для  тех
кто понимает. Я - одна из тех, кто все заливает  сладким  сиропом.  "Как
мило! Как чудно проводить время в вашем обществе! Разве это не  прекрас-
но! Как вы умны, что смогли купить это так дешево! Легко. Быстро" Приво-
дите собственные прилагательные.
   Великой Чтимой Матре понадобилось несколько секунд, чтобы взять  себя
в руки. Она чувствовала, что ее поставили в невыгодное положение, но  не
могла сообразить как. Минутное промедление она попыталась  скрыть  зага-
дочной улыбкой, потом:
   - Я сказала, что выпущу тебя.
   Она нажала на что-то в подлокотнике кресла, и часть трубчатой  клетки
скользнула в сторону, оттянув за собой и сеть  шигапроволоки.  В  то  же
мгновение прямо перед ней и на расстоянии одного лишь шага от ее  кресла
из пола поднялось второе.
   Луцилла устроилась в кресле, причем колени ее чуть ли не касались  ее
инквизитора. Ноги. Помни, они убивают ногами. Только тут сообразив,  что
все это время она сжимала кулаки, Луцилла  принялась  разминать  пальцы.
Проклятое напряжение!
   - Тебе следует поесть и выпить чего-нибудь, - сказала Великая  Чтимая
Матре и нажала еще раз сбоку кресла. Перед Луциллой возник поднос -  та-
релка, ложка, стакан, наполненный какой-то красной жидкостью.
   Демонстрирует свои игрушки.
   Луцилла подняла стакан.
   Яд? Сперва понюхай.
   Она попробовала напиток. Стимулирующий чай и меланж. Как же я  голод-
на!
   Луцилла вернула пустой стакан на  поднос.  На  языке  остался  резкий
привкус меланжа. Что она делает? Ухаживает за мной? По всему телу пробе-
жала волна облегчения от спайса. Оказалось, что на тарелке бобы под ост-
рым соусом. Пососав несколько штук, чтобы определить наличие опасных до-
бавок, она принялась за еду. Чеснок в соусе. Долю секунды она  позволила
себе порыться в Памяти, нет ли там чего-нибудь об этом ингредиенте - до-
полнение к острой пище, используется против вервольфов,  сильнодействую-
щее лекарство от скопления газов.
   - Тебе нравится наша еда?
   Луцилла вытерла подбородок.
   - Очень вкусно. Тебя следует похвалить за выбор повара. - Никогда  не
хвали повара в частном доме. Повара можно заменить. Хозяйка  незаменима.
- Приятный привкус чеснока.
   - Мы изучали книги из библиотеки, спасенной с Лампадас.
   Смотри, что ты потеряла, - взвыл рой Воспоминаний.
   - И так мало интересного во всей этой болтовне.
   Она хочет, чтобы ты стала ее библиотекарем!
   Луцилла молча ждала продолжения.
   - Иногда мои помощники думают, что там могут отыскаться намеки на то,
где находится гнездо твоих ведьм, или, по меньшей мере, на  способ,  как
устранить вас побыстрее. Столько языков!
   Ей нужен переводчик? Иди напрямик.
   - Что тебя интересует?
   - Очень немногое. Кому могут понадобиться отчеты о Бутлерианском Джи-
хаде?
   - Они тоже громили библиотеки.
   - Оставь этот покровительственный тон!
   А ум у нее острее, чем мы думали. Будь прямолинейна.
   - Я думала, это я объект покровительства.
   - Слушай меня, ведьма! Ты полагаешь, что  можешь  быть  безжалостной,
защищая свое гнездо, но даже и не подозреваешь, что на самом деле значит
отсутствие жалости.
   - Не думаю, что ты до сих пор сказала мне, как я  могу  удовлетворить
твое любопытство.
   - Твоя наука, ведьма, вот что нам нужно, - Матре сбавила тон. - Давай
будем разумными. С твоей помощью мы могли бы достичь утопии.
   И покорить всех твоих врагов и достигать  оргазма  несколько  раз  за
ночь.
   - Ты думаешь, в науке ключ к утопии?
   - И лучшей организации всех наших начинаний.
   Помни: бюрократия взращивает комформизм... Сделай так, чтобы она под-
няла "фатальную глупость" до статуса религии.
   - Парадокс, Великая Чтимая Матре. Наука должна быть новаторской.  Вот
почему наука и бюрократия постоянно пребывают в состоянии войны.
   Знает ли она о своих корнях?
   - Но подумай о власти! Подумай о тому что могла бы контролировать!
   Не знает.
