сь не так.
   Оба жреца, уткнувшись головами в песок, содрогались от страха и  жда-
ли. Никто из них не заговаривал.
   Шиэна не знала, как реагировать. Обвал нежданных событий не мог  быть
переварен ее восьмилетним умом. Она знала, что ее родители и все  соседи
взяты Шайтаном. Она видела это собственными глазами. И Шайтан привез  ее
сюда, отказавшись поглотить в свой ужасный пламень. Он ее пощадил.
   Это было слово, которое она понимала. ЕЕ ПОЩАДИЛИ. Ей это  объяснили,
когда она заучивала ритуальную песню.
   "Пощади, Шаи-Хулуд, отведи Шайтана..."
   Медленно, не желая волновать распростертых жрецов, Шиэна начала  шар-
кающие неритмичные движения танца. Памятная музыка стала нарастать у нее
внутри, широким взмахом она раскинула руки. Ноги ее высоко поднимались в
величавых движениях. Тело крутилось - сперва медленно, а потом все быст-
рее, по мере возрастания танцевального экстаза.  Ее  длинные  каштановые
волосы хлестали ей по лицу.
   Оба жрецы осмелились приподнять головы. Это странное  дитя  исполняет
танец! Они узнали эти движения: ТАНЕЦ УМИРОТВОРЕНИЯ. Она просила Шаи-Ху-
луда пощадить его народ. Она просила Бога простить ИХ!
   Они, повернув головы, поглядели друг на друга, одновременным движени-
ем поднялись на колени. Затем стали хлопать в ладоши: освященный  време-
нем ритуал, попытка отвлечь танцора. Их ладони ритмически  хлопали,  они
напевно скандировали древние слова:
   Наши отцы ели манны в пустыне.
   В жгучих песках приходящего вихря!
   Внимание жрецов отрешилось от всего, кроме этой девочки.  Они  видели
худышку, с  жилистыми  мускулами,  стойкими  руками  и  ногами.  Роба  и
стилсьют заношены и залатаны, как у самых бедных. Скулы высоки и  отбра-
сывают тень на оливковую кожу. Карие глаза, отметили они, рыжеватые сол-
нечные стрелки в волосах. В ее лице - поджарость экономящих воду - узкие
нос и подбородок, широкий лоб, широкий тонкий рот, длинная шея. Она  так
похожа на портреты Свободных в святая святых Дар-эс-Балата.  Разумеется!
Дитя Шаи-Хулуда именно так и должно выглядеть.
   И танцевала она хорошо. Даже слабейшего повтора ритма нельзя было уг-
лядеть в ее танце. Ритм был, но  он  был  восхитительно  растянут  -  по
меньшей мере, сотня движений перед каждым повтором. Она держала  его,  а
солнце поднималось все выше и выше. Был уже почти  полдень,  когда  она,
изможденная, рухнула на песок.
   Жрецы встали и поглядели в пустыню, куда ушел Шаи-Хулуд.  Притаптыва-
ние ее танца не призвало ЕГО назад. Они прощены.
   Вот как началась новая жизнь Шиэны.
   В своих покоях старшие жрецы громко много дней дебатировали о Шиэне -
и, наконец, предоставили свои обсуждения и доклады Верховному Жрецу Туе-
ку. Собрание состоялось в полдень. В Зале Малых Собраний  присутствовали
Туек и шесть высших советников. С фрески на них благосклонно взирал Лито
II, человеческое лицо на огромном теле червя.
   Туек уселся на каменную скамью, перевезенную из Ветроломного  съетча.
Считалось, что некогда сам Муад Диб сидел на этой скамье. А одну  из  ее
ножек до сих пор украшала резьба с изображением ястреба  Атридесов.  Со-
ветники расселись напротив него на скамеечках посовременней и поменьше.
   Верховный Жрец был величественной фигурой - шелковистые седые волосы,
гладко зачесанные и ниспадающие до плеч, подходящее обрамление для  лица
с широким полным ртом и тяжелым подбородком. Глаза Туека  сохраняли  ес-
тественную белизну  белков,  окружавших  темно-синие  зрачки.  Кустистые
взъерошенные седые брови нависали над глазами.
   Состав Совета был весьма пестр. Отпрыски  старых  жреческих  фамилий,
каждый носит в своем сердце веру, что дела бы шли намного лучше, если бы
на скамье Туека сидел ОН.
   Костлявый, с крысиным личиком. Старое взял на себя роль голоса  оппо-
зиции.
   - Она - всего лишь бедная сирота пустыни. И она ехала на  Шаи-Хулуде.
