крохотное  количество  контролируемого
Церковью меланжа не может составить реальную коммерческую угрозу продуктам
тлейлаксанских  чанов.  Нет!  Мы  доказываем,  что  миф  Устной   Истории,
Сторожевая Библия и  даже  святые  книги  Разделенного  Бога  должны  быть
сравнены с дневниками из  Дар-эс-Балата.  Каждая  историческая  ссылка  на
Рассеяние и на времена Голода, должна быть пересмотрена в новом контексте!
Чего нам  бояться?  Ни  одна  икшианская  машина  не  может  сравниться  в
способности потомками Данкана Айдахо и Сионы. Сколь многие  мироздания  мы
заселили? Никто даже догадаться не  может.  Ни  один  человек  никогда  не
узнает. Страшится ли Церковь случайного пророка? Мы знаем, что провидцы не
могут ни ВИДЕТЬ нас, ни предсказать наши решения. Никакая смерть не  может
постичь все человечество разом. Должны ли мы, Меньшинство присоединиться к
нашим собратьям по Рассеянию, прежде, чем  нас  расслышат?  Должны  ли  мы
покинуть родной для человечества космос, оставив его в  невежестве  и  без
знаний? Если Большинство заставит нас удалиться - вы знаете,  нас  никогда
больше нельзя будет отыскать!
     Мы не хотим уходить. Нас удерживают  здесь  ЖЕМЧУЖИНЫ  в  песке.  Нас
восхищает то, что Церковь в своих  ритуалах  трактует  эти  жемчужины  как
"солнце понимания". Разумеется, ни один разумный человек не может избежать
в этом отношении откровений  дневников.  Предположительно  мимолетные,  но
жизненно важные достижения археологии должны дождаться своего  дня!  Точно
так же, как примитивная машина, с помощью которой  Лито  II  спрятал  свои
дневники, может научить нас  лишь  эволюции  наших  машин,  точно  так  же
древнему сознанию можно позволить обращаться к нам. Было бы  преступлением
и против исторической точности и против науки, если бы  мы  отказались  от
попыток установить контакт  с  теми  "жемчужинами  сознания",  на  которые
указали нам эти дневники. Затерян ли Лито II в  бесконечном  сне  или  его
можно пробудить в наше время, полностью восстановить  его  самосознание  -
хранилище исторической точности? Как может Святая Церковь страшиться такой
правды?
     Мы,  Меньшинство,  не  испытываем  сомнений,  что   историки   должны
прислушаться к этому голосу, исходящему из самых наших  начал.  Пусть  нам
останутся лишь дневники, мы их должны выслушать. Мы должны прослушивать их
по меньшей мере столько же лет, сколько эти журналы были сокрыты  от  нас.
Не будем делать попыток предсказывать открытия,  которые  еще  могут  быть
сделаны на этих страницах. Мы можем только сказать,  что  они,  наверняка,
будут сделаны.  Как  можем  мы  повернуться  спиной  к  такому  важнейшему
наследству? Как сказал поэт Лон Брамлис: "Мы - фонтаны сюрпризов!".



   Фрэнк Херберт
   Еретики Дюны

   (Дюна-5)
   изд. "Текс", 1991 г.
   пер. Алексей Биргер
   OCR Палек


   КОГДА Я ПИСАЛ "ДЮНУ"

   ... В моем уме не оставалось места для  беспокойства  об  успехе  или
провале книги. Было лишь желание работать над ее созданием.
   Шесть лет исследований предшествовали тому дню, когда я  уселся  соб-
рать воедино мою историю. И увязывание множества сюжетных слоев, которые
были мною задуманы, достигло той степени концентрации мысли,  которой  я
никогда прежде не испытывал.
   Эта история должна разрабатывать миф о Мессии.
   Действию надлежит предложить другой взгляд на населенные  человечест-
вом планеты и энергетические устройства.
   Также следует вскрыть взаимосвязи политики и экономики.
   В ней обязательно должен присутствовать наркотик, пробуждающий  само-
сознание, и рассказ, к чему приводит зависимость от него.
   Питьевая вода должна быть только аналогией нефти, самой воды и других
природных веществ и ресурсов, которые тают с каждым днем.
   Это должен быть экологический роман, а значит, среди многих  сюжетных
линий, это должна быть, в не меньшей степени, история о людях, их радос-
тях и заботах, об отношении к общечеловеческим  ценностям,  и  я  должен
проследить каждую из этих линий на каждой стадии книги.
