ачально
рожден, - сказал Тег. - Как и в твои дни, у нас до сих пор есть  Великая
Конвенция против атомного оружия и псевдоатомных взрывов при встрече ла-
зерных пистолетов с защитным полем. Мы до сих пор утверждаем, что  атаки
исподтишка запрещены. Есть всякие бумажонки, развеянные вокруг, под  ко-
торыми поставлены наши подписи, и мы...
   - Но не-корабли изменили саму основу подобных договоров,  -  возразил
Данкан. - По-моему, в Оплоте я хорошо учил историю.  Скажи  мне,  башар,
почему сын Пола хотел, чтобы Тлейлакс, возобновляя мое  "я",  все  время
снабжал его моими гхолами, сотнями меня! - все эти тысячелетия?
   - Сын Пола?
   - Хроники Оплота называют его Богом Императором. Вы называете его Ти-
раном.
   - О, я не думаю, что мы знаем, почему он так делал. Возможно, он  был
одинок, и ему хотелось кого-нибудь из...
   - Вы вернули меня, чтобы я лицом к лицу сошелся  с  червем  -  сказал
Данкан.
   "Соответствует ли то, что мы делаем,  и  его  предположение  действи-
тельности?" - задумался Тег. Он еще раз рассмотрел эту  вероятность,  но
это была только вероятность, а не перспектива ментата. Если даже и  так,
замысел Таразы должен быть больше. Тег ощущал это всем своим мозгом мен-
тата. Знает ли Лусилла? Тег не самообманывался - он не  сможет  выманить
полную Преподобную Мать на какие-нибудь откровения. Нет... Он должен бу-
дет улучить удобный момент,  ждать,  наблюдать,  вслушиваться...  Именно
этим явно решил, по-своему, заниматься и Данкан. Это опасный курс,  если
он пойдет в разрез с намерениями Лусиллы!
   Тег покачал головой.
   - Честное слово, Данкан, я не знаю.
   - Но ты следуешь приказам.
   - Согласно моей клятве Ордену.
   - Обман, нечестность - все это пустые слова, когда дело касается  вы-
живания Ордена, - процитировал его Данкан.
   - Да, я это сказал, - согласился Тег.
   - Я доверяю тебе теперь именно потому, что ты это сказал, -  прогово-
рил Данкан. - Но я не доверяю Лусилле.
   Тег поник подбородком на грудь. Опасно... Опасно...
   Намного медленнее, чем было когда-то, Тег отвлек внимание от подобных
мыслей и двинулся через очистительный процесс ментата,  сосредоточиваясь
на возложенном на него Таразой долге. "Ты - мой башар".
   Данкан с секунду внимательно разглядывал  башара.  Морщины  усталости
стали явно заметны на лице старика. Данкан внезапно припомнил об  огром-
ном возрасте башара, и погадал, испытывали ли когда-нибудь люди,  подоб-
ные Тегу, искушение обратиться за помощью к Тлейлаксу  и  ожить  в  виде
гхолы. Вероятно, нет. Они знают, что могут стать марионетками Тлейлакса.
   Эта мысль настолько затопила сознание Данкана, замершего в  неподвиж-
ности, что Тег, подняв взгляд, сразу заметил:
   - Что-то не так?
   - Тлейлакс что-то сделал со мной, что-то, еще не вышедшее  наружу,  -
осевшим голосом проговорил Данкан.
   - Именно этого мы и страшились! - это  была  Лусилла,  говорившая  от
двери позади Тега. Она подошла на два шага к Данкану. -  Я  слушала.  Вы
двое были очень информативны.
   Тег быстро заговорил, надеясь приглушить гнев, который он в ней  ощу-
щал.
   - Он освоил за сегодня семь приемов.
   - Он поражает, как огонь, - сказала Лусилла, - но помни, мы - Орден -
течем, как вода, и заполняем каждое место, - она взглянула  на  Тега.  -
Разве ты не видишь, что этот гхола шагнул за грань изученных приемов?
   - Нет фиксированных позиций, нет приемов, - сказал Данкан.
   Тег резко взглянул на Данкана, стоявшего высоко  подняв  голову:  лоб
гхолы гладок, взгляд ответивший Тегу, ясен. Данкан удивительно вырос  за
короткое время с момента его пробуждения к исходной памяти.
   - Черт тебя побери, Майлз! - пробормотала Лусилла.
   Но Тег не отрывал взгляда от Данкана. Все тело юноши, казалось  напо-
енным какой-то новой разновидностью жизненной энергии. В нем было нечто,
чего не было прежде.
