должен делать? - в юном голосе  слыша-
лись тоненькие тоскливые нотки. - Что вы собираетесь делать?
   Настала очередь Шианы; она вошла в комнату через тайный ход за спиной
Тега.
   - Я здесь.
   На ней было только бледно-голубое газовое одеяние,  почти  совершенно
прозрачное. Оно облегало тело и подчеркивало его линии при каждом движе-
нии.
   Мальчик остолбенел. Это Почтенная Мать? Он никогда  не  видел,  чтобы
они так одевались.
   - Ты собираешься вернуть мне мои воспоминания?
   Сомнение и отчаянье.
   - Я помогу тебе вернуть их, - говоря это, она выскользнула из  платья
и отбросила его в сторону. Легкая ткань опустилась на пол, как  огромная
голубая бабочка.
   Тег уставился на женщину:
   - Что ты делаешь?
   - Что я делаю, как ты думаешь? - она села рядом с ним и положила руку
на его пенис.
   Его голова дернулась, он смотрел на ее руку, ощущая наступление эрек-
ции.
   - Почему ты делаешь это?
   - Разве ты не знаешь?
   - Нет!
   - Башар знал бы.
   Он смотрел на ее лицо, приблизившееся вплотную к нему:
   - Ты знаешь! Почему ты не говоришь мне?
   - Я не твоя память!
   - Что это за звук?
   Она припала губами к его шее. Гудение было хорошо слышно всем  наблю-
дателям. Мурбелла называла это интенсификатором, одним из факторов,  по-
могающим вызвать половую реакцию. Гудение становилось громче.
   - Что ты делаешь? - почти визг, когда она усадила его верхом на себя.
   - Отвечай, черт тебя побери! - визг.
   "Откуда появилось это "черт побери"?" подумала Одрейд.
   Шиана ввела его в себя:
   - Вот ответ!
   Его рот округлился в беззвучном "Охххх..."
   Наблюдатели видели, как Шиана сосредоточена на глазах Тэга, но другие
ее чувства также следили за ним.
   "Почувствуй, как напрягаются его ягодицы, обрати особое  внимание  на
то, как потемнели соски. Когда он дойдет до этой точки, поддерживай  его
в таком состоянии, пока его зрачки не расширятся."
   - Внедрение! - визг Тега заставил наблюдателей подскочить.
   Он ударил сжатыми кулаками в плечи Шианы. Все, кто находился  по  эту
сторону стены, видели вспыхнувший в глубине его глаз огонь - в то  мгно-
вение, как отшатнулся; в нем проявилось что-то новое.
   Одрейд вскочила:
   - Что-то не так?
   Айдахо остался сидеть:
   - То, что я и предсказывал.
   Шиана оттолкнула Тега, уворачиваясь от  его  скрюченных  пальцев.  Он
растянулся на полу, перевернулся и вскочил со скоростью, потрясшей  наб-
людателей. Несколько мучительно долгих мгновений Шиана и Тег стояли друг
против друга. Он медленно выпрямился и только тогда осмотрел себя.  Пос-
тепенно его внимание переместилось на левую руку, которую  он  поднял  и
держал перед собой. Он так же медленно обвел взглядом потолок  и  стены.
Снова взглянул на свое тело.
   - Что, разрази гром...
   По-прежнему детский голос, но странно возмужавший.
   - Добро пожаловать, гхола-Башар, - сказала Шиана.
   - Ты пыталась внедриться в меня! - гневное обвинение.  -  Ты  думала,
моя мать не научила меня защищаться от этого?..
   Его лицо стало отстраненным:
   - Гхола?..
   - Некоторые предпочитают считать тебя клоном.
   - Кто... Шиана! - он обернулся, вновь оглядев комнату. Она была  выб-
рана из-за скрытого входа и выхода. - Где мы?
   - В не-корабле, который ты привел на Дюну незадолго до того, как  был
убит там.