   В моей голове не было места для мыслей о чем-нибудь еще.
   Отзывы издателей после первой публикации, были медленными и, как  вы-
яснилось, неточными. Критики всыпали книге по первое число.  Более  две-
надцати издателей отвергли рукопись прежде, чем она  была  опубликована.
Не было никакой рекламы. И все-таки, что-то происходило.
   Не прошло и двух лет, как я был завален жалобами книготорговцев и чи-
тателей, что они не могут достать мою  книгу.  Она  удостоилась  похвалы
"Всемирного полного каталога".
   Мне все время звонили люди, спрашивая, не собираюсь ли я учредить но-
вый культ.
   Мой ответ:
   - О, Господи, нет!
   То, что я описываю, это - медленное осознание успеха. К тому времени,
когда первые книги "Дюны" были завершены, не  оставалось  почти  никаких
сомнений, что работа стала популярной - одной из самых популярных в  ис-
тории, как мне говорили, - с проданными по всему миру приблизительно де-
сятью миллионами экземпляров.
   Теперь самый частый вопрос, который люди мне  задают:  "Что  означает
для Вас успех?" Он меня удивляет. Хотя, признаться, я и не ожидал прова-
ла.
   Это была моя работа, и я ее сделал. Части "Мессии Дюны" и "Детей  Дю-
ны" были написаны до того, как  была  завершена  сама  "Дюна".  Они  все
больше обрастали плотью во время писания, но суть  рассказанной  истории
осталась нетронутой.
   Я был писателем, я писал. Успех  означал,  что  я  могу  уделить  еще
больше времени моему занятию.
   Оглядываясь назад, я осознаю, что  инстинктивно  поступил  правильно.
Пишешь не для результата и успеха не ждешь. Это отвлекает  часть  твоего
внимания от собственно творчества.
   Если ты готов творить, то все, что тебе надо делать - писать.
   Негласное соглашение между тобой и читателем. Если ктонибудь  заходит
в книжный магазин и тратит кровно заработанные деньги на твою книгу,  ты
обязан сколько-нибудь занять этого человека -  и  должен  стараться  изо
всех сил.
   Это и в самом деле все время было моим намерением.


   Главная часть дисциплинирующей выучки, - это ее сокрытая часть, пред-
назначенная не освобождать, но ограничивать. Не спрашивай "Зачем?". Будь
осторожен с "Как?". "Зачем?" ведет к неумолимому парадоксу. С "Как?"  ты
попадаешь в ловушку причинно-следственного мироздания. И  то,  и  другое
отрицает бесконечное.
   Апокрифы Арракиса.

   - Тараза ведь рассказала тебе, что мы уже  израсходовали  одиннадцать
гхол Данкана Айдахо? Этот - двенадцатый.
   Произнося это с намеренной желчностью, старая Преподобная Мать Шванги
глядела с галереи третьего этажа на  одинокого  мальчика,  игравшего  на
закрытой лужайке. Яркий полуденный свет планеты Гамму солнечными  зайчи-
ками отплясывал на белых стенах внутреннего дворика, наполняя все прост-
ранство ниже Преподобных Матерей таким сиянием, как будто на юного гхолу
был специально направлен луч театрального софита.
   "Израсходовали!" - подумала Преподобная Мать Лусилла.  Она  позволила
себе коротко кивнуть, заметив, каким же холодным  безразличием  веет  от
манер Шванги и от выбираемых ею слов.
   "Мы израсходовали наш запас - пришлите нам еще!"
   Мальчику на газоне было на вид приблизительно двенадцать  стандартных
лет, но у гхол, с еще не пробужденной  памятью  об  их  исходной  жизни,
внешность может быть ох как обманчива.
   Мальчик на миг отвлекся и поглядел на наблюдавших за ним  с  галереи.
Крепыш, с прямым взглядом, настойчиво смотрящим  из-под  черной  шапочки
каракулевых волос. Желтый свет ранней весны отбрасывал небольшую тень  у
его ног. Открытые участки кожи у него загорели почти дочерна,  но  когда
при легком движении голубой стилсьют чуть соскользнул с его  плеча,  там
обнажилась бледная кожа.
   - Эти гхолы не только дороги, они еще и крайне опасны для нас, - ска-
зала Шванги.
   Голос ее звучал ровно и  бесцветно,  обретая  от  этого  еще  большую
властность - голос Преподобной Матери Наставницы, говорящей с  послушни-
цей. Для Лусиллы это было дополнигельным напоминанием, что Шванги входи-
ла в яростную оппозицию проекту гхолы.