   Данкан перевел взгляд на Лусиллу.
   - По-твоему, ты провалишься со своим поручением?
   - Разумеется, нет, - сказала она. - Ты ведь все равно мужчина.
   И она подумала:
   "Да, это молодое тело должно наверняка налито жаркими соками  способ-
ности к воспроизведению потомства. Разумеется, гормональные  возбудители
целы и невредимы и подвержены возбуждению".
   Его нынешнее состояние, однако, и то, как он глядел на нее, заставило
ее перевести свое сознание на новые, требующие большего внимания,  уров-
ни.
   - Что сделали с тобой тлейлаксанцы? - вопросила она.
   Данкан ответил с небрежностью, которой на самом деле не ощущал:
   - О Великая Геноносительница, если бы я знал, то сказал бы тебе.
   - По-твоему, мы в игрушки играем?
   - Я не знаю, во что именно мы играем!
   - Но теперь слишком многие знают, что мы не на Ракисе, куда нам  сле-
довало бы убежать, - сказала она.
   - На Гамму кишмя кишат люди, возвратившиеся из  Рассеяния,  -  сказал
Тег. - У них есть возможности проверить очень многие вероятности.
   - Кто заподозрит  существование  затерянного  со  времен  Харконненов
не-глоуба? - спросил Данкан.
   - Всякий, кто установит мысленную связь между Ракисом и  Дар-эс-Бала-
том, - сказал Тег.
   - Если ты считаешь это игрой, то поразмысли над настойчивыми  необхо-
димостями этой игры, - сказала Лусилла. Она легко повернулась  на  одной
ноге, чтобы взглянуть на Тега. - А ты - ослушался Таразы!
   - Ты не права! Я делал в точности то, что она мне приказала. Я  -  ее
башар, и ты забываешь, как хорошо она меня знает.
   Так резко, что лишилась дара речи, Лусилла вдруг осознала все  тонкие
маневры Таразы.
   "Мы - пешки!"
   Как же деликатно Тараза всегда касалась тех пешек,  которые  ей  надо
передвинуть! Лусилла не чувствовала себя приниженной сознанием, что  она
- пешка. Это было знание, заложенное рождением и обучением в каждой Пре-
подобной Матери Ордена. Даже Тег это знал. Не принижены, нет. Вершащееся
вокруг них широко вошло в сознание  Лусиллы.  Она  почувствовала,  какой
трепет вызвали в ней слова Тега. Каким же мелким был ее взгляд на  внут-
ренние силы, среди которых они оказались - словно она видела только  по-
верхность бурлящей реки, упуская подводные течения. Теперь, однако,  она
почувствовала течение вокруг себя, и осознание этого повергло ее в  уны-
ние.
   "Пешки - это то, чем можно пожертвовать".


   По своей вере в особенности гранулярной асолютности ты отрицаешь дви-
жение, даже движение эволюции! Пока  ты  даешь  гранулярному  мирозданию
настойчиво существовать в своем сознании, ты слеп к движению. Когда про-
исходит перемена, твое абсолютное мироздание исчезает, больше не  дости-
жимое для твоих самоограниченных восприятии. Мироздание ушло свыше тебя.
   1-й черновик "Манифеста Атридесов". Архивы Бене Джессерит

   Тараза положила пальцы на виски, ладони - плашмя на глаза, и  надави-
ла. Даже ее руки ощущали усталость: прямо под ладонями - утомление.  Ко-
роткое трепетание век, и она погрузилась в  расслабляющий  транс.  Руки,
прижатые к голове, были средоточием материального сознания.
   "Сто ударов сердца".
   Это было одно из первых умений Бене Джессерит, которому она выучилась
ребенком и с тех пор регулярно практиковала. Ровно  сто  ударов  сердца.
После долгих лет практики, ее тело могло следовать за  этим  упражнением
автоматически, как бессознательный метроном.
   Когда на счет "сто", она открыла глаза, голове ее  стало  лучше.  Она
надеялась получить по меньшей мере еще два часа для работы,  прежде  чем
ее вновь одолеет усталость. Эти сто ударов сердца подарили ей лишние го-
ды бодрости, если брать всю ее жизнь.
   Однако сегодня, раздумывая об этой  старой  уловке,  она  устремилась
вглубь по спирали своих жизней-памятей. Воспоминания детства словно пой-
мали - Сестра-прокторша, проверявшая по ночам, проходя в проходах  между
кроватями, их сон.
   "Сестра Барам - ночная прокторша".
