монополией на пряность. Свет пылающего огня, усиленный  специальными
призмами, окрашивал в красноватый цвет одутловатое лицо барона, придавая ему
зловещий вид. Выглядел барон неважно.
   За те годы, что провели здесь Марго и ее муж, Владимир Харконнен  не  раз
приглашал их в  свое  Убежище  или  на  гладиаторские  представления  рабов,
вывезенных с Гьеди Первой. Он был опасным человеком, этот барон,  и  слишком
много мнил о себе. Сейчас барон опирался на  золоченую  трость,  набалдашник
которой был выполнен в виде пасти гигантского песчаного червя Арракиса.
   Марго видела, что здоровье  Владимира  Харконнена  сильно  ухудшилось  за
прошедшие   десять   лет;   барон   страдал   таинственным   нервно-мышечным
заболеванием, которое к тому же вызывало сильную прибавку в весе. От  Сестер
Бене Гессерит она знала, отчего возник этот физический недуг и каким образом
он был причинен барону после того, как он изнасиловал Преподобную Мать Гайус
Элен Мохиам. Сам барон, впрочем, даже не догадывался о  происхождении  своей
болезни.
   Но вот в поле зрения Марго попала и эта дорогая  гостья  -  сама  Мохиам.
Седовласая  Преподобная  Мать  была  одета  в  черную   абу   с   украшенным
бриллиантами воротом. Увидев Марго, она улыбнулась в  знак  приветствия,  не
разжимая плотно сжатых тонких губ. Едва  заметными  движениями  пальцев  она
передала Марго сообщение и  задала  вопрос:  "Какие  новости  для  Верховной
Матери Харишки? Сообщи подробности. Мне надо отправить ей доклад".
   Марго ответила на  том  же  тайном  языке:  "Наметился  прогресс  в  деле
Защитной Миссии, хотя это только ничем не  подтвержденные  слухи.  Пропавшие
Сестры до сих пор не найдены. Возможно, все они мертвы".
   Мохиам не выразила удовольствия по этому  поводу.  Она  и  сама  когда-то
работала  в  Защитной  Миссии,  этом  бесценном  подразделении  Ордена  Бене
Гессерит, занимаясь насаждением суеверий на отдаленных планетах.  В  молодые
годы  Мохиам  провела  здесь  несколько  десятилетий,  притворяясь   местной
городской жительницей, распространяя нужную информацию и укрепляя  суеверия,
полезные для Бене Гессерит. Самой Мохиам  так  и  не  удалось  проникнуть  в
закрытое фрименское сообщество, но  в  течение  нескольких  столетий  многие
другие  Сестры  уходили  в  отдаленные  районы  пустыни,  смешиваясь  там  с
фрименами. Все они исчезли.
   Хотя Марго жила на  Арракисе  в  качестве  супруги  графа,  ее  попросили
поддержать тайную деятельность Защитной Миссии. Пользуясь  этим  положением,
она слышала неподтвержденные сообщения Преподобных Матерей. Доходили до  нее
и слухи о религиозных ритуалах, отправляемых по обычаям Бене Гессерит  среди
местных племен. В одном сиетче была священная женщина; в  городской  кофейне
удалось подслушать рассказ запыленного путника о мессианской  легенде,  явно
внушенной  "Доспехами  пророка".  Но  вся   эта   информация   не   исходила
непосредственно от фрименов. Народ пустыни, как и вся его  планета,  казался
совершенно непроницаемым.
   Может быть, фримены убили женщин Бене Гессерит и забрали их воду.
   "Эти другие были скорее  всего  поглощены  песками",  -  продолжала  свой
рассказ Марго, пользуясь языком пальцев.
   "Тем не менее постарайся их найти".
   Дав понять едва заметным кивком, что разговор окончен, Мохиам направилась
к боковой двери.
   - Рондо Туэк, - крикнул  лакей,  -  торговец  водой.  Обернувшись,  Марго
увидела широколицего, но худощавого и жилистого человека, который  пересекал
фойе странной катящейся походкой.  По  бокам  его  головы  виднелись  клочки
ржаво-рыжих волос, на темени они были очень редкими; широко посаженные серые
глаза. Марго шагнула вперед, чтобы поздороваться с этим гостем.
   - Ах вы, контрабандист!
   Впалые щеки Туэка  потемнели,  он  погрозил  Марго  пальцем,  как  грозит
учитель расшалившемуся ученику, его широкоскулое лицо расплылось в улыбке.
   - Я поставщик воды, которую добываю из льда полярных шапок.
