ли сквозь  системы  безопасности.  Эти  люди  были  способны
преодолевать открытые пространства  в  пустыне,  не  оставляя  на  песке
различимых следов. Для них остаться  незамеченными  было  самым  простым
делом.
   Перерезав горло двоим наемникам, фримены проскользнули в дом и  вошли
в хорошо освещенный коридор.
   - Туэк мог бы нанять охрану получше, - язвительно прошептал Стилгар.
   Лиет обнажил свой  крис,  но  не  обагрил  кровью  его  молочно-белое
лезвие. Кинес решил приберечь свою ярость для человека, который заслужил
кару.
   Много лет назад юный Лиет присоединился к  Доминику  Верниусу  и  его
контрабандистам, устроившим свою базу на Южном полюсе Дюны. Доминик  был
великим другом и учителем, которого очень любили  его  люди.  Уже  после
того, как Лиет оставил их и вернулся в свой  сиетч,  Рондо  Туэк  предал
графа-отступника. У торговца водой не оказалось чести.
   Сегодня ночью Туэк  получит  иное  вознаграждение  -  дар  фрименской
справедливости.
   Сейчас они бесшумно спешили по коридорам, прячась  в  тени  и  быстро
приближаясь к спальным апартаментам Туэка. Раздобыть план дома оказалось
очень  легко,  его  предоставили  бывшие  слуги  -  городские   фримены,
сохранившие верность своим сиетчам.
   Хотя  Стилгар  не  был  знаком  с  Домиником  Верниусом,  он   охотно
последовал за Лиетом, который  стал  теперь  абу-наибом  всех  фрименов.
Участвовать в такой миссии сочли бы за честь все  фрименские  бойцы.  Им
было хорошо известно понятие кровной мести.
   В полной темноте они ворвались в спальню и заперли  за  собой  дверь.
Обнажив ножи, они мягко ступали по полу, производя не больше  шума,  чем
масло, растекающееся по камню. Лиет мог бы достать пистолет и застрелить
предателя, но он пришел сюда не  за  этим.  Негодяй  должен  остаться  в
живых.
   Туэк проснулся сразу и шумно втянул в себя воздух,  чтобы  закричать,
но Стилгар  опередил  его,  по-волчьи  бросившись  на  предателя.  После
короткой схватки на скользких простынях Стилгар  сдавил  горло  Туэка  и
зажал ему рот, чтобы торговец не смог позвать на помощь.
   Широко посаженные,  переполненные  ужасом  глаза  Туэка  метались  из
стороны в сторону. Он дернулся, но бойцы схватили его за короткие ноги и
прижали к кровати руки, чтобы он не смог привести  в  действие  потайную
систему сигнализации или дотянуться до спрятанного оружий.
   Стилгар заговорил страшным пронзительным шепотом:
   - У нас мало времени, Лиет.
   Лиет Кинес бросил на пленника испепеляющий взгляд. Много  лет  назад,
будучи  молодым  фрименским  эмиссаром,  он  бывал   на   вододобывающем
предприятии Туэка, нося туда ежемесячную мзду, но было ясно, что  сейчас
торговец вряд ли узнает Лиета.
   Из   чисто   практических   соображений   Стилгар   совершил   первый
символический акт - вырезал язык Туэка, чтобы  его  крик  превратился  в
бульканье крови, текущей изо рта.
   Торговец  дергался  и  плевался  алыми  сгустками,  а  Лиет  произнес
фрименский приговор:
   -  Рондо  Туэк,  мы  забираем  твой  язык,  которым   ты   выдал   не
принадлежавшую тебе тайну.
   Кончиком криса Лиет вырезал глаза Туэка и положил глазные  яблоки  на
ночной столик.
   - Мы забираем твои глаза, которые видели  то,  что  им  не  следовало
видеть.
   Туэк продолжал  извиваться  и  вырываться,  охваченный  беспредельным
ужасом и муками, пытаясь кричать, но вместо этого выплевывал лишь больше
крови. Двое фрименов нахмурились, видя такую бесполезную трату воды.
   Казнь продолжалась. Лиет по очереди отрезал Туэку уши и  положил  два
изуродованных кожных лоскута на столик рядом с глазными яблоками.
   - Мы забираем твои уши, которые слышали не  предназначенные  для  них
тайны.
   Все бойцы приняли участие в последнем акте драмы - с  жутким  хрустом
были отрублены обе руки торговца.
   - Мы забираем твои руки, которыми ты брал взятки, продавая  человека,
который тебе доверился.
