Антеак имеется шрам
на лбу, происхождение которого мы не смогли установить.  У  Луйсеал  рыжие
волосы, и она представляется замечательно  молодой  для  женщины,  имеющей
такую репутацию.
     Следя за приближением Преподобных Матерей вместе с  их  свитой,  Лито
ощутил, как нахлынули на него его жизни-памяти. Женщины шли  в  капюшонах,
закрывавших  их  лица.  Прислужницы  и  послушницы  шли  на   почтительном
расстоянии сзади... все это было так, как и положено. Некоторые образцы не
меняются. Эти женщины могли  бы  войти  в  настоящий  Сьетч  с  настоящими
Свободными, чтобы приветствовать их.
     "Их головы знают то, что отрицают их тела", - подумал Лито.
     Сверхзорким зрением Лито различил  раболепную  настороженность  в  их
глазах, но поступь их была как у  людей,  уверенных  в  своей  религиозной
силе.
     Лито порадовала мысль, что Бене Джессерит обладает лишь теми  силами,
которые он им дозволяет. Причины такого благоволения к ним были  ясны.  Из
всех людей его Империи, Преподобные Матери больше всего на него  похожи  -
правда их множественное "я" ограничено лишь  женскими  жизнями-памятями  и
побочными женскими личностями их ритуалов - и все  равно,  каждая  из  них
существовала как некая объединенная толпа.
     Преподобные  Матери  остановились  в  предписанных  десяти  шагах  от
выступа Лито. Свита растянулась в обе стороны.
     Лито любил развлекаться, приветствуя такие  делегации  голосом  своей
бабушки  Джессики.  Бенеджессеритки  этого  даже  ожидали,  и  он  их   не
разочаровал.
     - Добро пожаловать, Сестры, - голос  его  был  мягким  контральто,  в
котором проступали явно контролируемые  женственные  тона  Джессики,  лишь
слабый намек на насмешку - голос, записанный и  часто  изучаемый  на  Доме
Соборов.
     Едва начав говорить, Лито ощутил угрозу. Преподобные  Матери  никогда
не бывали довольны, когда он  приветствовал  их  подобным  образом,  но  в
нынешней их реакции был какой-то еще иной подтекст. Монео тоже это ощутил.
Он поднял палец, и охрана пододвинулась поближе к Лито.
     Первой заговорила Антеак:
     - Владыка, мы наблюдали это зрелище на площади сегодня утром. Что  Ты
выигрываешь подобными выходками?
     "Значит, вот какой тон мы хотим задать", - подумал Лито.
     И своим собственным голосом ответил:
     - Вы на время попали ко мне в милость.  Вы  хотите  это  изменить?  -
Владыка, - ответила Антеак, - мы были шокированы тем, что Ты можешь  таким
образом наказать посла. Мы не понимаем, что Ты этим выигрываешь.
     - Я не выигрываю, я унижаюсь.
     Заговорила Луйсеал:
     - Это может только усилить мысли о Твоем гнете.
     - Просто любопытно, почему столь  немногие  когда-либо  относились  к
Бене Джессерит как к угнетателям? - спросил Лито.
     Антеак сказала своей спутнице:
     - Если Богу Императору будет угодно  нам  это  объяснить,  он  так  и
сделает. Давай перейдем к целям нашего посольства.
     Лито улыбнулся.
     - Вы можете подойти поближе. Оставьте вашу свиту и приблизьтесь.
     Монео  отошел  на  два  шага   вправо,   когда   Преподобные   Матери
приблизились характерными неслышными скользящими  шагами  на  три  шага  к
выступу.
     - Они двигаются так, словно у них и ног нет!  -  однажды  пожаловался
Монео.
     Лито заметил, как внимательно Монео наблюдает за двумя  женщинами.  В
них была угроза, но Монео не осмелился возражать  против  их  приближения.
Так приказал Бог Император - значит, так тому и быть.
     Лито перевел взгляд на свиту, ожидавшую там, где вначале остановилась
делегация  Бене  Джессерит.  На  послушницах  были  черные   накидки   без
капюшонов. Лито увидел на  них  крохотные  приметы  запретных  ритуалов  -
амулет,  небольшой  талисманчик,   красочный   уголок   цветного   платка,
пристроенный так, чтобы как можно больше высовывалось наружу. Он знал, что
Преподобные Матери вынуждены дозволять это, потому  что  не  могут  больше
делиться спайсом так же вольготно, как прежде.
     "Подмена ритуалов".
     За последние десять лет произошли значительные перемены.  Орден  стал
мыслить категориями скупости  и  прижимистости,  чего  прежде  за  ним  не
водилось.