Это запрещено, и за это предписано наказание.
   Другие немедленно заговорили.
   - Нет! Нет, Старое. Ты неправильно подходишь! Она не стояла на  спине
Шаи-Хулуда, как это делали Свободные. У нее не было ни крючьев Созидате-
ля, ни...
   Старое старался их перекричать. Туек увидел, что они зашли  в  тупик:
трое на трое, и Умпфруд, толстый  жизнелюб,  сторонник  "осмотрительного
решения".
   - У нее не было никакого способа управлять Шаи-Хулудом,  -  доказывал
Умпфруд. - Мы все видели, как она безбоязненно слезла с него на песок  и
заговорила с ним.
   Да, они все это видели. Либо непосредственно в тот самый момент, либо
на голографической записи, сделанной сообразительным наблюдателем. Сиро-
та или нет, но она стояла перед Шаи-Хулудом и говорила с Ним. И  Шаи-Ху-
луд ее не поглотил. Нет, разумеется. Червь Бога попятился по  приказанию
этой девочки и вернулся в пустыню.
   - Мы ее испытаем, - сказал Туек.
   Рано утром на следующий день, управляемые жрецами  орнитоптеры,  при-
везшие ее из пустыни, увезли Шиэну далеко за пределы видимости населения
Кина.
   Жрецы высадили ее на вершине  дюны,  установили  на  песке  тщательно
воспроизведенную копию тампера Свободных. Когда отомкнули держатель там-
пера, тяжелый стук побежал через пустыню -  древний  призыв  Шаи-Хулуда.
Жрецы убежали к топтеру и наблюдали сверху, а пришедшая в ужас  Шиэна  -
сбылись ее худшие страхи - стояла в одиночестве приблизительно в двадца-
ти метрах от тампера.
   Пришли два червя. Они были не самыми большими из всех, которых  дово-
дилось видеть жрецам, не более двадцати метров  в  длину.  Один  из  них
проглотил тампер, итог замолчал. Вместе они  закружили  на  параллельных
курсах и остановились не далее шести метров от Шиэны.
   Она стояла, покорясь судьбе. Кулаки сжаты, руки опущены.  Так  всегда
поступают жрецы: скармливают тебя Шайтану.
   Жрецы зачарованно наблюдали из своего низко парящего топтера. Их лин-
зы транслировали зрелище для так же зачарованных наблюдателей  в  покоях
Верховного Жреца в Кине. Все они и прежде видели подобные  события.  Это
было стандартное наказание, подручный способ устранять мешающих из подв-
ластного жречеству населения или открыть дорогу для  приобретения  новой
наложницы. Никогда прежде, однако, они не видели, чтобы жертвой оказыва-
лась девочка-сирота. И какая девочка!
   После первой остановки черви бога медленно  поползли  вперед.  Затем,
оказавшись приблизительно в трех метрах от Шиэны, они опять словно  оце-
пенели.
   Покорная судьбе, Шиэна не побежала. Скоро, думала она,  я  увижусь  с
родителями и друзьями. Но, поскольку черви  оставались  недвижимыми,  ее
ужас сменился гневом. Плохие жрецы оставили ее  здесь!  Она  слышала  их
топтер над головой. Горячий запах спайса от червей наполнял воздух  вок-
руг нее. Она резко подняла правую руку и указала на топтер.
   - Подходите, съешьте меня. Вот чего они хотят!
   Жрецам над ее головой не было слышно слов, но жесты им были  видны  -
она разговаривает с двумя Червями Господа. Палец,  указующий  вверх,  на
них, не сулил ничего хорошего.
   Черви не сдвинулись.
   Шиэна опустила руку.
   - Вы убили мою мать, моего отца и всех моих друзей! -  обвинила  она.
Шагнув вперед, она погрозила им кулаком.
   Черви подались назад, сохраняя прежнее расстояние.
   - Если вы меня не хотите, убирайтесь, откуда пришли! - она махнула им
рукой, указывая в сторону пустыни.
   Они послушно попятились еще дальше и одновременно развернулись.
   Жрецы в топтере следили за ними, пока они опять не исчезли  в  песке,
более чем в километре от места встречи с Шиэной. Только тоща жрецы  вер-
нулись, полные страха и трепета. Они подобрали дитя Шаи-Хулуда из  песка
и вернулись с ней в Кин.
   К ночи посольство Бене Джессерит в Кине получило  полный  доклад.  На
следующее утро новость уже находилась в пути на Дом Соборов.
   Наконец-то произошло!


