о, что начал называть "сетью" и старе-
ющую чету, намеченную пересечением линий, чьи тела были видны сквозь пе-
реливчатые нити, условно сплетенные из драгоценных камней - зеленые, си-
ние, золотые и столь яркие серебряные, что у него заболели глаза.
   Он чувствовал в этих людях уравновешенность и покой, делавшие их  бо-
гоподобными, но было в них и что-то совсем обычное. В голову ему  пришло
слово заурядный. Теперь знакомый садовый пейзаж тянулся за ними к  гори-
зонту: цветущие кусты (ему подумалось, розы), лужайки, высокие деревья.
   Чета смотрела на Айдахо так пристально, что он почувствовал себя  об-
наженным под их взглядами.
   И в этом видении была новая сила! Она больше не была заключена в пре-
делах Великой Власти, невероятно сильного магнита, который  столь  часто
влек его - сюда, вниз, что он понимал - псы всегда настороже.
   Или он - новый Квизац Хадерах?
   Если подозрения Бене Джессерит достигнут  нового  уровня,  это  убьет
его. А они сейчас наблюдают за ним! Вопросы,  встревоженные  переговоры.
Несмотря на это, он не мог отказаться от видения:
   Почему эта пожилая чета казалась ему столь знакомой?
   Кто-то из его прошлого? Его семья?
   Ментальный зондаж воспоминаний ничем не подтверждал  это  предположе-
ние. Округлые лица. Маленькие  подбородки.  Двойные  подбородки.  Темные
глаза - сияющая сеть не позволяла определить цвет. Женщина была в  длин-
ном, до пят, сине-зеленом платье; поверх платья был надет фартук,  спус-
кавшийся чуть ниже талии и заляпанный чем-то зеленым, из карманов торча-
ли садовые инструменты. В левой руке женщина держала  садовый  совок.  У
нее были седые волосы, длинные пряди выбивались из-под зеленого шарфа  и
падали на глаза, окруженные веселыми морщинками. В ней было что-то... от
бабушки.
   Мужчина был словно создан скульптором для того, чтобы составить  иде-
альную пару женщине. Фартук топорщился на толстом животе: шляпы у мужчи-
ны не было. Те же темные глаза со вспыхивающими в них искорками. Вьющие-
ся коротко остриженные седые волосы топорщатся щеткой.
   Выражение его лица было таким добрым, какого Айдахо никогда  в  жизни
не видел: уголки губ приподнялись в легкой улыбке. В левой руке  у  него
была маленькая лейка, а на протянутой вперед правой ладони лежало что-то
вроде небольшого металлического шара.  Шар  издал  пронзительный  свист,
заставивший Айдахо зажать ладонями уши, но это не помогло - просто свист
прекратился сам по себе. Айдахо опустил руки.
   Успокаивающие лица. Эта мысль возбудила подозрения Айдахо, тем более,
что теперь он разгадал сходство. Они выглядели  как  Танцоры  Лиц  -  во
всем, вплоть до курносых носов.
   Он подался вперед, но образы остались на прежнем расстоянии от него.
   - Танцоры Лиц, - прошептал он.
   Сеть и пожилая чета исчезли.
   Их сменила Мурбелла в тренировочном трико цвета лакового черного  де-
рева. Ему пришлось протянуть руку и коснуться ее прежде, чем он осознал,
что она действительно здесь.
   - Дункан? Что это? Ты весь в поту...
   - Мне... кажется, этот проклятый Тлейлаксу что-то внедрил в мой  мозг
- в меня. Я постоянно вижу... Мне кажется, это Танцоры Лиц.  Они...  они
смотрят на меня, а прямо сейчас... свист. Больно.
   Она взглянула вверх, на  камеры  наблюдения,  но  вовсе  не  казалась
взволнованной. Сестры вполне могли это знать,  и  вряд  ли  такое  могло
представлять опасность... разве что для Скитала.
   Она села на корточки перед Айдахо и положила ладонь ему на руку:
   - Что-то, что они сделали с твоим телом в автоклавах?
   - Нет!
   - Но ты сказал...
   - Мое тело - не просто вещь, необходимая для этого  путешествия.  Оно
обладает тем же составом и химической  структурой,  какие  были  у  меня
всегда. Мой мозг, мое сознание, они - иные.
   Это ее обеспокоило. Она знала, как неожиданные способности  беспокоят
Бене Джессерит:
   - Будь он неладен, этот Скитал!
   - Я отыщу это, - сказал Дункан.