     "Они выходят на свет", - сказал себе Лито. -  "Старые,  старые  тайны
все так же здесь."
     Все эти тысячелетия древние модели покоились в памяти Бене Джессерит,
пребывая там в спячке.
     "Теперь они вырываются наружу. Я должен предостеречь моих Рыбословш."
     Он перенес внимание на Преподобных Матерей.
     - У вас есть вопросы?
     - Каково это - быть тобой? - спросила Луйсеал.
     Лито моргнул. Странная атака.  Они  не  пробовали  такой  более,  чем
поколение. Ну что ж... почему бы и нет?
     - Порой перед моими  грезами  как  бы  встает  плотина,  заставляющая
направляться их в странные места, - сказал  он.  -  Если  мои  космические
памяти - это паутина, как вы обе  наверняка  знаете,  тогда  подумайте  об
измерениях этой моей паутины и куда такие памяти и грезы могут вести.
     - Ты говоришь о нашем твердом знании, - сказала Антеак. -  Почему  бы
нам, наконец, не объединить силы? У нас больше сходства, чем различий.
     -  Я  скорее  объединюсь  с  этими  деградирующими  Великими  Домами,
оплакивающими потерянные богатства своего спайса!
     Антеак сохранила полную неподвижность, но Луйсеал направила палец  на
Лито.
     - Мы предлагаем сотрудничество!
     - А я, что, настаиваю на конфликте?
     Антеак встрепенулась, затем сказала:
     - Сказано нам, что первопричина конфликта  не  вырождается,  единожды
зародившись в одной клетке.
     - Кое-что остается непримиримым, - согласился Лито.
     - Тогда, как же наш Орден сохраняет свое сообщество? -  требовательно
вопросила Луйсеал.
     Голос Лито стал суровым.
     -  Как  вы  хорошо  знаете,  секрет  сообщества  лежит  в  подавлении
непримиримого.
     - Наше сотрудничество могло бы  представлять  небывалую  ценность,  -
сказала Антеак.
     - Для вас, но не для меня.
     Антеак притворно вздохнула.
     - Тогда, Владыка, не расскажешь ли Ты нам о  физических  переменах  в
Тебе? Кто-то еще, кроме Тебя,  должен  знать  об  этом,  для  занесения  в
Хроники, - сказала Луйсеал.
     - На случай, если со мной случится что-нибудь ужасное? спросил Лито.
     - Владыка! - запротестовала Антеак. - Мы не...
     - Вы режете меня словами, в то  время,  как  вы  предпочли  бы  более
острые инструменты, - сказал Лито. - Лицемерие меня оскорбляет.
     - Мы протестуем, Владыка, - сказала Антеак.
     - Разумеется, вы занимаетесь именно тем, что я сказал. Я вас слышу.
     Луйсеал подкралась на  несколько  миллиметров  ближе  к  выступу  под
острым и пристальным взглядом Монео, который  вслед  за  тем  поглядел  на
Лито. Выражение лица Монео требовало действий, но Лито его проигнорировал,
любопытствуя теперь о намерениях Луйсеал. Ощущение угрозы  сосредоточилось
в рыжеволосой.
     "Что она из себя представляет?" - подивился Лито. - "Может ли  она  в
конце концов быть Лицевым Танцором?"
     Нет, ни одного из разоблачительных признаков  в  ней  не  было.  Нет.
Луйсеал   была   искусно   натренирована   сохранять   расслабленность   и
спокойствие, лицо ее не дрогнуло даже слегка,  испытывая  наблюдательность
Бога Императора.
     - Не расскажешь ли ты нам о физических переменах в Тебе,  Владыка?  -
повторила Антеак.
     "Отвлечение!" - подумал Лито.
     - Мой мозг растет соразмерно, - сказал  он.  -  Большая  часть  моего
человеческого черепа растворилась. Нет  жестких  ограничений  роста  моего
спинного мозга и подчиненной ему нервной системы.
     Монео метнул на Лито потрясенный взгляд. Почему Бог Император  выдает
такую  жизненно  важную  информацию?  Эти  двое   злоупотребят   ею   ради
собственной выгоды.
     Но обе женщины были явно зачарованы этим откровением - и заколебались
в осуществлении своего плана, какой бы там он у них ни был.
     - Есть ли центр у твоего мозга? - спросила Луйсеал.
     - Я и есть центр, - ответил Лито.
     - Где он, именно? - спросила Антеак, сделав неопределенный  указующий
жест в сторону Лито. Луйсеал скользнула на несколько миллиметров  ближе  к
выступу.