   После  этого  фримены  отпустили  мечущегося  и  истекающего   кровью
торговца - живого, но которому было бы лучше умереть...
   Прежде чем уйти, фримены напились из украшенного орнаментом  фонтана,
установленного  в  спальне  Туэка.   После   этого   они   незамеченными
выскользнули на темные улицы Карфага.
   С этого момента Лиет сам будет вести дела с  Космической  Гильдией  и
выставлять свои условия сделок.
 
*** 
 
   Мысль, рожденная сильным  чувством,  обитает  в  сердце.  Абстрактная
мысль, по необходимости, обитает в мозге.
   Афоризмы Бене Гессерит. "Принципы управления"
 
   Ромбур был одет  в  хорошо  пригнанную  форму  и  пурпурную  накидку,
отороченную шелком цвета темной меди. Движения его стали уже  достаточно
плавными, и если не  приглядываться  слишком  пристально,  то  сторонний
наблюдатель не заметил бы в  его  внешности  ничего  необычного.  Гордая
Тессия, взяв принца под руку, шла  рядом  с  ним  по  воинским  ангарам,
расположенным на краю муниципального космопорта Кала.
   В самом большом из ангаров они встретили Лето и Туфира. Стук  и  звон
инструментов и громкие голоса рабочих наполняли помещение  таким  шумом,
что принц от неожиданности съежился.
   - Первый шаг уже почти сделан, принц Ромбур, - доложил  Гават.  -  Мы
заказали места на лайнере для вас и Гурни, но маршрут  ваш  будет  таким
прихотливым и сложным, что когда вы прибудете на Икс,  никто  не  сможет
проследить, откуда вы прилетели.
   Вытирая на ходу замасленные руки и пряча в карман записную книжку  на
жидких кристаллах, к ним поспешил Дункан Айдахо.
   - Лето, флот почти готов к инспекции. Наши силы  составляют  двадцать
шесть боевых  фрегатов,  девятнадцать  десантных  кораблей,  сто  боевых
орнитоптеров и пятьдесят восемь одноместных истребителей.
   Туфир Гават мысленно прикинул данные и подсчитал  количество  соляри,
которые придется заплатить Космической Гильдии за транспортировку войск,
и сравнил сумму с валютными запасами Дома Атрейдесов.
   - Для осуществления  такой  широкомасштабной  операции  нам  придется
брать кредит у Банка Гильдии, мой герцог.
   Лето отмел озабоченность ментата.
   - У меня надежный кредит, Туфир. А это вложение  капитала  мы  должны
были сделать уже давно.
   - Я верну весь долг до последнего соляри, Лето,  если,  конечно,  мне
удастся взять власть на Иксе и вернуть его под державу  Дома  Верниусов,
но если мне не удастся  этого  сделать,  то  я  стану  банкротом...  или
погибну.
   Заметив огонь, блеснувший в глазах Тессии, Ромбур быстро добавил:
   - Боюсь, мне трудно так скоро отучиться от привычного стиля мышления.
Но я слишком долго ждал. Я  бы  хотел,  чтобы  мы  с  Гурни  вылетели  с
Каладана уже завтра. В подземельях моей планеты нас ждет большая работа.
   Между  тем  Лето  внимательно  осматривал  обтекаемые  формы   боевых
кораблей. Герцог и принц в  сопровождении  Туфира  и  Дункана  шли  мимо
экипажей, которые проверяли  двигатели,  доливали  топливо  и  проверяли
панели  управления.  При  прохождении  свиты  солдаты   личной   гвардии
Атрейдесов  становились  по  стойке  "смирно"  и  приветствовали  своего
герцога.
   - Зачем нам  столько  орнитоптеров  и  истребителей,  Дункан?  Мы  не
собираемся вести войны на открытой суше. Нам придется прокладывать  путь
по подземным туннелям в подземный город.
   Дункан жестом указал на корабли разных типов.
   - Успех  нашей  атаки  в  решающей  степени  зависит  от  фрегатов  и
десантных судов,  которые  могут  высадить  в  течение  очень  короткого
промежутка  времени  целый  легион  солдат.  Но  сначала  истребители  и
орнитоптеры должны нанести мощный удар, чтобы вывести из строя сенсорные
вышки и пробить защитные поля, которые прикрывают входы в подземелье.  -
С этими словами Дункан обвел взглядом остроконечные  силуэты  скоростных
истребителей. - Если наши войска не смогут пройти внешний  пояс  обороны
сардаукаров, то подземная операция обречена на провал.
