Дома
Харконненов сопроводили Калимара в личные апартаменты барона.
   Войдя в покои Харконнена,  премьер  непроизвольно  сморщил  нос,  что  не
ускользнуло от проницательного взгляда хозяина. В двух метрах от  гостя  был
открытый стенной шкаф, в котором на крюке  висело  обнаженное  мертвое  тело
молодого  мужчины.  Барон  намеренно  оставил   дверь   шкафа   приоткрытой.
Сладковатый свежий трупный запах смешался со старым, пропитав  всю  комнату.
Этот отвратительный запах не могли перебить никакие духи и дезодоранты.
   - Прошу вас, садитесь. - Барон указал гостю на кушетку, покрытую  пятнами
старой  запекшейся  крови.  Вся  церемония  встречи   была   заблаговременно
продумана так, чтобы сразу указать премьеру Ришезов  его  истинное  место  и
заставить нервничать.
   Калимар поколебался - к полному удовольствию  Харконнена,  -  но  все  же
принял приглашение, отказавшись, правда, от киранского бренди,  хотя  хозяин
не отказал себе в рюмочке. Барон тяжело откинулся на спинку кресла.  За  его
спиной стоял вертлявый ментат, который и изложил  причину,  по  которой  Дом
Харконненов предложил эту встречу.
   Изумленный Калимар покачал головой.
   - Вы хотите одолжить у меня доктора Сук? Нос гостя  продолжал  морщиться,
премьер поискал глазами источник запаха и наконец уставился  на  приоткрытую
дверь шкафа. Калимар нервно поправил золотые очки.
   - Простите, но я просто не в состоянии пойти на это. Личный доктор Сук  -
это ответственность и одолжение.., не говоря уже об огромной цене.
   Барон надул губы.
   - Я пробовал лечиться у других врачей и хотел бы  сохранить  все  дело  в
тайне. Я не могу дать объявление и ждать, когда ко мне пожалует какой-нибудь
лопающийся от сознания собственной гениальности профессионал. А  ваш  доктор
Сук будет связан своей клятвой о неразглашении тайны, и к тому же  никто  не
обязан знать, что он на короткий период оставил службу.
   Барон с удивлением различил в своем голосе жалобные нотки.
   - Ну же, где ваше сострадание?
   Калимар отвернулся от зловещего темного чрева шкафа.
   - Сострадание? Это слово забавно звучит в ваших устах, барон. Ваш Дом  не
потрудился  помочь  нам  в  решении  наших  проблем,  хотя  мы  неоднократно
обращались к вам с просьбами на протяжении последних пяти лет.
   Барон подался вперед. Его  трость  с  набалдашником,  украшенным  головой
червя, лежала на его  коленях.  В  конце  трости  были  отравленные  стрелы,
направленные сейчас на человека в белом. Какое искушение!
   - Может быть, нам все же удастся прийти к взаимопониманию.
   Он вопросительно посмотрел на ментата, требуя объяснения.
   - Одним словом, речь идет о деньгах, мой барон. Экономика Ришезов  трещит
по швам.
   - Наш посол не раз говорил об этом вашим эмиссарам, - добавил Калимар.  -
С тех пор как наш Дом утратил доходы от операций с пряностью на  Арракисе  -
не забудьте, это вы сменили нас там, - мы все время старались  усилить  наше
экономическое могущество. - Премьер вздернул вверх подбородок,  сделав  вид,
что его не покинули остатки гордости. - Во-первых, падение Икса было для нас
настоящим  подарком,  ибо  исчезла  конкуренция.  Однако   наше   финансовое
положение остается.., несколько стесненным.
   Паучьи  глаза   барона   вспыхнули,   смутив   Калимара.   Дом   Ришезов,
производитель   экзотического   оружия,   миниатюрных    приспособлений    и
ришезианских зеркал, заключал неплохие сделки во время переворота на Иксе.
   - Пять лет назад тлейлаксы возобновили  поставку  на  рынок  традиционных
иксианских товаров, - с беспощадной  логикой  заговорил  ментат.  -  Вы  уже
потеряли те доходы, которые приобрели  за  последние  десять  лет.  Особенно
сильно поставки ришезианских товаров упали после возобновления  производства
на Иксе.
   Калимар не утратил присутствия духа, и когда заговорил в ответ, голос его
оставался твердым.
   - Итак, вы сами видите, что нам нужны ресурсы для умножения наших  усилий
по инвестированию в новые предприятия.
