о в неприкосновенности стойкость Бене Джессерит.  Она
говорила с естественной неспешностью. Ее жесты были плавными и  мягкими.
На Одрейд она смотрела с добротой и участием. (Вот он недостаток, за ко-
торый приговорили ее Сестры: цинизм Бене Джессерит здесь  был  загнан  в
самый темный угол.)
   Дортуйла вызвала интерес Одрейд. Она говорила с Великой  Матерью  как
сестра с сестрой, и за ее словами  просматривался  недюжинный  и  хорошо
тренированный ум. Ум, закаленный напастями за долгие  годы  на  ссыльной
планете. Теперь делает все, что он нее зависит, чтобы возместить прегре-
шение юности. Никакой попытки казаться далекой от времени  и  ничего  не
понимающей в нынешнем положении дел. Отчет сокращенный до сути. Спокойно
дает понять, что обладает возможного более полным сознанием необходимос-
ти. Склонилась перед решением Великой Матери и предупреждением об  опас-
ности своего визита, но тем не менее сочла, что "вы должны получить  эту
информацию".
   - Я убеждена, что это не ловушка.
   Манера Дортуйлы вести себя была выше всяких похвал. Прямой взгляд,  в
глазах и на лице приличествующая Преподобной Матери сдержанность, но ни-
каких попыток скрыть чего бы то ни было. Одна эта маска даст Сестре пра-
вильное представление о той, кто перед ней сидит.  Дортуйла  действовала
повинуясь чувству срочности. Однажды она совершила глупость, но это дав-
но в прошлом.
   Как называлась эта ссыльная планета?
   Проектор на рабочем столе выдал название: Баззел.
   Это имя заставило Одрейд встрепенуться. Баззел! Пальцы ее забегали по
консоли, которая подтвердила воспоминания. Баззел: большую часть поверх-
ности занимает океан. Холодная.  Очень  холодная.  Рукотворные  острова,
размером не более крупного не-корабля.  Бене  Джессерит  когда-то  сочла
Баззел наказанием. Отрицательный урок:  "Осторожно,  девочка,  или  тебя
сошлют на Баззел". Тут Одрейд вспомнился другой ключевой  момент:  камни
Су. Баззел был тем  местом,  где  удалось  натурализовать  исключительно
морское существо, чолистер, стирающийся щиток которого  создавал  необы-
чайно красивые тьюморы, одни из самых ценимых во вселенной  драгоценнос-
тей.
   Камни Су.
   Дортуйла носила один такой - он был вставлен в брошь, скрепляющую во-
рот ее накидки. В свете плавающих ламп камень отливал то  розовато-лило-
вым, то неуловимо меняющимся светом морской воды. Размером он был больше
человеческого глаза и носимый так  на  виду  являлся  знаком  богатства.
Впрочем, там на Баззеле они, наверное, не так уж ценят  подобные  побря-
кушки. Собирают их на пляже.
   Камни Су. Это имело немало значение. По праву Бене Джессерит Дортуйла
часто заключала  сделки  с  контрабандистами.  (Возьмите,  например,  ее
не-корабль). С этим следовало обращаться с осторожностью. Вне зависимос-
ти от сестринского разговора здесь все же Великая Мать и ссыльная Препо-
добная Мать.
   Контрабанда. Основное преступление для Чтимых Матре  и  тех,  кто  не
смирился с фактом того, что невозможно навязать исполнение всех законов.
Сворачиваемое пространство ничем  не  изменило  контрабандной  торговли,
разве что упростила мелкие вылазки.  Мелкие  не-корабли.  Насколько  ма-
леньким возможно сделать такой корабль? Пробел в знаниях Великой Матери.
Его восполнили данные Архивов: "Диаметр - 140 метров".
   Значит, довольно маленький. Камни Су представляли из себя груз  прив-
лекательный сам по себе.  Критическим  экономическим  барьером  являлось
Сворачиваемое Пространство: насколько ценен груз по сравнению с размером
и массой? На перевозку массивных грузов могли потребоваться тысячи и ты-
сячи соларов. Камни Су притягивают контрабандистов как магнит. Для  Чти-
мых Матре они также  представляют  особый  интерес.  Простая  экономика?
Всегда обширный рынок. Эти камни притягивают контрабандистов  с  той  же
силой, что и меланж, теперь когда Гильдия так  беспечно  его  расходует.
Гильдия всегда хранила по складам запасы спайса, каких должно хватить не
на одно поколение.
