льного правительства.
   - Нет даже общественного кодекса?
   - Нет такого свода законов, который  отвечал  бы  всем  потребностям.
Преступление в одном обществе может казаться требованием морали  в  дру-
гом.
   - У людей всегда есть правительство.
   Оранжевые пятна почти полностью исчезли из ее глаз. Почему это ее так
интересует?
   - У людей есть политика. Я вчера тебе это говорила.  Политика  -  ис-
кусство казаться искренним и совершенно открытым, скрывая при  этом  как
можно больше.
   - Так значит вы, ведьмы, скрываете.
   - Я этого не сказала. Когда мы говорим "политика", это предупреждение
нашим Сестрам.
   - Я тебе не верю. Человеческие существа всегда создают  ту  или  иную
форму...
   - Соглашения?
   - Это слово ничем не хуже других!
   Почему-то оно приводит ее в ярость.
   Луцилла больше ничего не сказала, а потому Великая Чтимая Матре  чуть
наклонилась вперед.
   - Вы скрываете!
   - Разве я не в праве скрывать от тебя то, что может помочь тебе побе-
дить нас?
   Вот тебе вкусная наживка!
   - Я так и думала! - с явным удовлетворением она откинулась на  спинку
кресла.
   - Впрочем, почему бы не открыть это? Ты полагаешь, что ниши единолич-
ной власти всегда под рукой и их можно заполнить, но не понимаешь  того,
что это означает в случае моей Общины.
   - О, скажи мне пожалуйста.
   Тяжеловато для сарказма.
   - Ты думаешь, что все можно свести к инстинктам, уходящим  корнями  в
племенные времена и дальше. Вожди и старейшины. Таинственная мать и  Со-
вет. А до них Сильнейший (или Сильнейшая), кто заботится  о  том,  чтобы
все были сыты, что бы всех охранял огонь у входа в пещеру.
   - В этом есть смысл.
   Да, правда?
   - О, я согласна. Эволюция форм изложена достаточно ясно.
   - Эволюция, ведьма! Одно положенное на другое.
   Эволюция. Смотри-ка как она бросается на ключевые слова.
   - Это сила, которую можно взять под контроль, повернув ее на себя са-
му.
   Контроль! Смотри, какой ты вызвала интерес. Она любит это слово.
   - Так вы устанавливаете законы так же, как и все остальные!
   - Регуляции, может быть, но разве все не временно?
   - Конечно, - сказано с напряженным интересом.
   - Но твоим обществом управляют бюрократы, которые знают,  что,  чтобы
они ни делали, они неспособны внести в это ни грана воображения.
   - Это важно?
   Неподдельно озадачена. Взгляни, как она хмурится.
   - Только для тебя, Чтимая матре.
   - Великая Чтимая Матре!
   Ага, она еще и обидчива!
   - Почему ты не позволяешь звать тебя Дама?
   - Мы не близки.
   - А футар тебе близок?
   - Перестань уходить от темы!
   - Хочу зубы чистить, - вмешался футар.
   - А ты заткнись!
   И впрямь гневается!
   Футар опустился на четвереньки, но явно не испугался.
   Великая Чтимая матре перевела горящий оранжевым огнем взгляд  на  Лу-
циллу:
   - Что насчет бюрократов?
   - У них нет пространства для  маневра,  поскольку  именно  вследствие
этого жиреют те, кому они подчиняются. Если не видишь разницы между  ре-
гуляцией и законом, силу закона имеет и то, и другое.
   - Не вижу никакой разницы.
   Она даже не понимает, что она о себе выдала.
   - Законы выражают миф о навязанной перемене. Прекрасное новое будущее
наступит, поскольку принят тот или иной закон. Законы  навязывают  буду-
щее. А регуляции, как верят, придают силу прошлому.
   - Верят?
   Ей и это слово тоже не нравится.
   - В каждом случае действие иллюзорно.  Как  назначение  комитета  для
изучения проблемы. Чем больше людей в комитете,  тем  больше  предвзятых
мнений по данной проблеме.
   Осторожно! Она действительно над этим задумалась, пытается  приложить
к самой себе.
   Луцилла попыталась придать своего голосу наибольшую убедительность:
   - Ты живешь в приумноженном прошлом и пытаешься понять некое  неопоз-
наваемое будущее.
   - Мы не верим в предвидение.
   Да нет, верит! Наконец-то. Вот почему она держит нас в живых.
   - Дама, пожалуйста. В самозаточении в  тесном  круге  законов  всегда
есть нечто неуравновешенное.