   Утверждения Великой Чтимой Матре о контроле  заинтересовали  Луциллу.
Ты контролируешь свою Вселенную, не живешь  с  ней  единым  целым.  Твой
взгляд обращен наружу и никогда вовнутрь. Ты не тренируешь  себя,  чтобы
воспринимать собственные тончайшие реакции, ты наращиваешь мускулы  (во-
енную силу, власть), чтобы преодолеть  все,  что  определяешь  как  пре-
пятствие. Эти женщины что, слепы?
   Увидев, что Луцилла молчит. Чтимая Матре произнесла:
   - В библиотеке мы многое нашли о Бене Тлейлакс. Вы совместно  с  ними
работали над многими проектами, ведьма.  Разнообразными  проектами:  как
свести к нулю невидимость не-корабля, как  проникнуть  в  секреты  живой
клетки, ваша Миссионария Протектива и то, что иногда называется  "Языком
Бога".
   Луцилла выдала кривую улыбку. Они боятся, что гдето там действительно
существует Бог. Дай ей почувствовать! Будь откровенна.
   - Мы ни в чем не присоединялись с Тлейлаксу.  Твои  люди  неправильно
расшифровали свои находки. Тебя нервирует, когда тебе оказывают покрови-
тельство? А как, по-твоему, отнесется к этому Бог? Мы  высеивали  семена
религий для собственной защиты. Это было функцией Миссионарии.  У  Тлей-
лаксу только одна религия.
   - Вы организовывали религии?
   - Не совсем. Организационный подход к религии всегда  оправдательный.
А мы не оправдываемся ни в чем.
   - Ты начинаешь мне надоедать. Почему мы так мало нашли о Боге Импера-
торе?
   С нажимом!
   - Может быть, твои люди уничтожили эти данные.
   - Ага, значит, у вас к нему свой интерес.
   Как и у тебя, Мадам Паук!
   - Позволю себе предположить, что Лито II и  его  Золотая  Тропа  были
предметом изучения во многих твоих академических центрах.
   А вот это была жестоко!
   - У нас нет академических центров!
   - Ваш интерес к нему удивляет меня.
   - Случайность, ничего более.
   А этот футар спрыгнул с дерева, где его ударила молния!
   - Мы называем его Золотую Тропу "резаной бумагой". Он выкинул  ее  на
волю бесконечных ветров и сказал: "Видите? Вот куда она  летит".  Это  и
есть Рассеивание.
   - Некоторые предпочитают называть это Исканием.
   - Мог ли он на самом деле предсказывать наше будущее? Это вас интере-
сует?
   В яблочко!
   Великая Чтимая Матре кашлянула в кулак.
   - Мы говорим, что Муа Диб создал будущее. Лито II раз создал его.
   - Но, если бы я могла знать...
   - Пожалуйста! Великая Чтимая Матре! Люди, которые требуют от оракула,
чтобы он предсказал их жизнь, на самом деле желают знать,  где  хранится
клад.
   - Ну конечно же!
   - Знай все свое будущее и ничто больше не застанет тебя врасплох? Так
ведь?
   - Ты не могла бы сказать лучше.
   - А ты говорила, я тебе надоела!
   - Что?
   Оранжевый огонь у нее в глазах. Осторожно.
   - Никогда больше никаких сюрпризов? Что может быть скучнее?
   - Аа... О! Но это не то, что я имею в виду.
   - Тогда боюсь, Великая Чтимая Матре, я не понимаю, чего ты хочешь.
   - Не важно. Мы вернемся к этому завтра.
   Передышка!
   - В клетку! - Великая Чтимая Матре поднялась с кресла.
   - Есть? - голос футара звучал жалобно.
   - У меня есть для тебе чудесная еда внизу, милый. А потом я потру те-
бе спину.
   Луцилла вошла в свою клетку, куда ей вслед Великая Чтимая Матре швыр-
нула подушку.
   - Воспользуйся ей против шигапроволоки. Видишь,  какой  я  могу  быть
доброй?
   Дверь клетки со щелчком закрылась.
   Футар в своей клетке исчез за дальней стеной,  панель  скользнула  на
место.
   - Они так беспокойны, когда голодны, - сказала Великая Чтимая  Матре,
потом открыла дверь и обернулась на пороге еще раз окинуть взглядом  Лу-
циллу. - Тебя здесь никто не потревожит. Я никому не позволяю входить  в
эту комнату.


   Многое из того, что мы делаем естественно, становится сложным  только
тогда, когда мы превращаем это в предмет приложения  нашего  интеллекта.
Возможно знать о предмете столько, что станешь  совершенно  невежествен-
ным.
