насмешливо хмыкнула. Разве шерстяные ткани не  продукт
тех же подневольных фабрик?
   Это совсем другое.
   Часть его доказывала обратное. Синтетика может храниться почти беско-
нечно. Как долго она сохранялась в нуллентропных ларях  харконенновского
не-глоуба!
   - И все равно, я предпочитаю шерсть и хлопок!
   Пусть так оно и будет!
   - Но как я пришел к такому предпочтению?
   Это предубеждение Атридесов. Ты его унаследовал.
   Тег отмел запахи в сторону и сосредоточился на целостном движении на-
вязчивой Пробы по своему телу. Вскоре он обнаружил, что может предсказы-
вать ее действия. Он обрел новый мускул. Он позволил себе  согнуть  его,
продолжая, в то же время, изучать вызываемые  воспоминания  ради  ценных
прозрений.
   "Я сижу перед дверью моей матери на Лернаусе".  Тег  отстранил  часть
своего сознания, наблюдая это сцену: ему одиннадцать лет. Он  разговари-
вает с маленькой послушницей Бене Джессерит, прибывшей, как часть  свиты
какой-то важной особы. Эта послушница -  совсем  крохотная  светло-рыжая
девчушка с кукольным личиком. Вздернутый носик, серо-зеленые глаза. Важ-
ная шишка - облаченная в черное Преподобная Мать, с внешностью  действи-
тельно глубокой старухи - прошла туда, за эту дверь,  вместе  с  матерью
Тега. Послушница, зовут ее Карлана, старается опробовать свои  неоперив-
шиеся способности на юном сыне этого дома.
   Не успевает Карлана произнести и двадцати слов, как Майлз Тег распоз-
нает всю схему. Она старается выпытать из него информацию! Это  один  из
первых уроков тонкого проникновения, которые преподала  ему  мать.  Ведь
могут быть, в конце концов, люди, которые могли начать расспрашивать ма-
ленького мальчика о хозяйстве Преподобной Матери, надеясь таким  образом
приобрести информацию, годную к продаже. Всегда есть рынок  для  продажи
данных о Преподобных Матерях.
   Его мать объяснила ему:
   - Ты выносишь суждение о расспрашивающем тебя  и  подстраиваешь  свои
реакции согласно его уязвимости.
   Никакие объяснения не помогли бы против полной Преподобной Матери, но
против послушницы, особенно против такой!
   Для Карланы он разыграл поддельное сопротивление. Карлана имела преу-
величенное мнение  о  собственной  привлекательности.  После  длительных
ухищрений и демонстрации ее силы, Тег позволил ей преодолеть его  сопро-
тивление и выдал ей кучу вранья. Повтори она это вранье кому-нибудь важ-
ному, вроде той особы в черном за закрытой дверью - и ей бы не  поздоро-
вилось.
   Слова от Дита, Дата и Дота:
   - По-моему, теперь он наш.
   В этом голосе, пробудившем его от прежних воспоминаний, Тег узнал го-
лос Яра. "Подстраивай свои реакции согласно  уязвимостям".  Тег  услышал
эти слова, произносимые голосом его матери.
   Марионетки.
   Кукловоды.
   Теперь говорил чиновник:
   - Спроси симуляцию, куда они дели гхолу.
   Молчание, затем слабое жужжание.
   - Я ничего не могу выжать, - это голос Яра.
   Тег слышал их голоса с болезненной чувствительностью. Он заставил се-
бя открыть глаза, несмотря на противоположные приказы Пробы.
   - Смотрите! - произнес Яр.
   Три пары глаз уставились на Тега. Как же медленно они движутся - Дит,
Дат и Дот - их глаза моргают... моргают... по меньшей мере, минута между
морганиями. Яр потянулся к  чему-то  на  своем  пульте  управления.  Его
пальцам понадобятся недели, чтобы достичь цели. Тег рассмотрел  путы  на
своих руках и ногах. Обыкновенные веревки! Используя время, он  выкрутил
пальцы, нащупывая узлы. Они ослабли, сперва медленно, затем разлетелись.
Он добрался до ремней, удерживавших его на подвесных  носилках.  С  этим
легче, простые скользящие замки. Рука Яра даже четверти пути не продела-
ла к пульту управления.
   Моргают... моргают... моргают...
   В трех парах глаз отразилось слабое удивление.
   Тег освободился  от  медузообразного  переплетения  контактов  Пробы.
"Пок-пок-пок!" - слетели с него фиксаторы. Он удивился заметив, как мед-
ленно начинала кровоточить тыльная сторона правой ладони, где  он  заце-
пился за контакты, смахивая их.