   Он закрыл глаза и услышал, как Мурбелла встала. Она отняла руку:
   - Может быть, тебе не нужно делать этого, Дункан.
   Ее голос прозвучал откуда-то издалека.
   Память. Где они спрятали это, тайное?
   Глубоко в первоначальных клетках. До этого мгновения  он  воспринимал
свою память только как  орудие  ментата.  Он  мог  вызвать  в  ней  свое
собственное отражение из прошлых инкарнаций, из нечастых мгновений, про-
веденных перед зеркалом. Так близко, что  можно  было  различить  каждую
морщинку. Глядящим на женщину за спиной - два отражения в зеркале и воп-
росы, читающиеся на его лице.
   Лица. Последовательность масок, разные ракурсы этого человека,  кото-
рого он называл - я. Слегка асимметричные лица. Волосы -  иногда  седые,
иногда вьющиеся и черные, как смоль - как и в этой  его  жизни.  Лица  -
иногда веселые, иногда серьезные, ищущие в глубине души и памяти мудрос-
ти, чтобы встретить новый день. И где-то во всем этом - сознание, наблю-
дающее и разбирающееся. Некто, делающий выбор.  Вот  в  это  и  вмешался
Тлейлаксу.
   Айдахо чувствовал, как быстро и горячо забилась кровь в его жилах,  и
осознал, что опасность действительно существует. Он всегда  желал  испы-
тать это... но не из-за Тлейлаксу. Он был рожден с этим.
   Это и значит - быть живым.
   Ни память о других его жизнях, ни то, что мог сделать с ним Тлейлаксу
- ничто из этого не могло изменить ни на волос жившее  в  нем  глубинное
осознание.
   Он открыл глаза. Мурбелла по-прежнему стояла рядом, но  выражение  ее
лица невозможно было разгадать. Так она будет выглядеть в роли Почтенной
Матери. Эта перемена в ней ему не понравилась.
   - Что произойдет, если Бене Джессерит проиграет? - спросил он.
   Она промолчала, и он кивнул. Да, верно. Это худшее из всего, что мож-
но себе представить. Община Сестер, выброшенная в сточную  канаву  исто-
рии. А ты не хочешь этого, возлюбленная моя. Это он и прочитал на ее ли-
це прежде, чем она отвернулась и пошла прочь.
   Подняв взгляд к "глазам" камер под потолком он сказал:
   - Дар. Я должен говорить с тобой, Дар.
   Ни один из механизмов, окружавших его, не откликнулся. Он и не ожидал
этого. И все же он знал, что может говорить с ней, и  ей  придется  слу-
шать.
   - Я подхожу к нашей проблеме с другой стороны, - сказал он и предста-
вил себе, как деловито жужжат записывающие  устройства,  сохраняя  звуки
его голоса на кристаллах Рипулы, - я проникал в мысли  Чтимых  Матре.  Я
знаю, что мне это удалось. Мурбелла является транслятором.
   Это насторожит их. У него была  своя  собственная  Чтимая  Матре.  Но
собственная было неверным словом: она не  принадлежала  ему,  как  может
принадлежать вещь. - Даже в постели они, принадлежали друг другу. Подхо-
дили друг другу, как те двое из его видений. Может быть, это он и видел?
Двоих старших людей, обученных сексу Чтимыми Матрае?
   - Я пытаюсь сейчас разобраться в другом, - продолжал он, - как  побе-
дить Бене Джессерит.
   Это был открытый вызов.
   - Эпизоды, - сказал он. Одрейд любила употреблять это слово.
   - Так мы должны рассматривать все, что происходит с нами. Мелкие эпи-
зоды. Даже худшее предположение нужно рассматривать в этом свете. Рассе-
яние имеет притягательность, которая делает ничтожным все, что мы  дела-
ем.
   Вот так! Это лишний раз продемонстрирует его ценность для Сестер. Это
обещает лучшую перспективу Чтимым Матре. Они вернулись - сюда, в  Старую
Империю. Песчинки в бесконечности. Он знал, что Одрейд поймет это.  Белл
заставит ее понять.
   Где-то там, в Бесконечной  Вселенной,  суд  присяжных  вынес  обвини-
тельный вердикт Чтимым Матре. Закон и его  исполнители  не  существовали
для охотников. Он подозревал, что видение показало ему двоих  присяжных.
И если они были Танцорами Лиц, он не принадлежали Скиталу. Эти  двое  за
мерцающей сетью не принадлежали никому, кроме самих себя.


   Самые большие ошибки правительство совершает из страха провести ради-
кальные преобразования внутри себя, даже когда необходимость этих преоб-
разований очевидна.
