щу в прибое у скалистого  берега.  Карликовые  кипарисы,
прихотливо изогнувшись от постоянного ветра, торчали  из  расщелин  мрачного
утеса.
   Лето не имел ни малейшего  представления  о  том,  насколько  стар  Туфир
Гават. Жилистый ментат тренировал герцога, когда  тот  был  моложе  Лето,  и
теперь всякий признак возраста  блекнул  от  вида  какой-то  звериной  силы,
которой буквально дышал Туфир. Кожа его была продублена ветрами всех планет,
на которых старому воину довелось побывать в  битвах  старого  герцога.  Эта
кожа помнила нестерпимый зной и страшный  холод,  ужасающие  бури  и  вечную
тишину бесконечного космоса.
   Туфир Гават молча рассматривал молодых людей. Скрестив руки  на  истертом
нагруднике. Мастер  буравил  мальчиков  взглядом,  похожим  на  обоюдоострый
кинжал.  В  этом  взгляде  было  что-то  дразнящее  и   издевательское.   На
неулыбчивых губах были заметны следы темно-красного сока сафо.
   Лето, дрожа от пронизывающего ветра, стоял рядом с  другом.  Пальцы  были
холодны как лед, и юный Атрейдес пожалел, что не надел перчатки.  "Когда  мы
начнем тренироваться?"  Он  и  Ромбур  обменялись  нетерпеливыми  взглядами.
Сколько можно ждать?
   - Смотреть на меня! - рявкнул Гават. - Я мог бы сейчас броситься на вас и
выпустить вам обоим кишки в мгновение ока, как раз тогда, когда вы  изволили
переглянуться. - Он угрожающе шагнул вперед.
   Лето и Ромбур были одеты изящно, как подобает  их  сану,  в  удобные,  но
красивые одежды. Капюшоны трещали на холодном ветру.  На  Лето  была  надета
накидка из изумрудного  шелка,  отороченная  черной  каймой,  а  на  Ромбуре
накидка, украшенная пурпурно-медными цветами Дома Верниусов.
   Однако Ромбур чувствовал себя очень неуютно под высоким настоящим небом.
   - Здесь все так.., открыто, -  прошептал  он.  Выдержав  паузу,  которая,
казалось, длилась вечность, Гават вздернул вверх подбородок, готовый начать.
   - Прежде всего, снимите эти смешные накидки. Лето быстро протянул руку  к
застежке, но Ромбур замешкался, помедлив лишь мгновение. В тот же миг  Гават
выхватил меч и молниеносным движением разрубил тесьму,  стягивающую  накидку
принца, в каком-то миллиметре от его шейных вен. Плащ слетел с плеч, и ветер
потащил его по площадке, как пурпурно-медное знамя поверженного  противника.
Вот плащ взлетел в воздух, словно воздушный змей,  и  медленно  спустился  в
бушующее у подножия утеса море.
   - Эй! - крикнул Ромбур. - Зачем  ты...  Гават  не  обратил  ни  малейшего
внимания на этот протестующий возглас.
   - Ты пришел сюда учиться драться, так почему  ты  вырядился  так,  словно
явился на бал в Ландсрааде или на банкет в императорском дворце?
   Ментат фыркнул и презрительно сплюнул себе под ноги.
   - Драка - это грязное дело,  и  если  ты  не  хочешь  спрятать  оружие  в
складках плаща, то носить его в битве - это такая же глупость, как носить  с
собой погребальный заступ.
   Лето все еще держал свой плащ в руке. Гават выпрыгнул вперед  и,  схватив
плащ, в мгновение ока обвил тонкой тканью правую руку  Лето,  руку,  которой
тому предстояло сражаться. Гават с  силой  дернул  плащ  на  себя  и  сделал
подсечку; Лето рухнул на усыпанную гравием площадку.
   В глазах его вспыхнули искры, от неожиданного удара перехватило  дыхание.
Ромбур рассмеялся, но быстро взял себя в руки.
   Гават схватил плащ и  отбросил  его  в  сторону.  Парадную  накидку  Лето
постигла судьба плаща Ромбура.
   - Оружием может быть все, что угодно, - сказал Гават. -  Вы  носите  свои
мечи, вижу я и кинжалы. У вас есть щиты, но все это очевидное оружие. Но  вы
можете использовать и иное оружие - иглы, поля,  отравленные  стилеты.  Пока
противник смотрит на  очевидное  оружие,  -  Гават  обнажил  длинный  меч  и
взмахнул им в воздухе, - вы можете произвести  видимым  оружием  отвлекающий
маневр и атаковать противника чем-то гораздо более смертельным.