   Лето кивнул, согласившись с доводами Айдахо. Тем временем Туфир Гават
мысленно  подсчитывал  количество  защитных   полей,   лазерных   пушек,
взрывчатых веществ, ручного стрелкового оружия и прочей амуниции,  столь
же важной, как  и  разработка  тактических  планов.  В  любом  случае  к
выполнению операции придется привлечь большую часть сил, которые  должны
защищать Каладан в случае внешней  агрессии.  Герцог  решился  на  очень
рискованный шаг.
   Однако, с другой стороны, если Император  решит  послать  на  Каладан
сардаукаров, чтобы осуществить акцию возмездия, то для обороны не хватит
всех наличных сил. После того как император осуществил свою небывалую по
жестокости карательную  акцию  против  Зановара,  многие  Дома  занялись
укреплением своей обороноспособности.  Некоторые  благородные  семейства
предпочли сдать свои запасы пряности, в то время как  другие  продолжали
отрицать свою причастность к нелегальным операциям с меланжей.
   Лето отправил в Кайтэйн заявление  с  просьбой  прислать  на  Каладан
аудиторов ОСПЧТ. Впрочем, это послание осталось без ответа. Невиновность
не была гарантией безопасности, поскольку отчеты  (как  и  сами  склады)
можно было легко фальсифицировать. Туфир привел в качестве  примера  Дом
Эказа, который  он  считал  пострадавшей  стороной  во  время  последней
вспышки  застарелой  феодальной  вражды.  После   того   как   неведомые
диверсанты уничтожили тайный склад пряности на Груммане, виконт Моритани
обвинил во всем Эказа, своего кровного врага.  Вскоре  после  этого  был
обнаружен  новый  незаконный  склад  меланжи,  на  этот  раз  на  Эказе.
Возмущенный эрцгерцог Арман Эказский заявил, что этот склад  был  создан
Домом Моритани только для того, чтобы подставить под удар народ Эказа. В
качестве доказательства эрцгерцог привел показания казненных грумманских
"саботажников". Император занялся расследованием инцидента, а противники
тем временем продолжали собирать друг на друга компромат.
   Одетая в форменную ливрею женщина-курьер заглянула  в  дверь  ангара.
Переводя дыхание, она вбежала внутрь  и  что-то  спросила  у  одного  из
механиков, который рукой показал ей, где находится герцог и  его  свита.
Лето оцепенел,  вспомнив,  какие  страшные  вести  приносили  ему  такие
спешащие курьеры. Он не помнил случая, чтобы хоть  один  из  них  принес
хорошую новость.
   Женщина быстрым шагом приблизилась к Лето  и  потребовала  предъявить
герцогский перстень для идентификации личности.  Удовлетворившись  этим,
курьер вручила Лето почтовый цилиндр, после чего герцог отпустил ее  без
дальнейших церемоний. Ромбур и  Тессия  отошли  в  сторону,  чтобы  дать
возможность Лето прочесть и обдумать сообщение. Дункан и Туфир  остались
рядом с ним, застыв в напряженном ожидании.
   - Официальное письмо из  Кайтэйна.  Там  была  произведена  неудачная
попытка покушения на жизнь императора, тихим  голосом  произнес  Лето  и
побледнел. - Джессика оказалась на линии огня!
   Пальцы, которыми он сжимал цилиндр,  побелели  от  напряжения;  серые
глаза метались по строчкам, впитывая каждую деталь.
   - Здесь написано, что покушение сделано сумасшедшим, который пришел в
неистовство во время представления.
   Ромбур посмотрел на Тессию, во взгляде его читалось отвращение.
   - Проклятие! Джессику отправили в Кайтэйн для защиты.
   - Она ранена? - спросил Дункан.
   - Джессика написала свое письмо, - произнес Лето с явным облегчением,
извлекая из цилиндра второе послание. Он прочел его и  передал  ментату,
нимало не заботясь, что тот может прочитать сугубо личные вещи.
   Лето пришел в сильное волнение, на  лбу  его  выступил  пот,  желудок
скрутило в тугой узел. Сам того не  желая,  он  полюбил  эту  женщину  и
теперь возлагал все свои надежды на их еще не рожденное дитя.
   - Я уверен, что это письмо гораздо  правдивее  отражает  истину,  чем
официальное сообщение.  Очевидно  одно:  не  Джессика  была  целью,  мой
герцог, - подчеркнул Гават. - Если бы ее хотели убить, то сделали бы это
намного   раньше,   воспользовавшись   любым   благоприятным    случаем.