   Тараза заранее предостерегала Лусиллу:
   - Она постарается переманить тебя на свою сторону.
   - Одиннадцати неудач достаточно, - сказала Шванги.
   Лусилла поглядела на морщинистое лицо Шванги, внезапно подумав: "Ког-
да-нибудь я тоже стану старой и усохшей. И, может быть, приобрету  такой
же вес в Бене Джессерит".
   Шванги была невысока, приметы ее старости были приметами долгого слу-
жения Ордену.
   Из изученных ею заранее сведений, Лусилла знала,  что  под  форменной
черной абой Шванги скрывается костлявое тельце, которое редко  кому-либо
доводилось видеть, кроме обшивавших ее послушниц и скрещивавшихся с  ней
мужских особей. Широкий рот Шванги с двух сторон ограничивали старческие
морщины, спускавшиеся к выпяченному подбородку.
   В ее манерах было много  суховатой  резкости,  которую  непосвященные
часто принимали за гнев. Командующая Оплотом Гамму больше других  Препо-
добных Матерей заботилась о том, чтобы принадлежать самой себе.
   Лусилле опять захотелось, чтобы она смогла ознакомиться  в  целом  со
всем проектом гхолы. Хотя, Тараза достаточно ясно провела границу:
   - Шванги не следует доверять там, где дело касается безопасности гхо-
лы.
   - Мы считаем, что сами же тлейлаксанцы и убили большинство  из  один-
надцати предыдущих, - сказала Шванги. - Одно это свидетельствует о  мно-
гом.
   Лусилла, в тон Шванги, выбрала манеру спокойного, почти безмятежного,
выжидания. Ее поза как бы говорила: "Я, может быть, намного младше тебя,
Шванги, но я тоже полная Преподобная Мать". Она ощущала  на  себе  прис-
тальный взгляд Шванги.
   Шванги видела голографические изображения этой Лусиллы. Но они не шли
ни в какое сравнение с самим оригиналом.
   Геноносительница высшего уровня, никаких сомнений. Затопленные  сине-
вой глаза, без маскирующих линз, кажутся пронзительными,  и  это  хорошо
сочетается с ее длинным овальным лицом. Сейчас, когда капюшон ее  черной
абы откинут, видны каштановые волосы, собранные в тугой  узел,  а  затем
широко спадающие по спине. Даже самое жесткое облачение неспособно  пол-
ностью скрыть пышных грудей Лусиллы. Она происходила из генетических ли-
ний, знаменитых своими материнскими данными, и уже подарила Ордену  трех
детей, двух - от одного и того же производителя.
   Да - каштанововолосая чаровница с полными грудями и  расположенностью
к материнству.
   - Ты очень мало говоришь, - сказала Шванги. - Из этого мне ясно отсю-
да, что Тараза настроила тебя против меня.
   - Есть у тебя причины полагать, что убийцы постараются  уничтожить  и
этого гхолу? - спросила Лусилла.
   - Они уже пытались.
   "Странно, отчего на ум приходит мысль о ереси, когда думаешь о  Шван-
ги, - подумала Лусилла. Может ли существовать  ересь  среди  Преподобных
Матерей?" Религиозные оттенки этого слова казались неподходящими в среде
Бене Джессерит. Откуда взяться еретическим движениям среди тех,  кто  во
всех религиозных делах видит лишь средство манипулирования?
   Лусилла перевела взгляд вниз на гхолу, решившего в этот момент  прой-
тись колесом вокруг лужайки, затем он опять остановился  и  поглядел  на
двух женщин, смотревших на него с галереи.
   - Как он славно крутит колесо, - язвительно  усмехнулась  Шванги.  Ее
старческий голос не мог полностью скрыть затаенную жестокость.
   Лусилла поглядела на Шванги. "Ересь". "Диссидентство" - слово  непод-
ходящее. Слово "оппозиция" не охватывает впечатления, вызываемого стару-
хой. Есть в ней что-то, способное подорвать основы Бене Джессерит.  Бунт
против Таразы, против Верховной Преподобной Матери? Немыслимо! Верховные
Матери взращивались и воспитывались как монархи. Если уж Тараза  собрала
совет, выслушала все мнения - а потом вынесла свое собственное решение -
весь Орден обязан был подчиниться.
   - Сейчас не время для создания новых проблем! - сказала Шванги.
   Значение ее слов было ясным: возвращаются люди Рассеяния и  намерения
некоторых Затерянных угрожают Ордену.