     - Какую ценность для вас представляет мною вам сейчас открываемое?  -
спросил Лито.
     Обе женщины не проявили  никаких  эмоций,  что  уже  было  достаточно
разоблачительно. По губам Лито скользнула улыбка.
     - Вы стали пленниками базара, - сказал он. - Даже
     Бене Джессерит заражен менталитетом сак.
     - Мы не заслуживаем такого обвинения, - сказала Антеак.
     - Нет, заслуживаете.  Менталитеты  сак  доминируют  в  моей  Империи.
Требования наших времен лишь подчеркивают и расширяют сферу рыночного.  Мы
все стали торговцами.
     - Даже Ты, Владыка? - спросила Луйсеал.
     -  Вы  искушаете  мою  ярость,  -  сказал  он.  -  Ты  ведь  в   этом
разбираешься, верно?
     - Владыка? - голос Луйсеал был спокоен, но она контролировала  его  с
большим трудом.
     - Не следует доверять специалистам, - сказал Лито. Специалисты -  это
мастера исключений, знатоки узкого.
     - Мы надеемся стать архитекторами лучшего будущего, - сказала Антеак.
     - Лучшего, чем что? - спросил Лито.
     Луйсеал незаметно пододвинулась еще на крохотный шажок ближе к Лито.
     - Мы надеемся основать свои стандарты на Твоем суждении,  Владыка,  -
ответила Антеак.
     - Но вы стремитесь стать архитекторами. Воздвигните ли вы  еще  более
высокие стены? Никогда не забывайте, Сестры, что я вас знаю. Вы -  умельцы
накладывать шоры.
     - Жизнь продолжается, Владыка, - сказала Антеак.
     - Разумеется! Точно также, как и мироздание.
     Луйсеал  приблизилась  еще  на  чуть-чуть,  не  обращая  внимания  на
неотрывный взгляд Монео.
     И тогда Лито это учуял и едва не рассмеялся вслух.
     Эссенция спайса!
     Они принесли с собой эссенцию спайса. Они, разумеется,  знали  старые
истории о песчаных червях и эссенции спайса.  Луйсеал  это  пронесла.  Она
думала об эссенции спайса, как об особом  яде  для  песчаных  червей.  Это
очевидно. На этом сходились и записи  Бене  Джессерит  и  Устная  История.
Эссенция разрушает червя, стремительно ускоряет его распад и  приводит  (в
конечном итоге) к появлению  песчаной  форели,  которая  производит  новых
песчаных червей - и так далее, и так далее, и так далее...
     - Есть еще одна перемена во мне,  о  которой  вам  следует  знать,  -
сказал Лито. - Я еще не песчаный червь, не совсем. Думайте обо мне, как  о
чем-то более близком  к  организму  -  колонии  с  чередованием  сенсорных
восприятий.
     Левая рука Луйсеал почти незаметно двинулась к складке  в  ее  плаще.
Монео увидел это и взглянул на Лито, спрашивая инструкций, но Лито  только
посмотрел в глаза Луйсеал, сумрачно горевшие под капюшоном.
     - Есть особые пристрастия в запахах, - сказал Лито.
     Рука Луйсеал дрогнула.
     - Парфюмерия и эссенции, - проговорил Лито. - Я их все помню, я помню
даже культ отсутствия всякого  запаха.  Люди  пользовались  дезодорантами,
обрызгивая свои подмышки и интимные промежности, чтобы замаскировать  свои
естественные запахи.
     Знаете ли вы об этом? Конечно же знаете!
     Взгляд Антеак устремился на Луйсеал.
     Ни одна из женщин не решалась заговорить.
     - Люди инстинктивно понимали, что их феромоны их выдают, сказал Лито.
     Женщины  стояли  неподвижно.  Они  его  услышали.  Из   всех   людей,
Преподобные Матери обладали наибольшими способностями понимать его скрытые
послания.
     - Вы хотели бы подорвать меня из-за  богатства  моей  памяти,  сказал
Лито обвиняющим голосом.
     - Мы ревнивы, Владыка, - призналась Луйсеал.
     - Ваше представление о спайсовой эссенции неверно, - сказал  Лито.  -
Песчаная форель ощущает ее только как воду.
     - Это было испытание, Владыка, - сказала Антеак. - Вот и все.
     - Вы хотели испытать меня?
     - Осуди наше любопытство, - сказала Антеак.
     - Я тоже любопытен. Поставьте вашу эссенцию спайса на выступ рядом  с
Монео. Я оставлю ее у себя.