   - Дарви Одрейд

   Для Одрейд первый утренний меланж всегда был чем-то особенным. Ее те-
ло отзывалось на него, словно изголодавшийся человек, которому предложи-
ли сладкий  плод. Вслед  за  этим шло медленное,  глубокое и мучительное
восстановление.
   Этот процесс, указывавший на зависимость от меланжа, пугал ее.
   Она стояла у окна спальни и ждала, когда эффект действия пройдет  все
свои стадии. Контроль Погоды, отметила она,  создал  еще  один  утренний
дождь. Ландшафт за окном был начисто промыт живительной влагой и  предс-
тал теперь окутанным романтической дымкой тумана, который сглаживал  все
острые углы, оставив лишь остовы предметов - так бывает со старыми  вос-
поминаниями. Одрейд открыла окно. Влажный прохладный воздух коснулся  ее
лица, навевая воспоминания - словно она надела знакомую старую одежду.
   Она глубоко вдохнула утренний воздух. Эти запахи после дождя!  Бывали
дожди, смывавшие все тревоги, обнажавшие самое суть бытия - но  то  были
другие дожди, а этот, казалось, имел свой собственный запах, почти физи-
чески ощутимый. Одрейд это не нравилось. Все это говорило не об  отмытом
дочиста мире, а о жизни, возмущенной дождем, желающей  только  одного  -
чтобы он, наконец, закончился и никогда не начинался вновь.  Этот  дождь
больше не ласкал землю, не приносил плодородия. Он нес  с  собой  только
неотвратимое предчувствие грядущих перемен.
   Одрейд закрыла окно, в то же мгновение очутившись среди знакомых  за-
пахов своих апартаментов и ощутила неотвязный запах шере от  идентифика-
ционных меток, которые должен был получить любой, кто знал о  расположе-
нии Дома Собраний. Она услышала, как вошла Стрегги, потом раздались чмо-
кающие звуки изменяющейся карты пустыни.
   В звуке движений Стрегги чувствовалась деловитость.
   Недели, проведенные в тесном общении, подтвердили первое мнение,  ко-
торое составила о ней Одрейд. На Стрегги можно было положиться.  Она  не
блистала умом, но была чрезвычайно внимательна к нуждам Преподобной  Ма-
тери. Вон как тихо  она  движется.  Достаточно  было  обратить  чувстви-
тельность и внимание Стрегги на нужды юного Тэга, и они добились  требо-
вавшейся им подвижности и роста. Рабочая лошадь? Нет, много больше.
   Организм Одрейд достиг высшей точки  насыщения  меланжем,  и  реакция
пошла на спад. По отражению Стрегги в оконном стекле было видно, что она
ожидает заданий и распоряжений. Она знала, что эти мгновения  жизни  Од-
рейд отданы только спайсу. На той ступени, на которой находилась  Стрег-
ги, ей оставалось только предвкушать тот день, когда она вкусит от этого
таинственного волшебства.
   Пусть ей с этим повезет.
   Большинство Почтенных Матерей следовали учению и не думали  о  спайсе
как о наркотике, вызывающем зависимость. Одрейд каждое утро заново  пос-
тигала его суть. Человек принимал спайс весь день,  как  того  требовало
его тело, следуя тому, чему каждого из них учили с самого начала:  мини-
мальная доза, достаточная для того, чтобы подхлестнуть метаболизм и мак-
симально увеличить возможности мозга и тела. Биологические процессы про-
текали более гладко с помощью меланжа. Еда  казалась  вкуснее.  Если  не
случалось катастрофы или нападения, человек жил много дольше, чем мог бы
жить без спайса. Но спайс вызывал зависимость.
   Ее тело отдохнуло и восстановилось. Одрейд моргнула и принялась разг-
лядывать Стрегги. В ней чувствовалось любопытство, вызванное этим долгим
утренним ритуалом.
   Одрейд заговорила с отражением Стрегги в оконном стекле:
   - Ты знаешь об удалении, вызываемом спайсом?
   - Да, Преподобная Мать.
   Несмотря на предупреждения, приказывающие быть  внимательным  с  пос-
ледствиями применения наркотиков и привыкания  к  ним,  эти  последствия
всегда были близки и реальны для Одрейд. Ментальная подготовка, приобре-
тенная во времена послушничества не всегда  срабатывала:  на  этот  опыт
накладывались Иные Воспоминания и сжатие времени. Предостережение: "Уда-
ление отнимает самую суть жизни, если оно приходит в  пожилом  возрасте,
может быть причиной смерти." Как мало это значит для нее теперь...