   "Преподобные Черницы".
   До чего похоже на "Преподобные Матери".
   Лусилла решилась закинуть удочку:
   - Значит, по-твоему, мы должны сосредоточиться на проблеме этих  Пре-
подобных Черниц из Рассеяния?
   - Сосредоточиться? Ха! Они не обладают нашими возможностями.  Они  не
проявляют здравого смысла. И они не владеют меланжем. Наши знания, полу-
ченные благодаря спайсу - вот, что они хотят заполучить!
   - Возможно, - допустила Лусилла. Ей не хотелось соглашаться  с  таким
заявлением, не имея веских доводов.
   - Верховная Мать Тараза отвлекается от настоящих дел ради пустой воз-
ни с этими гхолами, - сказала Шванги.
   Лусилла промолчала. Проект гхолы определенно вызывал зловещее раздра-
жение у Ордена. Даже отдаленная вероятность получить еще одного Квизатца
Хадераха, пробирала ряды Ордена мурашками сердитого страха.
   Связываться с замурованными в червях осколками сознания Тирана!
   До крайности опасно.
   - Нам вообще не следует перевозить этого гхолу на Ракис, -  пробормо-
тала Шванги. - Не будите спящих червей.
   Лусилла опять перенесла свое внимание на мальчика-гхолу.
   Он повернулся спиной к высокой галерее, на которой стояли две  Препо-
добные Матери, но что-то в его позе говорило - он понимает, что разговор
о нем, и ожидает их реакции.
   - Ты, несомненно, сознаешь, что тебя  призвали  рано,  когда  он  еще
слишком юн, - сказала Шванги.
   - Я никогда не слыхала о глубоком кодировании столь юного, - согласи-
лась Лусилла. Она намеренно подпустила легкую самоиронию в свои  интона-
ции, зная, что Шванги, расслышав этот оттенок, неправильно его  истолку-
ет. Бене Джессерит - высшие специалисты  в  целенаправленном  управлении
всем, касающимся продолжения рода человеческого. "Используй  любовь,  но
сама ее избегай", - вот о чем подумает сейчас Шванги.
   Аналитики Ордена понимают, где коренится любовь.  Они  докопались  до
этого еще на самых ранних стадиях развития Ордена, но никогда не осмели-
вались исключать ее из направленного скрещивания. Терпи любовь, но  будь
настороже, вот главное правило. Знай, что она заложена в самую глубь че-
ловеческой генетики - сеть безопасности, обеспечивающая продолжение  ро-
да. Ты используешь ее, когда необходимо, закрепляя  отобранные  личности
(порой друг поверх друга) ради целей Ордена,  с  осознанием,  что  такие
личности будут присоединены могучими связующими линиями, не всегда легко
постижимыми обычному разуму. Иные способны, может быть, наблюдать  такие
движения и прорабатывать последствия, но, скованные единой цепью,  будут
танцевать под музыку бессознательного.
   - Я не предполагаю, что кодирование  его  будет  ошибкой,  -  сказала
Шванги, неправильно истолковывая молчание Лусиллы.
   - Мы делаем то, что нам  приказывают,  -  проворчала  Лусилла.  Пусть
Шванги сама решит, что означают эти слова.
   - Значит ты никоим образом не возражаешь против перевода гхолы на Ра-
кис, - сказала Шванги. - Интересно, продолжала бы ты и дальше так  бесп-
рекословно повиноваться, если бы знала все от и до?
   Лусилла сделала глубокий вдох. Не откроется ей сейчас полный замысел,
связанный с гхолами Данкана Айдахо?
   - На Ракисе есть девочка по имени Шиэна, - продолжала Шванги.  -  Она
обладает даром управлять гигантскими червями.
   Лусилла скрыла свое оживление. "Гигантские черви. Не  Шаи  Хулуд.  Не
Шайтан. Гигантские черви". Наездница Песков, предсказанная Тираном,  на-
конец появилась!
   - Я не просто поддерживаю пустой разговор, -  сказала  Шванги,  когда
Лусилла вновь промолчала. "Разумеется, нет", - подумала Лусилла.  "И  ты
называешь их, исходя из внешнего вида, а не из сути  внутреннего  мисти-
ческого значения. Гигантские черви. А в самом деле думаешь о Тиране Лито
II, чей бесконечный сон несут жемчужинки сознания в каждом из этих  чер-
вей. По крайней мере, нам приходится в это верить".
   Шванги кивнула на ребенка на лужайке под ними.