   Они думают, им  удастся купить иммунитет от Чтимых Матре! Но это  да-
вало нечто, что как смутно угадывала Великая Мать, можно будет повернуть
в свою пользу. В своем  безумном  гневе  Чтимые  Матре  разрушили  Дюну,
единственный из известных естественных источников  меланжа.  По-прежнему
не заботясь о последствиях (что однако странно) они уничтожили население
Тлейлакс, чьи акслотль-автоклавы наполняли спайсом Старую Империю.
   А у нас есть существа, способные воссоздать Дюну. У нас  также,  воз-
можно, единственный из оставшихся в живых  мастер  Тлейлаксу.  Где-то  в
мозгу Скитейла скрыт способ превратить автоклавы в рог изобилия, который
будет изливать меланж. Если нам удастся заставить его поделиться этим.
   Сейчас непосредственную проблему  представляла  собой  Дортуйла.  Эта
женщина преподносила свои идеи с краткостью, которая  делала  ей  честь.
Водящие и их футары, говорила она, обеспокоены чем-то, о чем они не  хо-
тят говорить. Дортуйла поступила умно, что не  пыталась  испробовать  на
них тактики убеждения Бене Джессерит. Никогда нельзя сказать, как отреа-
гируют люди из Рассеивания. Но что их встревожило?
   - Какая-то иная угроза, нежели Чтимые Матре, - предположила Дортуйла.
Она не рискнула сказать большего, но возможность такого существовала,  и
ее следовало рассмотреть.
   - Существенно то, что они говорят, что желают союза,  -  сказала  Од-
рейд.
   - Объединение для решения общей проблемы, - вот как они выразили это.
   Несмотря на проверку ясновидением, Дортуйла советовала лишь  осторож-
ное исследование предложения.
   Почему вообще отправляться на Баззел? Потому что Чтимые  Матре  прос-
мотрели Баззел или ошибочно сочли его малозначимым?
   - Маловероятно, - решительно сказала Дортуйла.
   Одрейд согласилась. Дортуйла, вне зависимости от того, какую  грязную
работу она изначально была отправлена исполнять, теперь управляла ценной
собственностью и, что  более  важно,  она  была  Преподобной  Матерью  с
собственным не-кораблем, который доставил бы ее к  Великой  Матери.  Она
знала местонахождение Дома Ордена, что безусловно было  бы  для  охотниц
бесполезно. Они знают, что Преподобная Мать скорее убьет себя,  чем  вы-
даст этот секрет.
   Проблемы складывались в проблемы. Но прежде всего будем  Сестрами.  С
уверенностью можно сказать, что Дортуйла правильно расценит мотивы Вели-
кой матери. Одрейд перевела разговор на более личные вопросы.
   Это прошло хорошо. Дортуйлу перемена темы явно позабавила, но она бы-
ла согласна поболтать.
   У Преподобных Матерей в одиночестве отправляющих свое служение на от-
даленных планетах часто возникало то, что Сестры называли "другими инте-
ресами". В прошлые времена это звалось "хобби", но внимание, посвящаемое
этим интересам,  зачастую  заводило  их  в  крайности.  Одрейд  находила
большинство этих интересов скучными, но ей показалось  немаловажным  то,
что свой интерес Дортуйла называла хобби. Она  собирает  старые  монеты,
так ведь?
   - Какого рода?
   - У меня есть две ранне-греческие серебряные  монеты  и  великолепный
золотой обол.
   - Подлинные?
   - Они настоящие, - ответила та, имея в виду, что  она  просканировала
Иные Воспоминания, чтобы определить их  подлинность.  Увлекательно.  Она
использовала свои способности так, чтобы усилить их, даже в своем хобби,
совмещая Внутреннюю историю и внешний мир.
   - Это очень интересно, Великая Мать, - наконец проговорила  Дортуйла.
- Я ценю ваше заверение в том, что мы по-прежнему Сестры,  равно  как  и
то, что вы интересуетесь древними картинами как параллельным  хобби.  Но
обе мы знаем, почему я здесь.
   - Контрабандисты.
   - Конечно. Чтимые Матре не могли пропустить моего присутствия на Баз-
зел. Контрабандисты продают тем, кто больше заплатит. Нам следует  пред-
положить, что они получили прибыль от своего ценного знания  о  Баззеле,
камнях Су и постоянно живущей на планете Преподобной Матери и ее  помощ-
никах. И мы не должны забывать о том, что меня каким-то образом отыскали
Водящие.