   - Ришезы, Тлейлаксу, Икс.., мы стараемся не вмешиваться  в  склоки  между
другими Домами, - вздохнул барон. - Как я хочу, чтобы в Ландсрааде воцарился
вечный мир.
   Черты лица ришезианского премьера исказились от гнева.
   - Это нечто большее, чем склока, барон. Речь идет о выживании. Многие мои
агенты исчезли на Иксе, и я предполагаю,  что  они  убиты.  Меня  охватывает
отвращение при одной мысли о том, что тлейлаксы могли сделать с их телами.
   Он поправил очки, на лбу его выступили капли пота.
   - Кроме того, Бене Тлейлакс - это не  Дом  в  общепринятом  смысле  этого
слова. Ландсраад никогда не примет их в качестве полноправных членов.
   - Чисто технически.
   - Мы зашли в тупик, - заявил Калимар, сделав вид, что  хочет  встать.  Он
еще раз посмотрел в сторону зловещего шкафа. - Я не верил, что  вы  захотите
платить нашу цену, независимо от того, насколько хорош наш доктор Сук.
   - Постойте, постойте. -  Барон  поднял  руку.  -  Торговые  соглашения  и
военные союзы - это одно. Дружба - совсем другое. Вы и ваш Дом  всегда  были
нашими верными союзниками. Может быть, я не совсем  верно  представлял  себе
степень ваших трудностей.
   Калимар откинул назад голову и искоса взглянул на барона.
   - Количество наших трудностей можно  обозначить  единицей  со  множеством
нулей, но без единой запятой.
   Почти невидимые за складками  жира  глаза  барона  вспыхнули  неожиданной
силой и живостью.
   -  Если  вы  пришлете  мне  доктора  Сук,  премьер,   то   мы   попробуем
переосмыслить ситуацию. Думаю, что вы приятно  удивитесь,  узнав  финансовые
детали нашего предложения. Считайте это платежом.
   Калимар не двинулся с места.
   - Я бы хотел услышать предложение прямо сейчас. Видя, что  лицо  премьера
приобрело каменное выражение, барон кивнул ментату.
   - Питер, расскажи ему о нашем предложении. Де Фриз назвал высочайшую цену
за найм доктора Сук, которую Харконнен  обязывался  выплатить  меланжей.  Не
важно, сколько стоит  доктор  Сук,  Дом  Харконненов  может  выжать  деньги,
ликвидировав  некоторые  из  незаконных  хранилищ  пряности   или   увеличив
производство ее на Арракисе.
   Калимар притворился, что обдумывает предложение, но  барон  понимал,  что
премьер согласится; у него просто не оставалось другого выхода.
   - Доктор Сук будет прислан к вам незамедлительно. Этот  врач,  Веллингтон
Юэх, изучал киборгов, разработал специальный  интерфейс  для  взаимодействия
машины и человека, применил этот метод для  замены  утраченных  конечностей.
Этот способ лечения - альтернатива способу  тлейлаксов,  которые  выращивают
конечности в своих чанах с аксолотлями.
   -  Ты  не  должен  изготовлять  машин,  заменяющих  разум   человека,   -
процитировал де Фриз первую заповедь Джихада Слуг.
   Калимар оцепенел.
   - Наши патентованные юристы вникли в детали этого способа и  не  нашли  в
нем нарушения запретов.
   - Меня не волнует, какая у него специальность,  -  нетерпеливо  заговорил
барон. - Все доктора Сук  обладают  обширными  познаниями,  которыми  они  и
оперируют. Вы понимаете, надеюсь, что все, о чем мы здесь говорили,  следует
сохранить в строжайшей тайне?
   - Об этом  не  стоит  беспокоиться.  Внутренний  Круг  врачей  Сук  имеет
деликатную  медицинскую  информацию  о  многих  поколениях  семей  -  членов
Ландсраада. Вам не о чем тревожиться.
   - Я больше встревожен тем, что будут болтать обо мне ваши люди. Могу ли я
положиться на ваше обещание не разглашать никаких подробностей нашей сделки?
Это разглашение может оказаться неудобным и для вас.
   Казалось, темные глаза барона еще глубже погрузились в  складки  жира  на
лице.
   Премьер принужденно кивнул.
   - Я очень рад, что могу чем-то помочь вам, барон. Мне  выпала  привилегия
наблюдать, как работает доктор Юэх. Позвольте мне  заверить  вас,  что  этот
человек действительно производит впечатление.

***

   Военные  победы  бессмысленны,  если  они  не  отражают  чаяний   народа.
