лжны преподать урок, который тлейлаксы  должны  понять
вполне  однозначно.  Никаких  предупреждений.  Никакой  пощады.  Никакой
двусмысленности.
   - Я буду счастлив выполнить эту миссию, мой герцог.
 
*** 
 
   В нашей вселенной не существует таких понятий, как  безопасное  место
или безопасная дорога. Опасности подстерегают нас на любом пути.
   Афоризм Дзенсунни
 
   Челнок с плановым грузом отделился от перешедшего  на  околопланетную
орбиту лайнера Гильдии и устремился к ночной стороне Икса. Спрятанная  в
диких зарослях необитаемых лесов станция слежения сардаукарской  гвардии
немедленно засекла пламя двигателей, как  только  челнок  попал  в  зону
контроля. Корабль  направился  к  посадочной  площадке,  находившейся  в
каньоне - охраняемом форпосте подземного столичного города.
   Правда, военные наблюдатели не заметили второе, меньшее  по  размерам
космическое  судно,  выскользнувшее  из  чрева  лайнера  под  прикрытием
челнока. Боевой корабль Атрейдесов. С помощью щедрой взятки Лето удалось
договориться с Гильдией об  установке  на  лайнере  специального  маяка,
который выдавал маскировочный  сигнал,  скрывавший  темный  малозаметный
силуэт до тех  пор,  пока  Туфир  Гават  и  Гурни  Халлек  доберутся  до
поверхности планеты.
   За панелью управления крошечного бескрылого корабля сидел Гурни. Уйдя
в  сторону  от  огненного  шлейфа  челнока  тлейлаксов,   черное   судно
Атрейдесов, изменив траекторию,  понеслось  над  суровым,  изборожденным
острыми скалами, северным ландшафтом. Панель инструментов не освещалась,
и Гурни слушал голосовые сообщения приборов через специальные  наушники.
Приборы могли помочь избежать приземления на охраняемые площадки.
   Своему бесподобному умению управлять воздушно-космическими  кораблями
Гурни  научился  у  Доминика  Верниуса,   когда   стал   членом   группы
контрабандистов, и ему пришлось не раз облетать  на  малой  высоте  горы
камней и  держаться  на  предельно  опасном  расстоянии  от  ледников  и
кратеров. Когда  Гурни  доставлял  контрабандные  грузы,  он  знал,  как
ускользать от бдительных патрулей Коррино, а теперь все отличие состояло
лишь в том, что надо было ускользнуть от станций наблюдения тлейлаксов.
   Как только корабль прошел плотные слои атмосферы, Туфир перевел  свою
психику в режим ментата и начал  взвешивать  все  возможные  решения.  В
памяти Гавата  были  прочно  записаны  все  аварийные  выходы  и  тайные
подземные ходы сообщения, которые удалось вспомнить  Ромбуру.  Но  чисто
человеческая тревога мешала Туфиру сосредоточиться полностью.
   Лето никогда не ругал его за то, что могло  быть  названо  брешами  в
системе безопасности - за смерть герцога Пауля во время боя быков  и  за
катастрофу клипера, но Туфир  сам  удваивал  свои  усилия  после  каждой
неудачи и всегда придумывал что-то новое.
   Сейчас перед  ним  и  Гурни  стояла  задача  проникнуть  в  тщательно
охраняемые города  Икса,  разведать  все  слабые  места  тлейлаксианской
обороны  и  на  основе  полученных  данных  подготовить  план  открытого
военного вторжения. После всех происшедших в  Доме  Атрейдесов  трагедий
герцог Лето уже не боялся испачкать руки в крови. Когда  он  решит,  что
настало время, то последует удар, очень жестокий удар.
   К'тэр Пилру, с которым долгое время поддерживали  контакт,  отказался
прекращать сопротивление, даже оставшись в полном одиночестве и несмотря
на жестокие репрессии тлейлаксов.  Используя  украденные  материалы,  он
ухитрялся изготавливать мощные бомбы и другое оружие, а некоторое время,
до тех пор пока не были утрачены все каналы связи, получал тайную помощь
от принца Ромбура.
   Туфир надеялся, что им удастся разыскать К'тэра уже сегодня, благо до
конца  ночи  еще  оставалось  достаточно  времени.   Пользуясь   разными
средствами, Гурни и Туфир принялись посылать с борта корабля  сообщения,
составленные с помощью старого  военного  кода  Верниусов,  который  был
способен расшифровать только К'тэр. Воин-ментат предлагал встретиться  в
подземных катакомбах, где оставалось множество  секретных  помещений,  о
которых враги не имели ни малейшего понятия. Но разведчики  не  получили
ответа, подтвердившего прием... Они летели вслепую, полагаясь только  на
удачу и свою решимость.
   Туфир невидящим взглядом уставился в крошечный  иллюминатор  корабля,