   Проклятье, - подумала Одрейд. - Именно такого советника, как  Дортуй-
ла, мне хотелось бы иметь при себе. Интересно, сколько еще подобных  та-
лантов рассыпано по Вселенной, закопанно из соображений дурацкой  жесто-
кости? Почему мы так часто отбрасываем талантливых Сестер?  Это  древняя
слабость, какую пока еще не удалось изжить Общине.
   - Я думаю мы узнали о Чтимых Матре нечто очень ценное,  -  продолжала
Дортуйла.
   Не было необходимости кивать в знак согласия. Вот суть того, что при-
вело Дортуйлу в Дом Ордена. Безумные охотницы как стая хищных птиц нале-
тели на Старую Империю, убивая всех и сжигая все там, где они подозрева-
ли существование центров Бене Джессерит. Но охотницы не  коснулись  Баз-
зел, даже несмотря на то, что его местоположение должно  быть  прекрасно
известно.
   - Почему? - спросила Одрейд, вслух высказывая то, что было на  уме  у
них обеих.
   - Никогда не порти собственное гнездо, - ответила Дортуйла.
   - Ты думаешь, они уже проникли на Баззел?
   - Пока нет.
   - Но ты полагаешь, Баззел - это именно то место, что им нужно?
   - Первичная проекция.
   Одрейд просто смотрела на нее. Так значит, у Дортуйлы есть  еще  одно
хобби! Она копается в Иной Памяти, оживляя и собирая хранящиеся там  та-
ланты. Кто может ее в этом обвинить? Время, должно быть, тянется на Баз-
зел так медленно.
   - Вывод ментата, - обвиняюще заявила Одрейд.
   - Да, Великая Мать, - очень покорно.
   Предполагалось, что Преподобные Матери могут таким образом копаться в
Иной Памяти только с разрешения Дома Ордена, но и в этом  случае  только
под руководством и при поддержке еще одной Сестры. Похоже, Дортуйла  так
и осталась мятежницей. Она следовала собственным  желаниям  так  же  как
когда-то в случае с запретной любовью. Хорошо! Бене Джессерит необходимы
подобные мятежники.
   - Они не хотят повредить Баззел, - сказала Дортуйла.
   - Водный мир?
   - Из  него получился бы подходящий дом для слуг-амфибий. Не для фута-
ров и Водящих. Я тщательно их изучила.
   Все свидетельствовало о том, что Чтимые Матре планируют завезти обра-
щенных в рабство слуг, скорее всего амфибий, для сбора камней Су. У Чти-
мых Матре могут быть и рабы-амфибии. Знание, результатом которого  стали
футары, может создавать всякие формы пограничной жизни.
   - Рабы - опасное нарушение равновесия, - раздумчиво сказала Одрейд.
   Тут Дортуйла впервые позволила себе  проявление  сильного  чувства  -
глубокого отвращения, от которого ее рот сжался в тонкую линию.
   Этот сценарий  Община  распознала  очень  давно:  неизбежное  падение
рабства или шпионажа. Они просто создавали  резервуары  ненависти.  Если
нет надежды на то, что возможно будет уничтожить всех врагов, лучше и не
пытаться. Сдерживайте свои порывы твердой уверенностью в том, что подав-
ление лишь усилит ваших врагов. День подавляемых настанет, и помоги небо
рабовладельцу, когда этот день придет. Это обоюдоострый клинок. Подавля-
емые всегда учатся у хозяина и копируют его. И когда  роли  переменятся,
пьеса снова будет разыграна по тем же нотам - насилие и месть, но наобо-
рот. И снова смена ролей, и снова и снова, и так до бесконечности.
   - Повзрослеют они когда-нибудь? - вопросила в пространство Одрейд.
   Ответа у Дортуйлы не было, но она тут же внесла предложение:
   - Мне необходимо вернуться на Баззел.
   Одрейд задумалась. Опять изгнанная Преподобная Мать оказалась на  шаг
впереди Великой Матери. Как бы ни хотелось отказаться от такого решения,
обе они знали, что это будут наилучшим шагом. Футары и Водящие вернутся.
И что более важно, при наличии планеты, настолько  желанной  для  Чтимых
Матре, высоки шансы того, что за посетителями  из  Рассеивания  следили.
Чтимым Матре придется что-то предпринять, и этот шаг  может  поведать  о
них немало.
   - Конечно, они полагают, что Баззел - приманка в ловушке,  -  сказала
Одрейд.
   - Я могла бы сделать так, чтобы стало известно, что я изгнана  своими
Сестрами, - заметила Дортуйла. - Этому нетрудно найти подтверждение.