   Беда с некоторыми, видами военных действий (и, будьте уверены.  Тиран
это знал, потому что это явно подразумевается в данном  им  уроке),  они
разрушают всякую моральную порядочность в нестойких личностях. Войны та-
кого типа вываливают морально разрушенных уцелевших в  невинное  населе-
ние, которое даже представить себе не способно,  на  что  горазда  такая
вернувшаяся солдатня"
   Учение Золотой Тропы, Архивы Бене Джессерит

   Одно из ранних воспоминаний Майлза Тега - он сидит за обедом со свои-
ми родителями и младшим братом Сабитом. Тегу было тогда только семь лет,
но память его все сохранила неизгладимо:  столовая  на  Лернаусе,  яркие
пятна свежесрезанных цветов,  низкий  свет  желтого  солнца,  просеянный
сквозь древние жалюзи. Ярко-голубая посуда и поблескивающее серебро  ук-
рашают стол. Послушницы стоят наготове, потому что его мать всегда может
быть вызвана со специальным заданием, но нельзя оставить  на  это  время
сына без наставницы Бене Джессерит, что, обычно, исполняла она сама. Жа-
нет Роксборо-Тег, ширококостая женщина, настоящая гранд-дама, со  своего
конца стола зорко следит, чтобы не было ни малейшего нарушения в  прави-
лах подачи обеда. Лоше Тег, отец Майлза, всегда взирает на это с  легкой
веселой иронией. Он - худой человек с высоким лбом,  лицо  такое  узкое,
что темные глаза как будто бы выпячиваются в стороны. Его черные  волосы
- полный контраст с белокурыми волосами жены.
   Над приглушенными звуками за  столом  и  густым  запахом  сдобренного
спайсом супа из эду, мать Тега наставляет отца, как вести дела с  назой-
ливым Свободным Торговцем.
   Когда она произносит "Тлейлакс", то сразу привлекает полное  внимание
Майлза. В своих занятиях он как раз дошел до Тлейлакса.
   Даже Сабит, которого много лет спустя отправят на Ромо, слушает, ста-
раясь сколько возможно понять своим четырехлетним умишком. Сабит прекло-
няется перед братом, как перед  героем.  Все,  что  привлекает  внимание
Майлза, интересно и Сабиту. Оба мальчика безмолвно слушают.
   - Этот человек - прикрытие Тлейлакса, - говорит Жанет. - Я слышу  это
по голосу.
   - Я не сомневаюсь в твоих способностях определять такие вещи, моя до-
рогая, - отвечает ей Лоши Тег. - Но что мне делать?  У  него  надлежащие
кредитные доверенности, и он желает приобрести...
   - Заказ на рис в данный момент неважен. Никогда не  воображай,  будто
то, что Лицевой Танцор, якобы, хочет приобрести, на самом деле  то,  что
ему нужно.
   - Я уверен, он не Лицевой Танцор. Он...
   - Лоше! Я знаю, мое руководство не прошло даром, и ты можешь  опреде-
лить Лицевого Танцора. Я согласна, Свободный Торговец не из них. Лицевые
Танцоры находятся у него на корабле. Они знают, что я здесь.
   - Тогда они знают, что не могут тебя одурачить. Да, но...
   - Тлейлаксанская стратегия всегда вплетена в паутину стратегий,  каж-
дая из которых могла бы быть подлинной стратегией. Они  научились  этому
от нас.
   - Моя дорогая, если мы имеем дело с тлейлаксанцами, а я ни  капли  не
сомневаюсь в твоих суждениях, то отсюда напрямую возникает вопрос мелан-
жа.
   Леди Жанет мягко кивает головой. Разумеется! Даже Майлз знает о  пря-
мой связи Тлейлакса со спайсом. Это одна из  причин,  что  привораживает
его внимание к Тлейлаксу. На каждый миллиграмм  меланжа,  добываемый  на
Ракисе, чаны Бене Тлейлакса производят  полновесные  тонны.  Потребление
меланжа возросло соответственно новым возможностям поставок, и даже Кос-
мический Союз склонил колени перед этой силой.
   - Но рис... - осмеливается заметить Лоше Тег.
   - Мой дорогой муж, Бене Тлейлакс не испытывает необходимости в  таком
количестве риса понджи в нашем секторе. Он нужен им для перепродажи.  Мы
должны выяснить, кто на самом деле нуждается в рисе.
   - Ты хочешь, чтобы я потянул время, - говорит он.
   - Именно. Это нам и требуется, и ты в этом неподражаем. Не давай это-
му Свободному Торговцу ни "да" ни "нет". Если  он  подготовлен  Лицевыми
Танцорами, то как должное воспримет твои уловки.