   Проекция ментата: я двигаюсь с опасной скоростью.
   Но теперь он уже покинул носилки. Чиновник  медленномедленно  потянул
руку к своему нагрудному карману, в котором что-то лежало.  Ударом  руки
Тег перерубил ему горло. Чиновнику никогда больше не коснуться этого ма-
ленького лазерного пистолетика, который он всегда носил с собой. Вытяну-
тая рука Яра не проделала еще и трети пути к пульту  управления.  В  его
глазах застыло удивление. Тег засомневался, заметил ли этот человек  ру-
ку, которая сейчас сломала его шею. Инокесса двигалась чуть быстрее:  ее
левая нога поднялась вперед, когда Тег опередил ее всего  лишь  на  долю
секунды. Все равно слишком медленно! Голова Инокессы  откинулась  назад,
обнажая горло для рубящего удара ребра ладони Тега.
   Как же медленно все они падали на пол! Тег осознал, что весь покрылся
испариной, но у него - ни мгновенья времени, чтобы беспокоиться об этом.
   "Я знал каждое движение, которое  они  совершат,  до  того,  как  они
действительно его совершили! Что со мной произошло?"
   Проекция ментата: агония Пробы вознесла меня на новый уровень способ-
ностей.
   Он понял, насколько истощена его энергия, потому что его начал мучить
странный голод. Медленное возвращение к нормальному  измерению  времени,
отогнало это ощущение. Три тупых хлопка - тела, наконец, упали на пол.
   Тег рассмотрел пульт управления. Явно не икшианский. Однако,  похожая
система. Он закоротил систему накопления данных и все стер.
   "Освещение?"
   Управление за дверью снаружи. Он выключил свет, сделал  три  глубоких
вдоха. Бешеный вихрь движения выбросил его в ночь. Доставившие его сюда,
облаченные в свои широченные балахоны, защищавшие их от зимнего  холода,
едва успели обернуться на странный звук, как неожиданный вихрь смел их.
   На этот раз Тег быстрее вернулся  в  нормальное  течение  времени.  В
звездном свете он разглядел дорогу, идущую вниз по склону  через  густой
кустарник. Он скользнул туда, оскальзываясь на снегу, смешанном с  горе-
лой грязью, ища местечко, чтобы не разъезжались ноги, и с удивлением от-
метил, что предвидит все изменения ландшафта, что  заранее  знает,  куда
сделать каждый шаг. Вскоре он оказался на открытом пространстве и  огля-
дел долину.
   Огни города и огромный черный прямоугольник здания в  центре  города.
Он узнал это место - Ясай. Кукловоды там.
   "Я свободен!"


   Был некто, каждый день сидевший и смотревший  на  узкое  вертикальное
отверстие, где не хватало доски в высоком деревянном заборе. Каждый день
мимо узкого отверстия проходил дикий осел пустыни -  сперва  нос,  затем
голова, затем передние ноги, затем длинная коричневая спина, задние  но-
ги. и, наконец, хвост. Однажды, этот некто вскочил, свет открытия зажег-
ся в его глазах, и закричал всем, кто мог его услышать: "Это же  очевид-
но! Следствием носа является хвост!"
   Притчи Потаенной Мудрости, из Устной Истории Ракиса.

   Несколько раз со времени прибытия Одраде на Ракис ею завладевало вос-
поминание о древнем живописном полотне, занимавшем такое видное место на
стене апартаментов Таразы на Доме Соборов. Когда приходило это  воспоми-
нание, она ощущала, как у нее руки чешутся ухватиться за кисть. Ее нозд-
ри жадно вдыхали соблазнительные запахи масел и красок. Ее чувства обру-
шивались на холст. Каждый раз Одраде Пробуждалась от этого  воспоминания
с новыми сомнениями, является ли Шиэна ее холстом.
   "Кто из нас рисует другую?"
   Сегодня утром это произошло опять. Снаружи, за  стенами  помещения  в
Ракианском Оплоте, которое она занимала вместе с Шиэной,  все  еще  было
темно; тихо вошла послушница, чтобы разбудить Одраде и сообщить ей,  что
скоро прибудет Та раза. Одраде поглядела на мягко освещенное лицо темно-
волосой послушницы, и немедленно воспоминание о картине вспыхнуло  в  ее
сознании.
   "Кто из нас действительно создает другую?"
   - Пусть Шиэна еще чуть-чуть поспит, - сказала Одраде перед  тем,  как
отпустить послушницу.