стараясь достичь абсолютной концентрации мысли, чтобы найти способ войти
в  контакт  с  иксианским  сопротивлением.  Хотя  это  было  совсем   не
по-ментатски, но Туфир пришел к выводу, что для успеха им с Гурни просто
должна улыбнуться фортуна.
   Съежившись в углу заплесневелой кладовки  в  верхнем  уровне  здания,
некогда называвшегося Гран-Пале, К'тэр Пилру тоже предавался  сомнениям.
Он получил сообщение, расшифровал и... не поверил ни единому слову.  Его
личная малая партизанская война продолжалась годы и годы, он вел  ее  не
за победу и не за славу, но лишь из-за отрешенного упорства. Смысл жизни
К'тэра заключался теперь в борьбе с тлейлаксами, и он  не  понимал  уже,
кем бы он был или стал, не будь этой нескончаемой борьбы.
   Он сумел пережить все годы оккупации только потому,  что  не  доверял
никому  в  этом,  когда-то  прекрасном,  подземном  городе.   Он   менял
удостоверения личности, места жительства,  наносил  удары  и  скрывался,
оставляя захватчиков и их цепных  собак  -  сардаукаров  -  пребывать  в
злобной растерянности.
   Для того чтобы  отвлечься,  К'тэр  часто  рисовал  в  памяти  картины
великого прошлого. Он представлял себе город таким, каким он был раньше:
сверкающие  переходы  и  красивые  улицы  между  домами  из   гигантских
сталактитов. Он представлял себе иксианцев такими,  какими  они  были  в
прошлой  жизни,  бодрыми  и  целеустремленными,  до  того,  как  на  них
обрушилась страшная реальность тлейлаксианского нашествия.
   Но постепенно все эти картины начали стираться в его памяти.  Прошлая
жизнь была так давно.
   Совсем недавно он обнаружил, что по новому каналу связи  с  ним  ищут
контакта  представители  принца  Ромбура  Верниуса.  Вся  жизнь   К'тэра
превратилась в один сплошной риск, и надо  было  не  упустить  возможный
шанс, поставив на кон собственную голову. Он знал, что принц не  оставит
свой народ, пока в его груди бьется сердце.
   Ожидая в холодной темноте кладовой, К'тэр начал бояться, что  потерял
всякое представление о реальности... Это чувство  стало  часто  посещать
его после того, как он узнал о  страшной  судьбе  Мираль  Алехем,  своей
возлюбленной и верного товарища, которая, случись все  иначе,  могла  бы
стать его женой. Но отвратительные захватчики  схватили  его  подругу  и
воспользовались ее телом для своих таинственных  и  ужасных  опытов.  Он
заставлял себя не вспоминать Мираль, какой он видел ее в последний раз -
мерзкое  зрелище  лишенного  мозга  женского   тела,   превращенного   в
отвратительную биологическую фабрику.
   Каждым своим вздохом К'тэр проклинал  тлейлаксов  за  их  жестокость.
Плотно  зажмурив  глаза,  он  сдерживал  рвущееся  из  груди  рыдание  и
представлял   себе   лишь   большие   глаза   Мираль,    привлекательное
продолговатое лицо, ее коротко остриженные волосы.
   В такие минуты его охватывала почти самоубийственная ярость и чувство
вины за то, что он остался жив. Он был готов стать  фанатиком,  но  если
принц Ромбур действительно прислал ему на помощь своих людей, то,  может
быть, этому кошмару скоро настанет конец.
   Внезапно раздался скрежет механизмов лифта, и К'тэр плотнее вжался  в
темный угол. Потом послышалось постукивание по двери, кто-то  сноровисто
обнаружил замок и вставил в скважину отмычку. Дверь лифта  открылась,  и
на его пороге появились две человеческие  фигуры.  Люди  еще  не  видели
К'тэра. Он мог убежать или попытаться убить незваных гостей. Однако люди
были выше, чем тлейлаксы, и вели себя не так, как сардаукары.
   Старший - сухощавый и жилистый, как проволока из шиги, с худым  лицом
и пурпурно-красными губами ментата. Второй - мощного сложения блондин  с
уродливым выступающим шрамом на лице - шел следом, неся в руке  сумку  с
инструментами.  Ментат  вышел  из  лифта  и  произнес  голосом,   полным
спокойной уверенности:
   - Мы прибыли с Каладана.
   К'тэр  ничем  не  выдал  своего  присутствия.   Сердце   его   бешено
колотилось.  Возможно,  это  ловушка,  но  хода  назад  уже  нет.   Надо
открыться. К'тэр нащупал в кармане короткий, остро заточенный кинжал.
   - Я здесь.
   К'тэр вышел из тени, и двое мужчин посмотрели  на  него,  привыкая  к
слабому освещению.
   - Мы - друзья вашего принца. Вы больше не одиноки, -  сказал  человек
со шрамом.
   Осторожно ступая, словно по битому стеклу, все трое сошлись в  центре
маленького помещения. Обменявшись имперскими рукопожатиями, они  неловко