   Будь осторожна! Ей не нравится, что ты зовешь ее Дама.
   Великая Чтимая Матре поерзала в своем кресле, скрипнуло дерево.
   - Но законы необходимы!
   - Необходимы? Это опасно.
   - Почему же?
   Помягче с ней. Она чувствует, что ей что-то угрожает.
   - Правит необходимость, а законы не дают адаптироваться. И  неизбежно
обрушивается вся система. Это как банки, владельцы которых  думают,  что
покупают себе будущее. "Сила в моем времени! Плевать на потомков!".
   - А что могут сделать для меня потомки?
   Не говори ничего! Взгляни на нее. Она реагирует на основе общего  су-
масшествия. Подкинь ей что-нибудь другое.
   - Чтимые Матре начинали как террористы. Сначала  бюрократы  и  террор
как избранное оружие.
   - Если оно у тебя под рукой, используй его. Но мы подняли  восстание.
Терроризм? Слишком хаотично.
   Ей нравится слово "хаос". Оно включает все, что находится вне ее. Она
даже не спросила, откуда ты знаешь о ее происхождении. Она принимает на-
ши способности как мистические.
   - Не странно ли, Дама... - никакой реакции, продолжай - ...как быстро
восставшие подражают под власть того самого уклада, над которым одержали
победу? Это не столько - яма на пути всех правительств, сколько  заблуж-
дение, поджидающее каждого, кто приходит к власти.
   - Ага! А  я думала,  ты  скажешь мне что-нибудь новое.  Это мы знаем:
"Власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно".
   - Неверно, Дама. Здесь действует правило более тонкое и гораздо более
всеобъемлющее: Власть привлекает коррумпированных и развращенных.
   - Ты смеешь обвинять меня в коррупции?
   Следи за глазами!
   - Я? Обвиняю тебя? Единственный, кто способен на это, -  ты  сама.  Я
лишь высказала тебе мнение Бене Джессерит.
   - И не сказала мне ничего!
   - И все же мы верим, что над всяким законом существует мораль,  кото-
рая как сторожевой пес должна следить за всеми нападками  на  неизменное
регулирование.
   Ты употребила два слова в одной фразе, а она даже не заметила.
   - Власть срабатывает всегда, ведьма. Власть есть закон.
   - И правительства, которые увековечили себя на такой  срок,  что  эта
вера всегда становится спутницей коррупции.
   - Моральность!
   Ей плохо дается сарказм, особенно, когда она вынуждена защищаться.
   - Я действительно пыталась помочь тебе, Дама. Законы опасны для  всех
- виновных и невинных в равной мере. Не важно, считаешь ли ты себя могу-
щественной или беспомощной. Законы не обладают  человеческим  пониманием
ни людей, ни самих себя.
   - Нет такой вещи, как человеческое понимание!
   На наш вопрос получен ответ. Не человек. Обращайся к ее  подсознанию.
Оно скрыто нараспашку.
   - Законы всегда требуют интерпретации. Связанный  законом  не  желает
никакой терпимости к сочувствию. "Закон есть закон".
   - Так и есть!
   Ушла в защиту.
   - Это опасная мысль, особенно для невиновных. Люди  инстинктивно  это
чувствуют и негодуют на подобные законы. Делаются  какие-нибудь  мелочи,
зачастую бессознательно, чтобы подрезать крылья "закону" и тем, кто  за-
нимается этой чушью.
   - Как ты смеешь называть это чушью? - Паучья Королева поднялась  было
с кресла, но упала обратно.
   - О, да! И закон, персонифицированный во всех зависящих от него  жиз-
нях, возмущается, слыша слова, подобные моим!
   - И по праву, ведьма!
   Но она не приказывает тебе замолчать.
   - "Больше законности!", говорите вы, "больше законности!. Таким обра-
зом вы  создаете все больше инструментов, закрывающих дорогу сочувствию,
и по ходу дела новые ниши для тех, кто питается от этой системы.
   - Так было и так будет всегда!
   - И снова неверно. Это - рондо. Катится колечко и  катится,  пока  не
покалечит не того человека или не ту группу лиц. И тогда,  вы  получаете
анархию. Хаос. - Видишь, как она вскочила? - Мятежники, террористы, уси-
ление взрывов насилия. Джихад! И все из-за того, что  вы  создали  нечто
бесчеловечное.
   Взялась за подбородок. Следи внимательней!
   - Как мы забрели так далеко прочь от политики,  ведьма?  Таково  было
твое намерение?