   - Мы выманим Лицевых Танцоров из корабля, в то время как  ты  начнешь
повсюду наводить справки.
   Леди Жанет улыбается.
   - Ты чудесен, когда ты одним махом опережаешь мои мысли.
   Они обмениваются понимающими взглядами.
   - В этом секторе ему не найти другого поставщика, - говорит Лоше Тег.
   - Он никак не захочет доводить до ненужного конфликта и  будет  избе-
гать этого, - говорит леди Жанет, похлопывая по столу. - Оттягивай,  от-
тягивай и еще раз оттягивай время. Ты должен вытащить  Лицевых  Танцоров
из корабля.
   - Они поймут, конечно.
   - Да, мой дорогой, и это опасно. Ты должен всегда встречаться с  ними
на нашей земле, и чтоб охрана была рядом.
   Майлз Тег припоминает, что отец, разумеется, вытащил Лицевых Танцоров
из корабля. Мать взяла Майлза в досмотровый зал, откуда он видел помеще-
ние с медными стенами, где его отец правил ходом сделки, на которую были
высочайшие рекомендации КХОАМа и щедрый кредит.
   Это были первые Лицевые Танцоры, которых увидел в своей  жизни  Майлз
Теп два небольших человечка, похожие, словно близнецы. Почти без  подбо-
родков, круглые лица, вздернутые носы, крохотные ротики, глаза, как чер-
ные кнопочки, коротко стриженые белые волосы торчат на головах, как  ще-
тина на щетке. Одеты эти двое точно так же, как и Свободный Торговец - в
черные туники и брюки.
   - Иллюзия, Майлз, - сказала его мать. - Иллюзия - вот их путь. Напус-
тить тумана ради достижения настоящих целей - вот как действуют тлейлак-
санцы.
   - Как фокусник в зимнем шоу? - спросил Майлз, его взгляд был прикован
к экрану наблюдения, к этим крошечным фигуркам.
   - Очень-очень похоже, - согласилась его мать. Произнося это, она тоже
смотрела на экран, но одной рукой оберегающе обняла плечи сына.
   - Ты глядишь на зло, Майлз. Внимательно в него  вглядись.  Эти  лица,
которые ты видишь, могут измениться в долю секунды. Лицевые Танцоры  мо-
гут стать выше, увесистее. Они могут воспроизвести твоего отца так,  что
только я распознаю подмену.
   Рот Майлза Тега изобразил бессловесное "О". Он  уставился  на  экран,
слушая объяснения отца, что цена КХОАМа на рис  понджи  опять  тревожаще
подскочила.
   - И самое ужасное из всего, - продолжала мать, - что некоторые из но-
вых Лицевых Танцоров могут через прикосновения к плоти жертвы  впитывать
некоторые из ее воспоминаний.
   - Они читают умы? - Майлз взглянул на мать.
   - Не совсем. Мы полагаем, они снимают отпечаток  воспоминаний.  Почти
как процесс голофотографии. Они еще не знают, что нам это известно.
   Майлз понял. Он ни с кем больше не будет об этом говорить даже с  от-
цом или с матерью - мать научила его  секретности  Бене  Джессерит.  Тег
внимательно приглядывается к фигурам на экране.
   На слова отца Лицевые Танцоры не проявили никакой реакции,  но  глаза
их, похоже, поблескивают чуть ярче.
   - А как они стали таким злом? - спросил Майлз.
   - Они - коллективные существа, выведенные только принимать любую фор-
му или лицо. Принятая ими сейчас внешность - мне на руку. Они знают, что
я за ними сейчас наблюдаю. Они расслабились и приняли свою  естественную
коллективную форму. Как следует это запомни.
   Майлз наклоняет голову набок и внимательно изучает Лицевых  Танцоров.
Они выглядят такими бледными и безобидными.
   - У них нет чувства собственного "я", - объясняет его мать. -  У  них
есть только инстинкт сохранения собственной жизни, кончающийся там,  где
начинается приказ умереть за хозяев.
   - И они выполняют этот приказ?
   - Множество раз его выполняли.
   - Кто их хозяева?
   - Люди, которые редко покидают планеты Бене Тлейлакса.
   - У них есть дети?
   - У Лицевых Танцоров - нет. Они мулы, стерильны. Но их хозяева  могут
размножаться. Мы заполучили нескольких  из  них,  но  потомство  от  них
странное. Рождается очень мало девочек, и мы даже не можем проверить  их
Иные Памяти.
