зад,
и  тогда  корабль  вел  себя  безупречно..,  все  было  тихо  и   незаметно.
Пилотировать судно было истинным наслаждением, хотя сам заговор  провалился.
Слишком уж долго его планировали, да и этот проклятый  Лето  Атрейдес  повел
себя так, как никто не ожидал.
   На этот раз, однако, план Раббана был прямолинейным и простым. Корабль  и
его  содержимое  были  абсолютно  невидимы.  Он  может  полететь,  куда  ему
заблагорассудится,  все  высмотреть,  и  никто  ничего  не  заподозрит.   Он
выведает, что задумали ведьмы, что они  собираются  делать,  а  потом  можно
будет стереть с лица земли всю эту Школу Матерей  и  всех  ее  обитательниц,
если он того пожелает.
   Раббан завел бесшумные двигатели космического истребителя, и он отделился
от корпуса фрегата  через  люк  в  носовой  части  дна.  Раббан  активировал
невидимое поле, и судно растворилось в открытом космосе.
   Во время снижения  все  системы  корабля  функционировали  идеально.  Все
обнаруженные в ходе последних испытаний неполадки были  устранены.  Пролетев
над грядой поросших высокой травой холмов, Раббан направил корабль-невидимку
к белым с красноватыми крышами зданиям Школы Матерей. Что, ведьмы,  думаете,
что можете просто так  спрятаться,  когда  барон  требует  ответов  на  свои
вопросы? Наверное, потешаетесь сейчас, упиваясь своим непревзойденным  умом?
Это же надо, они и сейчас упорствуют, отказываются отвечать  на  предложения
барона встретиться. Они что, воображают, что и дальше смогут  уклоняться  от
ответа?
   Прикоснувшись к сенсорной кнопке, Раббан  зарядил  орудия.  Массированный
неожиданный удар уничтожит библиотеки, жилые корпуса и музеи, сровняет их  с
землей.
   Уж это-то привлечет их внимание.
   Интересно, заметил ли барон его отлет?
   Неслышный корабль снизился у зданий Школы, и Раббану стали  видны  группы
женщин, снующих между корпусами. Они глупо полагают, что им нет больше нужды
прятаться. Они думают, что теперь могут показать нос Дому Харконненов.
   Раббан еще больше снизился.  Системы  нападения  разогрелись;  прицельные
экраны светились в полной боевой готовности.  Прежде  чем  поразить  главные
корпуса, надо будет  уничтожить  несколько  этих  стерв,  просто  так,  ради
спортивного интереса. Корабль невидим, и  ведьмы  воспримут  удар,  как  бич
божий, поражающий их за высокомерие и надменность. Корабль-невидимка вошел в
крутой вираж.
   Внезапно Раббан увидел, как все ведьмы разом посмотрели на него.
   Он почувствовал,  что  какая-то  сила  начала  сдавливать  ему  мозг.  Он
внимательно вгляделся в женщин,  и  они  вдруг  начали  исчезать.  Взор  его
затуманился, в голове появилась пульсирующая  боль..,  физическая  боль.  Он
прижал ладонь к виску, стараясь сосредоточиться. Но давление  внутри  черепа
продолжало нарастать; было ощущение, что в голове топчется громадный слон.
   Внизу все изображения подернулись сияющим ореолом. Дрожащие силуэты ведьм
то появлялись,  то  исчезали  снова,  оставляя  после  себя  радужные  тени.
Строения, ландшафт, поверхность  планеты  -  все  закачалось  перед  глазами
Раббана. Он едва мог теперь различить панель управления.
   Он потерял ориентировку, голова раскалывалась от мучительной боли. Раббан
взялся  за  консоль  управления.  Корабль  дрожал  и  извивался,  как  живое
существо. Потом судно накренилось и вошло  в  неуправляемый  штопор.  Раббан
издал клокочущий недоумевающий вскрик, не осознав в полной мере опасность до
того, как его окутала гасящая  удар  пена  и  спеленали  натянувшиеся  ремни
безопасности.
   Корабль-невидимка рухнул в яблоневый  сад,  по  инерции  прорыл  глубокую
канаву, а потом завалился набок. Последовала  мучительная  рокочущая  пауза,
судно соскользнуло с набережной и упало в мелкую речку.
   Превратившиеся в груду искореженного металла  двигатели  вспыхнули,  и  в
кабину  пополз  жирный  синий  дым.  Раббан  услышал  шипение   включившейся
противопожарной системы и постарался освободиться от  уплотнившейся  пены  и
натянутых ремней.
   Задыхаясь от едкого дыма, глотая слезы, Раббан активировал аварийный  люк
в брюхе  корабля  и  выполз  из-под  обломков.  Переместившись  подальше  от
горячего металла, Раббан встал на четвереньки посреди потока  и  ошеломленно
затряс  головой.  Оглянувшись  на  корабль-невидимку,  он  увидел,  как   то
появляется, то исчезает перед глазами его железный остов.
   Позади него женщины, как одетая в черное саранча, облепили набережную...