   - Удаление имеет для меня особенное значение, - сказала Одрейд, - Я -
одна из тех, для кого утренний меланж означает страдание. Я уверена, что
тебе говорили о подобных случаях.
   - Мне очень жаль, Преподобная Мать.
   Одрейд принялась  изучать карту. На ней был явно виден новый отросток
пустыни, протянувшийся к северу, а также известное расширение засушливых
земель в юго-востоку от Центральной, там,  где находилась станция Шианы.
Внимание Одрейд снова переключилось на Стрегги, которая смотрела на Пре-
подобную Мать с новой заинтересованностью.
   Мысли о темной стороне силы спайса, видно,  заставили  ее  придержать
язычок!
   -  В  нашем  возрасте  люди  редко  задумываются  об   исключительных
свойствах спайса, - промолвила Одрейд, - Все те старинные  наркотические
средства, которыми пользовались люди в прежние времена,  обладали  таким
же свойствами, как и спайс, за исключением одного. Они приносили боль  и
укорачивали жизнь.
   - Нам расказывали, Преподобная Мать.
   - Но вам, вероятно, не говорили, что проблемы власти могут скрываться
за нашей тревогой по поводу Чтимых Матре. Властные структуры (да, и наша
в том числе) жаждут энергии, а эта жажда может привести в ловушку.  Если
ты будешь мне служить, ты это почувствуешь всем своим существом,  наблю-
дая за тем, как я мучаюсь каждое утро. Пусть осознание этой  грандиозной
и смертельно опасной ловушки пребудет с тобой.  Не  становись  одной  из
тех, кто печется только в собственной выгоде, не заботясь ни о чем  дру-
гом, и потому попадают в сети той системы, что подменяет жизнь беспечной
смертью, как это делают Чтимые Матре. Помни: приемлемые наркотики  могут
использоваться, как плата, а могут - для  создания  новых  рабочих  мест
функционерам, не заботящимся ни о чем.
   Стрегги была озадачена:
   - Но ведь меланж продляет нашу жизнь, улучшает здоровье и  пробуждает
желание...
   Она умолкла на полуслове, увидев, что Одрейд сдвинула брови.
   Слова, взятые из Наставлений Послушникам!
   - Все это имеет оборотную сторону, Стрегги, как ты можешь  видеть  по
мне. Наставления Послушникам не лгут. Но меланж - наркотик, и все мы на-
ходимся в зависимости от него.
   - Я знаю, что не со всеми это проходит гладко, Преподобная  Мать.  Но
вы говорили, что Чтимые Матре не пользуются меланжем.
   - То вещество, которое используют они, с успехом  замещает  меланж  и
дает некоторые преимущества, но не может предотвратить ни агонии  удале-
ния, ни смерти. Оно также вызывает зависимость.
   - А как же пленница?
   - Мурбелла принимала его, теперь она принимает меланж. Они  взаимоза-
меняемы. Интересно?
   - Я... мне кажется, мы узнаем об этом больше. Я заметила, Преподобная
Мать, что вы никогда не называете их шлюхами.
   - Как это делают послушники? А-ах, Стрегги, Беллонда оказывает дурное
влияние. Я узнаю и эти приемы, и это воздействие, - и, видя, что Стрегги
собирается возразить, - Послушники чувствуют угрозу. Они смотрят на  Дом
Собраний как на надежное убежище для себя в долгую ночь шлюх.
   - Что-то вроде этого. Преподобная Мать...
   Ее слова отражали весьма глубокое сомнение.
   - Стрегги, эта планета - только очередное временное  пристанище.  Се-
годня мы отправимся на юг, и ты увидишь это своими глазами. Найди, пожа-
луйста, Тамалан, и скажи ей, чтобы она закончила  все  приготовления,  о
которых мы говорили, собираясь посетить Шиану. Никому больше об этом  не
говори.
   - Да, Преподобная Мать. Вы хотите сказать, что  я  буду  сопровождать
вас?
   - Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Передай той, которую ты  гото-
вишь, что теперь она будет следить за моей картой.
   Когда Стрегги вышла, Одрейд задумалась о Шиане и  Айдахо.  Она  хочет
говорить с ним, и он хочет говорить с ней.
   Наблюдатели, обрабатывавшие информацию камер слежения, отметили,  что
эти двое разговаривали жестами, стараясь закрыть от камер большую  часть
движений рук своим телом. Язык жестов был похож на  старинный  язык  боя
Атридесов. Одрейд узнавала некоторые жесты, но  недостаточно  для  того,
чтобы определить содержание. Беллонда  требовала  объяснений  от  Шианы.