   Лето гордо вскинул голову и отряхнул с одежды пыль.
   - Но, сэр, это нечестно - использовать спрятанное оружие.  Разве  это  не
противоречит правилам...
   Гават щелкнул пальцами перед носом Лето, как из пистолета выстрелил.
   - Не говори мне о правилах изящного убийства. - Кожа  ментата  стала  еще
более красной, он едва сдерживал нешуточный гнев. - Вы пришли  сюда  учиться
демонстрировать свое искусство дамам или убирать врагов? Это не игра.
   Суровый человек в упор посмотрел на Ромбура  таким  взглядом,  что  принц
невольно попятился.
   - Говорят,  что  за  твою  голову,  принц,  назначена  награда,  если  ты
осмелишься покинуть пределы Каладана. Ты сын Доминика Верниуса и  пребываешь
в изгнании. Твоя жизнь - это не жизнь обычного человека. Ты не можешь знать,
когда тебя будет подстерегать смерть и в каком  обличье  она  подкрадется  к
тебе. Ты должен всю жизнь быть готовым к  нападению.  Придворные  интриги  и
политика имеют свои правила, но часто эти правила неизвестны игрокам.
   Ромбур тяжело сглотнул слюну.
   Повернувшись к Лето, Гават продолжал:
   - И твоя жизнь, парень, тоже в опасности, потому что ты - наследник  Дома
Атрейдесов. Все представители Великих Домов должны  помнить,  что  их  могут
попытаться убить в любой момент.
   Лето выпрямился, вперив взор в инструктора.
   - Я все понял, Туфир, и готов учиться. - Он искоса взглянул на Ромбура. -
Мы хотим учиться.
   Темно-красные губы Гавата растянулись в улыбке.
   - Это только начало, - сказал он.  -  Пусть  для  других  семей  работают
неуклюжие чурбаны, но из вас я сделаю блестящие экземпляры. Вы научитесь  не
только драться ножами и щитами и обучаться всяким тайным видам убийств, нет,
вы так же хорошо должны знать оружие управления и политики. Вы должны знать,
как защитить себя риторикой и светскими манерами,  не  меньше,  чем  умелыми
ударами руки или меча.
   Воин-ментат расправил плечи и выпрямился.
   - Вы научитесь всем этим вещам у меня.
   Он включил свое защитное поле.  Прикрывшись  им,  он  взял  в  одну  руку
кинжал, а в другую меч.
   Лето инстинктивно  включил  свое  поле,  и  перед  ним  яркими  сполохами
сверкнуло поле Хольцмана.  Ромбур  лишь  собрался  сделать  это,  но  ментат
упредил его движение. Он бросился в атаку и ударил, остановив  меч  в  самую
последнюю секунду, не допустив кровопролития.
   Гават перебрасывал оружие из руки в руку - справа  налево  и  обратно,  -
показывая, что может наносить смертельные удары обеими руками.
   - Следите внимательно. Кто знает, может быть, в один прекрасный  день  от
этого будет зависеть ваша жизнь.

***

   Любой путь, суживающий будущее, может стать смертельной ловушкой. Люди не
прокладывают свой путь по лабиринту; они  осматривают  бескрайний  горизонт,
полный уникальных возможностей.
   Учебник Космической Гильдии

   Джанкшн был строгой,  лишенной  какого  бы  то  ни  было  географического
разнообразия планетой безыскусных ландшафтов со строгим погодным  контролем,
призванным ликвидировать все неудобства. Пригодное только для работы  место,
оно было выбрано для размещения штаб-квартиры Гильдии только по соображениям
удобного стратегического положения, а не из-за природных красот.
   Здесь кандидаты готовились стать навигаторами.
   Густые, искусственно посаженные леса покрывали миллионы гектаров, но  это
были в основном растущие в кадках деревья  и  карликовые  дубы.  В  изобилии
росли вывезенные с  Древней  Земли  овощи  -  картофель,  перец,  баклажаны,
помидоры и множество разнообразных трав, которые, правда, использовались для
приготовления специй, есть  которые  можно  было  только  после  специальной
обработки.
   После открывшего  горизонты  разума  экзамена,  ошеломленного  видениями,
которые открылись ему после приема пряности, Д'мурра перевезли сюда, не  дав
сказать последнее прости ни родителям,  ни  брату-близнецу.  Поначалу  юноша
расстраивался, но программа тренировок  и  обучения  была  столь  насыщенной
всякими чудесами, что все остальное попросту  потеряло  былое  значение.  Он
понял, что научился гораздо лучше фокусировать внимание.., и что  еще  более
важно - легко забывать.