   - Подать вам завтрак до прибытия Верховной Матери? - спросила послуш-
ница.
   - Нет, мы подождем, пока Тараза не окажет нам удовольствие к нам при-
соединиться.
   Поднявшись, Одраде совершила быстрый туалет и оделась в  свое  лучшее
черное облачение. Затем она прошла к восточному окну общей комнаты своих
роскошных апартаментов и поглядела на космическое посадочное поле.  Мно-
жество движущихся огней отбрасывало свечение на сумрачное небо. Она  ак-
тивизировала все глоуглобы в комнате, чтобы пейзаж  за  окном  смотрелся
поприглушенней. Глоуглобы отразились золотыми звездами на толстом  пуле-
непробиваемом плазе окон. Сумрачная поверхность отражала и темные  очер-
тания ее собственного лица, явно показывая морщины усталости.
   "Я знала, что она приедет", - подумала Одраде.
   Только она это подумала, как над подернутым пылью  горизонтом  взошло
ракианское солнце - как детский оранжевый мячик, подброшенный  вверх.  И
сразу же обрушилась жара, которую отмечали все  ракианские  наблюдатели.
Одраде отвернулась от окна и увидела, как открывается дверь холла.
   Шелестя одеждами вошла Тараза. Чья-то  рука  затворила  дверь  позади
нее, оставив их наедине. Верховная Мать направилась к Одраде, черный ка-
пюшон накинут, окаймляя лицо. Вид совсем не безмятежный.
   Заметив беспокойство Одраде, Тараза сыграла на этом.
   - Что ж, Дар, по-моему, мы, наконец, встречаемся, как чужие.
   Одраде потрясло, как на нее подействовали слова Таразы. Она правильно
истолковала их как угрозу, но страх покинул ее, вышел как вода,  вытекая
из кувшина. Впервые в своей жизни, Одраде точно определила момент, через
который прошла разделившая их линия. Это была линия, о существовании ко-
торой, по ее представлению, подозревали очень немногие из Сестер. Перей-
дя ее, она поняла, что всегда знала ее местонахождение: место,  где  она
может ступить в пустоту и свободно парить. Перейдя эту линию, Одраде по-
теряла уязвимость. Ее можно убить, но нанести ей поражение уже нельзя.
   - Значит, больше нет Дар и Тар, - сказала Одраде.
   Тараза, услышав четкий и раскрепощенный тон Одраде,  истолковала  его
как самоуверенность.
   - Может быть никогда и не было Дар и Тар, - ледяным  голосом  сказала
она, - как вижу, ты считаешь, что вела себя до сих пор чрезвычайно умно.
   "Силы сошлись в битве, - подумала Одраде. - Но я не буду занимать по-
зицию прямо на пути ее удара".
   Одраде сказала:
   - Альтернативы союзу с Тлейлаксом были неприемлемы. Особенно, когда я
поняла, к чему ты, на самом деле, для нас стремишься.
   Тараза ощутила внезапную усталость. Это все-таки было слишком:  путе-
шествие долгое, несмотря на  прыжки  ее  не-корабля  сквозь  космические
подпространства. Тело всегда знало, когда его выбивают из привычных рит-
мов. Она выбрала мягкий диванчик и присела, вздохнув  от  удобства  этой
роскоши.
   Одраде обратила внимание на усталость Верховной Матери и ощутила  не-
медленное сочувствие. Они внезапно стали двумя Преподобными  Матерями  с
общими Проблемами.
   Тараза это тоже ощутила. Она похлопала по подушке рядом с собой и по-
дождала, пока Одраде присела.
   - Мы должны сохранить Орден, - сказала Тараза. - Вот, что единственно
важно.
   - Разумеется.
   Тараза задержала изучающий взгляд на знакомых чертах Одраде.
   "Да, Одраде тоже утомлена".
   - Ты все это время провела здесь, тесно соприкасаясь  с  людьми  и  с
Проблемами, - сказала Тараза. - Я хочу... нет, Дар, я нуждаюсь  в  твоих
взглядах.
   - Тлсйлаксанцы внешне полностью готовы к  сотрудничеству,  -  сказала
Одраде, - но есть в этом лицемерие. У меня возникло несколько тревожащих
вопросов.
   - Например?
   - Что, если акслольтные чаны вовсе не... чаны?
   - Что ты имеешь в виду?
   - Вафф ведет себя так, как бывает, когда семья старается  скрыть  ре-
бенка-урода или сумасшедшего дядюшку. Клянусь тебе, он смущается,  когда
мы начинаем затрагивать тему чанов.
