отказывалась от обсуждения? - Одрейд дала  выход  раздраже-
нию. - Я отказываюсь от еще одной архивной карусели Белл.
   - Тогда как, в реальности... - вмешалась Беллонда.
   - Белл! Не говори мне о реальности!
   Пусть-ка это проглотит! Преподобная Мать и Ментат!
   Нет никакой реальности. Только наш навязанный всему на свете порядок!
Основной постулат Бене Джессерит.
   Случалось (и сейчас был как раз такой момент), Одрейд хотелось бы ро-
диться в другой, более ранней эре - римской матроной  в  длинной  череде
аристократов, или обложенной ватой викторианкой. Но она заложница време-
ни и обстоятельств.
   Навечно в ловушке!
   Необходимо взглянуть в лицо и такой возможности.
   Возможности того, что будущее Общины заключено в тайных  убежищах,  в
вечном страхе быть обнаруженными. Будущее гонимых. А здесь, в  Централи,
нам позволят не более одной ошибки.
   - Хватит с меня этой инспекции! - Одрейд вызвала личный  транспорт  и
по дороге все поторапливала их вернуться в кабинет.
   Что нам делать, если охотницы нападут на нас здесь?
   У каждой из них был свой собственный сценарий, небольшая пьеса распи-
санных реакций. Но каждая Преподобная Мать была в достаточной мере  реа-
листом, чтобы понимать, что ее сценарий может оказаться скорее  помехой,
нежели помощью.
   В рабочей комнате, где утренний свет безжалостно обнажал все  предме-
ты, Одрейд тяжело опустилась в кресло и подождала, пока займут свои мес-
та Беллонда и Тамейлан.
   Никаких больше совещаний с аналитиками из Архивов. На самом  деле  ей
необходимо нечто большее, чем Архивы, большее, чем что-либо из того, что
они использовали до сих пор. Вдохновение. Одрейд  потерла  ногу,  -  по-
чувствовав дрожь в мускулах. В последние дни ей  плохо  спалось.  А  эта
инспекция оставила по себе чувство разочарования.
   Одна ошибка может положить конец нам всем, а я собираюсь связать  нас
решением, от которого нет возврата.
   Может быть, я все излишне усложняю?
   Ее советники спорили с мудреными решениями. Они говорили, что  Община
должна продвигаться с уверенным постоянством, заранее зная почву  впере-
ди. Всему, что они делали, противостояла катастрофа,  ожидающая  их  при
малейшем неверном шаге.
   И я иду по проволоке над пропастью.
   Есть ли у них время на эксперимент, на  проверку  возможных  решений?
Все они играют в эту игру. Белл и Там защищали ее от постоянного  потока
предложений, в которых не было ничего более эффективного, чем их Рассеи-
вание на атомы.
   - Мы должны быть готовы убить Айдахо при малейшем признаке того,  что
он Квизатц Хадерах, - сказала Беллонда.
   - У тебя нет никакой работы? Уходите отсюда, обе!
   Когда они встали, комната вокруг Одрейд приобрела какое-то враждебное
ощущение. Что не так? Беллонда смотрит сверху вниз этим ужасным оценива-
ющим взглядом. Тамейлан кажется гораздо мудрее, чем она может быть.
   Что такого в этой комнате?
   Вследствие ее функциональности эту комнату распознал бы  как  рабочую
даже человек из докосмических времен. Почему же в  ней  так  чувствуется
что-то враждебное? Рабочий стол был рабочим столом, и стулья  стояли  на
удобным местах. Белл и Там предпочитали пульсирующие кресла.  Какому-ни-
будь человеку из Иных Воспоминаний они показались бы странными,  и  это,
как она подозревала, окрашивало и ее к ним отношение. Ридьюлийские крис-
таллы, возможно, поблескивают странно, непонятно пульсирует и  мигает  в
них свет. Могут  удивлять  танцующие  над  столом  сообщения.  И  другие
инструменты могут показаться чужими древнему человеку,  разделяющему  ее
сознание.
   Но я чувствую это все, как чужое.
   - С тобой все в порядке. Дар? - озабоченно спросила Там.
   Одрейд отмахнулась от вопроса, но ни одна из женщин не  сдвинулась  с
места.
   В ее голове происходило что-то, что никак  не  удавалось  свалить  на
долгие часы работы и недостаток отдыха. Не первые ей казалось,  что  она
работает в чуждых ей условиях. Предыдущей  ночью,  перекусывая  за  этим
столом, поверхность которого тогда, как и сейчас, была завалена Приказа-
ми о назначении, она обнаружила, что просто сидит и смотрит  на  неокон-
ченную работу.