   - Мы не ушли и на долю миллиметра!
   - Я полагаю, сейчас ты мне скажешь, что вы, ведьмы, практикуете некую
форму демократии.
   - С бдительностью, какой ты себе не можешь даже представить.
   - Ну попытайся.
   Она думает, ты сейчас откроешь ей секрет. Расскажи ей кое-что.
   - Демократию легко сбить с истинного  пути,  демонстрируя  выборщикам
козлов отпущения. Бейте богатых, хапуг, преступников, глупых  лидеров  и
так далее до бесконечности.
   - Ты веришь в то же, что и мы!
   Надо же! Как ей хочется быть похожей на нас!
   - Ты говорила, что вы были поднявшими восстание бюрократами. Ты  зна-
ешь недостаток. Верхушка бюрократии, которой не в силах коснуться  изби-
рательная система, всегда расширяется до пределов энергии системы.  Кра-
дет ее у старых, у тех, кто отошел от дел, у всех. Особенно у тех,  кого
мы когда-то называли средним классом, поскольку именно он  является  ис-
точником основной энергии.
   - Вы думаете о себе как... как о среднем классе?
   - Мы не воспринимаем себя как-то фиксирование. Но Иная Память  указы-
вает нам на недостатки бюрократии. Я полагаю, у  вас  есть  нечто  вроде
гражданской службы для "низших слоев"?
   - Мы заботимся о своих.
   Прозвучало страшным эхом.
   - Тогда ты знаешь, как выхолащивается система выборов. Основной симп-
том: люди не приходят голосовать. Инстинкт говорит им, что это бесполез-
но.
   - Что там не говори, демократия - это идиотская идея.
   - Мы согласны. Она просто склонна к демагогии. Это заболевание, кото-
рому подвержена любая выборная система. И тем не менее демагогов нетруд-
но вычислить. Они оживленно жестикулируют и говорят, как будто с церков-
ной кафедры, каждое их слово полно религиозного  пыла  и  богобоязненной
искренности.
   Она довольно усмехается!
   - Искренность, за которой ничего нет, требует немалой практики, Дама.
А профессиональную выучку всегда возможно отследить.
   - Ясновидящим?
   Смотри, как она подалась вперед? Мы снова задели ее за живое.
   - Любым, кто научится распознавать признаки: Повторение. Значительные
усилия, направленные на то, чтобы привлечь твое внимание к  словам.  Ни-
когда не обращайте внимания на слова. Смотри, что делает  этот  человек.
Так ты узнаешь мотивы.
   - Так у вас нет демократии.
   Рассказывай, выдавай мне еще секреты Бене Джессерит.
   - Да нет, есть.
   - Я думала, ты сказала...
   - Мы хорошо ее охраняем, отслеживая то, что я только  что  описывала.
Опасность велика, но велика и награда.
   - Знаешь, что ты мне только что сказала? Что вы просто скопище  дура-
ков!
   - Милая госпожа! - вмешался футар.
   - Заткнись или я отправлю тебя назад в стаю!
   - Ты не милая, Дама.
   - Видишь, что ты наделала, ведьма? Ты испортила его!
   - Думаю, всегда есть какие-нибудь еще.
   ОООО. Погляди на эту улыбку.
   Луцилла в точности повторила улыбку Чтимой  Матре,  подстраивая  свой
пульс под ее. Видишь, насколько мы похожи? Конечно,  я  пыталась  ранить
тебя. Разве на моем месте ты не сделала бы того же?
   - Так значит, вы знаете, как заставить демократию делать то, что  вам
нужно, - жадно пожирая глазами.
   - Метод тонок, однако довольно прост. Необходимо создать  систему,  в
которой большинство людей смутно или глубоко неудовлетворены.
   Вот так это ей и видится. Заметь, как она кивает на каждое твое  сло-
во.
   - Это нагнетает ощущение разлитого в обществе мстительного  гнева,  -
Луцилла подстраивала фразы под ритм кивков. - Потом ты подсовываешь это-
му гневу необходимую мишень.
   - Отвлекающий маневр.
   - Но только не давай им времени на вопросы. Погреби собственные ошиб-
ки под все новыми законами. Ты движешься среди иллюзий. Тактика корриды.
   - О, да! Это прекрасно!
   Она чуть ли не ликует. Махни еще разок перед ней мулетой.
   - Помахай яркой тряпкой. Они набросятся и  станут  лишь  недоумевать,
когда за ней не окажется матадора. Это отупляет выборщиков точно так же,
как отупляет быка. А в следующий раз разумно своим  правом  выбора  вос-
пользуется гораздо меньшее число людей.