   - Не будь ваша семья такой трудолюбивой, империя давно бы развалилась.
   - Миледи, вы слишком добры ко мне. - С этими словами  Туэк  поклонился  и
прошел в Большой Зал.
   У ворот Резиденции собралась толпа бедняков и  нищих  в  ожидании  редких
милостей со стороны графа. Пришли и просто зеваки поглазеть на  нищих  и  на
роскошный фасад каменного  дворца.  Продавцы  воды  в  традиционных  пестрых
одеждах  звонили  в  свои  колокольчики  и  выкрикивали  загадочные   слова:
"Су-су-сук!" Охрана - переодетые по такому случаю в имперскую форму  солдаты
Харконненов - стояла у входа,  отгоняя  назойливых  зевак  и  очищая  дорогу
приглашенным. Словом, на площади  перед  Резиденцией  происходило  настоящее
представление.
   Когда прибыли последние из приглашенных гостей, Марго бросила  взгляд  на
хронометр, вделанный в стену над входом, часы  были  украшены  механическими
фигурками и филигранными колокольчиками. Гости опоздали  почти  на  полчаса.
Марго поспешила к мужу и что-то прошептала ему на ухо.  Он  послал  слугу  к
Жонглерам, и те смолкли - это был сигнал, которого ждали все гости.
   - Позвольте мне привлечь ваше внимание, хм-м-м? - провозгласил Фенринг. -
Мы приглашаем всех в Обеденный Зал.
   По традиции шествие замыкали идущие рука об руку граф и графиня.
   По обе стороны от входа в Обеденный Зал  стояли  бассейны  для  умывания,
украшенные  мозаичными  изображениями  гербов  Коррино   и   Харконненов   в
соответствии с их  политической  значимостью.  Гербы  Дома  Ришезов,  бывших
властителей  Арракиса,  были  тщательно  вырезаны,  а  на  их  месте  теперь
красовались грифоны баронского Дома  Харконненов.  Гости  останавливались  у
бассейнов, погружали руки в воду, брызгали на пол, вытирали руки  и  бросали
полотенца в общую растущую кучу.
   Этот обычай предложил  барон  Владимир  Харконнен,  чтобы  показать,  что
правитель  не  заботится  о  количестве  воды  и  не  бережет  ее.  Это  был
оптимистичный намек на богатство. Фенрингу понравилась идея,  и  обычай  был
установлен - однако не без благодушного жеста: леди  Марго  увидела  в  этом
способ помочь нищим, причем совершенно символическим путем. С согласия  мужа
всем было объявлено,  что  по  окончании  любого  банкета  все  нищие  могут
собраться у ворот и, получив полотенца, унести с собой столько воды, сколько
они смогут из них выжать. +
   Чувствуя, как по вымытым холодной водой рукам бегут мурашки,  леди  Марго
вместе с мужем вошла в Обеденный Зал. На стенах висели  древние  ковры.  Под
потолком на одинаковой высоте плавали светильники, настроенные на одну и  ту
же желтую частоту спектра. Прямо над столом нависала люстра из сине-зеленого
хагальского кварца, в цепь был вмонтирован мощный индикатор ядов.
   Армия лакеев отодвигала стулья, помогая гостям рассаживаться  по  местам,
после чего те же лакеи накрывали салфетками колени гостей. Кто-то споткнулся
и уронил на пол хрустальное блюдо со стола, которое  разлетелось  на  тысячу
сверкающих осколков.  Слуги  торопливо  убрали  осколки  и  заменили  блюдо.
Присутствующие сделали вид, что ничего не заметили.
   Марго, сидя  у  подножия  стола,  благосклонно  смотрела  на  планетолога
Пардота Кинеса и его двенадцатилетнего  сына,  которые  заняли  предписанные
места по обе стороны от хозяйки. Марго была немало удивлена  тем,  что  этот
человек пустыни принял ее  приглашение.  Она  надеялась  понять,  правду  ли
говорят о нем многочисленные слухи. По опыту она  знала,  что  такие  вечера
славятся сплетнями и полным отсутствием искренности, хотя некоторые вещи  не
могли ускользнуть от тренированного внимания наблюдателя,  прошедшего  Школу
Бене Гессерит. Марго внимательно вгляделась в  поджарого  мужчину,  обратила
внимание на заплатку на воротнике его  серой  рубашки  и  на  сильную  линию
челюсти, прикрытой песочного цвета бородой.
   На два места дальше сидела Преподобная Мать Мохиам. Хазимир Фенринг занял
место во главе  стола,  усадив  по  правую  руку  барона  Харконнена.  Зная,
насколько ненавидят друг друга барон и Мохиам, Марго посадила их  как  можно
дальше друг от друга.
