тами? Цель блокады, насколько мне известно,  заключается  не  в
этом.
   - Ни один корабль не имеет права нарушить кордон блокады, - настаивал
на своем Торинн. - Нельзя нарушать карантин.
   - Я вижу, но не могу понять. Вы, как я вижу, тоже не понимаете этого.
Я хочу говорить с вашим начальником.
   - Верховный башар  занят  другими  делами,  -  проговорил  левенбрех,
стараясь казаться непреклонным.
   - Тогда нам остается занять его еще больше. - Гават дал сигнал  своим
кораблям продолжать движение, не спеша и не сворачивая с первоначального
курса.
   Два корвета попытались  преградить  путь  флотилии,  но  Гават  отдал
приказ на боевом языке Атрейдесов, и  корабли  рассыпали  строй,  огибая
вражеские  суда,  как  подводные  камни.  Левенбрех  продолжал  подавать
сигналы, но безуспешно. Растерянность его стала  еще  больше,  когда  он
понял, что Га-ват попросту игнорирует его приказы.
   Наконец, Торинн вызвал подкрепление. Гават знал, что младшему офицеру
не простят такой ошибки - он  не  смог  остановить  мирную  флотилию  из
неповоротливых грузовых судов.
   От группы боевых кораблей отделились еще семь более  мощных  судов  и
приблизились к кораблям Атрейдеса. Ментат понимал,  что  наступил  самый
опасный момент, так как башар Зум Гарон, такой же старый ветеран, как  и
сам Гават. был поставлен в трудное положение, будучи уверенным, что  это
либо  ловушка,  либо  обманный  маневр,  призванный  обеспечить   ложное
прикрытие планеты, оставленной без военной защиты. На  обветренном  лице
Гавата не отражались никакие  эмоции.  Это  действительно  был  обманный
маневр, но не тот, которого ожидали сардаукары.
   Наконец суровый башар обратился непосредственно к Туфиру Гавату:
   - Вам было приказано повернуть назад. Немедленно  выполняйте  приказ,
иначе вы будете уничтожены.
   Туфир увидел, что  его  подчиненные  вот-вот  поддадутся  страху,  но
продолжал сохранять твердость.
   - Тогда, вне всякого сомнения, сэр, вы лишитесь поста командующего, а
император потратит  много  времени,  улаживая  политические  последствия
уничтожения  мирной  флотилии,   доставившей   гуманитарный   груз   для
страдающего от  голода  населения.  Шаддам  Коррино  прикрылся  поистине
фиговым листком, чтобы оправдать свою  явную  агрессию  против  Биккала.
Какое оправдание придумает он на этот раз?
   Суровый башар сардаукаров нахмурил брови.
   - В какую игру ты играешь, ментат?
   - Я не играю в игры, верховный  башар  Гарон.  Мало  найдется  людей,
осмеливающихся бросать мне вызов. Ментаты всегда побеждают.
   Старый Гарон насмешливо фыркнул.
   - И вы хотите заставить  меня  поверить  в  то,  что  Дом  Атрейдесов
посылает Биккалу помощь? Не прошло  и  восьми  месяцев  как  ваш  герцог
подверг Биккал жестокой бомбардировке. Неужели Лето с тех пор  до  такой
степени смягчился?
   - Вы не понимаете кодекса чести Атрейдесов так же, как ваш  левенбрех
не понимает сути карантина, - наставительным  тоном  произнес  Гават.  -
Лето Справедливый наказывает виновных и оказывает помощь тем, кто в  ней
нуждается. Разве это не те же принципы, на которых Дом  Коррино  основал
свое правление после битвы при Коррине?
   Суровый башар ничего не ответил. Вместо  этого,  перейдя  на  кодовый
язык, он отдал приказ.  Еще  пять  боевых  кораблей  сошли  с  орбиты  и
окружили суда Атрейдеса.
   - Мы не разрешаем вам проход.  Император  отдал  нам  недвусмысленный
приказ.
   Туфир попытался сменить тактику:
   - Я уверен, что его  императорское  величество  Шаддам  Четвертый  не
станет чинить препятствий своему кузену, желающему оказать помощь народу
Биккала. Может быть, нам стоит обратиться непосредственно к  императору?
Я могу подождать, пока вы будете тянуть время, а люди - умирать.