   Ментат Текст Два (dicto)

   Время от времени Одрейд отправлялась обедать вместе  с  алколитами  и
надзирающими за  ними  Прокторами,  непосредственными  тюремщиками  этой
тюрьмы разума, из которой многие так и не выйдут на свободу.
   То, что думают и делают алколиты, поставляло Великой Матери  информа-
цию на уровне подсознания о том, насколько хорошо функционирует Дом  Ор-
дена. Алколиты реагировали, повинуясь предчувствиям и настроениям и  го-
раздо более непосредственно, чем Преподобные Матери. Полные Сестры  нау-
чились скрывать свое угнетенное состояние. Они не пытались скрыть ничего
существенного, но каждый же может  выйти  погулять  в  сад  или  закрыть
дверь, тем самым оказываясь вне досягаемости сторожевых псов.
   Но только не алколиты.
   Теперь в Централи каждая минута была заполнена до предела. Даже через
обеденные залы вне зависимости от часа тек постоянный поток завтракающих
или обедающих. Рабочие смены расшатаны, а для любой  Преподобной  Матери
нетрудно приспособить свой жизненный цикл под непривычные временные  ин-
тервалы. Одрейд не могла себе  позволить  тратить  энергию  на  подобное
приспосабливание. Перед вечерней трапезой она, ненадолго задержавшись  у
двери в Зал Алколитов, услышала, как там внезапно наступила гробовая ти-
шина.
   Даже то, как они подносили ко рту пищу, уже о  чемто  говорило.  Куда
смотрят глаза, в то время как ложка приближается ко рту? Вот за этой на-
до понаблюдать, у нее расстроен желудок. А вот эта задумчиво смотрит  на
каждую ложку подливы так, как будто пытается угадать, куда они подмешали
яд. Творческий ум за этими глазами. Испытать ее для назначения на требу-
ющее большей восприимчивости место.
   Одрейд вошла в зал.
   Пол в шахматном порядке был выложен черными и белыми  плитами  плаза,
едва ли его можно чем-нибудь поцарапать. Алколиты поговаривали, что Пре-
подобные Матери используют это расположение цветных  плит,  как  игровую
доску: "Кого-то из нас посадить сюда, когото - туда, остальных по  цент-
ру. Передвинуть фигуры так-то - победитель получает все!"
   Одрейд села поближе к углу стола у западных окон.  Алколиты  потесни-
лись, причем движения их были спокойно ненавязчивыми.
   Этот зал был частью старейшей конструкции Дома  Ордена.  Построен  из
дерева, с гладко оструганными дубовыми балками потолка, каждая невероят-
ной длины и веса. Некоторые из них на двадцать пять метров тянулись  без
единого сучка. Где-то на планете располагалась роща дубов, с генетически
заданным ростом, тянущихся к солнечному свету на своей тщательно ухожен-
ной плантации. Деревья поднимались без единого сучка по меньшей мере  на
тридцать метров в высоту. Плантация была разбита, когда еще только стро-
ился этот зал, чтобы поставлять замену слабнувшим от возраста балкам. По
девятнадцать сотен стандартных лет полагалось выдерживать  дубовым  бал-
кам.
   Как внимательно наблюдают алколиты за Великой Матерью, а кажется  при
этом, что они даже не смотрят в ее сторону.
   Одрейд обернулась к выходящему на запад окну за спиной посмотреть  на
закат. Опять пыль. Вторгающаяся вместе с ветрами с пустыни пыль в  крас-
но-оранжевые тона окрашивала заходящее солнце, заставляя его гореть  да-
леким янтарем, который в любое мгновение может вспыхнуть  неконтролируе-
мым пожаром.
   Одрейд подавила вздох. Мысли, подобные этим, только вновь воссоздава-
ли ее ночной кошмар: пропасть... натянутая проволока. Она  знала,  стоит
ей закрыть глаза и она почувствует раскачивание проволоки. А охотница  с
топором все ближе!
   Алколиты продолжали трапезу, но в зале повисло ощущение общего беспо-
койства, как будто они чувствовали ее тревогу. А может, так оно и  было.
Шелест ткани вырвал Одрейд из ночного кошмара. Она уловила новую ноту  в
привычных звуках Централи. Резкий скрип  слышался  за  самыми  рутинными
движениями - вот за ней отодвинули стул... открылась дверь кухни.  Скре-
жет крупного песка. Бригады уборщиц уже начинали жаловаться на  вездесу-
щий песок и "проклятую пыль".