Безопасность же в присутствии императора почти гарантирована. Нет,  ваша
леди просто случайно оказалась в этом месте.
   - Но она  могла  погибнуть  и  там,  если  бы  оказалась  под  ударом
лазерного луча. - У Лето исказилось лицо, сердце его бешено  колотилось.
- Леди Анирул просила, нет, она  требовала,  чтобы  Джессика  пробыла  в
Кайтэйне до конца беременности. Стал бы я так волноваться за  ее  жизнь,
останься она в Каладанском замке?
   - Думаю, что нет, - ответил Айдахо, словно обещая свою защиту.
   В ангаре возобновились работы, стук и звон  металла  заглушили  тихие
голоса. Лето  почувствовал  себя  беспомощным  настолько,  что  едва  не
разразился площадной бранью. Джессика могла погибнуть! Он будет драться,
как зверь, но не допустит этого. Я не вынесу ее потери.
   Первым побуждением было отправиться в космопорт и немедленно лететь в
Кайтэйн.  Просто  для  того,  чтобы  быть  рядом  с  ней.  Пусть  другие
занимаются военными приготовлениями, он же останется с Джессикой,  чтобы
разорвать на куски любого, кто посмеет на нее посягнуть.
   Но увидев, какими глазами смотрит на него Ромбур, Лето сразу вспомнил
о всей сложности их секретных  планов,  так  же  как  творимые  на  Иксе
злодеяния, о которых рассказали  Туфир  и  Гурни.  Да,  Лето  человек  и
мужчина, но в первую  очередь  он  -  герцог.  Несмотря  на  мучительное
желание видеть  и  защитить  Джессику,  он  не  может,  не  имеет  права
пренебречь  своим  долгом,  оставить  в  беде  своего  друга  Ромбура  и
страдающий под невыносимым гнетом народ Икса.
   - У падишаха императора много врагов, и он  своим  поведением  каждый
день множит их число. Он давит налогами, захватывает хранилища пряности,
угрожает уничтожением планет, как это случилось с Зановаром, - заговорил
Ромбур. - Он все сильнее сжимает пальцы на наших глотках.
   Тессия задумалась.
   - Власть Шаддама зиждется на законном  праве  рождения.  Он  обладает
троном, но обладает ли он умением править?
   Лето отрицательно покачал головой, думая  о  всех  невинных  жертвах,
которые уже усеяли извилистый и коварный путь императора.
   - Думаю, что Великая Меланжевая Война в конце концов обернется против
него самого.
 
*** 
 
   Законы опасны для всех - для невинных и виноватых, так как  они  сами
по себе недоступны человеческому пониманию. Их надо толковать.
   Государство: взгляд Бене Гессерит
 
   Под безоблачным, как всегда, небом на  садовой  лужайке  дворца  было
устроено  очередное  из  бесчисленных  придворных  гуляний.  Безмятежная
обстановка зеленого  пятна  луга,  оранжерей  и  декоративных  рощиц  во
внутреннем дворе императорского замка. Тишину оживляли  радостные  крики
играющих благородных детей и веселая болтовня придворных,  разгуливавших
на свежем ветерке.
   Джессика чувствовала, что  эти  люди  не  ощущают  реальности  своего
бытия. Самое большее, чем они рисковали, это внутренней  опустошенностью
и  невероятной  скукой.  Даже  декаданс  может  со  временем  смертельно
надоесть самому изощренному аристократу. Оставалось  только  удивляться,
как эти люди справляются с делами управления огромным  государством.  Ей
было абсолютно нечего делать как камеристке, хотя она  чувствовала,  что
все Сестры, жившие при дворе, внимательно следят за ней.
   Если бы Джессика осталась на Каладане, то  продолжала  бы  заниматься
финансами  Дома,  проверяла   бы   местоположение   рыбацких   флотилий,
отслеживала данные погодных спутников, висевших над  великими  океанами.
Она бы помогла Лето окончательно преодолеть скорбь и сумела бы направить
его гнев в нужное, продуктивное русло. Здесь же  самым  большим  вызовом
были игры на лужайке.
   Джессика с трудом  шла  по  извилистой,  усыпанной  гравием  дорожке,
обсаженной ярко-красными бугенвиллеями и вьюнками, нежный аромат которых
напомнил ей о Каладане, о планете Атрейдесов, где на лугах к  северу  от
замка цвел седмичник, покрытый по утрам чистейшей росой. Однажды  теплым
летним днем Лето ушел за высокие  холмы,  обрамлявшие  береговую  линию,
скрывшись от бдительного взора  Туфира  Гавата.  Там,  на  мягком  ковре
седмичника, он впервые любил ее, а потом они долго лежали на лугу, глядя
на облака. Как ей не хватает ее милого герцога...