   Какую Сестру можно снять с какого поста для этого ужасного  Рассеива-
ния? Как им увеличить шансы на выживание тех немногих песчаных  форелей,
которых увозили с собой Сестры? Как правильно  распределить  меланж?  Не
стоит ли подождать, прежде чем отправлять в неизвестность Сестер? Подож-
дать, вдруг удастся выудить у Скитейла,  как  произвести  спайс  в  акс-
лотль-автоклавах?
   Одрейд вспомнила, что ощущение чуждости окружения возникло  у  нее  в
тот момент, когда она жевала сандвич. Она стала рассматривать его,  при-
открыла. Что это такое, что я ем? Куриная печенка с луком на ломте  луч-
шего в Доме Ордена хлеба.
   Вопросы о мелочах собственной будничной жизни, возможно, в  этом  все
дело. Но они лишь часть этого ощущения чуждости.
   - Ты выглядишь больной, - сказала Белл.
   - Просто слабость, - солгала Одрейд. Они,  конечно,  знали,  что  она
лжет, но кто станет оспаривать ее слова? - Вы обе, наверное, так же  ус-
тали, - теплые чувства в голосе Великой Матери.
   - Ты подаешь дурной пример, - не удовлетворилась Белл.
   - Кто? Я? - Белл иногда удавалось пронять шуткой.
   - Проклятье, ты прекрасно это знаешь.
   - Это твое проявление чувств, - сказала Тамейлан.
   - Даже к Белл.
   - Мне не нужна твоя проклятая привязанность! Это неправильно.
   - Только если я позволю этому руководить моими решениями. Только тог-
да.
   - Некоторые полагают, что ты опасно романтична,  Дар,  -  голос  Белл
упал до шепота. - Ты знаешь, к чему это может привести.
   - Привлечь на мою сторону Сестер по причине иной, нежели наше выжива-
ние. Ты это имеешь в виду?
   - Иногда у меня просто голова от тебя болит. Дар!
   - Это мое право и моя обязанность - доставлять  тебе  головную  боль.
Как только твоя голова перестает  болеть,  ты  становишься  неосторожна.
Привязанность тебя беспокоит, а ненависть нет.
   - Я знаю свой недостаток.
   Будучи Преподобной Матерью, ты не можешь этого не знать.
   Рабочая комната снова стала знакомым местом, но теперь  Одрейд  знала
источник этого враждебного чувства. Она думала об этом месте, как  части
древней истории, смотря на него так, как если бы ее давно уже не было  в
живых. Так это скорее всего и будет, если ее план  будет  успешным.  Она
знала, что ей теперь делать. Пришло время открыть первый шаг.
   Осторожно.
   Да, Тар, я буду так же предусмотрительна, как и ты.
   Возможно, Там и Белл и стары, но, когда этого требует  необходимость,
ум их по-прежнему остер.
   Одрейд остановила взгляд на Белл:
   - Обычай. Наш обычай, Белл, не отвечать насилием на  насилие,  -  она
подняла руку, останавливая  возражения  Белл.  -  Да,  насилие  вызывает
только насилие, и маятник раскачивается, пока не погибают  те,  кто  его
раскачал.
   - О чем ты думаешь? - потребовала Там.
   - Может быть, стоит подбросить быку более яркую приманку.
   - Мы не осмелимся. Слишком рано.
   - Но мы не смеем также и сидеть здесь, бессмысленно ожидая,  что  они
нас найдут. Лампадас и другие наши катастрофы показали, что  произойдет,
когда они появятся здесь. Когда, не если.
   И пока она говорила, Одрейд чувствовала,  как  под  ней  разверзается
пропасть, а кошмарная охотница с топором подходит все ближе. Ей хотелось
погрузиться в кошмар, повернуться и увидеть ту, что столкнет их  в  про-
пасть, но она не осмеливалась. Эту ошибку совершил Квизатц Хадерах.
   Ты не видишь будущее, ты его создаешь.
   Тамейлан хотела знать, почему Одрейд подняла эту тему:
   - Ты передумала. Дар?
   - Нашему голе Тэгу уже десять лет.
   - Он еще слишком мал для того, чтобы пытаться вернуть ему  память,  -
сказала Беллонда.
   - А для чего мы создали его, как не для насилия? - спросила Одрейд. -
О, да! - воскликнула она, перебивая возражения Там. - Тэг не всегда  ре-
шал наши проблемы насилием. Мирный Баша мог  склонить  врагов  разумными
словами.