   Ни одно другое  семейство  Ландсраада  не  осмелилось  бросить  вызов
императорской  блокаде,  особенно  учитывая   непостоянство   настроения
Шаддама. Если Гават добьется успеха  от  имени  Лето,  то  другим  Домам
станет стыдно, и этот стыд заставит их последовать примеру  Атрейдеса  и
помочь людям, страдающим от болезни растений,  накормить  ни  в  чем  не
повинное население  Биккала,  дать  ему  силы  для  борьбы  со  страшной
заразой. Возможно, это станет актом пассивного  сопротивления  последним
действиям императора.
   Ментат Атрейдеса продолжал говорить:
   - Отправьте сообщение в Кайтэйн. Мы сами не можем заразиться, так как
намереваемся сбросить с орбиты контейнеры с грузом, не совершая  посадку
на поверхность планеты. Дайте императору Коррино шанс продемонстрировать
благородство и великодушие Дома Коррино.
   Суда сардаукаров продолжали  сжимать  кольцо  вокруг  кораблей  Лето.
Верховный башар Гарон сказал свое последнее слово:
   - Вы пойдете на  Сансин,  Туфир  Гават.  Останьтесь  там  и  ожидайте
дальнейших инструкций.  С  промежуточного  астероида  сейчас  отправится
лайнер  Гильдии.  Я  лично  отправлюсь  во  дворец  и  представлю   ваше
требование императору.
   Военные корабли сопроводили непокорную флотилию на Сансин  -  станцию
посадки на ближнем к Биккалу астероиде.
   Воин-ментат отпустил последнее замечание в адрес упрямого башара:
   - Не теряйте времени, сэр. На Биккале голодают люди,  а  у  нас  есть
продовольствие. Не отказывайте им в пище слишком долго.
   В действительности, однако, Гават был  доволен  уже  тем,  что  сумел
отвлечь на себя хотя бы эти имперские силы.
   Флотилия Атрейдеса  пробыла  на  Сансине  целый  день  после  отбытия
верховного башара.  Выбрав  благоприятный  момент,  Гават  послал  своим
подчиненным закодированный приказ, и его корабли снялись с промежуточной
станции и  уверенно  направились  к  Биккалу,  не  обращая  внимания  на
протесты со стороны командиров имперского флота.
   Другой офицер потребовал, чтобы флотилия остановилась.
   - Прекратите продвижение, иначе мы будем вынуждены рассматривать  вас
как цель и уничтожить.
   Очевидно, не справившийся с заданием левенбрех Торинн  был  отстранен
от командования.
   Блокирующие  корабли  ответили  на   действия   Гавата   лихорадочной
активностью, но ментат понимал, что если сам верховный башар не  пожелал
открыть огонь на поражение, то никто из офицеров более низкого ранга  не
возьмет на себя такой риск.
   - У вас нет такого приказа. У нас на борту  скоропортящийся  груз,  а
люди на Биккале умирают от голода. Ваша бессовестная задержка уже стоила
тысяч,  а  может  быть,  и  миллионов  жизней.  Не  усугубляйте   своего
преступления, сэр.
   Охваченный  паникой  офицер  разразился  угрожающими  требованиями  и
привел свою эскадру в состояние боевой готовности, но Гават, не  обращая
на это ни малейшего внимания, направил свои суда к планете. Даже  самому
быстрому курьеру потребуется несколько дней, чтобы  доставить  ответ  из
Кайтэйна.
   Оказавшись на околопланетной орбите, флотилия снизилась над  местами,
наиболее пострадавшими от катастрофы, и сбросила груз в  самоуправляемых
контейнерах. Огромные кубы полетели вниз и начали гасить скорость, войдя
в плотные слои атмосферы. Одновременно Туфир передал послание населению,
сообщив им о милости герцога Лето Атрейдеса и прося их принять этот  дар
во имя гуманности.
   Гават ожидал реакции от ошеломленного верховного магистра, но в  ходе
сеанса связи ментат узнал, что этот политик  погиб  во  время  голодного
бунта. Его напуганный преемник утверждал, что не держит никакого зла  на
Дом Атрейдесов, особенно в сложившейся ситуации.
   Вероятно,   корабли    сардаукаров    попытаются    воспрепятствовать
возвращению флотилии домой, но Туфир решил, что с этой неприятностью  он
разберется, если она возникнет. Оставалось надеяться, что он сделал  все
возможное, чтобы посеять смятение в Кайтэйне.
   Теперь можно было и  подождать.  Согласно  боевому  расписанию,  флот
Атрейдесов именно в эти минуты должен был начать высадку на Икс.
 
*** 
 
   Когда с  Сансина  поднялся  курьерский  корабль,  который  немедленно
перехватил флагман сардаукаров,  Гават  решил,  что  вернулся  верховный
башар Гарон.
