время  отго-
рожено барьером, который мы любим называть "Защитным Невежеством".
   - То, чего не знаешь, не может тебе повредить.
   - Мне не нравится твой тон, башар.
   И опять оранжевые крапинки заплясали в ее глазах. Ощущение  опасности
насилия, однако, уменьшилось. И она опять хихикнула.
   - То, чего ты опасаешься, есть противоположность  тому,  чего  ты  не
знаешь. Мы учим, что новые знания могут быть опасными.  Ты  видишь,  что
отсюда с очевидностью вытекает: всякое новое знание противоречит способ-
ности выживания!
   Дверь за Преподобной Черницей открылась, и вернулся Муззафар. Это был
изменившийся Муззафар, его лицо полыхало, глаза блестели. Он остановился
за креслом Преподобной Черницы.
   - Однажды я буду в состоянии позволить тебе вот так стоять позади ме-
ня, - сказала она. - В моей власти такое сделать.
   "Что же они сделали с Муззафаром", - подивился Тег. Тот выглядел поч-
ти одурманеным.
   - Ты видишь, у меня есть власть? - спросила она.
   Он откашлялся.
   - Это очевидно.
   - Я банкир, помни! Мы только что внесли  депозит  на  нашего  верного
Муззафара. Ты благодаришь нас, Муззафар?
   - Да, Преподобная Черница, - голос его был хрипл.
   - Я уверена, ты понимаешь этот вид власти вообще,  башар,  -  сказала
она. - Бене Джессерит хорошо тебя подготовил. Они весьма талантливы, но,
боюсь, не так талантливы, как мы.
   - Мне говорили, что вы весьма многочисленны, - сказал он.
   - Дело не в нашем числе, башар. Такие силы, как у нас могут быть нап-
равлены так, что их можно контролировать небольшим числом.
   "Она - как Преподобная мать, - подумал он, - по тому,  как  старается
отвечать, не выдавая при этом слишком многого".
   - По сути, - сказала она, - такая власть, как у вас, позволяет стано-
вится основой выживания для многих людей. Затем угроза, что мы заберем у
них все это, заставляет их подчиниться нашему направлению, - она  погля-
дела через плечо. - Хотел бы ты, чтобы мы забрали от тебя наши  милости,
Муззафар?
   - Нет, Преподобная Черница, - он и в самом деле затрепетал!
   - Вы нашли новый наркотик, - сказал Тег.
   Смех ее был непроизвольным и громким, почти хриплым.
   - Нет, башар, у нас есть старый.
   - Вы хотели бы сделать из меня наркомана?
   - Как и у всех других, подчиняющихся нам, у тебя, башар, есть  выбор:
смерть или повиновение.
   - Это довольно старый выбор, - согласился он. В чем же непосредствен-
ная угроза, исходящая из нее? Он не ощущал угрозы насилия. Совсем наобо-
рот.  Его  двойное  зрение  показывало  ему  обрывистые  вспышки  крайне
чувствительнных оттенков. Не подумают ли они, что могут закодировать его
посвоему?
   Она улыбнулась ему - понимающее выражение с чем-то  ледяным,  скрытым
под пониманием.
   - Будешь ли он хорошо нам служить, Муззафар?
   - Я полагаю, да, Преподобная Черница.
   Тег задумчиво нахмурился. Было что-то глубоко греховное в этой пароч-
ке. Они шли против всей морали, которой определялось все его  поведение.
Неплохо помнить, что никто из них не знает о странной  перемене  в  нем,
ускоряющей его реакции.
   Они как будто наслаждались его озадаченным смятением.
   Тег немного успокоился от мысли, что никто из них двоих по-настоящему
не радуется жизни. Ему это было видно глазами,  получившими  образование
Ордена. Преподобная Черница и Муззафар позабыли  или,  вероятнее  всего,
отвергли все, на что опирается способность к выживанию веселых людей. Он
подумал, что, вероятно, они больше не способны находить настоящие источ-
ники радости в своем собственном теле. А их источники радости должны на-
ходится больше всего в подглядывании, в  роли  вечных  наблюдателей  все
помнящих, как это было до того, как они обратились в то, чем стали. Даже
когда они купаются в видимости чего-то, что некогда означало  вознаграж-
дение, они должны будут достигать новых  крайностей  каждый  раз,  чтобы
коснуться краешков собственных воспоминаний.
   Улыбка Преподобной Черницы расширилась, обнажив ряд белых поблескива-
ющих зубов.