   Все по правилам.
   - Убит... - он снова взглянул на свои  руки.  Наблюдатели,  казалось,
видели воочию, как фильтры, заслоняющие разум гхола, тают один  за  дру-
гим. - Я был убит... на Дюне?
   Почти жалобно.
   - Оставаясь героем до конца, - ответила Шиана.
   - Мои... те люди, которых я забрал с Гамму... они были...
   - Чтимые Матры сделали Дюну примером для  других.  Безжизненный  шар,
похожий на прогоревший уголь.
   Его черты исказил гнев. Он сел,  скрестив  ноги,  положив  на  колени
крепко стиснутые кулаки:
   - Да... я узнал это из истории... из своей истории.
   Опять посмотрел на Шиану. Она осталась сидеть на матрасе - совершенно
неподвижно. Это было погружением в воспоминания,  которое  мог  осознать
только тот, кто сам пережил Агонию. Сейчас была нужна  полная  неподвиж-
ность.
   Одрейд прошептала:
   - Не вмешивайся, Шиана. Пусть это случится. Пусть он осознает это.
   Она дала знак трем Прокторам; они пошли ко входу в комнату, но следи-
ли не за тайной комнатой, а за ней.
   - Мне кажется забавным думать о себе как о принадлежности истории,  -
сказал Тег. Детский голос - и стоящий за этим разум взрослого. Он закрыл
глаза и глубоко вздохнул.
   В наблюдательной комнате Одрад снова опустилась в кресло и спросила:
   - Что ты видел, Дункан?
   - Когда Шиана оттолкнула его, он поднялся на ноги с быстротой,  кото-
рую я видел только у Мурбеллы.
   - Даже быстрее этого.
   - Быть может... это потому, что его тело молодо, и мы дали ему подго-
товку прана-бинду.
   - Что-то иное. Ты насторожил нас, Дункан. Что-то  неизвестное  нам  в
клетках Атридесов.
   Она взглянула на ожидающих приказаний Прокторов и  покачала  головой:
"Нет. Еще нет".
   - Будь она неладна, его мать! Гипноиндукция, позволяющая  блокировать
Вмешательство, - и она скрыла это от нас.
   - Но посмотри, что она дала нам, - сказал Айдахо, - более эффективный
путь восстановления памяти.
   - Мы должны были сами сделать это! - Одрейд почувствовала, что злится
на себя, - Скайтэл уверяет, что Тлейлаксу использовали боль и внутреннее
противоборство. Хотела бы я знать.
   - Спроси его.
   - Это не так просто. Наши Говорящие Правду не уверены в нем.
   - Он непроницаем.
   - Когда это ты его изучил?
   - Дар! У меня есть доступ к записям наблюдателей.
   - Я знаю, но...
   - Черт побери! Ты будешь смотреть на Тега или нет? Посмотри! Что про-
исходит?
   Одрейд переключила внимание на сидящего ребенка.
   Тэг смотрел на камеры с выражением крайней сосредоточенности.
   Для него это было пробуждением ото сна на пике противоборства; словно
рука помощницы тряхнула его. Что-то требовало его внимания! Он вспомнил,
как сидел в командной рубке не-корабля. Дар стояла позади него, и ее ру-
ка лежала на его шее. "Царапала его" Что-то важное, что он  должен  сде-
лать. Что? Его тело было странным. Гамму... То, как  они  жили  на  Дюне
и... Он вспоминал разное: Детство в Доме Собраний?  Дар,  как...  как...
Еще воспоминания сплетаются в клубок. "Они пытались  внедрить  что-то  в
меня!"
   Сознание текло вокруг него, словно река,  огибающая  с  обеих  сторон
скалу.
   - Дар! Ты там? Ты там!
   Одрейд подперла подбородок рукой. Что дальше?
   - Мать! - какой обвиняющий тон!