   Фенринг щелкнул  пальцами,  и  слуги  внесли  в  зал  подносы  с  кусками
экзотических блюд. Обходя столы, они смотрели на карточки и накладывали  еду
в тарелки.
   - Спасибо вам за то, что вы пригласили нас, леди Фенринг,  -  сказал  сын
Кинеса, глядя в глаза Марго. Планетолог представил  сына  как  Вейчиха,  что
означает "любимый". Марго видела сходство,  хотя  в  глазах  Кинеса-старшего
застыло мечтательное выражение, а  взгляд  сына,  воспитанного  в  традициях
народа пустыни, отличался большей жесткостью.
   Она улыбнулась мальчику.
   - Один из наших поваров - городской  фримен.  Он  приготовил  для  гостей
особое блюдо сиетчей - пироги с пряностью, медом и кунжутом.
   - Фрименская кухня выходит на имперский  уровень?  -  с  кривой  усмешкой
поинтересовался Пардот Кинес. Было похоже, что этот человек считает еду лишь
средством поддержания жизни и рассматривает формальные  обеды  как  досадное
отвлечение от других, более важных дел.
   - Кухня - это дело.., вкуса. - Марго тщательно и  дипломатично  подбирала
слова. Она отвела глаза.
   -  Я  воспринимаю  это  как  "нет",  -  сказал  Кинес.  Высокая   наемная
официантка, неся бутыль с узким горлышком,  переходила  от  гостя  к  гостю,
разливая по бокалам голубоватое вино  с  пряностью.  К  всеобщему  удивлению
слуги внесли в зал и поставили на  стол  блюдо  с  целой  рыбой,  украшенной
баззелскими устрицами. Даже богатейшие жители Арракина  не  могли  позволить
себе часто есть дары морей.
   - Ax! - восторженно воскликнул Фенринг на другом конце стола, когда слуга
поднял крышку блюда. - Как я наслажусь этой  эказской  репой!  Спасибо,  моя
дорогая.
   Слуга полил овощи ароматным темным соусом.
   - Никакие издержки не кажутся чрезмерными ради таких  дорогих  гостей,  -
произнесла Марго.
   - Позвольте мне сказать вам, почему эти овощи так дороги, - заговорил  со
своего места дипломат с Эказа, чем привлек всеобщее внимание. Биндикк  Нарви
был маленьким человечком с низким громоподобным  голосом.  -  Порча  посевов
уменьшила  наши  поставки  на  планеты  империи,  причем  уменьшила   просто
катастрофически. Мы называем эту напасть "грумманской болезнью".
   Дипломат тяжелым взглядом посмотрел на посла Груммана,  огромного,  много
пьющего мужчину с морщинистым смуглым лицом.
   - Мы обнаружили также признаки биологической диверсии  в  лесах  туманных
деревьев на континенте Элакка.
   Туманные деревья славились тем,  что  направление  их  роста  можно  было
контролировать силой мысли; из этих деревьев создавали самые прославленные в
империи деревянные скульптуры.
   Несмотря на свой исполинский  рост,  посол  Дома  Моритани,  Лупино  Орд,
оказался обладателем писклявого голоска.
   - Эти эказцы снова симулируют неурожай, чтобы  спровоцировать  рост  цен.
Это же древний трюк, который вы применяли еще до того,  как  ваши  вороватые
предки были за свои хорошие дела изгнаны со Старой Земли.
   - Этого вообще никогда не было...
   - Джентльмены, прошу  вас,  -  попытался  остановить  перепалку  Фенринг.
Грумманцы славились своей вспыльчивостью. Они были готовы вступить  в  драку
по самому ничтожному поводу. Фенринг находил все это глупым и скучным. -  Не
сделали мы ошибку, рассаживая гостей, дорогая?
   - Может быть, мы ошиблись, составляя список гостей? - отпарировала Марго.
   Гости  вежливо,  испытывая  неловкость,  рассмеялись.  Спорщики  умолкли,
продолжая, однако, сверлить друг друга злыми взглядами.
   - Так приятно видеть здесь нашего выдающегося  планетолога  и  его  юного
сына, - елейным тоном заговорил барон Владимир Харконнен. -  Какой  красивый
парень. Кажется, вы самый молодой из всех гостей.
   - Для меня большая честь находиться в столь блестящем обществе, - ответил
мальчик.