   Строения  на  Джанкшн  -  большие,  неуклюжие  дома  с  закругленными   и
угловатыми  выступами  -  подчинялись  в  своей  архитектуре   единообразным
требованиям Гильдии. Все эти здания были похожи  на  посольство  Гильдии  на
Иксе.  Практичность,  доведенная  до  крайности,  и  поражающие  воображение
размеры. Каждый дом был украшен картушем с изображением знака бесконечности.
Механическая инфраструктура была иксианского и ришезианского  происхождения,
она была установлена сотни лет назад, но до сих пор действовала безотказно.
   Космическая Гильдия предпочитала  окружающую  среду,  которая  не  мешала
выполнению важнейшей, на ее взгляд, работы. Для навигатора любое  отвлечение
потенциально опасно. Каждый студент Гильдии узнавал эту истину на первых  же
занятиях, как и  кандидат  Д'мурр  -  он  был  увезен  далеко  от  дома  для
исключения каких бы то на было тревог по поводу жизни на его бывшей планете.
   На заросшем травой поле его погрузили в его личный контейнер, наполненный
меланжевым  газом  -  он  наполовину  плавал,  наполовину  ползал   в   этом
контейнере,  а  тем  временем  его  тело   начало   постепенно   изменяться,
физиологические системы приспосабливались к постоянному воздействию меланжи.
Между пальцами рук и ног начали расти перепонки, тело стало более длинным  и
вялым, принимая рыбьи очертания. Никто не  объяснил  ему,  насколько  далеко
зайдут эти изменения, да он и не спрашивал - сознательно сделав этот  выбор,
да и не желая знать. Ему открылась такая бездна, что он был готов платить за
это любую цену.
   Глаза Д'мурра стали меньше, ресницы выпали; кроме того, у него  развилась
катаракта. Ему не надо было больше видеть, потому что  теперь  у  него  было
совершенно  иное  зрение  -  внутреннее.   Перед   его   внутренним   взором
развертывалась панорама вселенной. Было такое ощущение, что он  оставил  все
позади, и при этом юноша не испытывал ни малейшего чувства сожаления.
   Сквозь дымку Д'мурр видел, что все  травяное  поле  уставлено  учениками,
заключенными в контейнеры, и к каждому приставлен учитель. Одна  живая  душа
на  контейнер.  Из  вентиляционных   труб   контейнеров   вырывались   клубы
отработанной меланжи, а возле каждого контейнера  стояли  люди,  готовые  по
приказу двигать контейнеры в указанном направлении.
   Главный Инструктор, штурман-навигатор  по  имени  Гродин,  плавал  внутри
черного бака, который был поднят на высокую платформу.  Ученики  видели  его
больше своим сознанием,  нежели  глазами.  Гродин  только  что  вернулся  из
свернутого пространства вместе со своим студентом, чей  бак  был  расположен
рядом. Баки учителя и ученика были соединены гибкими трубами, так  что  газы
их баков смешивались.
   Сам Д'мурр уже трижды побывал с краткими путешествиями  во  вселенной,  в
свернутом пространстве. Он считался одним из лучших учеников. Теперь,  когда
он совершил  самостоятельный  выход  в  свернутое  пространство,  он  сможет
получить лицензию пилота, это низшая  ступень  навигатора,  но  все  же  это
неизмеримо выше  того  положения,  в  каком  он  находился,  будучи  обычным
человеком.
   Путешествия  штурмана  Гродина  были   легендарными   поисками   открытий
немыслимых  узлов  многомерного  пространства.  Голос  Главного  Инструктора
рокотал в наушниках. Штурман Гродин рассказывал о своем путешествии на языке
высшего порядка. Он рассказал, как вез в лайнере  старого  образца  каких-то
похожих на динозавров тварей. Он не знал, что  шеи  у  этих  животных  могут
вытягиваться на немыслимую длину. Когда лайнер был в полете,  одно  из  этих
чудовищ прогрызло свой отсек и высунуло голову  прямо  в  отсек  навигатора.
Морда  этой  твари  появилась  прямо  перед  баком,  и   Гродин   рассмотрел
расширенные от удивления глаза зверя...