   - По-твоему, их гхола будет способен повлиять на девочку,  повелеваю-
щую червями?
   "Вот, наконец, все и выплывает наружу", - подумала Лусилла. Вслух  он
сказала:
   - У меня нет надобности отвечать на такой вопрос.
   - Ты и в самом деле осторожна, - сказала Шванги.
   Лусилла выгнула спину и потянулась. "Осторожна?  Да,  разумеется",  -
Тараза ее предостерегала:
   - Там, где дело касается Шванги, ты должна действовать и крайне осто-
рожно, и очень быстро. Временное окно, внутри которого мы только и можем
достичь успеха.
   - Успеха в чем? - удивилась Лусилла. Она искоса взглянула на Шванги.
   - Я не понимаю, как Тлейлакс смог благополучно расправиться  с  один-
надцатью гхолами, как они просочились сквозь все наши защитные порядки!
   - Сейчас у нас есть башар, - сказала Шванги. - Может быть, он  сможет
предотвратить несчастье. - Ее тон говорил, что она в это не верит.
   Верховная Мать Тараза говорила:
   - Ты Геноносительница, Лусилла. Когда прибудешь на Гамму,  ты  разбе-
решься в общей структуре. Но для достижения твоей  цели  не  обязательно
знать весь план целиком"
   - Подумай о цене! - проговорила Шванги, угрюмо глядя на гхолу,  кото-
рый сейчас присел на корточки и вырывал кустики травы.
   Лусилла понимала, что цена не имеет к этому никакого отношения,  отк-
рытое признание неудач - вот что было намного сложнее. Орден не мог  вы-
дать свой, провал. Но то, что Геноносительница призвана рано - это факт.
Тараза уже знала, что Геноносительница все поймет и составит представле-
ние об этой части общего плана.
   Шванги указала костлявой рукой на ребенка, вернувшегося к своей  оди-
нокой игре, прыгая и кувыркаясь на траве.
   - Политика, - сказала Шванги.
   "Нет сомнений - именно политика Ордена лежит  в  самой  основе  ЕРЕСИ
ШВАНГИ", - подумала Лусилла.
   Оценить сложность противоречий внутри Ордена можно по назначению нас-
тоятельницей Оплота на Гамму именно Шванги.
   Те, кто противостоят Таразе, отказываются сидеть на обочине.
   Шванги повернулась и пристально поглядела  на  Лусиллу.  Сказано  уже
достаточно. Достаточно услышано и достаточно пропущено через тренирован-
ные умы Бене Джессерит. Дом Соборов с огромным тщанием выбирал  эту  Лу-
силлу.
   Лусилла ощущала, как прощупывает и изучает ее старуха, до не позволя-
ла этому повлиять на ту глубочайшую сосредоточенность, которая  помогает
каждой Преподобной Матери справиться со стрессом. "Вот оно. Пусть  смот-
рит на меня во все глаза". Лусилла повернулась  и,  безмятежно  улыбнув-
шись, стала разглядывать крышу напротив.
   Вышел мужчина в мундире, вооруженный тяжелым лазерным пистолетом, ки-
нул взгляд на двух Преподобных Матерей, а затем сосредоточил его на  ре-
бенке внизу на лужайке.
   - Кто это? - спросила Лусилла.
   - Патрин - довереннейший подчиненный башара. Он утверждает, что всего
лишь денщик башара. Но надо быть слепым дураком, чтобы в это поверить.
   Лусилла с огромным вниманием стала разглядывать человека на  противо-
положной стороне галереи. Так вот он каков, Патрин. Уроженец Гамму,  как
сказала ей Тараза. Выбран для выполнения этой задачи самим башаром.  Ху-
дой и светловолосый, уже слишком стар для строевой службы, но по настой-
чивому призыву башара присоединился к старому командиру, во всем ему по-
могая.
   Шванги заметила, как Лусилла с неподдельной  озабоченностью  перевела
взгляд с Патрина на гхолу. Да, если башар опять призван охранять  Оплот,
значит гхола действительно в крайней опасности.
   Лусилла вздрогнула от внезапного удивления.
   - Но почему... Он...
   - Приказание Майлза Тега, - проговорила  Шванги,  называя  башара  по
имени. - Все игры гхолы являются одновременно и его тренировками. Муску-
лы должны быть подготовлены ко дню его возвращения в свое истинное "я".
   - Но он выделывает сейчас не совсем простое физическое упражнение,  -
заметила Лусилла. Она почувствовала,  как  ее  собственные  мускулы  со-
чувственно откликаются, узнавая знак