***

   Когда барон Харконнен получил по селектору сообщение о том, что Верховная
Мать желает говорить с ним, его охватило бешеное желание  задушить  старуху.
Столько дней все его вопли и требования оставались без ответа, а теперь  эта
старая карга, видите ли, соизволила сама вызвать  его.  На  овальном  экране
появилось лицо Харишки.
   - Прошу прощения, барон, за то, что я не  смогла  лично  принять  вас  во
время вашего визита, и приношу свои извинения за неполадки в системе  связи.
Я  знаю,  что  вы  хотите  что-то  со  мной   обсудить.   -   Тон   ее   был
издевательски-приторным. - Но может быть, вы сначала хотите  получить  назад
вашего племянника?
   Глядя на тонкие губы, под которыми  таилась  дьявольская  усмешка,  барон
вдруг сообразил, что на его массивном лице явно отражается растерянность. Он
обернулся, посмотрел на капитана охраны, потом на Питера де Фриза.
   - Где Раббан? - Оба в ответ только недоуменно покачали головами. Они были
удивлены не меньше своего правителя. - Давайте сюда Раббана!
   По знаку Верховной Матери несколько Сестер ввели  в  кабинет  массивного,
как медведь, человека и поставили его перед камерой.  Несмотря  на  кровавые
царапины и синяки, Раббан выглядел весьма воинственно. Одна  рука  бессильно
повисла; брюки были порваны на коленях, открывая кровоподтеки на коже.
   Барон неслышно выругался. Что еще натворил этот идиот ?
   - У него на  корабле  возникли  какие-то  неполадки.  Он  что,  собирался
нанести нам визит или просто шпионил..,  а  может  быть,  он  хотел  на  нас
напасть?  -  На  экране  появилось  изображение  корабля-невидимки,  остатки
которого все еще дымились в речке, протекавшей через сад. -  Он  прилетел  к
нам на очень интересном корабле. Он то появляется в поле зрения, то исчезает
из него. Обратите внимание, видите? Это гениальное изобретение.
   Глаза барона едва не вылезли из  орбит.  Господи,  мы,  оказывается,  еще
потеряли и корабль-невидимку. Его тупой племянник не только попал в  плен  к
Сестрам, но и корабль - самое мощное оружие Харконненов -  тоже  оказался  в
руках ведьм.
   Питер де Фриз неслышно приблизился к барону и шепнул ему на ухо:
   - Дышите медленно и глубоко, мой барон. Вы не  позволите  мне  продолжить
переговоры с Верховной Матерью?
   Неимоверным усилием воли барон  собрался,  потом  вернулся  к  экрану.  С
Раббаном он разберется позже.
   - Мой племянник полный кретин.  Он  действовал  без  моего  разрешения  и
ведома.
   - Это очень удобное объяснение.
   - Уверяю вас, что он понесет примерное наказание за свою дерзкую выходку.
Естественно, мы возместим любой ущерб, который он мог нанести зданиям Школы.
- Он поморщился, поразившись тому, как легко признал свое поражение.
   - Несколько яблонь. Это не повод для формальной жалобы  или  донесения  в
Ландсраад.., если, конечно, вы не откажетесь сотрудничать с нами.
   - Сотрудничать! - Ноздри барона раздулись от гнева, он отступил назад так
резко, что едва не потерял равновесие. Это у него есть доказательства против
них! - А включите ли вы в ваше донесение рассказ о том, как ваша Преподобная
Мать в нарушение  Великой  Конвенции  применила  против  меня  биологическое
оружие?
   - Конечно, в нашем донесении будет немного спекулятивных  рассуждений,  -
произнесла Харишка со змеиной улыбкой на устах. - Может  быть,  вы  помните,
как несколько лет назад два корабля  тлейлаксов  были  таинственным  образом
обстреляны лайнером Гильдии. Герцог Лето Атрейдес был обвинен в преступлении
против человечества,  но  отрицал  обвинение,  что  в  то  время  показалось
нелепым, поскольку в момент обстрела поблизости не было  ни  одного  другого
корабля. По крайней мере ни одного видимого корабля. Мы нашли доказательства
того, что недалеко находился, правда,  фрегат  Харконненов,  следовавший  на
коронацию императора Шаддама.
   Барон силой воли заставил себя остаться бесстрастным.
   - У вас нет доказательств.
   - У нас есть корабль, барон. - На экране снова показалось изображение  то
появляющихся, то исчезающих обломков. -  Любой  компетентный  суд  придет  к
такому же заключению. Особенно  заинтересуются  развитием  такого  судебного
дела Тлейлаксу и Дом Атрейдесов. Я уже не говорю о Космической Гильдии.
   Питер де Фриз попеременно переводил взгляд с барона на экран. Колесики  в
его мозгу непрестанно вращались, перемалывая данные, но ментат так и не смог
прийти к приемлемому решению.
   - Ты сама подписываешь себе  смертный  приговор,  ведьма,  -  приглушенно
прорычал барон. - У нас есть доказательство того, что Бене Гессерит применил
биологическое оружие - вредоносный бактериологический агент. Одно мое слово,
и...
   - И мы предъявим свое доказательство вашего преступления, не  так  ли?  -
произнесла Харишка. - Как вы думаете, барон, - погасят  ли  друг  друга  эти
доказательства?  Или  наше  обвинение  покажется  Ландсрааду  гораздо  более
интересным?
   - Дайте мне средство излечения, и я отзову мои обвинения. Верховная  Мать
Харишка искоса взглянула на Харконнена.
   - Мой дорогой барон,  лечения  не  существует.  Бене  Гессерит  принимает
необратимые меры. Ничто нельзя повернуть вспять. - Она выказывала притворное
сочувствие. - С другой стороны, если вы будете держать в тайне  наш  секрет,
то мы так же  поступим  с  вашим.  Кроме  того,  вы  получите  назад  вашего
бестолкового племянника - прежде чем мы не сделали чего-то еще..,  столь  же
необратимого.
   Де Фриз вмешался в разговор, чувствуя, что барон вот-вот взорвется:
   - Кроме того, мы настаиваем на возвращении разрушенного корабля. - Они не
могли позволить Общине Сестер  получить  доступ  к  технологии  изготовления
поля-невидимки, хотя ее сути не понимали и сами Харконнены.
   -  Это  невозможно.  Ни  один  цивилизованный  человек  не  может  желать
восстановления такого орудия нападения. Во имя империи  мы  должны  положить
конец распространению этой технологии смерти.
   - У нас есть другие корабли! - выкрикнул Владимир Харконнен.
   - Она - Вещающая Истину, мой барон, - шепнул де  Фриз.  Старая  Верховная
Мать Бене Гессерит укоризненно посмотрела на них, а барон потел,  придумывая
наилучший ответ.
   - Что вы собираетесь делать с судном? - спросил он и сжал кулаки так, что
побелели костяшки пальцев.
   - Ну.., он, естественно, исчезнет.