   Одрад коснулась переговорного устройства на подлокотнике:
   - Привет, Майлз. Ну что, отправимся на прогулку в сады?
   - Хватит этих игр, Дар. Я знаю, зачем нужен вам.  Но  я  предупреждаю
вас: жестокость приводит к власти не тех людей. Как будто  вы  этого  не
знаете!
   - По-прежнему верен общине Сестер, Майлз?  Несмотря  на  то,  что  мы
только что попытались сделать?
   Он посмотрел на внимательную и настороженную Шиану:
   - По-прежнему ваш послушный пес.
   Одрейд бросила полный упрека взгляд на Айдахо:
   - Ты и твои проклятые рассказы!
   - Хорошо, Майлз хватит игр, но мне нужно узнать о Гамму. Говорят,  ты
передвигался быстрее, чем мог заметить глаз.
   - Правда, - ровный голос. "Пошли-вы-все-к-чертям".
   - А только что...
   - Это тело слишком мало, чтобы принять на себя такой груз.
   - Но ты...
   - Я использовал все это в одной вспышке, и я умираю с голоду.
   Одрейд бросила взгляд на Айдахо. Он кивнул. "Правда".
   Она отозвала назад Прокторов. Они повиновались с заметным колебанием.
Что им сказала Белл?
   Тег еще не закончил:
   - Я верно понимаю, дочь? Поскольку каждый индивидуум может  полностью
полагаться только на себя, формирование этого "я" требует особенной  за-
боты и внимания?
   "Его проклятая мать обучила его всему!"
   - Я прошу прощения, Майлз. Мы не знали,  как  тебя  подготовила  твоя
мать.
   - Чья это была мысль? - сказал он, глядя на Шиану.
   - Моя, Майлз, - сказал Айдахо.
   - О, и ты тоже там?
   Еще часть памяти вернулась к нему.
   - И я помню ту боль, которую ты причинил  мне,  когда  возвращал  мои
воспоминания, - сказал Айдахо.
   Это его отрезвило:
   - Мысль ясна, Дункан. Извинений не нужно, - он посмотрел на  говорив-
ших, оценивая их голоса. - Как там воздух на  вершине.  Дар?  Достаточно
разреженный для тебя?
   "Идиотская мысль! - подумала она. И он это знает. Совершенно бесцере-
монен".
   Воздух был тяжел от дыхания окружавших ее людей, включая тех, кто хо-
тел разделить ее присутствие, тех, кто имел определенные идеи (иногда  -
идею того, что на ее месте они лучше исполняли бы ее работу),  тех,  кто
предлагал и кто требовал. Разреженный, да! Она чувствовала, что Тег  пы-
тается что-то сказать ей. Что?
   "Иногда мне приходится быть автократом!"
   Она слышала свой голос, произносивший эти слова, обращенные  к  Тегу,
на одной из их прогулок в садах, когда она объясняла значение слова "ав-
тократ". Тогда она добавила: "У меня есть власть и сила, и я  должна  их
использовать. Это страшно тяготит меня".
   "У тебя есть сила - так воспользуйся же ей! - Вот что пытался сказать
ей Башар-Ментат. "Убей меня или отпусти меня, Дар".
   И все же она пыталась остановить время и знала, что он чувствует это:
   - Майлз, Бурзмали мертв, но здесь остались резервные силы, которые он
подготавливал сам. Лучшие из...
   - Не докучай мне мелкими деталями! - какой командирский  голос!  Тон-
кий, ломкий - но все остальное присутствовало.
   Прокторы вернулись в коридор, не дожидаясь приказа.
   Одрейд отослала их прочь гневным жестом. И только тогда  поняла,  что
пришла к решению.
   - Отдайте ему его одежду и приведите его сюда, - сказала он. -  Пусть
войдет Стрегги.
   Когда Тег вошел, его первые слова встревожили Одрад  и  заставили  ее
сомневаться, правильным ли было ее решение.