   - Вот почему мы так и делаем!
   Мы делаем! Сама-то она слышит, что говорит?
   - Тогда набросься на апатичных избирателей. Заставь их  почувствовать
себя виноватыми. Не позволяй им думать. Корми их. Развлекай. Не перебар-
щивай!
   - О, нет! Никогда не перебарщивай!
   - Дай им знать, что их ожидает голод, если они откажутся идти в  ногу
со всеми. Дай им взглянуть на скуку, навязанную тем, кто раскачивает ко-
рабль. Благодарю тебя, Великая мать. Вполне подходящий образ.
   - И вы не позволяете иногда быку поддеть матадора?
   - Конечно. Бах! Хватайте того! А затем сидишь и ждешь, когда уляжется
смех.
   - Я же знала, что вы не допускаете демократии!
   - Почему бы тебе мне не поверить? Ты искушаешь судьбу!
   - Потому что если бы вы разрешили открытое голосование, судей  и  жю-
ри...
   - Мы называем их Прокторами. Нечто вроде Суда Всего.
   А теперь ты ее запутала.
   - И никаких законов... регуляций, или как там тебе нравится их  назы-
вать?
   - Разве я не сказала,  что мы даем им разные определения. Регуляции -
прошлое. Законы - будущее.
   - Но как-то же вы ограничиваете этих... этих Прокторов!
   - Они могут принять любое решение, какое пожелают,  в  точности  так,
как и должен функционировать суд. И да будут прокляты законы!
   - Внушающая беспокойство мысль.
   Она действительно обеспокоена. Взгляни, как потускнели  ее  глаза.  -
Первое правило нашей демократии гласит:  "Никаких  законов,  сковывающих
судей. Подобные законы глупы. Удивительно, как глупы  могут  быть  люди,
когда пребывают в мелких, обслуживающих самих себя группках.
   - Ты меня называешь глупой, не так ли!
   Бойся оранжевого огня.
   - Похоже, существует закон природы, который говорит, что для обслужи-
вающих самих себя группировок почти  невозможно вести себя  как  просве-
щенным людям.
   - Просвещенным! Я это знала!
   Эту улыбка опасна. Будь осторожна.
   - Это означает плыть в потоке  жизни,  приспосабливая  свои  действия
так, чтобы жизнь могла течь и продолжаться.
   - Конечно, с величайшим счастьем для наибольшего числа.
   Быстро! Похоже мы перемудрили! Смени тему!
   - Это - тот элемент, что Тиран выпустил из своего  учения  о  Золотой
Тропе. Он рассматривал не счастье, а только выживание человечества.
   Мы сказали, смени тему! Посмотри на нее! Она в ярости!
   Рука Великой Чтимой Матре, оставив подбородок, упала ей на колено.
   - А я собиралась пригласить тебя в наш орден, сделать тебя  одной  из
нас. Выпустить тебя.
   Отвлеки ее! Быстро!
   - Не говори ничего, - сказала Великая Чтимая Матре.  -  Даже  рта  не
открывай.
   Ну вот доигралась!
   - Ты столкнулась бы с Лонго или с кем-нибудь еще,  и  на  моем  месте
оказалась бы она! - Она глянула на скорчившегося футара. - Есть, милый?
   - Не есть милую женщину.
   - Тогда я брошу твой труп стае.
   - Великая Чтимая Матре.
   - Я сказала тебе, молчать! Ты посмела звать меня Дама.
   Неуловимым движением она вылетела из своего кресла. Дверь клетки  Лу-
циллы распахнулась и с мерзким скрежетом ударила в стену. Луцилла  попы-
талась было увернуться, но ее удерживала шигапроволока. Она даже не  ви-
дела удара, который разнес ей висок.
   В те несколько секунд, пока она умирала, сознание  Луциллы  заполняли
крики ярости - рой с Лампадас дал волю эмоциям, которые сдерживал не од-
но поколение.


   Некоторые люди ни в чем никогда не принимают  участия.  Жизнь  просто
происходит с ними. Они обходятся чуть большим нежели немое упорство -  с
яростью или насилием сопротивляются всему тому, что могло бы вытащить их
из заполненных обидой на весь свет иллюзий защищенности.