   - Но, что они только могут...
   - Суррогатные матери.
   - Но они должны были бы быть... - Тараза умолкла, потрясенная возмож-
ностями, которые открывало подобное решение вопроса.
   - Кто когда-нибудь видел тлейлакса некую женщину? - спросила Одраде.
   Ум Таразы заполнили возражения... "Но точный химический контроль, не-
обходимость  ограниченных  вариаций..."  Она  откинула  свой  капюшон  и
встряхнула волосами, освобождая их.
   - Ты совершенно права: мы должны докопаться до  всего.  Хотя,  однако
же... это чудовищно.
   - И он до сих пор не говорит полной правды о нашем гхоле.
   - А что он говорит?
   - Не более того, что я уже докладывала:  вариация  исходного  Данкана
Айдахо соответствует всем запросам прана-бинду, которые мы оговорили.
   - Это не объясняет, почему они убили или пытались убить наши предыду-
щие приобретения.
   - Он клянется святой клятвой Великой Веры, что они так действовали из
стыда, потому что одиннадцать предыдущих гхол не соответствовали  требо-
ваниям.
   - Откуда они могли знать? Намекает ли он, что у них есть шпионы  сре-
ди...
   - Он клянется, что нет. Я обвинила его в этом, и он ответил, что  со-
ответствующий требованиям гхола наверняка породил бы среди нас  заметное
смятение.
   - Что за "заметное смятение"? Что он...
   - Он не скажет. Он всякий раз возвращается к  заявлению,  что  они  в
точности выполнили свои контрактные обязательства. Где этот гхола, Тар?
   - Что... ах, да. На Гамму.
   - До меня дошли слухи...
   - Бурзмали полностью владеет ситуацией, - Тараза плотно поджала губы,
надеясь, что это правда. Самые последние сообщения не давали такой  уве-
ренности.
   - Вы, наверняка, обсуждали, не следует ли убить гхолу, - сказала  Од-
раде.
   - И не только!
   Одраде улыбнулась.
   - Значит, это правда, что Беллонда хочет, чтобы одновременно устрани-
ли и меня.
   - Откуда тебе...
   - Дружба может быть по временам очень ценным приобретением, Тар.
   - Ты идешь по опасной почве, Преподобная Мать Одраде.
   - Но не спотыкаюсь на ней. Преподобная Мать  Тараза.  Меня  неотвязно
одолевают тяжелые мысли о том, что открыл мне Вафф об  этих  Преподобных
Черницах.
   - Поделись со мной своими мыслями, - была  непримиримая  решимость  в
голосе Таразы.
   - Давай не будем заблуждаться насчет этого, - сказала Одраде.  -  Они
превзошли сексуальное мастерство наших Геноносительниц.
   - Шлюхи!
   - Да, они используют свое мастерство таким образом, который  в  итоге
явится роковым для них самих и для других. Они ослеплены своей силой.
   - Это все, о чем ты долго и тяжко размышляла?
   - Скажи мне. Тар, почему они напали на наш Оплот на  Гамму  и  стерли
его с лица земли?
   - Очевидно, они охотились за гхолой Айдахо,  чтобы  захватить  его  в
плен или убить.
   - С чего бы ему быть для них таким важным?
   - Что ты мне пытаешься сказать? - вопросила Тараза.
   - Не могли ли шлюхи действовать, исходя из открытого им тлейлаксанца-
ми? Тар, а вдруг секретная программа, введенная народом Ваффа  в  нашего
гхолу - это нечто, делающее гхолу мужским эквивалентом Преподобных  Чер-
ниц?
   Тараза поднесла руку ко рту и быстро ее уронила,  когда  поняла,  что
слишком много выдает этим жестом. Слишком поздно. Неважно. Они все равно
остаются двумя Преподобными Матерями, действующими заодно.
   Од раде сказала:
   - А мы приказали Лусилле сделать его неотразимым для большинства жен-
щин.
   - Как долго Тлейлакс ведет дела с этими шлюхами? - осведомилась Тара-
за.
   Одраде пожала плечами.
   - Лучше задать вопрос так: как долго они имеют дело с их собственными
Затерянными, возвращающимися из Рассеяния? Тлейлаксанец разговаривает  с
тлейлаксанцем, при этом многое тайное может стать явным.
   - Прекрасное предположение с твоей стороны, - сказала Тараза. - И чем
оно, по-твоему, может быть ценно на практике?
   - Ты знаешь это не хуже меня. Это объяснило бы очень многое.
   Тараза заговорила с резкой горечью.