   - Использовать себя в качестве приманки?
   - Великая Мать, а что если их можно соблазнить на переговоры?
   - С нами?
   Что за удивительная идея!
   - Я знаю, их история состоит не из разумных дискуссий, но...
   - Это великолепно! Но давай добавим искушения. Скажем, ты убедила ме-
ня, что я должна прийти к ним с предложением покорности Бене Джессерит.
   - Великая Мать!
   - У меня нет никаких намерений сдаваться. Но разве есть лучший способ
заставить их заговорить?
   - Баззел - неудачное место для встречи. Наши  возможности  там  очень
невелики.
   - Сильнее всего они чувствуют себя на Узловой. Если они  предложат  в
качестве места встречи эту планету, ты могла бы дать себя уговорить?
   - Это потребует тщательного планирования. Великая Мать.
   - Ода, очень тщательного, - пальцы Одрейд побежали по клавишам консо-
ли. - Да, сегодня, - сказала она в ответ на пробежавший по столу вопрос,
потом через заваленный кристаллами рабочий стол обратилась к Дортуйле: -
Я хочу, чтобы перед возвращением ты встретилась с  моим  Советом  и  ос-
тальными. Мы основательно проинструктируем тебя, но я даю тебе свое лич-
ное заверение в том, что ты получаешь  полную  свободу  действий.  Самое
важное - заставить их договориться о встрече на Узловой... и, я надеюсь,
ты понимаешь, насколько мне не нравится  использовать  тебя  в  качестве
приманки.
   Когда Дортуйла, глубоко задумавшись, не ответила, Одрейд произнесла:
   - Они могут и проигнорировать нашу инициативу и просто смести  с  по-
верхности планеты нашу станцию на Баззеле. И все же ты - лучшая наживка,
какая у нас есть.
   - Мне и самой не нравится идея того, чтобы болтаться на крючке, Вели-
кая Мать, - слова Дортуйлы говорили о том, что за все эти  годы  она  не
утратила чувства юмора. - Пожалуйста, держите покрепче удочку.
   Она встала и бросив обеспокоенный взгляд на заваленный  стол  Одрейд,
добавила:
   - У вас столько работы, и, боюсь, я задержала ваш ланч.
   - Мы поедим вместе, Сестра. В настоящее время, ты  важнее  всего  ос-
тального.


   Все государства - абстракции Octun Politicus
   Архивы Бене Джессерит

   Луцилла предостерегала себя, что не стоит полагаться на ощущение, что
в этой ядовито-зеленой комнате и посещениях Великой Чтимой  Матре,  есть
что-то знакомое и привычное. Это Узловая Станция, бастион тех, кто  жаж-
дет уничтожения Бене Джессерит. Это враг. День семнадцатый.
   Непогрешимые внутренние часы, запущенные в ней в момент Агонии, пока-
зали ей, что она уже приспособилась к  приблизительному  ритму  планеты.
Пробуждение на восходе. И никак не угадать, когда  ее  накормят.  Чтимые
Матре ограничивали ее одной трапезной в день.
   И всегда этот футар в своей клетке. Напоминание: Вы  оба  в  клетках.
Вот как мы обращаемся с опасными животными. Иногда ради удовольствия  мы
их выпускаем поразмять ноги, но потом - назад в клетку.
   Минимальное количество меланжа в еде. Не потому что бережливы, только
не при их богатстве. Просто небрежный жест, призванный показать то, "что
могло бы быть твоим, веди ты себя разумно".
   Когда она придет сегодня?
   В появлениях Великой Чтимой Матре не было никакого определенного  по-
рядка. Случайные визиты, чтобы вывести пленницу из равновесия? Возможно.
А внимания командира требуют также и другие дела. Отправляйся  навестить
опасного зверька, как только появится окно в рутинном распорядке дня.
   Может быть, я и опасна, Паучья Королева, но я не твой  домашний  зве-
рек.
   Луцилла ощущала присутствие сканирующих устройств. Эти хитрые  машины
вглядывались в плоть, выискивая спрятанное оружие, присматриваясь к  ра-
боте органов. Нет ли у нее чужеродных имплантантов? А как на счет допол-
нительных органов, хирургическим путем встроенных в это тело?
   Ничего подобного, Мадам Паук. Мы полагаемся на то, что  дано  нам  от
рождения.