   Одрейд глядела из окна на источник всех этих неприятностей: ветер  из
пустыни. Коричневатый туман тусклой  завесой  скрывал  линию  горизонта.
Когда ветер уйдет пыльные его подарки останутся по  углам  зданий  и  на
подветренной стороне холмов. В воздухе висел запах тронутого огнем крем-
ня, что-то щелочное, что раздражало ноздри.
   Когда обносящая столы послушница поставила перед ней тарелку с  едой,
Одрейд окинула взглядом стол, за которым сидела. И  обнаружила,  что  ей
доставляет удовольствие эта перемена - так приелись  трапезы  на  скорую
руку в рабочем кабинете или личной столовой. Когда она ела там в  одино-
честве, алколиты вносили блюда так тихо и убирали все с такой молчаливой
сноровкой, что иногда она была удивлена, увидев,  что  ничего  уже  нет.
Здесь трапезу сопровождали шум и беседа. В ее  апартаментах  внезапно  с
кудахтаньем могла появиться ее личный повар Дуэна: "Вы так мало  едите!"
Одрейд по большей части покорялась этим увещеваниям. В  сторожевых  псах
есть свои преимущества.
   Сегодняшняя трапеза состояла из пареной свинины под соусом из  сои  и
черной патоки, минимум меланжа и, как заключительный  штрих,  -  оттенок
базилика и лимона. Свежие зеленые бобы, сваренные с перцем. Красный  ви-
ноградный сок. С предвкушением она отрезала кусок  свинины  и  сочла  ее
приемлемой, хотя и чуть переваренной на ее вкус.  Повар  алколитов  лишь
немногим ошибся.
   Откуда тогда это чувство, что таких трапез было слишком много?
   Она сглотнула, и тут же повышенная чувствительность позволила ей  оп-
ределить добавки. Эта еда подавалась здесь не  просто  для  того,  чтобы
восстановить энергию Великой Матери. Кто-то на кухне спросил о ее  ежед-
невной диете и соответственно подобрал ингредиенты ее блюда.
   Еда - это ловушка, - подумалось ей. "Источник еще одной  зависимости.
- Ей не нравилась ловкость, с которой повара Дома  Ордена  скрывали  то,
что добавляли в еду "на благо обедающим". Они, конечно, знали, что  каж-
дая Преподобная Мать способна распознать ингредиенты и, насколько это  в
ее силах, приспособить к ним свой метаболизм. Они наблюдают за ней прямо
сейчас, задаваясь вопросом, как расценит сегодняшнее меню Великая Мать.
   За едой она прислушивалась к разговорам соседей.  Никто  не  проявлял
назойливости - ни физически, ни голосом. Звуки почти  вернулись  к  тому
приглушенному гулу, какое царило здесь до ее прихода.  Болтовня  при  ее
появлении всегда чуть меняла тон, а потом возобновлялась, но тише.
   Во всех этих головах назойливо вертелся все тот же невысказанный воп-
рос: Зачем она здесь сегодня?
   В некоторых из своих ближайших соседей Одрейд ощутила тихое  благого-
вение, реакция, которую Великая Мать иногда использовала в своих  целях.
Благоговение с привкусом страха. "В ней Тараза", шептались  между  собой
алколиты (так докладывали Прокторы). Они имели в виду, что Одрейд в  ка-
честве Первичной имела свою ближайшую предшественницу.  Они  двое  стали
едва ли не исторической парой, требующей особого изучения кандидаток.
   Дар и Тар, уже легенда.
   Даже Беллонда (милая, старая, невыносимая Беллонда) в обращении с Од-
рейд искала окольных путей. Немного фронтальных атак, очень мало грохота
в обвиняющих доводах. Таразе приписывали спасение Общины, и это  застав-
ляло умолкнуть большую часть оппозиции. Тараза говорила, что Чтимые Мат-
ре по сути своей варвары и их жестокость, хотя и не полностью преломима,
может быть направлена в кровавые вылазки. Последующие события более  или
менее подтвердили это.
   Верно вплоть до одной детали, Тар. Никто из нас не предвидел  размаха
их насилия.
   Классическая вероника Таразы (какой удачный образ) довела Чтимых Мат-
ре до столь кровавых боен, что теперь Вселенная вся  пронизана  потенци-
альными союзниками жертв их зверских расправ.
   Как мне защитить нас?
   Дело не столько в том, что неадекватны планы  защиты.  Эти  последние
могут в результате стать и неуместны.
   К этому, конечно, я и стремлюсь. Нам необходимо очиститься и подгото-
вить себя к высшему усилию.