   - Я  слышал,  что  вас  воспитывают  как  последователя  вашего  отца,  -
продолжал барон, но Марго уловила сарказм под елеем. - Не знаю,  что  бы  мы
стали делать без планетолога.
   На самом деле Кинеса  очень  редко  видели  в  Арракине  и  не  требовали
обязательных донесений для императора. Собственно говоря, Шаддам  и  сам  не
очень интересовался изысканиями своего планетолога. Марго слышала  от  мужа,
что император занят сейчас совсем  другими  делами,  правда,  никто  не  мог
сказать, какими именно.
   Глаза молодого человека вспыхнули. Он поднял бокал с водой.
   - Могу ли я предложить тост за наших  хозяина  и  хозяйку?  Пардот  Кинес
удивленно взглянул на  сына,  словно  только  сейчас  поняв,  что  следовало
соблюсти светские приличия.
   - Прекрасная мысль, - поддержал мальчика барон Владимир  Харконнен.  Речь
его  была  несколько  смазанной,  что  Марго  приписала  слишком  усиленному
потреблению вина с пряностью.
   Прежде  чем  отхлебнуть  воды  из   бокала,   мальчик   твердым   голосом
провозгласил тост:
   - Пусть богатство, которое вы демонстрируете нам  едой  и  обилием  воды,
будет лишь бледным отражением богатства ваших душ.
   Гости шумно одобрили тост, хотя Марго заметила в  глазах  многих  из  них
алчный блеск. Планетолог, поколебавшись, все же решил высказать то, что было
у него на уме, и заговорил, когда стих звон бокалов:
   - Граф Фенринг, мне известно, что у вас в  Резиденции  строится  поливная
оранжерея. Мне было бы очень интересно на нее взглянуть.
   Марго внезапно поняла,  почему  Кинес  принял  приглашение,  ту  причину,
которая привела его в  Арракин  из  пустыни.  Одетый  в  простую  рубашку  и
поношенные бриджи, в наброшенной на плечи песчаного цвета  накидке,  он  был
больше похож на грязного фримена, чем на имперского служащего.
   -  Вы  выведали  этот  маленький  секрет,  хм-ма?  -  Фенринг   с   явным
неудовольствием  поджал  губы.  -  Я  хотел  сегодня  показать  гостям   эту
оранжерею, но ввиду некоторых  обстоятельств  этот  показ  стал  невозможен.
Вероятно, я сделаю это в другой раз.
   - Содержа частную  оранжерею,  не  станете  ли  вы  выращивать  растения,
недоступные народу Арракиса? - спросил юный Вейчих.
   - Пока, - тихо буркнул Пардот Кинес.
   Марго, однако, расслышала это слово. Стало  ясно,  что  было  бы  ошибкой
недооценивать этого невзрачно одетого человека и даже его сына.
   - Несомненно, это восхитительная цель - собрать растения со всей империи,
- терпеливо ответила Марго. - Я рассматриваю это как показ того,  что  может
предложить вселенная, а не того, в чем нуждаются люди и чего они лишены.
   Пардот обратился к сыну тихим, но твердым голосом:
   - Мы пришли сюда не для того, чтобы навязывать другим свои взгляды.
   - О, напротив, прошу вас, изложите нам  свои  взгляды,  -  запротестовала
Марго, стараясь не  замечать  оскорбительных  выпадов,  которыми  продолжали
обмениваться послы Эказа и Груммана. - Мы не обидимся, уверяю вас.
   - Да, - подал голос импортер  оружия  из  Карфага,  сидевший  у  середины
стола. Его пальцы были унизаны таким количеством перстней, что он  с  трудом
шевелил руками. - Расскажите нам об образе мыслей фрименов. Мы все хотим это
знать.
   Кинес неторопливо кивнул.
   - Я прожил с ними бок о бок много лет. Для того чтобы понять их, вам  для
начала придется осознать, что все их мышление основано  на  идее  выживания.
Они ничего не выбрасывают. Все сохраняется и используется повторно.
   - Вплоть до последней капли воды, - заговорил  Фенринг.  -  Они  добывают
воду даже из умерших, хм-м-м. Кинес посмотрел на сына, потом перевел  взгляд
на Марго:
   - Кстати, ваша оранжерея потребует огромного количества столь драгоценной
влаги.
   - Это правда, но как имперский наблюдатель я волен поступать со  здешними
природными ресурсами по своему усмотрению, - со значением сказал Фенринг.  -
Я готов потратить на оранжерею моей супруги любые деньги.