   Луцилла понимала, что самая страшная сейчас для нее опасность  заклю-
чается в том, что она станет чувствовать себя в подобном окружении не на
месте. Те, кто схватили ее, поставили ее в ужасающее  положение,  но  не
могли отобрать ее способностей Бене Джессерит. Она могла заставить  свое
тело умереть еще до того, как шир в ее  теле  будет  истощен  до  преда-
тельства. Она сохранила разум... и рой Воспоминаний с Лампадас.
   В задней стене отъехала желтоватая панель, и лента  транспортера  вы-
везла клетку с футаром. Так значит Паучья Королева уже в  пути  высылает
вперед себя напоминание-угрозу. Все как обычно. Рановато сегодня. Раньше
чем когда-либо.
   - Доброе утро, футар, - весело пропела Луцилла.
   Футар глянул на нее, но ничего не сказал.
   - Ты должно быть, ненавидишь эту клетку, - сказала Луцилла.
   - Не любить клетка.
   Луцилла успела уже определить, что эти существа до некоторой  степени
владеют способностью говорить, но насколько далеко простирается эта спо-
собность, по-прежнему ускользало от нее.
   - Думаю, она тебя тоже морит голодом. Тебе хотелось бы съесть меня?
   - Есть, - отчетливый интерес в его взгляде.
   - Хотелось бы мне быть Водящим.
   - Ты, Водящий?
   - А если да, стал бы ты меня слушаться?
   Из пола поднялось тяжелое кресло Паучьей Королевы. По-прежнему ни ма-
лейшего признака ее присутствия, но стоит предположить, что она  слушает
эти беседы.
   Футар уставился на Луциллу со странным напряжением.
   - А Водящие тоже держат вас в клетках и впроголодь?
   - Водящий? - отчетливые вопросительные интонации в его голове.
   - Я хочу, чтобы ты убил Великую Чтимую Матре, - в этом для них не бу-
дет ничего удивительного.
   - Убить Дама!
   - И съесть ее.
   - Дама яд, - с унынием.
   О-о-о! разве это не интереснейшая информация!
   - Она - не яд. Ее мясо такое же как мое.
   Футар подошел к ней, насколько позволяла клетка. Левая рука  оттянула
нижнюю губу, показывая красный воспаленный шрам, похожий на ожог.
   - Видишь яд, - сказало существо, уронив руку.
   Интересно, как ей это удалось? От нее не пахнет никаким ядом.  Пахнет
человеческой плотью, основанным на адреналине наркотиком,  который  дает
эти оранжевые глаза, реагируя на ярость... и  некоторые  другие  эмоции,
как открыла Луцилла. Например, чувство абсолютного превосходства.
   Насколько далеко простирается понятливость футара?
   - Это был горький яд?
   Футар скорчил гримасу и плюнул на пол.  Действие  быстрее  и  гораздо
сильнее слов.
   - Ты ненавидишь Даму?
   Оскаленные клыки.
   - Ты ее боишься?
   Футар улыбнулся.
   - Тогда почему ты ее не убьешь?
   - Ты не Водящий.
   Так для убийства ему требуется приказ Водящего!
   В комнату вошла Великая Чтимая Матре и опустилась на кресло.
   - Доброе утро, Дама, - так же весело, как до  этого  Футару,  пропела
Луцилла.
   - Я не давала тебе позволения так меня называть, - тихим голосом, а в
глазах уже загораются оранжевые огоньки.
   - Мы здесь болтали с футаром.
   - Я знаю, - огоньки стали ярче. - И если ты мне его избаловала...
   - Но Дама...
   - Не называй меня так!
   Паучья Королева так и вылетела из кресла, в глазах Сбилось  оранжевое
пламя.
   - Прошу, сядь пожалуйста, - улыбнулась Луцилла. - Так допрос  не  ве-
дут, - сарказм - опасное оружие. Вчера ты сказала, что хотела бы продол-
жить наше обсуждение Политики.
   - Откуда ты знаешь, который час? -  опустилась  в  кресло,  но  глаза
по-прежнему полыхают.
   - У всех Бене Джессерит есть эта способность.  Пробыв  на  ней  всего
лишь некоторое время, мы способны чувствовать ритм любой планеты.
   - Странный талант.
   - Это может делать каждый. Все дело в восприимчивости.
   - А я могла бы научиться?
   Оранжевый огонь в ее глазах угасал.
   - Я сказала каждый. Ты ведь все же человек, не так ли? Вопрос, на ко-
торый пока еще нет полного ответа.
   - Почему ты говоришь, что у вас нет правительства?
   Хочет сменить тему. Наши способности тревожат ее.
   - Я говорила не совсем это. У нас нет форма