   Беллонда только фыркнула, когда Одрейд высказала эту идею:
   - Для нашей кончины? Вот почему нам следует принять очищение?
   Нет сомнения, Беллонда превратится в само  противоречие,  как  только
узнает о планах Великой Матери.  Беллонда-ужасная  станет  аплодировать,
Беллонда-Ментат спорить и настаивать на выжидании "до более  благоприят-
ного момента".
   Но я пойду своим собственным, пусть странным, путем, невзирая на  то,
что подумают мои Сестры.
   А многие Сестры считали Одрейд более чем необычной  Великой  Матерью.
Выбранной скорее с левой руки, чем с правой. Последовательница Таразы. Я
была там, когда ты умирала, Тар, и не было никого больше, кто вобрал  бы
в себя твою личность. Случайное повышение?
   Одрейд не одобрили многие. Но когда поднялась оппозиция, так или ина-
че они возвращались к "Последовательнице Таразы, лучшей  Великой  Матери
за всю нашу историю".
   Забавно! Тараза внутри нее первая расхохоталась тогда, а потом  спро-
сила: А почему бы тебе порассказать им о моих ошибках, Дар?  Особенно  о
том, как я недооценила тебя.
   Одрейд в задумчивости пережевывала кусочки свинины. Я  слишком  долго
тянула с посещением Шианы. На юг в пустыню, и как  можно  скорее.  Шиану
необходимо подготовить к тому, что она заменит Там.
   Перед мысленным взором Одрейд пологими холмами перекатывались  песча-
ные дюны. Более пятнадцати столетий оккупации Бене Джессерит на Доме Ор-
дена. Наши приметы повсюду. Они не только в особых рощах,  виноградниках
или фруктовых садах. Как это должно влиять на коллективную душу планеты,
когда ее люди видят, как подобные изменения происходят на издревле  род-
ной им земле?
   Алколит, сидящая рядом с Одрейд, тихонько кашлянула, прочищая  горло.
Собирается обратиться к Великой Матери? Редкий случай. Но молодая женщи-
на продолжала молча есть.
   Мысли Одрейд вернулись к предстоящей поездке в пустыню. Нельзя, чтобы
Шиана получила какое-либо предупреждение. Мне необходимо быть  уверенной
в том, что мы нуждаемся именно в ней. Оставались еще вопросы, на которые
от Шианы требовалось получить ответ.
   Одрейд сознавала, что найдет, останавливаясь по пути, в этой  инспек-
ционной поездке. В Сестрах, в жизни растений и животных, в каждой обите-
ли Общины она увидит перемены, перемены незаметные  и  перемены  резкие,
перемены, что станут подтачивать столь превозносимую безмятежность Вели-
кой Матери. Даже Мурбелла, никогда не покидавшая  не-корабль,  чувствует
эти перемены.
   Не далее чем этим утром, сидя спиной к консоли, Мурбелла с новым вни-
манием вслушивалась в слова стоящей над ней Великой Матери. Острая  нас-
тороженность в глазах пленной Чтимой Матре, а голос ее выдает сомнения и
неуравновешенные суждения.
   - Все преходяще. Великая Мать?
   - Существует знание, впечатанное в тебя Иной Памятью. Ни одни  плане-
та, на земля ее, ни суша, ни даже часть земли или суши не пребудут  веч-
но.
   - Ужасная мысль! - неприятие.
   - Где бы мы ни были, мы лишь управляющие.
   - Бесполезная точка зрения, - медлит, спрашивая себя, почему  Великая
Мать именно сейчас решила говорить подобные вещи.
   - Мне слышится в тебе голос Чтимых Матре. Они наделили  тебя  мечтами
жадности.
   - Это вы так говорите! - глубоко обиженно.
   - Чтимые Матре полагают, что могут купить  бесконечную  защищенность:
знаешь, какую-нибудь маленькую планетку с достаточной  численностью  по-
корного населения.
   Мурбелла скорчила гримасу.
   - Много планет! - резко бросила Одрейд. - Все  больше,  и  больше,  и
больше! Вот почему они все возвращаются целыми стаями.
   - Мелкая пожива в этой Старой Империи.
   - Великолепно, Мурбелла! Ты начинаешь думать, как одна из нас.
   - И это превращает меня в ничто!
   - Ни в рыбу, ни в мясо, но лишь в себя саму? Поостерегись,  Мурбелла!
Если ты полагаешь, что владеешь чем-то, это как прогулка по зыбучим пес-
кам.
   Озадаченно сведенные брови. Придется что-то сделать с тем,  как  Мур-
белла позволяет эмоциям так легко отражаться на