   Час спустя, находясь на передовом корабле своей флотилии, воин-ментат
с удивлением получил известие о том, что император не снизошел до ответа
по  поводу  "мелких  делишек  Атрейдеса"  и  отозвал  с  Биккала  своего
верховного башара. Из данных радиоперехвата Туфир понял, что речь идет о
новом "крупном военном столкновении".
   Такого поворота событий Гават  не  предвидел  ни  в  одной  из  своих
ментатских проекций. Его ум лихорадочно заработал в поисках  правильного
решения. Новое крупное военное столкновение? Имеет ли  оно  отношение  к
Иксу? Или император  решил  предпринять  карательную  экспедицию  против
Каладана? Может быть, герцог Лето уже потерпел поражение?
   Каждая вероятная комбинация давала повод к тревоге.  На  раздумья  не
оставалось времени.
   Вероятно, Лето навлек на себя непоправимую катастрофу.
 
*** 
 
   Быть хорошим человеком и добрым гражданином - не всегда одно и то же.
   Аристотель, философ древней Земли
 
   Хотя Лето Атрейдес  редко  совершал  официальные  визиты  в  Кайтэйн,
прибытие герцога в императорский дворец не  вызвало  никакого  интереса.
Коридоры величественных зданий буквально  гудели  от  дипломатической  и
политической активности. Придворные, занятые своими делами, не  обратили
ни малейшего внимания на очередного заезжего герцога.
   К  крылу  приемов  императорского  дворца   Лето   ехал   специальным
дипломатическим  транспортом  в  сопровождении  немногочисленной  свиты.
Воздух был напоен благоуханием цветов  и  искусственных  ароматизаторов,
заглушавшим запахи выхлопных газов. Несмотря на обуревавшие  его  тяжкие
заботы - он думал о Дункане и солдатах экспедиционного корпуса, Туфире и
его блефе на Биккале и о пугающем молчании Ромбура  и  Гурни,  -  герцог
сохранял  безмятежный  вид  профессионального  дипломата  и   правителя,
выполняющего важную и ответственную миссию.
   Никакие заботы не могли отвлечь его  от  страстного  желания  увидеть
наконец Джессику. Через несколько дней у них родится первый ребенок.
   Рядом  с  элегантным  экипажем  бежали  одетые  в  нарядные   мундиры
стражники. Подвесной карете было не меньше трехсот лет - сиденья, обитые
старинным бархатом, на дверцах  с  обеих  сторон  красовались  рельефные
изображения геральдических золотых львов, оскаливших  белые  клыки.  Эти
львы даже издавали грозный  рык,  когда  черноусый  возница  нажимал  на
клаксон.
   Вся эта мишура не слишком сильно впечатляла герцога.  Своей  речью  в
Ландсрааде он скоро подольет  масла  в  огонь  имперской  смуты.  Шаддам
придет в ярость от нападения на Икс, и Лето  опасался,  что  последствия
окажутся необратимыми. Но ради правого дела можно  пойти  и  на  большие
жертвы. Он и так слишком долго мирился с несправедливостью.  Империя  не
должна считать Атрейдеса мягкотелым и нерешительным.
   Вдоль вымощенных хрустальными плитами бульваров  стояли  флагштоки  с
развевавшимися на теплом ветру знаменами Дома Коррино.  Огромные  здания
устремлялись ввысь, к безоблачному небу, слишком синему, на взгляд Лето.
Сам он предпочитал изменчивую погоду  Каладана  и  даже  непредсказуемую
красоту океанских штормов. Климат Кайтэйна был обуздан, превратив  город
в карикатуру будущего, взятую из фантастического детского фильма.
   Подвесная карета приблизилась к  входным  воротам  крыла  приемов,  и
сардаукары охраны жестом разрешили въезд. Механический лев  снова  издал
мощный рык. Сардаукары, не скрывая, держали на  виду  свое  смертоносное
оружие, но Лето уже не видел ничего, глядя на платформу для встречающих.
У герцога захватило дух.
   Одетая в золотистое шелковое платье, облегавшее округлившуюся  фигуру
и  подчеркивающее  выступающий  живот,  леди   Джессика   ждала   своего
возлюбленного. Нарочитая элегантность  не  могла  скрыть  ее  радость  и
красоту, когда она, не пряча своего счастья, улыбнулась, увидев герцога.
Возле  Джессики  полукругом  стояли  четыре  опекавших  ее  Сестры  Бене
Гессерит.