   - Погляди на него Муззафар. Он не имеет ни малейшего понятия  о  том,
что мы можем сделать.
   Тег слышал это, но он еще и наблюдал глазами,  натренированными  Бене
Джессерит. Ни миллиграмма наивности не осталось в этих двух.  Ничто,  по
всей видимости, не  удивляет  их.  Никто  не  может  оказаться  для  них
действительно новым. И все равно, они строят заговоры, что-то замышляют,
надеясь, что эта крайность воспроизведет в них памятный им  трепет.  Они
конечно, знают, что этого не будет, и рассчитывают извлечь из нового пе-
реживания только еще больше полыхающей ярости, с которой они сделают еще
одну попытку достичь недостижимое. Вот как строится их мышление.
   Тег улыбнулся тонко рассчитанной улыбкой, используя  все  мастерство,
которому научился у Бене Джессерит. Это была улыбка, полная  сочувствия,
понимания действительной радости своего собственного  существования.  Он
полагал, что это будет самым смертельным оскорбление, которое  он  может
им нанести - и увидел, что попал в самую точку.  Муззафар  воззрился  на
него полыхающим взглядом. Преподобная Черница прешла  от  оранжевоглазой
ярости к резкому изумлению, и затем очень медленно к замерцавшей  радос-
ти. Она этого не ожидала. Это было что-то новое!
   - Муззафар, - сказала она, оранжевые крапинки ушли из ее глаз. - При-
веди ту Преподобную Черницу, которая выбрана, чтобы пометить нашего  ба-
шара.
   Тег, двойное зрение которого показало непосредственную опасность, на-
конец понял. Он увидел свое собственное будущее, бегущее вперед  подобно
волнам, в то время, как в нем нарастала сила. Дикая перемена в нем  про-
должалась! Он ощутил расширение энергии. Вместе с этим пришло  понимание
выбора. Он увидел себя в виде всесметающего вихря, несущегося через  это
здание - вокруг него рассеяны тела (Муззафар и Преподобная Черница среди
них), и все здание напоминает бойню, когда он его покидает.
   "Должен ли я это сделать?" - подивился он.
   За каждого, кого он убьет, нужно будет убивать все новых.  Он  видел,
однако, необходимость этого, увидел, наконец, весь замысел Тирана. Боль,
которую он ощутил за себя, чуть не заставила его закричать, но он ее по-
давил.
   - Да, приведи мне эту Преподобную Черницу, - сказал он, понимая,  что
тогда на одну меньше ему придется искать и убивать  где-то  еще  в  этом
здании. Прежде всего, надо будет разгромить комнату сканирования, управ-
ляющую лазерами.


   О, ты, знающий каковы наши страдания здесь, не забывай  нас  в  своих
молитвах.
   Вздох над Посадочным Полем Арракина (Исторические Записи:  Дар-эс-Ба-
лат)

   Тараза смотрела на порхающий снегопад осыпающихся лепестков  на  фоне
серебристого неба ракианского утра. Прозрачное сияние неба, несмотря  на
все ее подготовительные изучения материалов по  планете,  оказалось  для
нее неожиданным. У Ракиса было много сюрпризов. Запах  лжеоранжа  здесь,
на краю сада на крыше. Дар-эс-Балата, перебивал все другие запахи.
   "Никогда не верь, что ты постигла глубины любого места... или  любого
человека", - напомнила она себе.
   Беседа здесь закончена, но не смолкало в ней эхо высказанных  мыслей,
которыми они обменялись всего лишь несколько минут назад.  Все,  однако,
согласились, что сейчас время действовать. Вскоре Шиэна будет "танцевать
Червя" для них, еще раз демонстрируя свое искусство.
   Вафф и новый представитель жрецов тоже будут  лицезреть  это  "святое
событие", но Тараза должна быть уверена, что никто из них не поймет  ис-
тинной природы того, чему им предстоит быть свидетелями.  Вафф  конечно,
наблюдение за ними уже в печенках сидит. В  нем  до  сих  пор  ощущалось
раздраженное недоверие ко всему, что он видит и слышит. Это странно сме-
шивается с подспудным благоговением от того, что  находится  на  Ракисе.
Катализатор всего, несомненно, его ярость на то, что здесь  правят  оче-
видные дураки.
   Одраде вернулась из комнаты встреч и остановилась возле Таразы.
   - Я крайне обеспокоена докладами о Гамму, - сказала Тараза. - Есть  у
тебя что-нибудь новенькое?
   - Нет. По всей видимости, там до сих пор царит хаос.
