у руля правления.
   Формально   Раббан   был   вице-бароном,   явным   наследником   Дома
Харконненов, хотя сам барон в последнее время часто грозил  Глоссу,  что
может   изменить   завещание   и   назначить   наследником   малолетнего
Фейда-Рауту, если, конечно, Раббан не докажет своей незаменимости.
   Сейчас Раббан стоял в восточном крыле Убежища рядом  с  отсеками  для
животных. В коридорах густо воняло псиной. Влажный мех и кровь, слюна  и
фекалии годами накапливались  в  клетках,  расположенных  под  мостиками
переходов. Сверкая черными глазами, псы дрались за место под солнцем, за
кусок свежего мяса, оскаливая клыки и бросаясь на  воображаемых  врагов.
Подражая вожаку стаи, Раббан зарычал на собак и, раздвинув толстые губы,
показал неровные белые зубы.
   Опустившись на четвереньки, он сунул руку в одну из клеток  и  рывком
извлек из нее извивающуюся зайцеобразную обезьяну.  У  этой  твари  были
огромные круглые глаза и хлопающие огромные уши.  Цепкий  длинный  хвост
дергался из стороны в сторону. Обезьянка  страшно  боялась,  но  хотела,
чтобы ее приласкали. Своими сильными пальцами Раббан сжал мягкие складки
кожи зверька так, что тот затрепетал. Глоссу поднял обезьянку в  воздух,
чтобы ее увидели псы.
   Звери в собачьем вольере начали неистово лаять и рычать,  подпрыгивая
вверх. Когти царапали скользкие мокрые камни стен, но  собаки  не  могли
допрыгнуть до края ямы. Зверек  в  руке  Раббана  отчаянно  извивался  и
дрыгал  лапами,  стараясь  освободиться  из  мертвой  хватки  баронского
племянника и убежать от острых клыков и беспощадных когтей.
   Сзади неожиданно раздался чей-то насмешливый голос:
   - Поддерживаете свой имидж, Зверь?
   Голос прозвучал так неожиданно,  что  Раббан  невольно  разжал  руку.
Обезьянка,  продолжая  извиваться,  упала  в  яму.  Громадный  брювейлер
схватил жертву в воздухе,  зверек  не  успел  даже  пискнуть,  настолько
быстро его тельце превратилось в кусок окровавленного мяса.
   Раббан обернулся и увидел, что у него  за  спиной  стоит  собственной
персоной  виконт  Хундро   Моритани,   плотный,   мощного   телосложения
темноволосый мужчина с  горящими  глазами.  Сильные  руки  виконта  были
уперты в бедра, обтянутые  покрытыми  металлическими  пластинами  брюки:
огромные эполеты украшали китель под алой шелковой накидкой.
   Прежде чем Раббан успел открыть рот, к  нему  подбежали  запыхавшийся
капитан Криуби, начальник гвардии Дома Харконненов и адъютант виконта  в
форме с погонами, украшенными гербами Дома Моритани.
   - Прошу прощения, милорд Раббан, - переводя дух, заговорил Криуби.  -
Виконт прошел сюда без моего разрешения. Пока я искал вас, он сам...
   При этих словах правитель Груммана только  усмехнулся.  Взмахом  руки
Раббан велел Криуби замолчать.
   - С вами я разберусь позже, капитан, если выяснится, что  виконт  зря
отнял у меня время.
   Чувствуя себя немного выбитым из колеи, Раббан повернулся назад  всем
телом и посмотрел в глаза Моритани.
   - Чего вы хотите?
   Формально виконт занимал в табели о рангах Ландсраада  более  высокое
положение, нежели Раббан, и,  кроме  того,  этот  человек  доказал  свою
мстительность выпадами против Дома Эказа и Оружейных Мастеров Гиназа.
   -  Я  хочу  дать  вам  шанс  участвовать  вместе  со  мной  в   одной
увлекательной стратегической игре.
   Стараясь сохранить присутствие духа, Раббан схватил другую  обезьянку
и схватил ее за шею, чтобы она не смогла зацепить его руку острым когтем
на кончике хвоста.
   - Я полагал, что только Дом Харконненов сможет в полной мере  оценить
выпавшую на нашу долю иронию судьбы, продолжал между тем Моритани.  -  Я
также  подумал,  что  вы  с  удовольствием  ухватитесь  за  возможности,
невольно предоставленные нам герцогом Лето с его безумными планами.
   Раббан удерживал зверька над собачьим  загоном.  Испытывая  танталовы
муки, псы с яростью подпрыгивали в воздух, стараясь достать  жертву,  но
Раббан держал  приманку  слишком  высоко.  Охваченная  ужасом  обезьянка
обмочилась, но собаки не обратили внимания на вонючую жидкость, облившую
их морды.  Когда  Раббану  показалось,  что  обезьянка  достигла  апогея
страха, он с отвращением швырнул ее собакам.
   - Я жду ваших объяснений. При чем здесь Дом Атрейдесов?
   Виконт вскинул свои кустистые брови.
   - Я думаю, что вы любите герцога  Лето  еще  меньше,  чем  я.  Раббан
вспыхнул гневом.