   Когда Лето ступил  на  отполированные  до  зеркального  блеска  плиты
платформы,  Джессика  в  нерешительности  постояла  на  месте,  а  потом
грациозно, несмотря на беременность, поспешила к нему навстречу. Женщина
поколебалась, раздумывая,  можно  ли  обнять  Лето  при  таком  стечении
народа, но уверенный в себе  герцог  отбросил  ложный  стыд  и  светские
условности, притянув к себе возлюбленную и приникнув к ее губам в долгом
страстном поцелуе.
   - Дай  я  посмотрю  на  тебя.  -  Он  отступил  на  шаг,  не  скрывая
восхищения. - Ты прекрасна, как закат солнца.
   Овальное лицо Джессики загорело от постоянного пребывания в  садах  и
соляриях Кайтэйна. Она не носила украшений, в  которых,  впрочем,  и  не
нуждалась.
   Лето  положил  свою  мозолистую  ладонь  на  живот  Джессики,  словно
стараясь почувствовать сердцебиение младенца.
   - Кажется, я приехал как раз вовремя. Когда  ты  уехала  с  Каладана,
животик был почти незаметным.
   - Вы приехали сюда произносить речь, а не рожать ребенка, мой герцог.
У нас будет время побыть вместе?
   - Конечно. - Тон его стал более сухим, когда он заметил, что за  ними
внимательно наблюдают  Сестры,  оценивая  его  поведение.  Одна  из  них
выказывала явное неодобрение.
   - После речи в Ландсрааде, мне, возможно, придется  прятаться.  -  Он
криво усмехнулся. - Поэтому  мне  очень  дорого  сейчас  ваше  общество,
миледи.
   В это время из своей резиденции вышел  император  Шаддам  собственной
персоной. Вслед за быстро шагавшим императором,  словно  рой  насекомых,
следовали  многочисленные  телохранители,  слуги  и  советники:  офицеры
сардаукарской гвардии, джентльмены в строгих костюмах, леди  с  высокими
прическами,  слуги,  сопровождавшие  чемоданы  и  кофры   на   воздушных
подвесках. Из ангара выплыл императорский  катер,  пилотируемый  высоким
человеком, до  такой  степени  задрапированным  в  живописные  свободные
одежды, что он казался живым знаменем.
   Император явно нарядился  для  военной  кампании.  Вместо  мантии  из
китового  меха  и  золотой  императорской  цепи  на  Шаддаме  красовался
светло-серый сардаукарский  мундир,  украшенный  серебряным  позументом,
аксельбантами и эполетами. На голове был черный шлем бурсега  с  золотым
гребнем. Все было вычищено до блеска - от медалей  на  груди  до  черных
сапог на ногах.
   Заметив герцога, Шаддам подошел к нему,  явно  любуясь  своим  боевым
видом. Джессика поклонилась, но император не обратил на нее ни малейшего
внимания. Как и у Лето, у Шаддама IV был ястребиный  профиль  и  орлиный
нос. И так же как Лето, он был исполнен таинственности.
   - Приношу свои извинения за то,  что  не  могу  приветствовать  более
официально, кузен. Сардаукары  ждут  моего  присутствия  для  проведения
очень важной военной операции.
   Огромный флот ожидал  посадки  императора.  Для  перевозки  огромного
количества войск и техники потребовались три лайнера;  еще  два  Гильдия
добавила для демонстрации своего могущества.
   - Я могу чем-то содействовать вашим усилиям, сир? - Лето изо всех сил
постарался не выдать своей тревоги. Что за игру затеял Шаддам?
   - Нет, кузен, я полностью контролирую положение. Лето ничем не  выдал
облегчения.
   - Я очень  надеялся,  что  вы  будете  присутствовать  на  завтрашнем
заседании Ландсраада и послушаете мою речь, сир.
   Герцог  действительно  надеялся  высказаться   перед   лицом   самого
императора  и  заручиться  при  этом  поддержкой   со   стороны   других
аристократов. Крупная военная операция? Где?
   - Да, да, понимаю, ваше сообщение будет, конечно,  очень  интересным.
Открытие  рыболовного  сезона  на  Каладане  или  что-то   подобное?   К
сожалению, меня призывают более важные дела.
   В баритоне императора звучали  покровительственно-дружелюбные  нотки,
но зеленые глаза не выражали ничего, кроме холодной жестокости.
   Герцог отвесил церемонный поклон и, отступив на шаг,  встал  рядом  с
Джессикой.