***

   Когда Раббан вернулся, барон избил его своей тростью и запер в карцер  на
все время пути до Гьеди Первой. Несмотря на идиотскую  импульсивность,  этот
"медведь" все же оставался наследником Дома Харконненов.
   Пока.
   Барон мерил шагами свой кабинет, время от времени яростно ударяя  тростью
о стены и измышляя самые изощренные наказания, которые надо было обрушить на
Раббана, неуклюжая атака которого на Школу Бене Гессерит едва не  привела  к
полному краху. Придумав такое наказание, барон натянуто улыбнулся.
   Немедленно по прибытии Глоссу Раббан был отправлен на отдаленную  планету
Ланкивейль, где он будет жить со своим слабохарактерным отцом Абульурдом.

***

   Такова манера Атрейдесов: они служат  образцом  чести  для  своих  детей,
чтобы те могли стать такими же в отношении своего потомства.
   Герцог Лето Атрейдес. Первая тронная речь в Ассамблее Каладана

   Прошло полтора года.
   Свет полной луны облил серебром замок Каладана,  отбросил  тени  зубчатых
башен  на  края  скал,   нависших   над   волнующимся   морем.   Из   своего
наблюдательного пункта Туфир Гават смотрел, как по краю обрыва, взявшись  за
руки, идут герцог Лето и Кайлея Верниус - звездные возлюбленные.
   Кайлея стала его официальной, хотя и не связанной какими бы  то  ни  было
обязательствами наложницей больше года  назад,  и  иногда  они  наслаждались
тихими романтическими моментами, как, например, сейчас. Лето не спешил  пока
принимать предложения брачных союзов,  которые  во  множестве  поступали  от
Домов Ландсраада.
   Постоянная опека  Гавата  раздражала  Лето,  который  требовал  для  себя
некоторой меры частной жизни, в  которую  никто  не  смеет  вмешиваться.  Но
ментата, который отвечал за безопасность герцога и его семьи, эти требования
мало волновали. Лето имел пагубную привычку ставить себя в  весьма  уязвимые
положения, слишком доверяя людям, окружавшим его. Гават предпочитал впасть в
немилость к герцогу, нежели допустить фатальную ошибку и  упустить  из  виду
опасность. Герцог  Пауль  Атрейдес  умер  на  арене  потому,  что  Гават  не
проследил за ним и не заметил  опасности.  После  того  случая  старый  воин
поклялся впредь не допускать подобных промахов.
   Лето и Кайлея гуляли, наслаждаясь  прохладой  ночи,  а  Гават  напряженно
соображал, что тропинка вдоль обрыва очень узка и слишком близко подходит  к
бездонной пропасти. Мало того, Лето запретил оградить обрыв  перилами.  Лето
оставил все, как было, потому что старый герцог имел обыкновение  гулять  по
этой тропинке по ночам, обдумывая  важные  государственные  дела.  Это  была
традиция, а Лето уважал традиции и считал Атрейдесов храбрыми мужами.
   Гават просканировал темноту с помощью инфракрасных  очков  и  не  заметил
ничего подозрительного в тенях, кроме своих солдат, двоим из которых он  дал
приказ переместиться и сменить позицию.
   Приходилось постоянно быть настороже.
   Лето, взяв Кайлею за руку, любовался тонкими чертами  ее  лица,  волосами
темной меди, которые развевались на ночном ветру, дувшем  с  моря.  Поднятый
воротник пальто подчеркивал длинную стройную шею. Как ослепительно  красивая
женщина  и  настоящая  леди  империи,  сестра  Ромбура  и  вела  себя,   как
императрица. Но Лето никогда не сможет жениться на ней. Он  должен  остаться
верным традиции, как это делали его отец, дед и их предки. Дело  чести  и..,
политической дальновидности.
   Однако никто, ни один человек на свете, даже сам Пауль Атрейдес,  никогда
не возразил бы против такого союза, если бы удалось восстановить власть Дома