   - Но Чтимые Матре могут никогда не согласиться на переговоры, -  раз-
думчиво сказала Там.
   - Если мы только не доведем их до последней черты.
   - Я думаю ты предлагаешь слишком резкий курс, - сказала Белл. Естест-
венно для Белл, сделать вывод Ментата.
   Одрейд сделала глубокий вздох и перевела взгляд на рабочий стол.  На-
конец-то. Тогда рано утром, когда она  вынула  новорожденного  гхолу  из
этого кощунственного "автоклава", она почувствовала,  как  ее  поджидает
это вот мгновение. Уже тогда она знала, что ей до  срока  придется  под-
вергнуть этого гхолу суровому испытанию.
   Потянувшись под стол, Одрейд подключила поле вызова. Двое ее советни-
ков молча ждали, понимая, что она собирается сказать нечто  крайне  важ-
ное. В одном Великая Мать могла быть твердо уверена - ее Сестры  слушали
ее очень внимательно, с напряжением, которое польстило бы  всякому,  кто
был более привязан к собственному эго, чем Преподобная Мать.
   - Политика, - сказала Одрейд.
   Это заставило их напряженно застыть, превратившись в слух.  Многозна-
чительное слово. Когда вступаешь в политику Бене Джессерит,  торжествен-
ным парадом ведя свои силы от склона к вершине, становишься узником  от-
ветственности. Взнуздываешь себя обязанностями и решениями,  привязываю-
щими тебя к жизням тех, кто от тебя зависит. Вот что на самом деле  свя-
зывало Общину Сестер с Великой Матерью. Одно это слово сказало  советни-
кам и сторожевым псам за глазками ком-камер,  что  Первая  среди  равных
приняла решение.
   Все они услышали негромкий звук шагов кого-то, кто  подошел  к  двери
рабочей комнаты. Одрейд коснулась белой пластины в  правом  углу  стола,
дверь за ее спиной отворилась, и на пороге появилась  Стегги,  ожидающая
приказаний Великой Матери.
   - Приведи его, - приказала Одрейд.
   - Да, Великая Мать, - сказано почти  без  эмоций.  Внушающая  надежды
послушница - эта Стегги.
   Стегги исчезла, потом вернулась, ведя за  руку  Майлза  Тэга.  Волосы
мальчика были светлыми, но у корней уже начинали темнеть, что говорило о
том, что когда он повзрослеет, цвет их изменится. Детский нос  на  узком
лице только-только стал приобретать ястребиную угловатость, столь харак-
терную для мужчин из рода Атридесов. Взгляд голубых глаз с настороженным
любопытством обежал комнату и тех, кто в ней находился.
   - Пожалуйста, подожди снаружи, Стегги.
   Одрейд подождала, пока за послушницей закроется дверь.
   Тэг стоял, глядя на Одрейд и не проявляя ни малейшего признака нетер-
пения.
   - Майлз Тэг, гхола, - сказала Одрейд, - ты, конечно, помнишь Тамейлан
и Беллонду.
   Мальчик одарил обеих женщин кратким взглядом, но промолчал.  Судя  по
всему, напряжение, с которым они его  рассматривали,  нисколько  его  не
трогало.
   Тамейлан нахмурилась. С самого начала она была против того, чтобы на-
зывать этого ребенка гхолой. Гхолы выращивались из клеток  трупов.  Этот
же был результатом клонирования, точно так же, как и Скитейл.
   - Я собираюсь послать его на не-корабль к Дункану и Мурбелле, -  про-
должала Одрейд. - Кто сможет вернуть Майлзу его изначальную память лучше
Дункана?
   - Поэтическая справедливость, - согласилась Беллонда. Она не высказы-
вала никаких возражений, хотя Одрейд знала, что без  них  не  обойдется,
как только мальчик покинет рабочую комнату. Слишком мал!
   - Что она имеет в виду? Что такое поэтическая справедливость? - спро-
сил Тэг, у него пока еще был писклявый голос.
   - Когда Баша был на Гамму, он вернул изначальную память Дункану.
   - Это действительно больно?
   - Так было с Дунканом.
   В некоторых решениях нет места жалости.
   Одрейд это казалось огромным барьером на пути  принятия  того  факта,
что ты можешь принимать собственные решения. Нечто, что ей не потребова-
лось бы объяснять Мурбелле.
   Как мне смягчить удар?
   Но бывает, удар невозможно смягчить, бывает, когда более мягким будет
сорвать повязки резким кратким движением агонии.
   - Этот... этот Дункан Айдахо может вернуть мне мои прошлые воспомина-
ния?
   - Может и сделает.