   - Скажи мне, Дар, что, по-твоему, нам следует делать?
   - Я все время вспоминаю слова Тирана, сказанные Ченоэ: "Бене  Джессе-
рит так близок тому, чем ему следует быть, и все же так от этого далек.
   Тараза показала на открытую пустыню за кванатом городамузея.
   - Он все еще там. Дар. Я в этом уверена, - Тараза повернулась лицом к
Одраде. - И Шиэна разговаривает с Ним.
   - Он так часто лгал, - сказала Одраде.
   - Но он не лгал насчет своего перевоплощения. Вспомни, что он сказал:
"Всякая произошедшая от меня часть унесет  частицу  моего  самосознания,
запертую внутри нее, затерянную и  беспомощную,  жемчужинку  моего  "я",
слепо движущуюся по песку, пойманную в бесконечный сон".
   - Ты возлагаешь огромную часть своей веры на силу этого сна, - сказа-
ла Одраде.
   - Мы должны разоблачить замысел Тирана. До конца!
   Одраде вздохнула, но не заговорила.
   - Никогда не недооценивай силу идеи, -  сказала  Тараза.  -  Атридесы
всегда были правителями-философами. Философия всегда опасна, потому  что
способствует рождению новых идей.
   И опять-таки Одраде не ответила.
   - Червь несет все это внутри себя. Дар! Все силы, которые он запустил
в действие, до сих пор в нем.
   - Ты стараешься убедить меня или себя. Тар?
   - Я наказываю тебя, Дар. Точно так, как Тиран карает до сих  пор  нас
всех.
   - Зато, что мы не есть то, чем нам следует быть? Ага, вон идут  Шиэна
и другие.
   - Язык Червя, Дар. Это очень важно.
   - Если ты так говоришь, Верховная Мать.
   Тараза метнула сердитый взгляд на Одраде, которая направилась  вперед
- приветствовать вновь прибывших. В Таразе была тревожащая мрачность.
   Присутствие Шиэны, однако, возродило целеустремленность Таразы.  "Со-
образительная малышка Шиэна. Очень хороший материал". Шиэна демонстриро-
вала свой танец прошлой ночью, исполняя его в большом музейном зале,  на
фоне гобеленов - экзотический танец на фоне экзотических произведений из
спайсового волокна, на которых изображены пустыни и черви. Она представ-
лялась почти частью гобелена - словно сошла к присутствующим со стилизо-
ванных дюн и их тщательно детализированных изображений  проходящий  чер-
вей. Тараза припомнила, как каштановые волосы Шиэны  развевались,  когда
она кружилась в танце, взметаясь пушистым ореолом. Свет, падавший сбоку,
подчеркивал рыжеватые проблески в ее волосах. Ее глаза были закрыты,  но
это не было лицо человека, грезящего наяву. Возбуждение в  ней  проявля-
лось в страстном выражении ее широкого рта, трепетаньи ноздрей, вздерну-
том подбородке. Внутренняя изощренность движений вступала в противоречие
с ее таким юным возрастом.
   "Танец - это ее язык, - подумала Тараза. - Одраде  права.  Мы  выучим
его, глядя на нее".
   Вафф был сегодня, вроде, как в воду опущенный,  было  трудно  опреде-
лить, смотрят ли его глаза во внешний мир или обращены внутрь.
   С Ваффом был  Тулуз-хан,  смуглокожий  приятный  ракианец,  выбранный
представитель жречества на сегодняшнее "святое событие". Тараза,  встре-
тившая его во время демонстрационного танца обнаружила в Тулуз-хане нео-
быкновенное свойство: он никогда не говорит "но", и  все  же  это  слово
ощущалось во всем, что он произносил. Законченный  бюрократ.  Он  вправе
рассчитывать, что пойдет далеко, но эти  ожидания  скоро  столкнуться  с
потрясающей неожиданностью. Она не испытывала к нему жалости,  зная  то,
что знала. Тулуз-хан был мягколицым юношей, слишком немногих стандартных
лет для того, чтобы занимать положение, требующее такого доверия. В  нем
было больше, однако, чем было видно на глаз. И одновременно меньше.
   Вафф отошел в сторонку сада, оставив Одраде и Шиэну с Тулуз-ханом.
   Естественно, молодой жрец не такая важная птица, им  можно  пожертво-
вать, если что. Это довольно-таки объясняло, почему именно  его  выбрали
для этого мероприятия. Это дало ей понять, что она достигла необходимого
уровня потенциальной жестокости. Тараза,  однако,  не  думала,  что  ка-
кая-либо из фракций жрецов может осмелится покусится на Шиэну.