Император существует только для того, чтобы четко обозначить эти чаяния.  Он
выполняет волю народа, в противном случае его правление будет коротким.
   "Начала" имперской академии управления

   Император принимал сообщения с информационного  ридулианского  кристалла,
сидя в анатомическом подвесном кресле под черным защитным  колпаком.  Вручив
Шаддаму зашифрованное сообщение, Хазимир Фенринг встал возле кресла, ожидая,
пока слова шифровки перейдут в сознание императора.
   Правитель был явно не в восторге от того, что услышал.  Прием  информации
закончился, и граф Фенринг откашлялся, приготовившись говорить.
   - Хайдар Фен Аджидика  многое  скрывает  от  нас,  сир.  Если  бы  он  не
представлял такой важности для проекта "Амаль", то я  бы  ликвидировал  его,
хм-м.
   Император откинул в сторону защитный колпак, вырвал кристалл  из  гнезда.
Привыкнув к яркому свету утреннего солнца, проникавшему сквозь  стекла  окон
его личных апартаментов, император вперил в Фенринга свой взор. Граф  стоял,
опершись на императорский стол из золотистого дерева чусук, инкрустированный
молочно-белыми камнями су, с таким видом, словно этот предмет мебели был его
собственностью.
   - Понимаю, - начал размышлять Шаддам. - Гном не  хочет  принять  еще  два
легиона сардаукаров. Командующий  Гарон  заставит  его  почувствовать  длань
власти, и он боится, что наши тиски раздавят ему горло.
   Фенринг отошел к окну и принялся  вышагивать  взад  и  вперед,  глядя  на
разлив оранжевых и лавандовых цветов в саду на крыше  дворца.  Он  выковырял
какую-то мелочь из-под ногтя и выбросил ее прочь.
   - Разве мы все не чувствуем, как вокруг нас сжимаются тиски, хм-ма?
   Шаддам заметил, что граф Фенринг смотрит на  голографическое  изображение
трех юных дочерей, которое Анирул повесила на стене -  это  было  докучливое
напоминание о том, что у Шаддама до сих  пор  нет  наследника.  Ирулан  было
четыре года, Шалис - полтора, а малышке  Венсиции  только-только  сравнялось
два месяца. Выдержав многозначительную паузу, император выключил изображения
и повернулся к другу.
   - Ты - мои глаза  в  пустыне,  Хазимир.  Меня  очень  беспокоит  то,  что
тлейлаксы контрабандой вывозят  с  Арракиса  детенышей  песчаных  червей.  Я
думал, что это невозможно.
   Фенринг равнодушно пожал плечами.
   - Какая печаль в том, что они вывезут пару маленьких  червей?  Эти  твари
дохнут вскоре после увоза, несмотря на самый тщательный уход.
   - Вероятно, не стоит портить экосистему Арракиса. -  Пола  золотисто-алой
накидки императора, перекинутая через подлокотник кресла,  терлась  об  пол.
Шаддам взял из стоявшего рядом  блюда  кусок  красного  фрукта.  -  В  своем
последнем донесении наш планетолог, работающий в  пустыне,  утверждает,  что
уменьшение  поголовья  определенных  видов  может   оказать   разрушительное
воздействие на пищевую цепочку. Он говорит, что будущим поколениям  придется
платить за ошибки, допущенные нами.
   Фенринг небрежно отмахнулся от этого замечания.
   - Не тревожьтесь по  поводу  его  донесений.  Если  вы  вернете  меня  из
изгнания, сир, то я сумею отогнать от вас подобные тревоги. Я могу думать за
вас, хм-ма?
   - Твое назначение  Имперским  Наблюдателем  на  Арракисе  едва  ли  можно
назвать изгнанием. Кроме того, ты граф и министр пряности.
   Отвлекшись, Шаддам подумал, не приказать  ли  принести  прохладительного,
вызвать музыкантов или  устроить  ради  развлечения  военный  парад.  Стоило
только приказать. Но в данный момент это не вызвало у него особого интереса.
   - Ты хочешь получить более высокий титул, Хазимир? Отведя  свои  огромные
глаза, Фенринг ответил:
   - Это привлекло бы ко мне излишнее  внимание.  Уже  сейчас  очень  трудно
стало скрывать от  Гильдии  мои  частые  поездки  на  Ксуттух.  Кроме  того,
тривиальные титулы для меня ничего не значат.
   Император бросил огрызок фрукта в чашку и нахмурился. В следующий раз  он
прикажет вынимать семечки из плодов, прежде чем подавать их к столу.