представились  друг  другу.  Вновь  прибывшие  рассказали  К'тэру,   что
произошло с Ромбуром.
   К'тэру казалось, что он грезит, не в силах  отличить,  где  кончаются
его фантазии и начинается действительность.
   - Была еще девушка. Кажется, ее звали Кайлея. Да, именно так.  Кайлея
Верниус.
   Туфир и Гурни переглянулись, но решили,  что  темная  кладовая  -  не
место для подобных откровений.
   - У нас мало времени, -  сказал  Гурни.  -  Нам  надо  осмотреться  и
понять, что мы можем сделать.
   К'тэр всмотрелся в лица посланцев Атрейдеса, пытаясь решить,  с  чего
начать. Его переполнила такая ярость, что он  не  удержался  и  принялся
рассказывать гостям о том,  что  ему  пришлось  увидеть  и  пережить  на
оккупированном Иксе.
   - Оставайтесь, и я покажу вам, что сделали тлейлаксы с Иксом.
   Три человека незаметно смешались  с  толпой  подневольных  рабочих  и
двинулись мимо  предприятий,  пришедших  за  время  оккупации  в  полную
ветхость. Для того чтобы проходить  через  контрольно-пропускные  пункты
зон безопасности, они использовали многочисленные,  похищенные  К'тэром,
удостоверения личности. Одинокий повстанец научился быть  незаметным,  а
угнетенные иксианцы не представляли опасности, так как  редко  поднимали
глаза, предпочитая смотреть себе под ноги.
   - Мы уже довольно давно знаем, что в этом деле замешан  император,  -
сказал Туфир. - Но я не могу  понять  необходимости  держать  здесь  два
легиона сардаукаров.
   - Я тоже все вижу, но до сих пор не знаю ответа на этот вопрос.
   К'тэр указал  на  какое-то  чудовищное  нагромождение,  установленное
посередине погрузочной площадки, на машину со встроенными в нее  частями
человеческого тела - разбитой головой и покрытым синяками  изуродованным
торсом.
   - Если принц Ромбур - киборг, то я молю Бога, чтобы он не  был  похож
на те чудовища, которых здесь делают тлейлаксы.
   Гурни был в ужасе и не скрывал этого.
   - Что это за демон?
   -  Это  биоиксианцы,   жертвы   пыток   и   казней,   реанимированные
тлейлаксами. Они не живые, но способны двигаться. Тлейлаксы называют  их
"экземплярами" и используют для увеселения потерявшей разум черни.
   Туфир, сохраняя полную бесстрастность, мысленно сортировал увиденное,
а Гурни кипел гневом, с трудом сдерживая отвращение.
   К'тэр выдавил мрачную улыбку.
   - Я видел одну такую машину - останки человека, к спине которого  был
прикреплен распылитель краски. Биомеханика оказалась неисправной, и труп
упал на землю, и распылитель облил двух тлейлаксианских мастеров краской
с ног до головы. Они пришли в ярость,  крича  на  труп  так,  словно  он
сделал это нарочно.
   - Может быть, так оно и было, - проговорил Гурни.
   В последующие дни все трое продолжали ходить  по  подземному  городу,
вникая в детали и наблюдая, постепенно проникаясь все большей ненавистью
к тому, что они видели. Гурни был готов начать сражаться немедленно,  но
Туфир призвал его к осмотрительности. Они должны  вернуться  и  доложить
обстановку Дому Атрейдесов. Только после этого - с разрешения герцога  -
можно  будет  составить  план  эффективного,  хорошо  скоординированного
нападения.
   - Мы хотим взять тебя с собой, К'тэр, - сказал  Гурни.  На  его  лице
было написано явное сочувствие. - Мы сможем вывезти тебя отсюда, ты  уже
достаточно настрадался.
   Предложение встревожило К'тэра:
   - Я не уеду.  Я...  Я  не  знаю,  что  буду  делать,  если  перестану
бороться. Мое место здесь. Я  должен  всеми  силами  про-должать  жалить
оккупантов. - Мои выжившие  соотечественники  должны  знать,  что  я  не
сдался и никогда не сдамся.
   - Принц Ромбур знал, что твой ответ  будет  именно  таким,  -  сказал
Туфир. - Мы привезли с собой амуницию: взрывчатку, оружие и  даже  сухой
паек, и это только начало.
   От таких перспектив у К'тэра закружилась голова.
   - Я знал, что мой  принц  не  оставит  нас.  Я  так  долго  ждал  его
возвращения, питаясь одной надеждой, что смогу в будущем драться рядом с
ним.
   - Мы доложим обо всем  увиденном  герцогу  Лето  Атрейдесу  и  вашему
принцу. Тебе придется проявить терпение.
   Туфир хотел добавить еще что-то, пообещать более осязаемую поддержку,
но на это у него не было полномочий.
   К'тэр кивнул, готовый с новыми силами продолжать  борьбу.  Наконец-то
после стольких лет страданий ему на помощь пришла мощная сила.
 