   "Мы будем стоять вплотную в Шиэне".
   Всю неделю после демонстрации сексуальных способностей шлюх они  про-
вели по горло в делах. Очень тревожная неделя, уж если так к этому  под-
ходить. Одраде была занята с Шиэной. Тараза  предпочла  бы  Лусиллу  для
преподавания этих уроков, но надо опираться на то, что под рукой, и  Од-
раде была явно лучшей из достижимых на Ракисе для такого обучения.
   Тараза опять поглядела на пустыню, они ждали топтеров из Кина и Очень
Важных Наблюдателей. Эти ОВН еще не запаздывали, но запоздают, как с ни-
ми не раз бывало. Шиэна как будто хорошо  прошла  сексуальное  обучение,
хотя Тараза не очень высоко оценила спарринг-мужчин, имевшихся у  Ордена
на Ракисе. В свою первую ночь здесь Тараза призвала одного из них. Потом
она решила, та маленькая радость забвения, которую  это  доставляет,  не
стоит таких хлопот. Кроме того, что ей следует забывать? Забывать - зна-
чит допустить в себя слабость.
   НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЙ!
   Это, однако, именно то, что делают шлюхи. Они  торгуют  забвением.  И
они не имеют ни малейшего понятия о том, как тираны держат хваткой чело-
веческую судьбу, как необходимо разорвать эту хватку.
   Тараза тайное слушала разговор между Шиэной  и  Одраде,  состоявшийся
накануне.
   "Для чего же я прислушивалась?"
   Девушка и учительница были здесь, в саду на крыше, сидели друг напро-
тив друга на двух скамейках, и переносной икшианский глушитель прятал их
слова от любого, у кого не было кодированного  переводчика.  Парящий  на
суспензорах глушитель висел над ними, как странный зонтик: черный  диск,
создающий искажения, которые прячут истинные движения губ и звуки  голо-
сов.
   Для Таразы, стоявшей в длинном зале собраний с крохотным переводчиком
в левом ухе, это урок представлялся, как равноискаженная память.
   "Когда меня учили этому, мы не знали, что могут делать шлюхи из  Рас-
сеяния".
   - Почему мы говорим о существующей в сексе сложности? - спросила Шиэ-
на. - Мужчина, которого ты прислала сегодня ночью, все время это  повто-
рял.
   - Многие полагают, будто понимают это, Шиэна. Может быть,  никто  ни-
когда этого не понимал, потому что такие слова больше  исходят  от  ума,
чем имеют дело в плотью.
   - Почему я не должна пользоваться ничем из того,  что  мы  видели  на
представлении Лицевых Танцоров?
   - Шиэна, сложность прячется внутри сложности. По  принуждению  сексу-
альных сил творилось и творились и великие дела, и грязные. Мы говорим о
сексуальной силе, сексуальной энергии и о таких вещах, как "всеодолеваю-
щий позыв страсти".
   Я не отрицаю, что такое бывало. Но то, чего мы здесь ищем - это  сила
настолько могущественная, что она может разрушить и тебя и  все  ценное,
чем обладаешь.
   - Так вот почему я и стараюсь понять. Означает ли это, что шлюхи пос-
тупают неправильно?
   - Они игнорируют заложенное в человеческом роде, Шиэна. По-моему,  ты
можешь уже это ощутить. Тиран, наверняка, это знал. Что была его Золотая
Тропа, как непредвидение сексуальных сил за работой беспрестанного  воз-
рождения человечества?
   - А шлюхи не творят?
   - Они, в основном, стараются контролировать миры своей силой.
   - Да, кажется они так и делают.
   - Вот как. Теперь задумайся о противодействии, которое  они  этим  на
себя навлекают?
   - Я не понимаю.
   - Ты ведь знаешь о Голосе, и как им  можно  контролировать  некоторых
людей?
   - Но не всех.
   - Именно. Цивилизация, на которую  очень  долго  воздействует  Голос,
приспосабливается к этой силе, уменьшая силу воздействия Голоса.
   - Значит, есть люди, знающие, как сопротивляться шлюхам?
   - Мы видим безошибочные признаки этого. И это одна  из  причин  того,
почему мы на Ракисе.
   - Пожалуют ли сюда шлюхи?
   - Боюсь, да. Они хотят контролировать самую сердцевину  Старой  Импе-
рии, потому что мы кажемся им легкой добычей.
   - Ты не боишься, что они победят?