   Тараза годами не вспоминала этого  имени.  Сестра  Барам  была  коро-
тенькой и толстенькой неудавшейся Преподобной Матерью. Не  было  никакой
видимой причины, но медицинские сестры и доктора Сакк что-то в ней  наш-
ли. Барам было навеки отказано в Спайсовой Агонии. Она без всякой утайки
рассказывала обо всем, что знала о своем дефекте. Это  открылось,  когда
она была еще юной девушкой: периодическая нервная трясучка,  появлявшая-
ся, когда она начинала засыпать - симптом чего-то более серьезного,  что
заставило сделать ей стерилизацию. Эти нервные приступы не давали  Барам
спать. Обход коридоров и спальных комнат  стал  естественным  поручением
для нее.
   У Барам были и другие слабости, не  определенные  Старшими  Сестрами.
Девочка, которой не спалось, могла на пути в туалет завлечь Барам в  ти-
хую беседу. Наивные вопросы вызывали, в основном, наивные ответы, но по-
рой Барам делилась полезным знанием. Она и научила Таразу этой  штуке  с
расслаблением.
   Одна из девочек постарше однажды утром нашла сестру Барам  мертвой  в
ванной комнате. Нервная дрожь ночной прокторши оказалась симптомом смер-
тоносной болезни - фактором, важным для  Разрешающих  Скрещивание  и  их
бесконечных досье.
   Бене Джессерит обычно не включал в программу "образование по  единич-
ной смерти" до тех пор, пока послушницы не  достигали  одной  из  высших
ступеней обучения. Сестра Барам была первым мертвым человеком,  которого
увидела Тараза. Тело Сестры Барам было найдено лежащим  почти  под  умы-
вальником, правая щека прижата к кафельному полу, левая рука  ухватилась
за отводную трубу под раковиной. Она пыталась поднять с пола свое  осла-
бевшее тело, и смерть настигла ее при  этой  попытке,  зафиксировав  при
этом движении, словно насекомое, пойманное в янтарь.
   Когда сестру Барам перевернули, чтобы унести, Тараза увидела  красную
отметину там, где ее щека была прижата к полу. Дневная прокторша  объяс-
нила эту отметину с научной точки зрения. Всякий жизненный опыт  превра-
щали в данные для потенциальных Преподобных Матерей, чтобы позже провес-
ти курс "Собеседований со смертью".
   "Кровоподтек посмертного окоченения".
   Сидя сейчас за столом кабинета на Доме Соборов, Тараза с трудом пыта-
лась отвлечься от своих воспоминаний, отдаленных многими годами и  скон-
центрироваться на предстоящей ей работе. Как много она  помнила!  Разло-
женная на столе работа еще раз наполнила ее ощущением своей  нужности  и
жизненной наполненности. И Тараза опять с головой погрузилась в работу.
   Проклятая необходимость готовить гхолу на Гамму!
   Этот гхола заслуживает таких трудов. Восстановлению  исходной  памяти
всегда предшествует множество грязной работы.
   Решение послать Бурзмали на Гамму было мудрым.  Если  Майлз  действи-
тельно нашел потайное убежище... Если он сейчас появится, ему понадобит-
ся вся помощь, какую он сможет получить. Опять она подумала: не пора  ли
сыграть в игру предвидения. Так опасно!  И  тлейлаксанцы  предупреждены,
что может потребоваться новый заменитель гхолы.
   "Держите его готовым к рождению".
   Ее мысли перекинулись на проблемы Ракиса. Следовало бы получше  приг-
лядывать за этим дураком Туеком. Долго ли еще сможет Лицевой Танцор бла-
гополучно его изображать? Однако же, в решении, принятом на месте  Одра-
де, не было никакой погрешности. Она поставила тлейлаксанцев в полностью
незащищенное положение. Самозванец может быть раскрыт, и  это  повергнет
Бене Тлейлакс в пучину ненависти.
   Внутри замысла Бене Джессерит теперь появились  новые,  очень  тонкие
нюансы. Уже многие поколения ракианское жречество ловилось  на  приманку
союза с Бене Джессерит. Но теперь! Тлейлакс должен считать, что они выб-
раны вместо жрецов. Трехсторонний союз Одраде... Пусть жрецы воображают,
будто каждая Мать принесет клятву покорности Разделенному Богу.  У  жре-
ческого совета дух перехватит  от  возбуждения  при  такой  перспективе.
Тлейлаксанцы, конечно, увидят здесь шанс монополизировать меланж, завла-
деть, наконец, единственным не зависимым от них источником.