   Алма Мейвис Тараза

   Туда сюда, туда сюда. Весь день напролет Одрейд в нерешительности пе-
реводила взгляд с одного отчета  ком-камер  на  другой,  с  дискомфортом
что-то выискивая. Снова взглянуть на Скитейла, затем на маленького  Тега
с Дунканам и Мурбеллой, потом она надолго вперила Невидящий взгляд в ок-
но, раздумывая над последним Докладом Берзмали с Лампадас.
   Как скоро смогут они попытаться восстановить воспоминания баши?  Ста-
нет ли слушаться восстановленный гола?
   Почему нет больше ни слова ом рабби? Может  пора  начинать  программу
Экстремас Прогрессию, втягивая в разделение как можно больше Сестер?
   - Что касается эмоционального настроя в общине, эффект такого решения
станет сокрушительным.
   Доклады проекциями танцевали на рабочем столе, в то время как входили
и уходили помощники и советники, важные посетители. Подписать это. Одоб-
рить то. Урезать меланж для этой группы?
   Беллонда провела здесь весь день, сидела в своем учащающемся кресле у
стола. Она уже перестала спрашивать, к чему стремится Одрейд,  и  только
лишь наблюдала, не спуская с нее проницательного взгляда. Безжалостно.
   Они уже успели поспорить о том, способна ли новая популяция  песчаных
червей в Рассеивании вернуть пагубное воздействие на  вселенную  Тирана.
Этот бесконечный сон в каждой оставшейся частичке Червя по-прежннму бес-
покоил Белл. Но сама численность популяции говорила о том,  что  влиянию
Тирана на их судьбу пришел конец.
   Тамейлан заходила часом раньше, требуя от Беллонды такого-то  отчета.
Только что освежив свою память новыми поступлениями в  Архивы,  Беллонда
тут же пустилась в обличения по поводу изменения численности Общины, ис-
тощения ресурсов.
   Сейчас Одрейд смотрела, как ветер несет пыль  за  Тираном.  Незаметно
наползали тени, и на улице становилось все темнее и темнее. Когда насту-
пила полная темнота, Одрейд осознала, что тусклые огоньки между небом  и
землей это на самом деле свет в домах на далеких  плантациях.  Умом  она
понимала, что эти огоньки
   Зажглись гораздо раньше, но  оставалось  необъяснимое  ощущение,  что
этих светляков сотворила сама ночь.
   Какие-то из них мигали - это люди переходили из комнаты в  комнату  в
своих жилищах. Нет людей - нет света. Не тратьте попусту энергию.
   Блуждающие огоньки еще какое-то время занимали ее мысли. Вариант ста-
рого вопроса о падающем дереве в лесу: был ли звук, если  его  никто  не
слышал? Одрейд придерживалась той стороны, что  говорила,  что  вибрации
существуют вне зависимости от того, улавливает ли их сенсор.
   Следуют ли за нами тайные сенсоры в Рассеивание? Что за новые таланты
и изобретения могут использовать те, кто ушел в первое Рассеивание?
   Беллонда и так слишком долго молчала:
   - Дар, от тебя по всему Дому Ордена расходятся тревожные  сигналы,  -
не выдержала она наконец.
   Одрейд приняла это безо всякого комментария.
   - Чем бы ты ни была сейчас занята,  это  воспринимается  как  нереши-
тельность. Как печально звучит голос Беллонды. - Влиятельные группировки
обсуждают, не заменить ли тебя. Прокторы голосуют.
   - Только Прокторы?
   - Скажи, Дар, ты на днях действительно  помахала  Проктору  по  имени
Прэшка и сообщила ей, что прекрасно быть живой?
   - Да.
   - Чего ты этим добивалась?
   - Переоценивала. Никаких известий от Дортуйлы?
   - Ты в двадцатый раз сегодня уже об этом спрашиваешь! - Беллонда ука-
зала на рабочий стол. - Ты все возвращаешься к последнему докладу  Берз-
мали с Лампадас. Что-то, что мы проглядели?
   - Почему наши враги так цепляются за Гамму? Скажи мне, это ментат?
   - У меня недостаточно данных, и ты это знаешь!
   - Берзмали ментатом не был, но в его изложении событий есть некое не-
ослабное напряжение, Белл. Я говорила себе, ну хорошо, в  конце  концов,
он был любимым учеником баши. Можно понять, что Берзмали проявит  харак-
терные качества своего учителя.
   - Выкладывай, Дар. Что ты нашла в докладе Берзмали?
   - Он обрисовывает положение. Не полностью... но с мучительным  напря-
жением он вновь и вновь возвращается к Гамму. У многих экономических сил
там влиятельные связи. Почему наши враги не обруби