   - Они не победят, Шиэна. Полагайся на это. Но ведь для нас они пойдут
на пользу.
   - Как это?
   Голос Шиэны вывел Таразу из шока, вызванного словами Одраде.  Сколько
же подозревает Одраде? В следующее мгновение Тараза это поняла и задума-
лась: понятен ли весь урок этой юной девушке.
   - Сердцевина статична, Шиэна. Мы провели застылыми тысячи лет.  Жизнь
и движение были "вне нас", с теми людьми из Рассеяния, кто  противостоят
шлюхам. Любым нашим действием мы должны как можно больше  усиливать  это
сопротивление.
   Звук приближавшихся топтеров вывел Таразу из ее  задумчивости.  Очень
Важные Наблюдатели едут из Кина. Все еще на  расстоянии,  но  звук  ясно
слышен в чистом воздухе.
   Преподавательский метод Одраде хорош, должна  была  признать  Тараза,
обшаривая взглядом небо, выглядывая первые признаки топтеров.  Они  явно
летели низко и с другой стороны здания. Не с той стороны, откуда  должны
были бы - но, может, быть, они возили Очень Важных Наблюдателей  на  ко-
роткую экскурсию вдоль остатков Стены Тирана. Многие люди интересовались
тем местом, где Одраде нашла хранилище спайса.
   Шиэна, Одраде, Вафф, Тулуз-хан спускались в длинный зал собраний. Они
тоже услышали топтеры. "Шиэна так и рвется показать свою власть над чер-
вями", - поняла Тараза.
   Послышался натруженный звук приближавшихся топтеров.  Не  перегружены
ли они? Скольких наблюдателей они везут?
   Первый топтер скользнул над крышей верхнего помещения и Тараза увиде-
ла бронированную кабину пилота. Она распознала предательство еще до  то-
го, как из топтера ударила первая дуга лазерного луча, отсекая  ей  ноги
по самые колени. Тараза повалилась всем весом на растущее в кадке  дере-
во. По ней рубанул еще один луч, под углом перерезав бедро. Топтер пром-
чался над ней, резко взревев реактивными  двигателями,  и  сделал  вираж
влево.
   Тараза цеплялась за дерево,  включив  технику  подавления  физических
мук. Она сумела приостановить кровотечения из своих ран, но боль остава-
лась страшной. Не так велика, однако же, как боль Спайсовой Агонии,  на-
помнила она себе. Это ей помогло, но она понимала, что обречена. Она ус-
лышала крики и звуки многочисленных схваток по всему музею"
   "Я победила!" - подумала Тараза.
   Одраде выскочила из верхнего помещения и склонилась над Таразой.  Они
ничего не сказали, но Тараза показала, что она  все  понимает,  приложив
свой лоб к виску Одраде. Это был уже многовековой  код  Боне  Джессерит.
Тараза начала перекачивать свою жизнь в Одраде - Иные  Памяти,  надежды,
страхи... все.
   Одна из них может еще спастись.
   Шиэна наблюдала из верхнего помещения, стоя там, где ей было приказа-
но ждать. Она понимала, что происходило в саду  на  крыше  -  Величайшая
Тайна Бене Джессерит.
   Вафф и Тулуз-хан, уже вышедшие из помещения когда началось нападение,
не возвращались.
   Шиэна содрогнулась от дурных предчувствий.
   Одраде резко встала и бегом кинулась на зад. Глаза ее были  неистовы-
ми, но двигалась она целеустремленно. Подпрыгнув, она собрала за черенки
в охапку несколько глоуглобов Она пихнула несколько охапок глоуглобов  в
руки Шиэны, и та почувствовала, как ее тело становится легче,  поднимае-
мое суспензорными полями глоуглобов. Захватывая все новые пучки глоугло-
бов, Одраде заспешила к узкому концу помещения, где  отверстие  в  стене
указывало на то, что она искала. С помощью Шиэны она отомкнула  створки,
открывшие глубокую воздушную шахту. Свет  собранных  пучками  глоуглобов
показал грубые стены внутри шахты.
   - Держи глоуглобы как можно кучнее, чтобы эффект их поля  был  макси-
мальным, - сказала Одраде. - Выкидывай их по одному, чтобы снижаться. Мы
спускаемся вовнутрь.
   Шиэна ухватила черенки глоуглобов потной рукой и спрыгнула с приступ-
ки. Она почувствовала, как падает, затем испуганно уцепилась за глоугло-
бы, подтягивая их ближе. Свет над ней говорил о том,