   Постукивание по двери отвлекло Таразу - послушница принесла чай.  Та-
ков был заведенный порядок - подавать чай, когда Верховная Мать  зараба-
тывается допоздна. Тараза посмотрела на настольный хронометр: икшианское
устройство, настолько точное, что могло бы опоздать или поспешить на од-
ну секунду за целый век - час двадцать три минуты одиннадцать секунд ут-
ра.
   Она велела послушнице войти. Девушка, светлая блондинка  с  холодными
наблюдательными глазами, вошла и наклонилась, расставляя рядом с Таразой
принесенное на подносе.
   Тараза, не обращая внимания на девушку, уставилась на  работу,  оста-
вавшуюся у нее на столе. Так много еще надо сделать. Работа важнее  сна.
Но голова ее болела, и привычное ощущение  головокружения  подсказывало,
что чай не принесет большого облегчения. Она доработалась  до  мозгового
голодания, которое нужно срочно снять, иначе она не сможет даже  встать.
Ее плечи и спина болезненно пульсировали.
   Послушница уже собралась уходить, когда Тараза,  поманив,  остановила
ее.
   - Помассируй мне, пожалуйста, спину. Сестра.
   Обученные руки послушницы медленно устранили  болезненное  сжатие  на
спине Та разы. Славная девушка. Тараза улыбнулась этой мысли.  Разумеет-
ся, она славная. Если бы она не обладала всеми своими достоинствами,  ее
бы никогда не отобрали прислуживать Верховной Матери.
   По уходе девушки, Тараза осталась сидеть безмолвно в глубокой  задум-
чивости. Так мало времени. Она жертвовала каждой минутой своего сна, хо-
тя избежать его невозможно. В конце концов, тело предъявляло свои требо-
вания. Она уже несколько дней заставляла себя работать так, что  нелегко
будет восстановить силы. Забыв о чае, накрытом рядом с ней, Тараза вста-
ла и ушла через холл в крохотную спальную келью. Там она передала распо-
ряжение ночной страже разбудить ее в одиннадцать  утра  и  устроилась  в
полной одежде на жесткой койке.
   Она тихо регулировала свое дыхание, уводя и отвлекая свои  чувства  и
переходя в промежуточное состояние.
   Сон не приходил.
   Она проделала заново все упражнения, но сон ускользал от нее.  Тараза
долго так пролежала, применяя разные техники расслабления, но  мозг  ее,
тем временем, продолжал напряженно работать.
   Она никогда не считала ракианское  жречество  центральной  проблемой.
Жрецами, уже поймавшимися на свою религию" можно управлять с ее помощью.
Они рассматривают Боне Джессерит в основном как силу, способную укрепить
их догму. Пусть продолжают так считать. Это та наживка, которая их осле-
пит.
   Черт побери этого Майлза Тега! Три месяца молчания и никаких  благоп-
риятных сообщений от Бурзмали.  Выжженная  земля,  признаки  взлетевшего
не-корабля. Куда же девался Тег? Гхола, может быть, уже мертв.  Тег  ни-
когда прежде не делал такого. Старик - сама Надежность. Вот  почему  она
выбрала его. Надежность" военное умение" его сходство со старым герцогом
Лито - они все в нем заранее подготовили.
   Тег и Лусилла. Идеальная команда.
   Если гхола жив, то досягаем ли он: не завладел ли  им  Тлейлакс?  Или
неприятель из Рассеяния? Многое возможно. Старая Надежность. Молчит.  Не
является ли посланием его молчание? Но что он пытается этим сказать?
   Смерть Шванги и Патрина попахивает заговором вокруг Гамму. Мог ли Тег
быть подсажен давным-давно врагами Ордена? Невероятно!  Его  собственная
семья была гарантией против таких сомнений. Дочь Тега в семейной усадьбе
озадачена не меньше всех прочих.
   Уже три месяца - и ни словечка.
   Осторожность. Она призвала Тега проявлять  крайнюю  осторожность  при
защите этого гхолы. Тег разглядел огромную опасность на Гамму. Это подт-
верждали последние доклады Шванги.
   Куда же Тег и Лусилла могли деть гхолу?
   Где они раздобыли не-корабль? Сговор?
   Глубочайшие подозрения кружили и кружили в голове Таразы. Что  делает
Одраде? И кто тогда в заговоре с Одраде? Лусилла? Одраде и  Лусилла  ни-
когда не встречались до их короткого свидания на Гамму. Или встречались?
Кто склоняется к Одраде, дыша общим воздухом сгустившихся сплетен? Одра-
де и знака не подает, но что это доказывает? В верности Лусиллы  никогда
не было сомнений. Обе работали идеально, как и предписано. Но так всегда
поступают заговорщики.