   - Что, если я не буду сражаться так, как вы хотите?
   - Но ты говорил...
   - Я много что говорил в своей... в своих жизнях. Сражение не повышает
нравственности, Дар.
   Она (и Тараза) слышали, как Башар не раз говорил об этом. "Битвы  ос-
тавляют свой осадок - "есть, пить и радоваться ", который зачастую  при-
водит к нравственному падению".
   Верно; но она не знала, что он имел в виду,  упоминая  об  этом.  "На
каждого ветерана, возвращающегося с новым отношением к судьбе ("Я выжил:
должно быть, это был промысел Божий") приходится много больше  тех,  кто
возвращается домой с горечью, готовый принять "легкий путь ", потому что
они так много пережили на войне".
   Это были слова Тега и ее вера.
   Стрегги торопливо вошла в комнату, но прежде, чем она заговорила, Од-
рейд жестом приказала ей стоять и ждать молча.
   На этот раз послушница имела смелость не подчиниться Преподобной  Ма-
тери:
   - Дункан должен знать,  что у него есть еще одна дочь. Мать и ребенок
живы и здоровы, - она взглянула на Тега. - Привет, Майлз.
   Только после этого Стрегги отошла назад и там осталась стоять молча.
   "Она лучше, чем я думала", - сказала про себя Одрейд.
   Айдахо расслабился, словно утонул в кресле, только сейчас ощутив тре-
вожное напряжение, смешивавшееся с  одобрением  того,  что  он  наблюдал
здесь.
   Тег кивнул Стрегги, но заговорил с Одрейд:
   - Еще что-нибудь, что вы хотели бы нашептать на ушко Богу? - было не-
обходимо удержать внимание, и свита Одрад это  поняла,  -  Если  нет,  я
действительно проголодался.
   Одрейд подняла палец, отдавая безмолвное приказание Стрегги, и  услы-
шала, как уходит послушница.
   Она чувствовала, на что хочет направить ее внимание Тег, и, разумеет-
ся, он сказал:
   - Возможно, на этот раз вы действительно оставили шрам.
   Шпилька, направленная на похвальбу Сестер, что "Мы не позволяем  шра-
мам умножаться в нашем прошлом. Шрамы зачастую скрывают больше, чем  об-
нажают".
   - Некоторые шрамы обнажают больше, чем скрывают, - сказал он  и  пос-
мотрел на Айдахо. - Верно, Дункан?
   Слова одного Ментата другому.
   - Мне кажется, я снова вступаю в старый спор, - ответил Айдахо.
   Тег обратился к Одрейд:
   - Видишь, дочь? Ментат узнает старый спор, когда слышит его. Вы  гор-
дитесь тем, что знаете то, что требуется от вас, на каждом повороте  до-
роги, но монстр, ждущий вас на этом повороте, - ваше собственное  творе-
ние!
   - Преподобная Мать! - подчеркнула Проктор, которой не  нравилось  его
обращение к Одрейд. Но Одрейд не обратила на нее внимания.  Она  ощутила
жестокую горечь. Тараза внутри нее вспомнила тот спор: "Мы созданы  свя-
зями Бене Джессерит. Но они и отупляют нас. О, мы режем быстро и  глубо-
ко, когда это требуется, но это путы иного свойства".
   - Я не стану принимать участия в том, чтобы оглупить тебя,  -  сказал
Тег. Итак, он это помнил.
   Вернулась Стрегги, неся миску тушеного мяса, плававшего в  коричневой
подливе. Тег сел на пол и принялся торопливо хлебать еду ложкой.
   Одрейд молчала; ее мысли устремились туда, куда направил их Тег. Поч-
тенные Матери окружали себя твердой скорлупой, которая  защищала  их  от
всего, что шло извне (включая и эмоции) - все становилось только отраже-
нием на поверхности. Мурбелла была права, и Сестрам  нужно  было  заново
учиться чувствам. Если они останутся только наблюдателями, они обречены.