   - Падишах-император - это тоже тривиальный титул?  Сверху  раздались  три
сигнала  зуммера.  Мужчины  посмотрели  на  потолок,  с   которого   свисала
спиральная,  из  прозрачного  плаза,  труба  пневмопочты,  раструб   которой
открывался над столом императора. Из трубы выпал цилиндр с сообщением и упал
на заранее приготовленное для  этого  место.  Фенринг  извлек  сообщение  из
углубления, сорвал печать и вынул из цилиндра два  свернутых  листа  бумаги,
которые он, не заглянув в них, передал императору. Шаддам развернул  листки,
пробежал  глазами  сообщение  и  нахмурился,  выразив  этим   свое   крайнее
недовольство.
   - Хм-м-м? - нетерпеливо протянул Фенринг.
   - Еще одно формальное письмо с жалобой от эрцгерцога Эказа  и  объявление
вражды с грумманским Домом Моритани. Это, пожалуй, самое серьезное.
   Шаддам вытер пальцы, испачканные красным  соком,  о  полу  императорского
одеяния и продолжил чтение. Лицо его вспыхнуло.
   - Минуту, минуту. Герцог Лето  Атрейдес  уже  предложил  Ландсрааду  свои
услуги в качестве посредника, но Эказ взял это дело в свои руки.
   - Интересно, - произнес Фенринг.  Шаддам  сердито  сунул  письмо  в  руки
графа.
   - Герцог Атрейдес  узнал  об  этом  происшествии  раньше  меня?  Как  это
оказалось возможным? Ведь император - я!
   - Сир, эта вспышка вражды не  является  удивительной,  если  вспомнить  о
прискорбном происшествии,  имевшем  место  на  моем  формальном  банкете.  -
Встретив непонимающий взгляд, граф продолжил:
   - Вы не помните? Убийство, совершенное грумманским послом? Вы не  помните
мой рапорт? Я послал его вам несколько месяцев назад. Разве нет, хм-ма?
   Шаддам попытался сложить в своем мозгу целостную  картину,  потом  махнул
рукой в сторону плазовой полки возле своего стола.
   - Может быть, он лежит там?  Я  же  не  могу  все  читать!  Темные  глаза
Фенринга вспыхнули раздражением.
   - Вы находите время читать эзотерические измышления  планетолога,  но  не
можете выкроить время почитать мои рапорты? Вы были бы готовы к вспышке этой
вражды, если бы прочитали мое коммюнике. Я же  предупреждал,  что  грумманцы
опасны и за ними стоит понаблюдать.
   - Понятно. Тогда расскажи мне, что ты написал в своем  рапорте,  Хазимир.
Я, к сожалению, так занят.
   Фенринг рассказал,  как  ему  пришлось  отпустить  наглого  Лупино  Орда,
защищенного  дипломатическим   иммунитетом.   Вздохнув,   император   вызвал
советников для срочного совещания.

***

   В  конференц-зале,  примыкавшем  к   императорскому   кабинету   Шаддама,
собрались юристы-ментаты, представители Ландсраада и наблюдатели Космической
Гильдии, чтобы  обсудить  технические  вопросы  объявления  вражды,  способы
ведения военного действия,  в  ходе  которого  должны  были  гибнуть  только
военнослужащие при нанесении минимального вреда гражданским лицам.
   Великая  Конвенция  запрещала  использование  атомного  и  биологического
оружия и требовала, чтобы враждующие Дома сражались по  правилам,  принятыми
прямыми и косвенными методами. В течение  тысячелетий  твердо  установленные
правила сформировали костяк империи. Советники припомнили причины конфликта,
последовательность  развития  событий,  то,  как  Эказ  обвинил  Моритани  в
биологической диверсии в лесу туманных деревьев, как посол Груммана убил  на
банкете у графа  Фенринга  своего  эказского  коллегу,  как  эрцгерцог  Эказ
объявил формальную вражду Дому виконта Моритани.
   - Есть и еще  один  примечательный  факт,  -  взял  слово  имперский  шеф
торговли, размахивая узловатым пальцем, как рапирой. -  Я  узнал,  что  весь
груз памятных монет, отчеканенных в  честь  десятилетия  вашего  восшествия,
сир, на Трон Золотого Льва, был  украден  во  время  дерзкого  нападения  на
коммерческий фрегат. Это были весьма своеобразные космические  пираты,  если
верить официальным сообщениям.