   - Никто не собирается оспаривать ваши права. - Голос Кинеса  не  дрогнул,
оставшись таким  же  твердым,  как  Защитный  Вал.  -  И  я,  между  прочим,
планетолог императора  Шаддама,  как  был  планетологом  императора  Эльруда
Девятого. Мы все исполняем здесь свой долг, граф  Фенринг.  Вы  не  услышите
здесь из моих уст речей на экологические темы, я просто  ответил  на  вопрос
вашей супруги.
   - Хорошо, планетолог, тогда расскажите  нам  то,  чего  мы  не  знаем  об
Арракисе, - сказал барон, глядя  в  стол.  -  Вы  провели  на  этой  планете
достаточно долгое время. Здесь погибло гораздо больше  моих  людей,  чем  во
всех остальных владениях Харконненов вместе взятых. Гильдия  даже  не  может
снабдить меня необходимым  количеством  метеорологических  спутников,  чтобы
осуществлять наблюдения за  погодой  и  давать  достоверные  прогнозы.  Это,
пожалуй, самое страшное.
   - Да, а если вспомнить о пряности, то Арракис - самая выгодная планета, -
добавила Марго, - особенно для вас, дорогой барон.
   - Эта планета сопротивляется тем, кто хочет ее понять, - сказал Кинес.  -
И мне не хватит моей короткой жизни, чтобы  до  конца  понять,  что  на  ней
происходит. Но одно я могу  сказать  твердо:  мы  должны  научиться  жить  с
пустыней, а не воевать с ней.
   - Фримены ненавидят нас? - спросила герцогиня Каула, кузина императора. В
ожидании ответа она застыла, не донеся до  рта  вилку  со  сладким  хлебцем,
приправленным бренди.
   - Они живут очень замкнуто и не доверяют чужакам не фрименам. Но при всем
том, это правдивый, прямодушный народ со своим кодексом чести, который не  в
состоянии до конца понять ни один человек, сидящий за этим столом, включая и
меня самого.
   Вскинув брови, Марго задала следующий вопрос, приготовившись наблюдать за
реакцией Кинеса:
   - Верно ли то, что, как мы слышали, вы  тоже  стали  одним  из  фрименов,
планетолог?
   - Я остаюсь верным слугой императора, миледи, хотя  нам  всем  есть  чему
поучиться у фрименов.
   За столом поднялся шум. В разных местах вспыхивали громкие  споры.  Слуги
начали разносить десерт.
   - У нашего императора до сих  пор  нет  наследника-мужчины,  -  заговорил
вдруг Лупино Орд, посол Груммана. Низкий голос тщедушного человечка приобрел
визгливые нотки. Посол был уже основательно пьян. - У него только две дочери
- Ирулан и Шалис. Не очень-то много стоят эти женщины...
   Он обвел присутствующих злобным  взглядом  своих  угольно-черных  глазок,
встретив неодобрение присутствующих дам, но не смог остановиться:
   - Но если у Дома Коррино не будет наследников, то он может уйти с дороги,
уступив место другому Великому Дому.
   - Если он проживет столько же, сколько Эльруд, то у Шаддама в запасе  еще
добрая сотня лет, - парировала Марго. - Может быть, вы не слышали  об  этом,
но леди Анирул снова ждет ребенка.
   - Мои обязанности иногда отвлекают меня от потока придворных новостей,  -
признал Орд и  поднял  бокал.  -  Будем  надеяться,  что  следующий  отпрыск
императора окажется мальчиком.
   - Послушайте, что он говорит,  -  раздалось  сразу  несколько  голосов  с
разных концов стола.
   Однако эказский  дипломат  Биндикк  Нарви  отреагировал  на  тираду  Орда
непристойным жестом. Марго  слышала  о  вражде  между  эрцгерцогом  Армандом
Эказом и виконтом Моритани Грумманским, но не могла  представить  себе,  что
она так далеко зашла. Да, напрасно она посадила двух врагов на таком  опасно
близком расстоянии.
   Орд схватил бутылку с голубым вином и налил себе полный бокал, прежде чем
это успел сделать слуга.
   - Граф Фенринг, у вас в доме я вижу множество картин,  статуй  и  бюстов,
изображающих особу нашего императора. Действительно ли сам император  Шаддам
тратит столь огромные суммы для такого самовосхваления? Это  расточительство
проникло во все уголки империи.
   - И находятся люди, которые пачкают его изображения или разбивают статуи,
- фыркнув, сказал карфагский импортер оружия.
   Думая  о  планетологе  и  его  сыне,  Марго  выбрала  с  подноса  сладкое
меланжевое печенье. Вероятно, гости не знают других слухов о том, что во все
эти великодушные дары императора