     Медленно,  показывая  размеренностью  своих  движений,  что  она   не
собирается предпринимать нападения, Луйсеал  запустила  руку  под  плащ  и
достала небольшой фиал, блеснувший наполнявшим его голубым свечением.  Она
аккуратно поставила фиал на выступ. Ни одним движением  она  не  показала,
что могла бы постараться предпринять что-нибудь отчаянное.
     - Видящая Правду, разумеется, - сказал Лито.
     Она поблагодарила его слабой гримасой, означавшей  неудачную  попытку
улыбнуться, затем отошла и встала рядом с Антеак.
     - Где вы достали эссенцию спайса? - спросил Лито.
     - Мы купили ее у контрабандистов, - ответила Антеак.
     - Контрабандистов не существует уже почти двадцать пять сотен лет.
     - Что не промотано, то сохранено, - сказала Антеак.
     - Понимаю. А теперь вы должны переоценить то, что вы думаете о  своем
собственном терпении, ведь так?
     - Мы все это время наблюдали эволюцию Твоего тела,  Владыка,  сказала
Антеак. - Мы думали..., - она позволила себе слегка пожать плечами,  ровно
настолько, насколько этот жест допустим для  Сестры,  просто  так  его  не
делающей.
     Лито в ответ поджал губы.
     - Я не могу пожать плечами, - сказал он.
     - Ты нас покараешь? - спросила Луйсеал.
     - Ради того, чтобы развлечься?
     Луйсеал поглядела на фиал, стоявший на выступе.
     - Я поклялся вознаградить вас, - сказал Лито. - И я вознагражу.
     - Мы бы предпочли охранять Тебя,  войдя  с  тобой  в  сотрудничество,
Владыка, - сказала Антеак.
     - Не ищите слишком великой награды, - возразил Лито.
     Антеак кивнула.
     - Ты  ведешь  дела  с  икшианцами,  Владыка.  У  нас  есть  основания
полагать, что они могут рискнуть предпринять что-либо против тебя.
     - Я страшусь их не больше, чем вас.
     - Ты ведь наверняка слышал, чем занимаются икшианцы, сказала Луйсеал.
     - Монео иногда мне приносит  копии  посланий,  которыми  обмениваются
частные люди или группы в моей Империи. Я слышу много историй.
     - Мы говорим о новой Богомерзости, Владыка! - заявила Антеак.
     - По-вашему, икшианцы могут создать искусственный разум?  осведомился
Лито. - Мыслящий так же, как человеческий?
     - Мы страшимся этого, Владыка, - сказала Антеак.
     - Вы что, хотите заставить меня поверить, будто  Ордену  до  сих  пор
сколько-нибудь дороги заветы Бутлерианского Джихада?
     -  Мы  не  доверяем  тому  неизвестному,  что  может  возникнуть   из
впечатляющей технологии, - сказала Антеак.
     Луйсеал наклонилась к Лито.
     - Икшианцы хвалятся, что их машина будет преодолевать  время  подобно
тому, как это делаешь Ты, Владыка.
     - А Союз утверждает,  что  вокруг  икшианцев  царит  Время  Хаоса,  -
насмешливо возразил Лито. - Должны ли мы страшиться всего творческого?
     Антеак жестко выпрямилась.
     - Я  правдив  с  вами  обоими,  -  сказал  Лито.  -  Я  признаю  ваши
способности. Признаете ли вы мои?
     Луйсеал коротко кивнула ему.
     - Тлейлакс и Икс сомкнулись с Космическим Союзом и добиваются  нашего
полного сотрудничества.
     - И вы больше всего страшитесь Икса?
     - Мы страшимся всего, что мы не контролируем, - ответила Антеак.
     - Меня вы не контролируете.
     - Если б не было Тебя, люди нуждались бы в нас! - заявила Антеак.
     - Наконец-то правда! - сказал Лито. - Вы обращаетесь  ко  мне  как  в
вашему оракулу, просите меня унять ваши страхи.
     - Создаст ли Икс механический мозг? - жестко  контролируемым  голосом
спросила Антеак.
     - Мозг? Конечно нет!
     Луйсеал вроде бы расслабилась, но Антеак оставалась  неподвижной.  Ее
не устраивал ответ Оракула.
     "Почему эта глупость повторяется с  такой  монотонной  точностью?"  -
подивился Лито. Его жизни-памяти  предложили  ему  бесчисленные  сцены,  в
точности совпадающие с этой - пещеры, жрецы и жрицы, охваченные  священным
экстазом, зловещие голоса,  извергающие  мрачные  пророчества  сквозь  дым
священных наркотиков.