*** 
 
   Сострадание и  мщение  -  две  стороны  одной  монеты.  Необходимость
диктует, какой стороной выпадает эта монета.
   Герцог Пауль Атрейдес
 
   Когда над горизонтом взошло желто-оранжевое первое солнце Биккала, от
буйной листвы непроходимых джунглей  начал  подниматься  к  небу  густой
горячий пар. Ярко-белое второе солнце уже давно совершало свой  путь  по
синему небу. Дневные цветы раскрывали свои  чашечки,  испуская  ароматы,
привлекающие птиц и насекомых. Поросшие жесткой  шерстью  приматы  ловко
передвигались по густым  кронам  деревьев.  Стелющиеся  по  земле  лианы
сворачивались в ловушки для ничего не подозревающих грызунов.
   На  обширном  Сенасарском   плато   высились   гигантские   мраморные
зиккураты, в углах которых были установлены вогнутые зеркала,  светившие
во все стороны, как прожектора, отраженными солнечными лучами.
   На этом плато  доблестные  воины  Атрейдесов  и  Верниусов  сражались
когда-то с полчищами осадивших их пиратов, и каждый погибший солдат убил
десятерых врагов,  прежде  чем  пасть  под  натиском  превосходящих  сил
неприятеля. Они принесли себя в жертву, погибнув до последнего  человека
буквально  за  час  до  того,  как  прибыло  долгожданное  подкрепление,
уничтожившее остатки пиратской орды.
   В течение столетий народ Биккала свято чтил памятник  павшим  героям,
но после того,  как  Дом  Верниусов  был  опозорен,  а  его  глава  стал
отступником, Верховный Магистрат перестал  ухаживать  за  мемориалом,  и
джунгли поглотили его.
   Величественные статуи превратились в гнезда птиц и  мелких  животных.
Громадные каменные блоки начали трескаться от спадов температуры. Никому
на Биккале не было до этого никакого дела.
   Несколько недель назад  по  периметру  мемориала,  как  прямоугольные
грибы, выросли палатки. Команды рабочих принялись  выкорчевывать  густой
подлесок, вывозя перегнившую листву, подкапываясь под камни  и  вскрывая
братские могилы. Тысячи павших солдат были похоронены в них, а некоторые
нашли вечное упокоение в криптах зиккуратов.
   Власти  Биккала  предоставили   экспедиции   технику   для   разборки
зиккуратов блок за блоком. Малорослые тлейлаксианские ученые  развернули
на месте раскопок полевые лаборатории,  желая  как  можно  скорее  взять
образцы клеток и попытаться  найти  в  них  жизнеспособный  генетический
материал. В джунглях пахло сыростью  и  цветами.  Темно-зеленые  деревья
испускали  раздражающие  запахи   эфирных   масел,   трава   была   выше
человеческого роста. Дымы  лагеря  и  выхлопы  работающих  машин  сизыми
струями поднимались к небу. Один из низкорослых землекопов вытер со  лба
пот и отмахнулся от тучи  наседавших  на  него  кровососущих  насекомых.
Взглянув  на  небо,  рабочий  увидел  раскаленный  взгляд  похожего   на
языкастое пламя второго  солнца,  выплывавшего  из-за  крон  исполинских
деревьев.
   В этот момент все небо осветилось пурпурными лучами лазерных пушек.
   Ведомые Дунканом Айдахо боевые корабли Атрейдесов спустились с орбиты
и приблизились к уединенно стоящему мемориалу. Дункан передал  на  землю
обращение герцога Лето и  одновременно  открыл  огонь.  Записанную  речь
должны были услышать в Верховном Магистрате в Биккале, столице  планеты.
Отдельная копия была передана курьеру Совета Ландсраада в Кайтэйне.  Все
было сделано в полном  соответствии  с  правилами  войны,  утвержденными