   - Я буду думать о вас, сир, произнося в Ландсрааде свою  речь.  Желаю
вам успехов в  вашей  миссии.  Вы  сможете,  если  вам  позволит  время,
развлечься записью этой речи, когда вернетесь.
   - Развлечься? Мне приходится управлять  целой  империей!  Я  не  могу
тратить время на развлечения, герцог Лето.
   Прежде чем Атрейдес успел  ответить,  Шаддам  заметил  на  его  поясе
украшенный драгоценными камнями кинжал.
   - А, неужели это тот самый клинок, который  я  подарил  вам  в  конце
конфискационного процесса?
   - Вы просили меня всегда носить его, как напоминание о моем долге  по
отношению к вам, сир. Я не забыл этого напутствия.
   - Я помню. -  Шаддам  закончил  разговор  и  торопливо  направился  к
ожидавшему его катеру.
   Лето облегченно вздохнул. Раз императору не до него, значит,  будущая
операция не коснется Икса,  Биккала  или  Каладана.  Следовательно,  для
герцога будет преимуществом отсутствие императора в зале,  когда  герцог
будет обосновывать свое нападение на Икс. Ромбур  займет  свое  законное
место  в  Гран-Пале,  прежде  чем  кто-либо  успеет   отреагировать   на
экспедицию Атрейдеса.
   Он улыбнулся Джессике, которая вместе с ним  направилась  во  дворец.
Может быть, в конце концов все завершится благополучно?
 
*** 
 
   Любая школа свободных граждан должна начинать с обучения сомнению,  а
не вере. Она должна  учить  ставить  вопросы,  а  не  принимать  готовые
ответы.
   Каммар Пилру, посол Икса в изгнании
 
   Он никогда не испытывал отвращения к риску, но  сейчас  К'тэр  просто
наслаждался им. Наконец-то пришло время открытого выступления.
   Во время рабочей смены он шептал в уши  незнакомых  людей  новость  о
скором освобождении, выбирая по виду  наиболее  угнетенных.  Мало-помалу
храбрейшие из них начинали прислушиваться к боевому кличу.
   Даже субоиды, разум которых был слишком тяжеловесен, чтобы воспринять
все  сложности  политических  хитросплетений,   начали   понимать,   что
тлейлаксы обманули их ожидания. Много лет назад захватчики соблазнили их
обещаниями новой  жизни  и  свободы,  но  в  действительности  положение
субоидов лишь во сто крат ухудшилось.
   Теперь  у  угнетенного  населения  появилось  нечто,  помимо  смутных
надежд. Ромбур  действительно  вернулся!  Кошмар  кончится,  и  кончится
скоро.
   Сидя в маленьком алькове, где он должен  был  встретиться  со  своими
товарищами, принц  Ромбур  вдруг  услышал  в  коридоре  звук  шагов.  Он
запустил моторы своих  искусственных  рук  и  приготовился  к  поединку.
Войска  Лето  должны  были  высадиться  с  часу  на  час,  и  К'тэр  уже
выскользнул на поверхность через известные только  ему  одному  шахты  и
переходы,  чтобы  заложить  взрывчатку  в   ключевых   пунктах   обороны
сардаукаров, чтобы  прибывшая  армия  Атрейдеса  могла  беспрепятственно
проникнуть в подземный город после того, как эти  опорные  пункты  будут
подавлены несколькими взрывами.
   Но вся эта  работа  пойдет  насмарку,  если  Ромбур  будет  обнаружен
слишком рано. Шум в коридоре приблизился,
   В маленькую комнатку  протиснулся  Гурни  Халлек,  тащивший  с  собой
мертвое тело. Труп напоминал человека лишь отдаленно - это был  какой-то
восковой манекен с расплывчатыми чертами плоского лица. Кукольная голова
безвольно болталась на сломанной шее.
   - Лицедел, прикинувшийся субоидом. Мне показалось, что  он  проявляет
ко мне слишком сильное любопытство. Я не стал испытывать судьбу и решил,
что это не ваш тронутый умом работяга.
   Он бросил труп лицедела на каменный пол, словно кучу тряпок.
   - Решив так, я сломал ему шею. Тоже неплохо для начала.
   Он внимательно посмотрел в лицо Ромбуру и добавил:
   - Думаю, что у нас возникли серьезные проблемы.  Они  знают  о  нашем
прибытии.
   К удивлению графа  Фенринга,  мастер-исследователь  не  стал  открыто
выступать  против  него,  хотя  Хазимир  по-прежнему   чувствовал   себя
пленником.
   Не придавая никакого значения уверениям