"Тайны! - Одрейд была более осторожна, - "Пусть это продлится еще  неко-
торое время. Быть может, из этого выйдет чтонибудь интересное."
   Чего хочет Шиана?
   Что бы ни занимало мысли Дункана, это касалось Тэга. Причинять  боль,
которая была нужна Тэгу, чтобы вновь обрести свои первоначальные  воспо-
минания - нет, это было не в характере Дункана.
   Одрейд заметила это, связавшись вчера с Дунканом.
   - Ты припозднилась. Дар, - сказал он, не поднимая головы от того, чем
занимался.
   Припозднилась? Был только ранний вечер.
   Он часто называл ее "Дар" - вот уже в течение нескольких лет; это бы-
ла его извечная "шпилька", напоминание о том, что он не смирился со сво-
им пребыванием в замкнутом аквариуме корабля. Обращение раздражало  Бел-
лонду, которая вечно сетовала на его "проклятые фамильярности".  Разуме-
ется, Беллонду он называл "Белл". Дункан щедро раздавал колкости.
   Вспомнив об этом, Одрейд замешкалась на пороге рабочей комнаты.  Дун-
кан тогда ударил кулаком в стену возле консоли: "Для  Тэга  должен  быть
лучший путь!"
   Лучший путь? Что у него на уме?
   Движение в коридоре привлекло ее внимание,  оторвав  от  размышлений.
Стрегги возвращалась от Тамалан. Стрегги вошла  в  Комнату  Послушников.
Чтобы отдать распоряжения о своей замене в отношении карты пустыни.
   На столе Одрейд поджидала стопка архивных материалов.  Беллонда!  Од-
рейд уставилась на стопку. Как она не старалась, всегда оставалось то, с
чем, по мнению ее советников, не мог разобраться никто, кроме  Преподоб-
ной Матери. Большая часть этих новых материалов были следствием требова-
ний "предложений и анализа", исходивших от Беллонды.
   Одрейд коснулась своей консоли.
   - Белл!
   Голос служителя Архивов откликнулся:
   - Преподобная Мать?
   - Пусть Белл поднимется сюда! Я хочу, чтобы она шла ко мне так  быст-
ро, как только могут двигаться ее толстые ноги!
   Хватило одной минуты. Беллонда стояла  перед  рабочим  столом  Одрейд
словно наказанный послушник. Все они знали, что означают такие  нотки  в
голосе Преподобной Матери.
   Одрейд коснулась стопки, лежавшей на столе, и отдернула руку,  словно
обжегшись:
   - Что, во имя Шайтана, это такое?
   - Мы сочли это важным.
   - Вы считаете, что я должна знать все обо всем? Где пометки? Где  тут
отмечено самое важное? Это дрянная работа, Белл. Это вообще не работа. Я
не глупа, да и ты тоже. Но это... перед этим...
   - Я выбрала столько, сколько...
   - Выбрала? Ты посмотри на это! И что мне теперь с этим делать? Ни од-
ной пометки!
   - Я прослежу за тем, чтобы это было немедленно исправлено.
   - Разумеется, Белл, разумеется. Потому что мы с Там отправляемся  се-
годня на юг. Мы собрались устроить небольшую необъявленную  инспекцию  и
нанести визит Шиане. А ты в мое отсутствие посидишь  на  моем  месте.  И
посмотрим, как тебе понравится копаться в этой куче!
   - С тобой можно будет связаться?
   - Световая связь и Ухо-Ц будут работать в любое время.
   Беллонда вздохнула с некоторым облегчением.
   - Я бы предложила тебе, Белл, спуститься в Архивы  и  назначить  себе
заместителя. Будь я проклята, если вы не начинаете действовать, как зап-
равские бюрократы! Слишком бережете свои зады!
   - Настоящие корабли разбиваются, Дар.
   Что, Белл попыталась пошутить? Значит, еще не все потеряно!
   Одрейд махнула рукой в сторону  проецирующего  устройства;  появилось
изображение Таамлан в Транспортном Зале:
   - Там?
   - Да? - не отрываясь от списка заданий.
   - Как скоро мы можем отправиться в путь?
   - Примерно через два часа.
   - Скажи, когда будешь готова. Ах, да: Стрегги тоже едет с нами.  При-
готовь место и для нее, - Одрейд отключила изображение прежде, чем Та