   Но придется ждать встречи с ним еще долгих четыре с половиной месяца,
пока не родится ребенок. Джессике  не  было  позволено  обсуждать  такие
вещи. Но никто не мог запретить ей думать и чувствовать.
   Мохиам, учительница и наставница, которая хорошо знала Джессику, была
бы весьма разочарована, узнав о тайном бунте молодой  женщины.  Джессике
становилось по-настоящему страшно при одной мысли о том,  какие  чувства
отразятся  на  лице  Преподобной  Матери,  когда  она  возьмет  в   руки
новорожденное дитя, мальчика. Не убьют ли они сына герцога  хотя  бы  из
одного духа противоречия?
   Однако, подумав об этом, Джессика гордо  расправила  плечи.  Потом  я
всегда смогу родить столько дочерей, сколько потребуется Общине Сестер.
   Джессика заметила юную принцессу Ирулан, одетую в  элегантный  черный
игровой костюм, выгодно оттенявший ее светлые волосы. Ирулан  сидела  на
полированной каменной скамье, внимательно глядя  на  видеопроигрыватель,
стоявший у нее на коленях. Подняв глаза, принцесса заметила Джессику.
   - Добрый день, леди Джессика. Вас прогнали с турнира?
   - Боюсь, что я не слишком хороший игрок.
   - Так же, как и я. - Ирулан сделала изящный пренебрежительный жест. -
Вы не присядете со мной?
   Хотя Анирул, по обычаю Бене Гессерит, держалась несколько  отчужденно
с Ирулан, она все же уделяла много внимания воспитанию  старшей  дочери.
Принцесса была серьезна и умна в большей степени, чем ее младшие сестры.
   Ирулан коснулась видеокниги.
   - Вы читали "Жизнеописания героев джихада"? Девочка  казалась  старше
своих лет, отличаясь от сверстниц жадным желанием учиться. Поговаривали,
что  маленькая  принцесса  втайне  лелеет  мечту   со   временем   стать
писательницей.
   - Конечно,  -  ответила  Джессика.  -  Ведь  моей  учительницей  была
Преподобная Мать Мохиам. Многие куски из этой книги она заставляла  меня
заучивать наизусть. В нашей  Школе  Матерей  установлена  статуя  Ракелы
Берто-Анирул.
   Ирулан удивленно вскинула брови.
   - Моя любимая героиня - Серена Батлер.
   Джессика  села  на  нагретую  солнцем  каменную  скамью  и  принялась
бездумно смотреть на играющих в траве детей. Принцесса отложила книгу  и
сменила тему разговора:
   - Вы, верно, видите большую разницу между Кайтэйном и Каладаном.
   Джессика усмехнулась.
   - Кайтэйн великолепен и  блистателен.  Каждый  день  я  узнаю  что-то
новое, вижу удивительные виды. - Она помолчала, но потом призналась:
   - Но это не мой дом.
   Классическая красота Ирулан напомнила Джессике ее собственную в таком
же возрасте. Она старше принцессы всего на одиннадцать лет и внешне  они
вполне могли бы сойти за сестер. У Ирулан такой типаж, что герцог должен
жениться бы на ней,  чтобы  поддержать  статус  своего  Дома.  Я  должна
ненавидеть эту девочку, но не могу.
   На садовой дорожке  позади  скамейки  появилась  супруга  императора,
одетая в розовато-лиловое платье  с  золотым  воротником  и  украшенными
филигранью рукавами.
   - Ах это ты, Джессика? Что за заговор вы здесь составляете?
   - Мы только что говорили о красотах Кайтэйна, - ответила Ирулан.
   Анирул позволила себе  вспыхнуть  от  гордости.  Заметив  книгу,  она
поняла, что Ирулан прилежно учится, вместо того чтобы играть  с  другими
детьми на лугу. Приняв заговорщический вид, она заговорила с Джессикой:
   - Кажется, что Ирулан  интересуется  делами  управления  государством
больше, чем мой супруг. - Она  протянула  Джессике  унизанную  перстнями
руку. - Пойдем, мне надо кое-что с тобой обсудить.
   Джессика  последовала  за  женой  императора  по  дороге,  обсаженной
кустами, подстриженными в форме солдат. Анирул задумчиво  оторвала  одну
ветку, нарушавшую гармонию ж