   Как здесь хорошо, подумал и даже, скорее, почувствовал Д'мурр, не облекая
мысли в слова и слушая рассказ штурмана. Обеими ноздрями он с  удовольствием
вдыхал пряный, густой аромат меланжи. Люди,  с  их  притупленным  обонянием,
утверждают, что меланжа пахнет корицей. Но это не так, на самом деле меланжа
- это нечто большее и бесконечно сложное.
   Д'мурр ни за что не желал думать больше о мирской суете человечества, она
казалась  такой  тривиальной,  такой  ограниченной,   такой   близорукой   и
недальновидной - все  эти  политические  махинации,  население,  топчущееся,
словно муравьи в растревоженном муравейнике, жизни, которые вспыхивают и тут
же гаснут, как искры костра. Прошлая жизнь исчезала, в  памяти  не  осталось
почти никаких лиц или имен. Он видел знакомые образы, но они не трогали его,
оставляли равнодушным. Он никогда не сможет снова  стать  таким,  каким  был
раньше.
   Вместо того чтобы просто закончить историю про динозавра, штурман  Гродин
заговорил о технических аспектах, выбранных студентом при полете и освоенных
им при выполнении межзвездного маршрута,  рассказал,  как  они  использовали
математику высшего порядка и изменения размерности  пространства  для  того,
чтобы заглянуть в будущее так же, как  заглянул  к  нему  в  бак  любопытный
динозавр.
   - Навигатор должен быть больше  чем  наблюдателем,  -  продолжал  штурман
Гродин своим скрипучим голосом. - Навигатор использует то, что он видит, для
того,  чтобы  безопасно  провести  корабль  через   пустоту.   Неспособность
приложить к делу знание  основных  принципов  может  привести  к  катастрофе
лайнера, гибели пассажиров и груза.
   Прежде чем новые кандидаты, такие, как Д'мурр, смогут стать пилотами,  им
предстоит овладеть навыками поведения и действия  в  критических  ситуациях,
таких,  как   частично   свернутое   пространство,   фальшивое   предзнание,
наступление  непереносимости  пряности,   не   правильное   функционирование
генератора Хольцмана и даже предумышленный саботаж.
   Д'мурр попытался представить себе  судьбу  некоторых  своих  несчастливых
предшественников. Вопреки распространенному мнению, навигаторы не могли сами
развертывать пространство, за них это делали двигатели Хольцмана. Навигаторы
же использовали свое ограниченное предзнание для  того,  чтобы  прокладывать
безопасный путь через это свернутое  пространство.  Корабль  вполне  мог  бы
двигаться сквозь пустоту и самостоятельно, но эта игра с  опасным  перебором
вариантов неизбежно вела к  катастрофе.  Гильд-навигаторы  не  гарантировали
безопасности, они только улучшали вероятность благоприятного исхода,  причем
многократно. Проблемы возникали вместе с непредвиденными событиями.
   Д'мурра тренировали до пределов знаний Гильдии.., которые не могли объять
необъятное. Вселенная  и  ее  обитатели  находятся  в  состоянии  постоянной
изменчивости. Все старые школы понимали это: Бене Гессерит  и  ментаты.  Те,
кто  выживал,  учились  приспосабливаться  к  изменениям,  учились   ожидать
неожиданностей.
   Периферией сознания Д'мурр уловил, что его бак поднялся на своей подвеске
и переместился в ряд с баками других студентов.  Он  услышал,  как  помощник
инструктора начал читать куски из учебника Гильдии. Вентилятор  подачи  газа
зажужжал чуть громче. Каждая деталь врезалась в память, словно высеченная  в
камне. Все было так ясно, так понятно, так  важно.  Никогда  еще  Д'мурр  не
чувствовал себя таким живым!
   Глубоко вдохнув оранжевый газ, он почувствовал, как начинает рассеиваться
вся его озабоченность. Мысли снова  пришли  в  порядок,  гладко  потекли  по
нервным волокнам усиленного стараниями Гильдии мозга.
   - Д'мурр... Д'мурр, брат мой...
   Имя пронзило газ, словно шепот вселенной, - прозвучало  имя,  которое  он
давно уже не употреблял, с  тех  пор,  как  стал  кандидатом  на  навигатора
Гильдии.  Имя  -  это  индивидуальность.  Имена  означают  ограниченность  и
предрассудки, связи с семьей и прошлое, они предполагают индивидуальность  -
нечто противоположное тому, чем должно быть воплощение  навигатора.  Человек
Гильдии сливается с космосом и видит безопасный путь сквозь морщины  судьбы,
с видениями предзнания, которые делают его способным вести материю  с  места
на место, переставляя ее, как  пешку  по  доске  величественной  космической
игры.
