фом Фенрингом. Они спорили о тлейлаксах.  При  моем  появлении  оба
неловко замолчали, как это обычно делают мужчины, чувствующие  за  собой
какую-то вину. Шаддам тогда сказал мне, чтобы я не cмела  вмешиваться  в
дела государственной важности.
   - Все мужчины  ведут  себя  странно,  -  сделала  оригинальный  вывод
Мохиам. - Это давно известно.
   Марго нахмурилась.
   - Хазимир пытается скрыть от меня факт своего длительного  пребывания
на Иксе, и я часто думаю, зачем он это делает. Буквально  час  назад  он
испортил мне платье, которое я надела только ради него, выбил у меня  из
рук  чашку  кофе,  словно  это  был  яд.  Правда,  я  использовала   для
приготовления этого кофе  немного  меланжи,  которую  нашла  в  потайном
отделении его  чемодана.  Там  лежал  мешочек  с  пряностью,  помеченный
тлейлаксианской литерой "А".  Может  быть,  это  и  есть  сокращение  от
"Амаль"?
   -  Значит,  картина  вырисовывается  следующая.   Император   скрытно
посылает на  Икс  воинский  контингент,  не  говоря  об  этом  ни  слова
Ландсрааду. Фенринг... Икс... Тлейлаксу... меланжа, - сказала Анирул.  -
Из всего этого не выйдет ничего хорошего.
   - Потом Шаддам объявляет войну укрывателям контрабандной  меланжи,  -
заговорила Мохиам. Даже при ярком  свете  солнца  ее  морщинистое  лицо,
казалось, еще больше потемнело, покрывшись тенью  озабоченности.  -  Все
дороги ведут к меланже.
   - Вероятно, червь в моем сне бежал от потрясений, ожидающих  империю.
- Все еще голая, Анирул  внимательно  посмотрела  на  высокий  фундамент
императорского  дворца.  -  Мы  должны  немедленно  известить  обо  всем
Верховную Мать.
 
*** 
 
   Простота - самое сложное из всех понятий.
   Ментатская головоломка
 
   Император сидел в одиночестве  в  одном  из  своих  личных  банкетных
залов. Благодарение Богу, рядом не было его жены. Он  исходил  слюной  в
ожидании обеда из шести блюд, который ему должны были с минуты на минуту
подать. Сейчас он хотел только покоя, не  желая  вникать  в  проблемы  и
политику. Он не желал даже слушать истории о войнах, которые  так  часто
рассказывал ему старый вояка верховный башар Зум Гарон.  Никаких  забот,
это будет его личный праздник уединения. Сообщения об уничтожении Короны
и просмотра голографического фильма об  этом  событии  было  достаточно,
чтобы возбудить аппетит императора.
   Первый поднос, украшенный серебряной  сканью,  внесла  вполне  зрелая
молодая женщина. Запели фанфары, возвестив появление  трех  шампуров,  с
насаженными   на   них   слегка    приправленными    кусками    слинины,
приготовленными  по  всем  правилам  высокого   кулинарного   искусства,
ставшими украшением подноса. Прислужницы по одному снимали куски мяса  с
шампуров и каждая, грациозно  приседая,  отправляла  очередной  кусок  в
августейший рот императора. Мясо, пикантное,  как  и  нежнейший,  сочный
сыр, своим ароматом оживило вкусовые сосочки языка.
   Сардаукарские стрелки держали на прицеле прислужниц, на случай,  если
кто-нибудь из них попробует использовать затупленный шампур  как  орудие
убийства.
   Юноша, покрытый золотистым загаром, налил императору  бокал  кларета,
источавшего богатейший букет. Шаддам отпил немного вина  между  порциями
мяса, а прислужницы ждали, когда он насладится напитком, держа  наготове
следующие куски мяса. Шаддам сделал глубокий вдох, ощутив аромат  духов,
который источали  прислужницы.  Декаданс.  Вот  что  в  действительности
значит быть императором. Он вздохнул и жестом приказал внести  следующую
перемену.
   Следующее  блюдо  состояло  из  сочных,  особым  образом   обжаренных
ракообразных, многоногих, но безглазых животных, которые водились только
в подземных источниках Бела Тегез. Соус  был  очень  простым  -  он  был
составлен  из  масла,  соли  и  чеснока,   -   но   вкус   имел   просто
восхитительный. Две  соблазнительные  девицы  нанизывали  на  платиновые
вилки кусочки нежного мяса и кормили им императора.