   Факты! Тараза томилась по фактам. Кровать зашуршала под ней, и ее са-
моотстраненность от мира рухнула, настолько же разбитая  заботами,  нас-
колько звуком ее собственных движений. С неохотой Тараза  опять  привела
себя в состояние подготовки к расслаблению.
   Расслабление, а уж затем сон.
   Не-корабли из Рассеяния промелькнули  через  затуманенное  усталостью
воображение Таразы. Затерянные возвращаются на  бессчетных  не-кораблях.
Не там ли Тег достал корабль? Такая  вероятность  тайно  проверяется  на
Гамму и повсюду. Она попыталась сосчитать воображаемые корабли,  но  они
разбегались в беспорядке. Тараза, хоть и лежала неподвижно, чутко насто-
рожилась - сна ни в одном глазу.
   В самой глубине ее сознания какая-то смутная мысль силилась выйти на-
ружу. Утомленный мозг утрачивал связь с действительностью, но  теперь  -
она присела, полностью пробужденная.
   Какие дела у Тлейлакса с людьми, возвращающимися из Рассеяния? С эти-
ми шлюхами. Преподобными Черницами, и тлейлаксанскими возвращенцами? Та-
раза усмотрела единую конструкцию за всем происходящим. Затерянные возв-
ращаются не из простого любопытства к местам своего исходного  происхож-
дения. Одного желания воссоединиться со всем человечеством недостаточно,
чтобы привести их назад. Преподобные Черницы явно лелеют мечту о  завое-
вании.
   Может тлейлаксанцы, ушедшие в Рассеяние, не унесли с  собой  секретов
их акслольтных чанов? Что тогда? Меланж. У шлюх оранжевые  глаза  -  они
явно пользуются неадекватной заменой. Люди из Рассеяния могли не  разре-
шить тайну тлейлаксанских чанов. Они желают вызнать о  них  и  стараются
воспроизвести. Но если они потерпят в этом неудачу - меланж!
   Она решила поподробней рассмотреть эту сторону проблемы.
   Затерянные исчерпывают запасы подлинного меланжа, взятого их предками
с собой в Рассеяние. На какие же источники им опереться затем? Червь Ра-
киса и родные планеты Боне Тлейлакса. Шлюхи не осмелятся сказать в  отк-
рытую об их подлинном интересе. Их предки верили, что червей нельзя  пе-
реселить в другое место. Возможно ли, что  Затерянные  нашли  подходящую
планету для червей? Разумеется, такое возможно. Они могут начать  торго-
ваться с Бене Тлейлаксом для отвода глаз, но истинной их целью будет Ра-
кис. Или верно обратное.
   "Привезенное богатство".
   Она видела доклады Тега о богатстве, накопленном на Гамму.  Некоторые
из возвращающихся имели и наличную монету, и торговые корабли. Это  ста-
новилось ясным из бурного развития банковской деятельности.
   Какая же, однако, валюта может быть дороже спайса?
   Богатство. Вот оно, конечно. И какие бы ни были ставки, торговля  на-
чалась.
   До сознания Та разы дошли голоса за дверью. Послушница, из охраняющих
сон, с кем-то спорила. Голоса были тихими, но Тараза услышала  достаточ-
но, чтобы полностью встрепенуться.
   - Она оставила приказ разбудить себя  поздно  утром,  -  протестовала
стражница.
   Кто-то другой отвечал шепотом:
   - Она говорила мне, чтобы ей сразу сообщили о моем возвращении.
   - Говорю тебе, она очень устала. Она нуждается...
   - Она нуждается в том, чтобы ей подчинялись! Доложи ей, что я вернул-
ся!
   Тараза присела, свесила ноги с края койки и нащупала пол.  Боги!  Как
же, болят колени. Еще ей неприятно, что она не может  узнать  навязчивый
шепот человека, спорившего со стражницей.
   "Чьего же возвращения я... Бурзмали!"
   - Я не сплю, - крикнула Тараза.
   Дверь открылась, заглянула охранница.
   - Верховная Мать, Бурзмали вернулся с Гамму.
   - Впустите его немедленно! - Тараза зажгла  единственный  глоуглоб  в
головах ее койки. Его желтый свет развеял тьму помещения.
   Бурзмали вошел и закрыл за собой дверь. Без напоминания Таразы, ткнул
звукоизолирующую кнопку на двери - все внешние шумы исчезли.
   "Наедине?" Значит,