   Шаддам побагровел и нетерпеливо прервал оратора:
   - Какое отношение это мелкое воровство имеет к нашему случаю?
   - Тот груз, сир, направлялся на Эказ. В разговор вмешался Фенринг:
   - Хм-м, было ли украдено что-нибудь еще? Военные  материалы,  оружие  или
что-то в этом роде? Шеф торговли заглянул в свои записи.
   - Нет, так называемые пираты похитили только памятные монеты, оставив  на
борту все остальные ценности. -  Он  понизил  голос  и  пробормотал,  словно
обращаясь к самому себе:
   - Однако, поскольку мы используем для чеканки памятных монет низкосортные
металлы, финансовые потери были не столь уж велики...
   - Я бы порекомендовал направить  имперских  наблюдателей  на  Эказ  и  на
Грумман, - сказал  канцлер  двора  Ридондо,  -  чтобы  заставить  враждующие
стороны соблюдать правила. Дом Моритани славится  своим  умением  превращать
формальные правила в растяжимое понятие.
   Ридондо своей худобой напоминал скелет, обтянутый  желтоватой  кожей.  Он
славился тем, что умел, как никто другой, обделывать скользкие дела, за  что
его очень ценил Шаддам. Пост канцлера был как будто  специально  создан  для
Ридондо.
   Прежде чем совет приступил к обсуждению предложения Ридондо,  в  приемник
возле кресла императора упало еще одно сообщение. Шаддам швырнул его на стол
собрания.
   - Виконт Хундро  Моритани  ответил  на  дипломатический  демарш  ковровым
бомбометанием по эказскому дворцу и по  всему  полуострову,  на  котором  он
расположен! Трон Красного Дерева перестал существовать. Погибли сотни  тысяч
мирных жителей, несколько лесов охвачены пламенем. Эрцгерцог Эказ едва успел
спастись со своими тремя дочерями.
   Шаддам скосил глаза на свернутые листки бумаги, потом  метнул  взгляд  на
Фенринга, но не стал спрашивать совета.
   - Он нарушил правила вражды? - сказал шеф торговли. - Как он мог решиться
на это?
   Ридондо озабоченно сморщил желтую кожу на своем лбу.
   - У виконта Моритани нет чести, которой был так хорошо известен его  дед,
друг Охотника. Что делать с такими бешеными собаками, как виконт?
   - Грумман всегда ненавидел империю и необходимость быть ее частью, сир, -
подчеркнул Фенринг. - Моритани никогда не упускает возможность плюнуть нам в
лицо.
   Дискуссия за столом стала более возбужденной. Слушая громкие раздраженные
голоса и стараясь сохранить царственный вид, Шаддам думал о  том,  насколько
реальное положение императора отличается от того, какое он рисовал  в  своем
воображении. Реальность была невероятно сложной, на нее влияло столько самых
разнообразных, противодействующих друг другу сил.
   Он вспомнил, как в юности играл в войну с  Хазимиром,  и  понял,  как  не
хватает ему компании и советов старого друга. Но император не имеет права  с
легкостью менять важные решения - Фенринг останется на Арракисе и  будет  по
совместительству наблюдать за программой изобретения искусственной пряности.
Будет лучше, если шпионы поверят в то, что между ними существуют трения,  но
все же не мешает почаще планировать приезд на  Кайтэйн  наперсника  и  друга
детства...
   - Правила надо соблюдать, сир, - наставительно произнес Ридондо. -  Закон
и  традиции  цементируют  империю.  Мы  не   можем   позволить   ни   одному
аристократическому Дому игнорировать ограничения по собственному  произволу.
Ясно, что Моритани смотрит на нас, как на слабых и неспособных  вмешаться  в
эту склоку. Он дразнит вас.
   Империя не выскользнет из моих рук, мысленно  поклялся  себе  Шаддам.  Он
решил подать добрый пример.
   - Да  будет  известно  всем  в  империи,  что  легион  сардаукаров  будет
расквартирован на Груммане на срок два года. Мы  накажем  этого  строптивого
виконта. -  Он  повернулся  лицом  к  наблюдателю  от  Космической  Гильдии,
сидевшему за дальним концом стола. - Кроме  того,  я  желаю,  чтобы  Гильдия
наложила повышенный тариф на все товары,  которые  прибывают  на  Грумман  и
вывозятся с него. Доходы от этого мероприятия будут использованы для выплаты
репарации Эказу.
   Представитель Гильдии долго  сидел  молча,  словно  взвешивая  "решение",
которо