Верниусов. В течение нескольких месяцев, пользуясь щедрой  поддержкой  Лето,
Ромбур  слал  скромные  деньги  и  другие  ресурсы  К'тэру  Пилру  и  другим
участникам  сопротивления,  пользуясь  тайными  каналами  и  получая  взамен
разрозненную информацию, схемы, наблюдения, разведывательные данные  и  даже
фильмы. Теперь, когда бездеятельность кончилась, Ромбур  ожил,  стал  таким,
каким был когда-то.
   Остановившись на краю обрыва, там, где  тропинка  начинала  спускаться  к
морю. Лето улыбнулся, подумав о том, что Гават находится где-то  поблизости,
как всегда. Лето повернулся к женщине:
   - Каладан - мой дом  с  самого  детства,  поэтому  для  меня  нет  ничего
прекраснее его, Кайлея. Но я вижу, что ты  не  слишком  счастлива  здесь.  -
Мимо, оглашая воздух пронзительными криками, пролетела ночная чайка.
   - Это не твоя вина, Лето. Ты и так слишком много сделал для меня и  моего
брата. - Кайлея старалась не смотреть на герцога.  -  Просто  я  никогда  не
предполагала и вообразить не могла, что когда-нибудь окажусь здесь.
   Понимая, о чем мечтает эта девушка, он сказал:
   - Хотелось бы мне брать тебя на Кайтэйн чаще, чтобы ты могла наслаждаться
красотами императорского дворца. Я  же  помню,  как  ты  расцветала,  смотря
пышные представления. Ты так сияла, что мне было совестно снова  везти  тебя
на Каладан. Здесь нет той пышности, к какой ты привыкла.
   Эти слова прозвучали извинением за все то, что он не мог предложить ей, -
роскошь,  престиж,  официальную  принадлежность  к   Великому   Дому.   Лето
сомневался, что девушка понимает то  чувство  ответственности,  которое  его
связывало.
   Нежный голосок Кайлеи звучал неуверенно, она нервничала весь  сегодняшний
вечер. Вот и сейчас она остановилась на тропинке.
   - Икса больше нет, Лето, и вместе с ним исчезла вся пышность и  потускнел
блеск. Я примирилась с этим. - Они оба несколько минут  смотрели  на  черный
океан; потом Кайлея снова заговорила:
   - Повстанцы Ромбура никогда не смогут свергнуть тлейлаксов.
   - Мы слишком мало  знаем  о  том,  что  там  происходит  на  самом  деле.
Донесения очень разрозненны. Ты думаешь, что лучше  не  пытаться  что-нибудь
сделать? - Лето всмотрелся в черты женщины своими серыми, подернутыми дымкой
глазами, стараясь понять причину тревоги. - Чудеса иногда случаются.
   Она ухватилась за соломинку, которую он ей протянул.
   - Чудеса? Да, случаются. И сейчас я хочу рассказать тебе об одном из них,
мой герцог. -  Он  посмотрел  на  нее,  ничего  не  понимая.  Кайлея  лукаво
улыбнулась:
   - У меня будет твой ребенок.
   Ошеломленный, Лето застыл на месте. Далеко в море  стаи  птиц  пели  свои
песни в унисон попискиванию  радобуев,  обозначавших  опасные  рифы.  Потом,
медленно склонившись к Кайлее, Лето поцеловал ее, ощутив знакомую  влажность
ее губ.
   - Ты доволен? - Голос ее был хрупким, как она  сама.  -  Я  не  старалась
забеременеть, все вышло случайно.
   - Конечно! - Он отступил на  шаг,  протянул  руку  и  нежно  коснулся  ее
живота. - Я думаю, что у меня будет сын.
   - Может быть, мне стоит получить еще одну фрейлину? - с  беспокойством  в
голосе спросила Кайлея. -  Мне  нужна  помощь,  пока  я  буду  готовиться  к
рождению ребенка, и тем более потом, когда дитя явится на свет.
   Он обнял ее своими сильными руками.
   - Если тебе нужна еще одна фрейлина, ты ее получишь. Туфир Гават проверит
самые лучшие кандидатуры на всем Каладане. Да я дам тебе десять, если надо!
   - Спасибо тебе, Лето. - Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
- Но одной будет вполне достаточно.