   - Не слишком ли мы опережаем события? - задумчиво спросила Тамейлан.
   - Я изучал доклады и отчеты о Баша, - сказал Тэг. - Он был знаменитым
воином и Ментатом.
   - Я полагаю, ты этим гордишься? - похоже, Белл изливает свои возраже-
ния на мальчика.
   - Не особенно, - ответил он, не моргнув, встретив ее взгляд. - Я  ду-
маю о нем, как о ком-то другом. Впрочем, он довольно интересен.
   - Кто-то другой, - пробормотала Беллонда и с плохо скрытым несогласи-
ем посмотрела на Одрейд. - Ты провела его через курс глубокого учения.
   - Как сделала это та, что родила его.
   - Я ее вспомню? - спросил Тэг.
   - Вспомнишь, - Одрейд улыбнулась ему заговорщицкой улыбкой, какую они
не раз делили во время прогулок по фруктовым садам.
   - Все?
   - Ты вспомнишь все: свою жену, детей, сражения. Все.
   - Отошли его! - воскликнула Беллонда.
   Мальчик улыбнулся, но продолжал смотреть на Одрейд, ожидая ее  прика-
за.
   - Ладно, Майлз, - сказала Одрейд, - скажи Стегги,  чтобы  она  отвела
тебя в твою новую комнату на не-корабле. Позднее я приду и познакомлю те-
бя с Дунканом.
   - Можно мне поехать у Стегги на плечах?
   - Спроси ее.
   Импульсивно Тэг кинулся к Одрейд, поднялся на цыпочки и поцеловал  ее
в щеку.
   - Надеюсь, моя настоящая мать была похожа на тебя.
   - Очень похожа, - Одрейд похлопала его по плечу. - А теперь беги.
   Когда дверь за ним закрылась, Тамейлан со вздохом сказала:
   - Так ты не говорила ему, что ты одна из его дочерей!
   - Пока нет.
   - Ему расскажет Айдахо?
   - Если потребуется.
   Беллонду мелкие детали не интересовали:
   - Что ты затеваешь, Дар?
   - Армию возмездия под командованием нашего Ментата-Баши,  -  ответила
за нее Тамейлан. - Это очевидно.
   Она захватила приманку!
   - Это так? - потребовала ответа Беллонда.
   Одрейд одарила их пристальным взглядом:
   - Тэг был лучшим из всех, что у нас когда-либо были. Если кто и  спо-
собен наказать наших врагов...
   - Пожалуй, нам стоит начать растить нового голу, - сказала Тамейлан.
   - Мне не нравится, что я не знаю, как на него может повлиять  Мурбел-
ла, - вмешалась Беллонда.
   - А Айдахо будет нам помогать? - осведомилась Тамейлан.
   - Он сделает то, о чем попросят его Атридесы.
   Одрейд говорила с большей уверенностью, чем чувствовала, но эти слова
открыли ей глаза на еще один источник чувства враждебности.
   Я вижу нас так, как видит нас Мурбелла! Я способна думать, как думает
по меньшей мере одна Чтимая Матре!


   Мы не учим истории, мы воссоздаем опыт. Мы следуем цепи последствий -
следам зверя в лесу. Загляните за наши слова и  вы  увидите  протяженную
кривую общественного поведения, которой не касался до сих  пор  ни  один
историк.
   Бене Джессерит Паноплиа Пропетикус

   Скитейл насвистывал, вышагивая по коридору перед своими  апартамента-
ми. Взад и вперед, взад и вперед. Свист.
   Пусть они привыкнут к моему свисту.
   Под свист он составил слова песенки: "Сперва Тлейлаксу  не  говорит".
Вновь и вновь слова перекатывались в его мозгу. Они не смогут  использо-
вать его клетки для того, чтобы восполнить генетическую брешь и выведать
его секреты. Они должны прийти ко мне с дарами.
   Одрейд заглянула к нему "по пути на беседу с  Мурбеллой".  Она  часто
упоминала при нем пленную Чтимую Матер. В этом была какая-то цель, о су-
ти которой он никак не мог догадаться. Угроза? Всегда возможно. Со  вре-
менем и это будет раскрыто.
   - Я надеюсь, вас не гнетут никакие страхи, - сказала Одрейд.
   Они стояли в нише у окошка, через которое ему поставляли еду, он  как
раз ожидал появления ленча. Меню никогда не было полностью в его  вкусе,
но приемлемо. Сегодня он попросил даров  моря.  Невозможно  предугадать,
какую форму это примет.