Великой Конвенцией.
   Лето говорил железным голосом:
   - Сенасарский военный мемориал был воздвигнут в  честь  подвига  моих
предков, совершенного ими для спасения Биккала. Теперь Бене  Тлейлакс  и
Биккал оскверняют это священное место. У  Дома  Атрейдесов  не  остается
иного выхода,  кроме  адекватного  ответа  на  такое  злодеяние.  Мы  не
допустим, чтобы трусы  и  негодяи  касались  тел  наших  павших  героев.
Учитывая все это, мы решили стереть мемориал с лица земли.
   Находившийся во главе фаланги боевых кораблей Дункан Айдахо  приказал
открыть огонь. Лучи лазеров смели с поверхности частично демонтированные
зиккураты,  вскрыв  замурованные  склепы.  Ученые  Тлейлаксу  с  криками
выбежали из своих палаток и лабораторий.
   - Поступая так,  мы  неукоснительно  соблюдаем  все  формальности,  -
продолжал греметь над землей голос Лето. - К счастью, не  обойдется  без
человеческих жертв, но мы утешаем себя тем, что погибнут только те,  кто
вовлечен в преступное деяние. В таких делах не бывает невинных.  Корабли
Атрейдесов снизились и сбросили на мемориал термические бомбы,  а  потом
направили  на  вспыхнувший  пожар  пурпурные  лучи  лазеров.  В  течение
двадцати стандартных минут -  быстрее,  чем  Верховный  Магистрат  успел
созвать  экстренное  заседание  военного  совета  -  эскадра  уничтожила
мемориал, тлейлаксианских гробокопателей и  их  биккальских  пособников.
Все тела  погибших  героев  испарились  в  адском  пламени  и  перестали
существовать.
   На поверхности плато остался  неровный  слой  расплавленного  стекла,
отмеченный в разных местах кучками дымящегося  материала.  По  периметру
зоны  атаки  все  ярче  и  ярче  разгоралось  пламя,  начавшее  пожирать
джунгли...
   - Дом Атрейдесов не прощает оскорблений, - сказал Дункан  в  микрофон
своей селекторной связи, обращаясь к преступникам, но слушать  его  было
уже некому.
   Отдав приказ своим кораблям возвращаться  на  орбиту,  Дункан  бросил
прощальный взгляд на причиненные его войсками разрушения. Теперь никто в
империи не посмеет усомниться в решимости герцога Лето.
   Никаких предупреждений. Никакой пощады. Никакой двусмысленности.
 
*** 
 
   Больше всего следует опасаться врага, который носит личину друга.
   Оружейный мастер Ребек Гиназский
 
   Расположенный в подземелье Кайтэйна  императорский  некрополь  своими
размерами едва ли не превосходил сам дворец властителей  всей  Известной
Вселенной. Поколения умерших Коррино населяли этот  город  мертвых;  те,
кто пал от предательской руки или погиб  от  несчастного  случая,  и  те
немногие, кому посчастливилось умереть своей смертью.
   Как только граф Хазимир Фенринг вернулся с Икса, Шаддам, не медля  ни
секунды, повел  своего  друга  и  главного  советчика  в  сырые,  скудно
освещенные катакомбы.
   - Так-то ты празднуешь триумфальное возвращение  своего  министра  по
делам пряности? Тащишь меня в заплесневелые древние крипты, хм-м?
   Шаддам отпустил обычную охрану, и сейчас  двоих  мужчин  сопровождали
только тусклые, фиксированные к стенам винтовой, ведущей вниз  лестницы,
светильники.
   - Мы  часто  играли  здесь,  когда  были  детьми,  Хазимир.  Когда  я
спускаюсь в некрополь, меня охватывают ностальгические чувства.
   Фенринг согласно  кивнул  своей  непропорционально  большой  головой.
Широко открытые глаза метались из стороны в сторону, делая