   Майлз нахмурился. Он знал, что его мать Бене Джессерит. Он знал,  что
сами Преподобные Матери - чудесные хранилища  Иных  Памятей,  проходящих
через все тысячелетия Ордена. Он даже кое-что знал об их Программе выве-
дения: Преподобные Матери выбирают определенных мужчин для заведения  от
них потомства.
   - А каковы они, тлейлаксанские женщины? - спросил Майлз.
   Это был умный вопрос, наполнивший леди Жанет гордостью. Да, ее сын  -
почти наверняка потенциальный ментат. Разрешающие Скрещивание  правильно
оценили генетический потенциал Лоше Тега.
   - Никто, кроме них самих, никогда не говорил, что видел тлейлаксанку,
- ответила леди Жанет.
   - Они существуют, или все тлейлаксанцы попросту из чанов?
   - Они существуют.
   - А есть среди из Лицевых Танцоров женщины?
   - Они могут становиться и мужчинами, и женщинами, по собственному вы-
бору. Внимательно за ними наблюдай. Они знают, что делает твой  отец,  и
это их злит.
   - Они попробуют причинить вред моему отцу?
   - Не осмелятся. Мы приняли меры предосторожности, и  они  это  знают.
Видишь, как один из них, слева, работает челюстями. Это один из  призна-
ков злобы.
   - Ты сказала, что они коллективные существа.
   - Как общественные насекомые, Майлз. У них нет  понятия  собственного
"я", поэтому они заходят далеко за пределы морали. Нельзя доверять ниче-
му из того, что они говорят и делают.
   Майлз содрогнулся.
   - Нам никогда не удавалось определить их этический код, - проговорила
леди Жанет. - Это механизированная плоть. Без собственного "я", им нечем
дорожить, не в чем сомневаться. Они предназначены только для того, чтобы
повиноваться своим хозяевам.
   - Им велели направиться сюда и купить рис.
   - Им приказано достать его, а другого места, где это можно сделать  в
этом секторе, нет.
   - Они должны купить его у отца?
   - Это их единственный источник. Как раз сейчас, сын, они  платят  ме-
ланжем. Видишь?
   Майлз увидел, как переходит из рук в руки высокая стопка оранжево-ко-
ричневых фишек спайса, которую один из Лицевых Танцоров извлек из  чемо-
данчика.
   - Цена много-много выше той, чем они ожидали, - сказала леди Жанет. -
Они оставят след, по которому будет легко пройти.
   - Почему?
   - Кто-то обанкротится, совершив такую покупку. Мы думаем, что узнаем,
кто покупатель. Кто бы он ни был, мы выясним. И  тогда  поймем,  чем  же
здесь на самом деле торговали.
   Затем леди Жанет указала на некоторые мелочи, выдающие  тренированным
глазам и ушам Лицевого Танцора. Это были тонкие приметы. Майлз схватывал
их на лету. Мать сказала ему, что, думает, он мог бы  стать  ментатом...
возможно, даже чем-то большим.
   Незадолго до его тринадцатого дня рождения  Майлза  Тега  отослали  в
высшую школу Бене Джессерит, в Оплот Лампадас, где подтвердилась оценка,
данная ему матерью. Ей вернулась весточка:
   "Ты дала нам того воина-ментата, на которого мы надеялись".
   Тег узнал об этой записке только разбирая архив своей  матери,  после
ее смерти. Слова, начертанные на листочке ридуланского хрусталя с оттис-
ком Дома Соборов под ними, наполнили его странным  чувством  перемещения
во времени. Внезапно его память унеслась назад на Лампадас, где любовь и
благоговение, которые он испытывал к своей матери, были ловко переключе-
ны на собственно Орден - как предварительно и планировалось. Он стал по-
нимать это во время своей дальнейшей подготовки на ментата, но и понима-
ние мало что изменило. А то, что изменилось - лишь еще крепче  привязало
его к Бене Джессерит. Это подтверждало, что Орден должен быть  одним  из
источников его силы. Он уже знал, что Орден Бене Джессерит - одна из са-
мых могущественных сил в мироздании: как минимум, равен Космическому Со-
юзу, выше Совета Рыбословш, унаследовавшего ядро старой Империи  Атриде-
сов, неизмеримо выше КХОАМа и уравновешиваемый каким-то образом фабрика-
торами Икса и Бене Тлейлаксом. Малый  показатель  далеко  простирающейся
власти Ордена можно было увидеть в том, что он сохранял эту власть, нес-
мотря на меланж тлейлаксанских чанов, нарушивший ракианскую монополию на
спайс - точно так же, как навигационные механизмы икшианцев покончили  с
монополией Космического Союза на межпланетные путешествия.
   К тому времени Майлз Тег уже хо