   Не успели подать следующее блюдо, как в банкетный зал  ворвался  граф
Хазимир Фенринг, расталкивая стрелков и не обращая ни малейшего внимания
на их смертоносное оружие.
   Шаддам вытер губы салфеткой.
   - Ах это ты, Хазимир! Когда ты вернулся? Тебя так долго не было.
   Фенринг едва сдержал душившую его ярость.
   -  Вы  разрушили  Корону,  хм-м?  Как  вы  могли  это   сделать,   не
посоветовавшись прежде со мной?
   - Члены Ландсраада  могут  подавать  сколько  угодно  жалоб,  но  нам
удалось поймать Ришез с поличным.
   Шаддам ни разу не видел своего старого друга в таком гневе. Император
перешел на тайный  язык,  который  товарищи  по  играм  изобрели  еще  в
детстве, чтобы слуги не могли понять, о чем идет речь.
   - Успокойся, или я никогда больше не приглашу тебя в Кайтэйн.  Мы  же
обсудили этот вопрос и решили, что должны расчистить  рынок  для  амаля,
потеснив меланжу. На Короне мы избавились от весьма крупного незаконного
хранилища.
   Фенринг стремительно скользнул к столу и уселся рядом с императором.
   - Но ты применил атомное  оружие,  Шаддам.  Ты  не  только  напал  на
Великий Дом, ты еще осмелился применить запрещенное оружие! - Он с силой
стукнул кулаком по столу.
   Шаддам сделал знак рукой, и  девушки  мгновенно  выпорхнули  из  зала
вместе с подносом вкуснейших раков. В этот момент в зал  поспешно  вошел
мальчик с золотистым медом, но Шаддам жестом прогнал и его и сделал знак
нести третье блюдо.
   Император решил не повышать голос.
   - Великая Конвенция  запрещает  использовать  ядерное  оружие  только
против  людей.  Хазимир,  я  же  использовал   его,   чтобы   уничтожить
рукотворную конструкцию, лабораторный спутник, где Ришезы  хранили  свою
контрабандную пряность. Я действовал  в  полном  соответствии  со  своим
правом.
   - Но при этом погибли сотни, если не тысячи, людей. Шаддам равнодушно
пожал плечами.
   -  Они   были   предупреждены.   Если   они   не   захотели   вовремя
эвакуироваться, то почему я должен нести за это ответственность?  Просто
тебе не нравится, что я принимаю решения без твоего совета,  Хазимир.  -
Фенринг начал закипать, но  император  лишь  ослепительно  улыбнулся.  -
Смотри, нам несут следующее блюдо.
   Двое сильных мужчин внесли тонкую каменную плиту,  на  которой  лежал
зажаренный  императорский  павлин,  обложенный  ароматическими  травами.
Коричневая корочка потрескивала от жара.
   Прислужницы внесли чистую тарелку, серебряные приборы  и  хрустальный
бокал для графа Фенринга.
   - Ты хотя бы позаботился о юридическом обосновании своего  нападения,
хм-м? Просто для того, чтобы было что отвечать суду Ландсраада.
   - Лично мне и без этого все ясно и очевидно.  Верховный  башар  Гарон
привез голографический фильм о Короне. Доказательства неопровержимы.
   Преувеличенно сдерживая нетерпение, Фенринг сказал:
   - Вы хотите, чтобы я добыл настоящие доказательства, сир? Должен ли я
проконсультироваться с вашими адвокатами и ментатами?
   - О, то есть я хотел сказать, что да. - С этими словами Шаддам вонзил
зубы в первый кусок мягкого жаркого, проглотил  его  и  с  удовольствием
облизал губы. - Отведай, Хазимир.
   Граф положил на свою тарелку  порцию  жареной  птицы,  но  к  еде  не
притронулся.
   - Ты слишком сильно волнуешься. Кроме того,  я  -  император  и  могу
делать то, что мне нравится.
   Фенринг посмотрел на Шаддама своими большими глазами.
   -  Не  потому  ли  ты  император,   что   тебя   поддерживают   такие
могущественные силы, как Ландсраад,  ОСПЧТ,  Космическая  Гильдия,  Бене
Гессерит и другие, хмм-а? Не лишат ли они тебя всего достояния, если  ты
вызовешь их недовольство?