   - Об этом знает самый последний дурак в империи.
   - Сейчас герцог Лето находится на пути в Кайтэйн. Там  он  собирается
выступить перед Ландсраадом.
   - И что? Вы хотите, чтобы я тоже ринулся в Кайтэйн и  занял  место  в
первом ряду Зала Речей?
   Виконт  терпеливо  улыбнулся,  как  родитель,  ожидающий,  когда  его
бестолковое дитя поймет, о чем идет речь.
   - Его ментат Туфир Гават с большой  помпой  направился  на  Биккал  с
грузом гуманитарной помощи. И одновременно, -  при  этих  словах  виконт
многозначительно вскинул вверх палец, - герцог Лето отправил с  Каладана
- с неведомой нам военной миссией -  практически  все  свои  вооруженные
силы.
   - Куда? Как вы об этом узнали?
   -  Я  узнал  об  этом,  Зверь  Раббан,  потому  что  отправка  такого
количества войск, которое не уместится ни в одном  лайнере  Гильдии,  не
может не привлечь внимания даже самого глупого шпиона.
   - Понятно, - сказал Раббан. В его мозгу начали медленно, как жернова,
вращаться шестеренки мыслей, хотя он так и не смог понять,  куда  клонит
виконт. - Итак, вы это знаете.  Куда  направляются  силы  Атрейдеса?  Не
находится ли в опасности Гьеди Первая?
   - О нет, только не Гьеди Первая. Для такой акции герцог Лето  слишком
цивилизован. Честно говоря, меня не интересует цель Лето,  поскольку  он
не атакует ни вас, ни меня.
   - Почему тогда меня должна интересовать его экспедиция?
   - Раббан, если вы пустите  в  ход  свои  математические  таланты,  то
поймете, что этот тщательно разработанный план оставил  на  возлюбленном
герцогом Каладане чисто  символические  силы.  Если  мы  сейчас  нанесем
концентрированный удар, то сможем выбить Лето из гнезда его предков.
   Зайцеобразные обезьяны в клетке дико верещали от страха, и Раббан зло
пнул  проволочную  сетку,  но  от  этого  возбуждение  животных   только
усилилось. Криуби отступил назад, его  тонкие  усы  дрогнули.  Он  хотел
заговорить, дать тактический совет Раббану, но не посмел ничего  сказать
без приказа.
   Адъютант Моритани явно занервничал и поспешил к Моритани.
   - Мой виконт, вы же сами понимаете, что это не мудро. Нанесение удара
по планете  без  предупреждения,  без  обсуждения  в  Ландсрааде  и  без
формального объявления войны благородному Дому -  это  прямое  нарушение
правил ведения войны. Вы же знаете эти  правила  не  хуже  других,  сэр.
Вы...
   - Тихо, - сказал виконт, не повышая голоса. Адъютант закрыл  рот  так
быстро, что было слышно, как клацнули зубы. Однако  Раббан  очень  хотел
услышать ответы на вопросы, которые не задал, боясь прослыть трусом.
   - Можно и  мне  попробовать?  -  спросил  Моритани  и,  не  дожидаясь
разрешения, запустил руку  в  клетку,  вытащил  оттуда  зверька  и  стал
держать его над собачьей ямой. - Интересная  забава.  Вы  не  заключаете
пари, какая собака первой схватит жертву?
   Раббан отрицательно покачал головой.
   - Нет, это всего лишь кормление зверей.
   Виконт разжал руку, и снова громадный брювейлер опередил других псов,
схватив добычу в воздухе. Раббан решил отбраковать этого свирепого зверя
и использовать его в ближайших гладиаторских боях.
   -  Правила  существуют  для  стариков,  которым  удобно  плестись  по
проторенной колее истории, - сказал виконт Моритани. Он  с  беспримерной
жестокостью  атаковал  своего  заклятого  врага  эрцгерцога   Эказского,
подвергнув ковровой бомбардировке главный полуостров планеты и убив  при
этом дочь своего соперника и  возобновив  открытую  вражду,  которая  до
этого тлела в течение многих поколений.
   - Да, это  так,  но  вы  сами  столкнулись  с  имперскими  санкциями,
нарушившими вашу торговлю. На вашей планете  были  размещены  соединения
сардаукаров.
   Владетель  Груммана,  казалось,  не  придавал  всему  этому  никакого
значения.
   - Да, но теперь с этим навсегда покончено.
   Много лет назад, когда герцог Лето пытался  выступить  посредником  в
заключении мира между Моритани и Эказом, он выступал на стороне Эказа, и
одно время ходили даже слухи о браке герцога и старшей дочери Эказа.  Но
сейчас  в  предложении  Моритани  не  было  мщения,  он   просто   решил
воспользоваться представившейся возможностью.
   - Однако Шаддам запретил мне держать и перемещать  большие  армии.  Я
взял с собой столько, сколько смог, чтобы ускользнуть от наблюдателей...
   - Взяли... сюда? На Гьеди Первую? - Раббан явно встревожился.
   - Это всего лишь визит вежливости, - пожал плечами Моритани. - Однако
мне к