   - Страхи? Бояться вас? Ах, дорогая Великая Мать, я бесценен  для  вас
живой. Чего же мне бояться?
   - Мой Совет воздержался от решения относительно вашей просьбы.
   - Этого я и ожидал.
   - Ошибочно ставить меня в затруднительное положение, - сказал  он.  -
Ограничивает для вас возможности выбора. Ослабляет вас.
   На то, чтобы составить эти фразы, у него ушло несколько дней,  и  те-
перь он ждал, какой эффект они произведут.
   - Зависит от того, как использовать инструмент, Мастер Скитейл. Неко-
торые инструменты ломаются, если их использовать неправильно.
   Будь ты проклята, ведьма!
   - Испытываете вплоть до угасания. Великая Мать? - улыбнулся  Тлейлак-
су, показывая острые клыки.
   - А вы действительно ожидаете, что я придам вам сил? - позволила  она
себе одну из редких вспышек юмора. - За что теперь торгуетесь, Скитейл?
   Я уже больше не Мастер Скитейл. Ударь ее клинком плашмя!
   - Вы Рассеиваете Сестер в надежде, что кто-нибудь из них избежит раз-
рушения. А каковы экономические последствия ваших истерических действий?
   Последствия! Они всегда говорят о последствиях.
   - Мы пытаемся выиграть время, Скитейл, - очень мрачно.
   Этому он уделил мгновение молчаливого раздумья. За ним  следят  глаза
ком-камер. Никогда не забывать об этом! Экономика, ведьма! Странное  это
место для торговли - ниша у окошка выдачи пищи, подумалось  ему.  Дурное
управление экономикой. Управленческая суета, планирование и стратегичес-
кие совещания должны проходить за закрытыми дверями, в верхних комнатах,
вид из окон которых не отвлекает функционеров от дел, которые  оказались
у них на руках.
   Череда воспоминаний из его прошлых жизней отказывалась принимать про-
исходящее. Необходимость. Люди совершают свои торговые сделки  где  при-
дется - на палубах кораблей, на замусоренных улицах, полных  пробегающих
мимо клерков, в просторных залах традиционной биржи, где над их головами
бегут строки информации, видной всем.
   Планирование и стратегия могут исходить из этих  верхних  комнат,  но
свидетельства их деятельности, как обычная информация на бирже  -  видны
всем.
   Так пусть подглядывают ком-камеры.
   - Каковы ваши намерения относительно меня, Великая Мать?
   - Сохранять вас живым и полным сил.
   Осторожно, осторожно.
   - Но не давать мне свободы действий.
   - Скитейл! Вы говорите об экономике, а потом хотите  получить  что-то
свободно?
   - Но мои силы вам немаловажны?
   - Верьте этому!
   - Я вам не доверяю.
   Именно в этот момент окошко решило выбросить на поднос тарелки: блюдо
с белой рыбой под изысканным соусом. Он уловил  запах  трав.  В  высоком
стакане вода с запахом меланжа. Зеленый салат. Одна из немногих их удач.
Он почувствовал, как рот у него наполняется слюной.
   - Наслаждайтесь своим ланчем, Мастер Скитейл. В нем нет  ничего,  что
могло бы повредить вам. Разве это не мера доверия? - Когда он  не  отве-
тил, Одрейд продолжала: - Какое отношение к нашей сделке имеет доверие?
   В какую игру она играет теперь?
   - Вы рассказали мне, что планируете для Чтимых Матер, но  не  сказали
ничего о своих намерениях в отношении меня, - он и сам понимал, что зву-
чит это жалобно. Ничего не поделаешь.
   - Я намереваюсь заставить Чтимых Матер осознать, что и они смертны.
   - Как это вы делаете со мной!
   Не промелькнуло ли в ее глазах удовлетворение?
   - Скитейл, - как мягок ее голос, -  люди,  которых  заставили  что-то
осознать таким образом, действительно слушают. Они слышат тебя, - Одрейд
глянула на его поднос. - Может быть, вам хотелось бы чего-нибудь особен-
ного?
   Насколько возможно, он попытался взять себя в руки:
   - Может, немного стимулирующего напитка. Он помогает, когда мне нужно
подумать.
   - Конечно. Я прослежу, чтобы его доставили немедленно.
   Одрейд перенесла свое внимание с ниши на главную комнату его  апарта-
ментов. Он наблюдал за Преподобной Матерью, отмечая те  места,  где  она
останавливалась, ее взгляд переходил с места на  место,  с  предмета  на
предмет.
   Все на своих местах, ведьма. Я не животное в своей норе. Вещи  должны
лежать удобно в тех м