   - Они не осмелятся, - ответил Шаддам и понизил голос. - Кроме того, я
единственный мужчина из Дома Коррино.
   - Но есть много достойных аристократов,  готовых  жениться  на  твоих
дочерях и продолжить династию! - Фенринг снова ударил кулаком по  столу.
- Позволь мне уладить это дело, Шаддам. Я думаю, тебе надо  выступить  в
Ландсрааде не позднее, чем через два дня. Они станут громко роптать.  Ты
должен представить им обоснования своих действий, и,  кроме  того,  надо
заручиться поддержкой максимально возможного числа членов Ландсраада.  В
противном случае, помяни мои слова, дело закончится мятежом.
   - Да, да, конечно. - Шаддам снова обратил  свое  внимание  на  еду  и
щелкнул пальцами. - Ты не  останешься  попробовать  следующую  перемену,
Хазимир? Нам подадут запеченного канидарского кабана. Тушу сегодня  рано
утром доставили специальным рейсом Гильдии.
   Фенринг решительно отодвинул тарелку и встал.
   - Ты задал мне  слишком  много  работы.  Придется  приступить  к  ней
немедленно.
 
*** 
 
   Закон  всегда  склонен  защищать   сильного   и   угнетать   слабого.
Зависимость от силы разъедает юстицию.
   Принц Рафаэль Коррино. Учение о цивилизации
 
   Барон Харконнен всей душой ненавидел надменного премьера Калимара, но
не ожидал, что Шаддам  применит  атомное  оружие  против  Дома  Ришезов.
Подумать только, атомное оружие! Получив на Арракисе эту новость,  барон
испытал смешанные чувства, главным из которых был страх  за  собственную
безопасность. Перед лицом такого императорского  усердия  никто  не  мог
чувствовать себя спокойно, особенно Дом Харконненов, которому  было  что
прятать от закона.
   Пользуясь   плавающими   подвесками,   барон   расхаживал   по   залу
стратегического штаба в Карфаге, изредка поглядывая в выпуклое  окно  из
армированного плаза. Лучи палящего пустынного солнца лились в помещение,
отфильтрованные теплозащитными двухсантиметровыми стеклами.
   Приглушенные  толстыми  плитами  плаза  и  шумом  контрольных  систем
безопасности, с улицы до слуха барона доносились звуки  приготовлений  к
параду, который должен был вскоре начаться на  главной  площади.  Вблизи
главного здания выстраивались  войска,  которые  пройдут  церемониальным
маршем под знойными лучами солнца в полной синей форме.
   Харконнен вернулся на  Арракис  с  большой  помпой,  в  сопровождении
своего  племянника.  Звероподобный  Раббан   в   кои-то   веки   проявил
рассудительность, предложив находиться ближе к месту проведения операций
с пряностью, до тех пор, как он выразился, "пока не успокоятся имперские
страсти".
   Барон с такой силой ударил кулаком по  окну,  что  сверхпрочный  плаз
начал вибрировать. Что  еще  натворит  этот  проклятый  Шаддам?  Это  же
форменное сумасшествие! Почти дюжина семей Ландсраада добровольно  сдали
свои запасы пряности, патетически выразив преданность императору,  чтобы
только избежать новых демонстраций его монаршего гнева.
   Никто не может чувствовать себя в безопасности.
   Когда именно на Арракис прибудут аудиторы ОСПЧТ и разнюхают все,  что
им надо, о незаконных операциях Харконнена  с  пряностью  -  это  вопрос
времени, а это может означать конец барона и его  Великого  Дома.  Если,
конечно, он не сумеет до приезда аудиторов спрятать все концы.
   В довершение всех бед эти проклятые фримены продолжали  охотиться  за
тайными складами, непостижимым образом разыскивая самые богатые потайные
места! Эти пустынные черви использовали малейшую  возможность,  проникая
всюду, где имперский порядок давал трещину, зная, что барон  никогда  не
сообщит об их нападениях, так как в этом случае ему придется признать  и
собственные преступления.
   Снаружи, между высокими домами, висели громадные полотнища  с  синими
гербами Дома Харконненов, океан материи, лениво свисавшей с флагштоков в
тихом,  раскаленном   воздухе.   Вокруг   Карфагской   резиденции   были
воздвигнуты статуи грифонов,  исполинские  монстры,  готовые,  казалось,
пожрать даже страшного  песчаного  червя.  К  месту  парада  была  силой
согнана толпа. Нищих прогнали с насиженных  мест,  а  их  жалкие  лачуги
снесли, чтобы барон мог насладиться величественным зрелищем без помех.