   Она обратилась к Тегу:
   - Тебя и не попросят делать нас глупее, чем мы есть.
   Оба - и Тег, и Айдахо - услышали что-то иное в ее голосе. Тэг  отста-
вил пустую миску, но первым все же заговорил Айдахо:
   - Культивация.
   Тег был согласен. Сестры редко поддавались импульсам чувств.  Даже  в
тяжелые времена их реакции были упорядочены. Они  были  выше  того,  что
большинство людей считает культивированием. Их вели не мечты  о  власти,
но их собственная способность предвидеть и планировать, порожденные  не-
обходимостью момента и почти безграничной памятью.  И  Одрейд  следовала
хорошо продуманному плану. Тег бросил взгляд на бдительных Прокторов.
   - Вы были готовы убить меня, - сказал он.
   Никто не ответил. Да в этом и не было необходимости.
   Они все распознали в его словах Предвидение Ментата.
   Тег обернулся и заглянул в комнату, где он вновь обрел свои  воспоми-
нания. Шиана ушла. На грани сознания шуршали новые и новые воспоминания.
Они заговорят, когда придет время. Это уменьшенное тело. Это  тяжело.  И
Стрегги... Он сконцентрировался на Одрад:
   - Вы были умнее, чем сами думали. Но моя мать...
   - Я не думаю, что она предвидела это, - прервала его Одрейд.
   - Нет... она была не настолько Атридесом.
   В данных обстоятельствах это слово было разрядом молнии, и в комнатке
воцарилась особая тишина. Прокторы подошли ближе.
   О, эта его мать!
   Тег не обратил ни малейшего внимания на Прокторов:
   - Отвечая на вопрос, который ты мне задала - я не могу  объяснить,  -
что произошло со мной на Гамму. Скорость моего тела  и  мысли  отвергают
любые объяснения. Если бы я был физически взрослым человеком, в  мгнове-
ние ока я оказался бы вне этой комнаты, а быть  может,  и  вне  корабля.
Охх... - он воздел рук. - Я по-прежнему ваш послушный пес. Я сделаю  то,
что вы потребуете, но, быть может, вовсе не так, как вы себе это  предс-
тавляете.
   Одрейд увидела сосредоточенное выражение  на  лицах  Сестер.  "Что  я
призвала на наши головы?"
   - Мы можем сделать так, что ни одно живое существо  не  покинет  этот
корабль, - сказала она. - Быть может, ты быстр, но не быстрее огня,  ко-
торый испепелит тебя, стоит только тебе попытаться уйти без нашего  поз-
воления.
   - Я уйду в свое время и по вашему разрешению. Каково количество  сол-
дат в специальных войсках Бурзмали?
   - Почти два миллиона.
   - Так много!
   - У него было более чем в два раза больше сил на Лампадас,  когда  их
атаковали Чтимые Матры.
   - Нам придется быть умнее, чем бедняга  Бурзмали.  Вы  оставите  нас,
чтобы мы могли обсудить это с Дунканом? Потому вы и держите нас под  ру-
кой, верно? Из-за нашей специальности? - он насмешливо взглянул на каме-
ры наблюдения, угнездившиеся под потолком, -  Я  уверен,  ты  пристально
изучишь нашу беседу прежде, чем согласишься.
   Одрейд и ее Сестры обменялись взглядами. В их  глазах  читался  всего
один вопрос: "Что нам еще остается?"
   Одрад встала и посмотрела на Айдахо:
   - Вот настоящая работа для Ментата - Говорящего Правду!
   Когда женщины вышли, Тег забрался в одно из кресел и снова заглянул в
пустую комнату за стеной наблюдения. Все это было слишком свежо, и он до
сих пор чувствовал, как тяжело колотится от усилий его сердце.
   - Да, это было представление, - сказал он.
   - Я видал и получше, - чрезвычайно сухо и холодно.