***

   В знойном воздухе неподвижно  висела  горячая  пыль.  Думая,  что  жаркий
климат благотворно  скажется  на  его  здоровье,  барон  Владимир  Харконнен
проводил много времени  на  Арракисе.  Однако  это  мало  помогало  ему;  он
чувствовал себя несчастным и здесь.
   Сидя в своем рабочем кабинете административного здания в  Карфаге,  барон
читал донесения о добыче пряности и напряженно думал, как утаить свои доходы
от императора, от ОСПЧТ и от Космической Гильдии. Барон продолжал полнеть, и
стол  был  специально  сконструирован  так,  чтобы  столешница  не  стесняла
громадный живот.
   Полтора года назад Бене Гессерит поставил его в  тупик,  состоялся  обмен
угрозами,   стороны   запугали   друг   друга   шантажом.   Раббан   потерял
корабль-невидимку. Барон  и  ведьмы  сейчас  находились  на  безопасном,  но
неопределенном расстоянии друг от друга.
   Однако раны продолжали гноиться. Барон становился слабее - и жирнее  -  с
каждым днем.
   Его ученые попытались сконструировать новый корабль-невидимку без  помощи
ришезианского гения Шобена, которого убил Раббан. Барон багровел всякий раз,
когда вспоминал о художествах племянника.
   Планы  и  голографические  записи  постройки  первого  корабля   страдали
изъянами, во всяком случае, так утверждали специалисты барона. В  результате
первый же прототип разбился об обсидиановые скалы Эбонитовой горы.  Погиб  и
весь экипаж. Туда ему и дорога.
   Иногда барону казалось, что лучше бы ему  было  умереть  сразу,  чем  так
мучиться  от  постепенного  упадка  и  разложения.  Он  вложил  бесчисленное
количество соляри в оборудование медицинского  центра  на  Гьеди  Первой,  в
котором по совместительству и очень неохотно работал доктор  Сук  Веллингтон
Юэх, который, впрочем, по-прежнему больше  интересовался  своими  киборгами,
чем   поисками   средства   исцеления   барона   Харконнена.    Ришезианский
премьер-министр все еще не прислал счет за услуги, но  Харконнена  это  мал