   - И что ты теперь думаешь о нашем союзе с Тлейлаксом?
   - Он еще более необходим, чем прежде. Мы  должны  быть  с  внутренней
стороны. Мы должны быть там, где сможем влиять  на  участников  открытой
борьбы.
   - Богомерзость! - обрубила Тараза.
   - Что?
   - Этот гхола - словно записывающее устройство в человеческом  облике.
Они подсадили его внутрь нашего Ордена. Если Тлейлакс  наложит  на  него
свои руки, то узнает очень многое о нас.
   - Это было бы весьма неприятно.
   - И весьма типично для них.
   - Я согласий, что есть и другие подводные камни в нашей  ситуации,  -
сказала Одраде. - Но все эти доводы лишь говорят, что  мы  не  осмелимся
убить гхолу до тех пор, пока сами его не изучим.
   - Это может оказаться слишком поздно! Черт подери твой союз. Дар!  Ты
предоставила им возможность ухватить нас... и нам возможность ухватиться
за них - и никто из нас не решается разжать хватку.
   - Разве это не идеальный союз?
   Тараза вздохнула.
   - Как скоро мы должны предоставить им доступ к нашим книгам племенно-
го учета?
   - Скоро. Вафф подгоняет дело.
   - Тогда, мы увидим их акслольтные... чаны?
   - Это конечно, тот рычаг, который я и использую. Он неохотно дал свое
согласие.
   - Все глубже и глубже в карманы друг друга, - проворчала Тараза.
   Тоном полной невинности, Одраде проговорил:
   - Идеальный союз, именно как я и сказала.
   - Проклятие, проклятие, проклятие, - пробормотала  Тараза.  -  А  Тег
разбудил исходную память гхолы!
   - Но разве Лусилла...
   - Я не знаю! - Тараза повернула к Одраде угрюмое лицо  и  пересказала
ей самые последние сообщения с Гамму: Тега и его  отряд  засекли,  самые
краткие сообщения о них, но ничего насчет Лусиллы,  составляются  планы,
чтобы вызволить их оттуда.
   При этом пекресказе, Тараза ощутила, как в мозгу ее возникает неприг-
лядная картина. Что же такое этот гхола? Они всегда знали,  что  Данканы
Айдахо - это не обыкновенные гхолы. Но теперь, с увеличенными способнос-
тями нервов и мускулов, да плюс неизвестное, запрограммированное в  него
Тлейлаксом - он превращается в дубинку, которую держишь в  руке,  потому
что знаешь, что она очень даже может понадобиться для сохранения  жизни,
но пламя при этом бежит к твоей плоти на ужасающей скорости.
   Одраде задумчиво проговорила:
   - Пыталась ли ты когда-нибудь вообразить, что это такое -  быть  гхо-
лой, внезапно Пробужденным в обновленной плоти?
   - Что? Что ты...
   - Осознавать, что твоя плоть выращена из клеток кадавра,  -  пояснила
Одраде. - Он ведь помнит свою собственную смерть.
   - Айдахо никогда не были обыкновенными людьми, - сказала Тараза.
   - Так же, как и тлейлаксанские Господины.
   - Что ты пытаешься сказать?
   Одраде потерла лоб, выждав момент, чтобы пересмотреть свои мысли. Так
трудно иметь дело с отвергающей привязанность, с той, чей взгляд на  мир
диктуется скрытой неугасимой яростью. В Таразе нет... нет  отзывчивости,
способности сочувствовать: она способна только выразить плоть и ощущения
другого через логические построения.
   - Пробуждение гхолы - это, должно быть, убийственное для него пережи-
вание, - сказала Одраде, опуская руку. - Устоять в нем может только  об-
ладающий колоссальной психической устойчивостью.
   - Мы предполагаем, что тлейлаксанские Господины - это нечто  большее,
чем они представляются.
   - А Данканы Айдахо?
   - Разумеется. С чего бы еще Тирану покупать их у тлейлаксанцев одного
за другим?
   Это направление спора представлялось Одраде бесцельным. Она сказала:
   - Айдахо были известны преданностью Атридесам, и мы  должны  помнить,
что я - Атридес.
   - По-твоему, верность привяжет этого гхолу к тебе?
   - Особенно, после Лусиллы...
   - Это может быть слишком опасным!
   Одраде откинулась на угол дивана. Тараза хотела определенности. Жизни
серийных гхол - это как меланж, обладавший разным вкусом в разных  усло-
виях. Откуда они могут быть уверены в своем гхоле?
   - Тлейлаксанцы путаются с теми силами, которые произвели наш