     Он поглядел на переливчатый фиал, стоявший на выступе рядом с  Монео.
Какова его нынешняя  стоимость?  Более,  чем  огромна.  Это  же  эссенция.
Концентрация сконцентрированного богатства.
     - Вы уже уплатили своему оракулу,  -  сказал  Лито.  -  Мне  доставит
удовольствие отдать вам по полной цене.
     Как же встрепенулись женщины!
     - Слушайте меня! - заявил он. - То, чего вы страшитесь,  это  не  то,
чего вы страшитесь.
     Лито понравилось, как это прозвучало, достаточно зловеще  для  любого
оракула. Антеак и Луйсеал  воззрились  на  него,  покорные  просительницы.
Позади них кашлянула послушница.
     "Позднее они определят, кто это сделал, дадут ей выговор", -  подумал
Лито.
     У Антеак было  теперь  достаточно  времени,  чтобы  поразмыслить  над
словами Лито. Она сказала:
     - Затемненная правда правдой не является.
     - Но я правильно сориентировал ваше внимание, - сказал Лито.
     - Говоришь ли Ты  нам  о  том,  чтобы  не  бояться  машины?  спросила
Луйсеал.
     - У вас есть сила разума, - сказал он. - Почему взывать ко мне?
     - Но мы не обладаем Твоими силами, - сказала Антеак.
     - То есть, вы жалуетесь, что не ощущаете нежной ткани  волн  времени.
Вы не ощущаете моей непрерывности. И вы боитесь простой машины!
     - Значит, Ты нам не ответишь, - сказала Антеак.
     - Не допускайте ошибку, считая меня несведущим  о  способах  и  путях
вашего  Ордена,  -  сказал  он.  -  Вы  живы.  Ваши  восприятия   идеально
отрегулированы.
     Я не сбиваю регулировки, и вам не следует.
     - Но икшианцы играют с автоматизацией! - запротестовала Антеак.
     - Скромные детальки, конечные кусочки, соединенные один с  другим,  -
согласился он. - Что стоит их остановить, когда  они  однажды  запущены  в
действие?
     Луйсеал отбросила всякую видимость  бенеджессеритского  самоконтроля,
отличный показатель того, что она признает силы Лито. Ее голос стал  почти
визглив:
     -  Ты  знаешь,  чем  бахвалятся  икшианцы?  Что   их   машина   будет
предсказывать Твои действия!
     - С чего бы мне этого страшиться? Чем ближе они ко мне подойдут,  тем
больше они должны стать моими союзниками. Завоевать меня они не смогут, но
я-то могу их завоевать.
     Антеак собралась было  заговорить,  но  остановилась,  когда  Луйсеал
коснулась ее руки.
     - Ты уже вошел в союз с Иксом? - спросила Луйсеал. - Мы  слышали,  Ты
очень и очень долго беседовал с их новым послом, с этой Хви Нори.
     - У меня нет союзников, - ответил  он.  -  Только  слуги,  ученики  и
враги.
     - И Ты не боишься икшианской машины? - настойчиво спросила Антеак.
     - Равнозначен ли автомат сознающему разуму? - спросил он.
     Глаза Антеак широко открылись и подернулись дымкой, она ушла  в  свои
жизни-памяти. Лито стало донельзя любопытно, что должно поджидать ее  там,
какие встречи, среди толпы наследственных жизней, принадлежащих ей.
     "Некоторые из наших жизней-памятей являются общими",  подумал  он.  И
Лито  ощутил,  соблазнительность  и  притягательность  мысли  о  союзе   с
Преподобными Матерями. Это было бы так знакомо, так поддерживающе... и так
смертоносно. Антеак попыталась еще раз его соблазнить. Она сказала:
     - Машина не способна предсказывать каждую проблему, важную для людей.
В  этом  разница  между  рядом  последовательных  кусочков   и   нерушимой
неразрывностью. У нас есть одно, а машины ограничены другим.
     - Ты все еще очень неплохо соображаешь, - сказал Лито.
     - Действуй! - сказала Луйсеал.  Это  была  отданная  Антеак  команда,
показавшая,  обнажившая  с  резкой  отчетливостью,  кто  на   самом   деле
верховодит в этой паре - старшая подчинялась младшей.
     "Восхитительно", - подумал Лито.
     - Разум приспособляется, - сказала Антеак.
     "До чего же она  скупа  на  слова",  -  подумал  Лито,  скрывая  свое
веселье.
     - Разум творит, - сказал Лито. - Это значит, что вы должны иметь дело
с ответами, которые пр