   - Д'мурр, ты слышишь меня? Д'мурр!
   Голос доносился из громкоговорителя в баке, но было ясно, что  пришел  он
очень издалека. В тембре, в интонациях послышалось  что-то  очень  знакомое.
Неужели он так много забыл? Д'мурр. Он почти стер это имя из своей памяти  и
из своих мыслей.
   Д'мурр  мысленно  соединил  настоящее  с  прошлым,  которое  стало  почти
несущественным, и, едва шевеля языком, произнес:
   - Да, я слышу тебя.
   Ведомый служителем, бак Д'мурра  скользил  вдоль  вымощенной  дорожки  по
направлению к дому, похожему на  огромную  луковицу,  где  жили  навигаторы.
Кажется, никто, кроме Д'мурра, не слышал голос.
   - Это К'тэр, - продолжал вещать громкоговоритель. - Твой брат. Ты слышишь
меня? Наконец-то эта штука заработала. Как у тебя дела?
   - К'тэр?
   Почти состоявшийся навигатор почувствовал,  как  его  ум  разворачивается
назад, в себя, сжимая остатки слабого существа, которым он когда-то был,  до
Гильдии. Он постарался снова, на краткое мгновение стать человеком. Это было
важно?
   Это было болезненно и стеснительно. Было чувство, как у человека, который
надевает  на  себя  шоры,  затуманивающие  разум,  но  информация  требовала
реакции. Да, это его брат-близнец. К'тэр Пилру. Человек. В  памяти  возникли
обрывочные воспоминания.  Отец  в  посольской  форме.  Мать  в  форме  банка
Космической Гильдии,  его  брат,  очень  похож  на  него  самого,  такой  же
темноволосый и темноглазый, они вместе играют, что-то ищут.  Эти  мысли  уже
как бы и не принадлежали ему, как и все, что осталось в том мире.., но  ушло
это не совсем.
   - Да, - произнес Д'мурр. - Я знаю тебя. Я помню.

***

   На Иксе, в потайном укрытии, К'тэр склонился над  собранным  им  прибором
для связи, отчаянно желая избежать открытия, но понимая, что он стоит любого
риска. Слезы текли по его  щекам,  он  тяжело  дышал.  Тлейлаксы  и  субоиды
продолжали  свой  разбой  и  чистки,  уничтожая   все   остатки   незнакомой
технологии, все, что им удавалось найти.
   - Они увели тебя от меня сразу же после  экзамена  в  палате  Гильдии,  -
произнес К'тэр хриплым шепотом. - Они не позволили мне попрощаться с  тобой,
даже просто сказать "до свидания". Теперь-то я понимаю,  как  тебе  повезло,
Д'мурр, если учесть, что произошло у нас на Иксе. Если бы ты видел это, твое
сердце было бы разбито. - К'тэр тяжело, прерывисто вздохнул. - Наш город был
разрушен вскоре после того, как навигаторы увезли тебя к себе.  Сотни  тысяч
убитых. Теперь здесь правит Бене Тлейлакс.
   Д'мурр помолчал, чтобы взять себя в руки и вспомнить, как  ведутся  между
людьми частные разговоры.
   - Я водил корабль Гильдии сквозь свернутое пространство,  брат.  Я  видел
своим разумом  всю  галактику,  я  мог  расчленить  ее  математикой.  -  Его
неуклюжие слова звучали как-то невнятно. - Теперь я знаю почему.., я знаю...
О, я ощущаю боль от нашей с тобой связи. К'тэр, что это?
   - Наш разговор причиняет тебе боль? - Он отпрянул,  затаив  дыхание,  ему
вдруг показалось, что один из трусливых шпионов  Тлейлаксу  подслушивает  их
разговор - Прости, Д'мурр, я не должен был...
   - Это не важно. Боль перемещается, как это бывает с головной болью..,  но
это совсем другое. Что-то плавает в моем разуме..,  и  мимо  него.  -  Голос
Д'мурра звучал равнодушно и отчужденно, в нем было что-то дальнее и  вечное.
- Что это за связь? Какой прибор?
   - Д'мурр, ты что, не слышал, что я сказал? Икс  разрушен,  наш  мир,  наш
город превратился теперь в концентрационный лагерь. Маму убило при взрыве, и
я не смог спасти ее.  Я  спрятался  здесь,  но  я  пошел  на  большой  риск,
связавшись с тобой. Отец в изгнании, наверно, на Кайтэйне. Я так думаю.  Дом
Верниусов стал отступником и изгнан. Я заперт здесь,