   - Чего бы я сейчас хотел, так это добрый стакан маринетто, но  сомне-
ваюсь, что мое теперешнее тело это выдержит.
   - Когда Дар доберется до Центральной, там ее будет ждать Белл, -  за-
метил Айдахо.
   - Пошла эта Белл в Преисподнюю! Мы должны разобраться с Чтимыми  Мат-
рами прежде, чем они до нас доберутся.
   - И у нашего Башара как раз есть нужный план.
   - Черт побери этот титул!
   Айдахо задохнулся от изумления.
   - Слушай, что я тебе скажу, Дункан! - голос звучит с напором,  -  од-
нажды, когда я прибыл на важную встречу с потенциальными противниками, я
услышал, как меня объявили: "Башар здесь". Я  чуть  не  споткнулся;  это
застало меня врасплох.
   - Расслаивающееся сознание.
   - Разумеется, это оно и было. Но я знал, что титул  отдалял  меня  от
того, что я не смел потерять. Башар? Я был большим, нежели  это!  Я  был
Майлс Тег, это имя дали мне мои родители.
   - Ты оказался в цепи имен!
   - Разумеется, и я осознал, что мое имя находилось  на  расстоянии  от
чего-то более древнего. Майлс Тег? Нет, я был прежде этого.  Я  услышал,
как моя мать говорила: "О, какой прекрасный ребенок." Итак, я остался  с
другим именем: Прекрасный Ребенок.
   - И ты пошел дальше в глубину? - Айдахо почувствовал себя увлеченным.
   - Я попался. Имя ведет к имени ведет к имени  ведет  к  безымянности.
Когда я вошел в зал, я был безымянным.  Ты  когда-нибудь  рисковал  ока-
заться в такой ситуации?
   - Однажды, - с неохотой признал Дункан.
   - Мы все оказываемся в ней по меньшей мере однажды. Но так  оно  было
со мной. Я молчал. Я имел сведения о каждом за этим столом - лицо,  имя,
титул плюс все их прошлое.
   - Но на самом деле ты был не там.
   - О, я видел выражение ожидания на лицах тех, кто изучал меня, вопро-
шал, волновался. Но они не знали меня!
   - Это дало тебе ощущение великой власти?
   - Именно то, от чего нас предостерегали в Школе Ментатов. Я спрашивал
себя: "Это и есть начало Разума?" Не смейся. Это мучительный вопрос.
   - И ты пошел дальше? - завороженный откровением Тега, Айдахо не обра-
щал внимания на предостережение, маячившее на краю сознания.
   - О да. И я обнаружил, что нахожусь  в знаменитом "Коридоре  Зеркал",
который нам описывали, советуя бежать оттуда.
   - Ты вспомнил, как выбраться оттуда и...
   - Вспомнил? Ты конечно же был там. И что, память  помогла  тебе  выб-
раться?
   - Да.
   - Несмотря на предостережения, я задержался, увидев мое  "изначальное
я" и его бесконечные вариации. Отражения отражений, и так  до  бесконеч-
ности.
   - Влечение ergo core. Очень немногие выбирались из таких глубин. Тебе
повезло.
   - Я вовсе не уверен, что это стоит называть  везением.  Я  знал,  что
должно было быть Первое Сознание, пробуждение...
   - Которое осознает, что оно не первое.
   - Но я хотел найти основу "я"!
   - Неужели люди на этой встрече не заметили в тебе ничего странного?
   - Позднее я обнаружил, что сел на свое место с каменным лицом,  кото-
рое скрыло всю эту гимнастику ума.
   - Ты ничего не говорил?
   - Я онемел. Это было истолковано как "Башар ожидал сдержанности". Вот
и вся репутация.
   Айдахо улыбнулся было, но тут вспомнил о камерах. Он мгновенно понял,
как стражи интерпретируют такие откровения. Странные способности опасно-