   Обычно барон растрачивал свое здоровье на личные удовольствия, но  на
этот раз он решил прочитать страничку из  книги  императора.  С  помощью
показного блеска, ничтожной мишуры и дешевых  представлений  он  заткнет
глотку  непокорному  населению.  Это  улучшило  настроение,  испорченное
неудавшимся банкетом. В конце концов, почему он должен следовать примеру
какого-то Атрейдеса? Барон Владимир Харконнен хочет, чтобы подданные  не
любили, а боялись его.
   Сгорая от нетерпения, на пороге зала  переминалась  с  ноги  на  ногу
женщина-курьер.
   - Барон, мой лайнер отбывает меньше чем через два часа.  Если  у  вас
есть пакет для императора, то я должна очень скоро его получить.
   Разозлившись, барон резко обернулся, от толчка его движения  потеряли
плавность, и он, отлетев в сторону, ударился о стену.
   - Вам придется ждать. Важная часть моего послания  императору  -  это
съемки парада, который должен начаться с минуты на минуту.
   У женщины были коротко остриженные, выкрашенные в темно-красный  цвет
волосы и некрасивые, грубые черты лица.
   - Я буду ждать столько, сколько позволит время.
   Что-то  недовольно  проворчав,  барон  с  негодующим  видом  сел   за
письменный стол. Не переставая ворчать, он никак не мог составить фразы,
чтобы продолжить письмо. Жаль, что рядом нет  Питера  де  Фриза,  он  бы
помог написать это чертово  письмо  императору,  но  извращенный  ментат
сейчас в Кайтэйне и занимается там шпионажем в пользу барона.
   Может быть, надо было сохранить жизнь  инструктору  по  этикету.  При
всех его отвратительных чертах он умел составлять вежливые и  обтекаемые
фразы.
   Пухлыми, непослушными пальцами барон  с  трудом  нацарапал  следующее
предложение, потом откинулся на спинку кресла  и  задумался,  как  лучше
объяснить лавину "несчастных случаев", в результате которых на  Арракисе
было потеряно большое количество добывающего оборудования  и  с  помощью
которых барон скрывал свою воровскую деятельность. Тем более что в своем
последнем письме император выразил свою озабоченность этой проблемой.
   С некоторых пор барон был очень рад, что Космическая Гильдия никак не
может наладить работу метеорологических спутников. Харконнен всегда  мог
сослаться   на   небольшие   песчаные   бури,   которых   не   было    в
действительности. Но, возможно, он все же зашел слишком далеко, и многое
указывает на его незаконные махинации.
   Воистину, настали опасные времена.
   "Как я уже имел честь докладывать  вам,  сир,  нас  сильно  беспокоят
разбойничьи шайки фрименов. Это настоящая чума, -  писал  барон.  -  Эти
террористы нападают на места добычи  пряности,  разрушают  оборудование,
похищают меланжу и исчезают в пустыне, прежде чем мы успеваем послать на
место происшествия достаточные военные силы".
   Барон  пожевал  нижнюю  губу,  стараясь   подобрать   выражения   для
изъявления верноподданнических чувств.
   "Я признаю, что мы,  вероятно,  проявили  в  их  отношении  некоторую
мягкотелость, но теперь, когда я лично прибыл на Арракис, мы  предпримем
все усилия для осуществления актов возмездия. Мы сотрем в  порошок  этих
непокорных туземцев и заставим их склониться под властью Харконненов  во
славу Вашего Императорского Величества".
   Пожалуй, это было слишком экстравагантно,  но  барон  решил  оставить
написанное  без  изменений.  Шаддам  никогда  не  жаловался  на  избыток
комплиментов в свой адрес.
   Фрименские мошенники совсем недавно  украли  у  барона  бронированный
транспорт пряности и разграбили тайное  хранилище  меланжи  в  покинутой
деревне. Как эти грязные партизаны сумели узнать, куда нанести удар?
   Курьер продолжала переминаться с ноги на ногу в  дверном  проеме,  но
Харконнен не обращал на нее ни малейшего внимания.
   "Заверяю вас, сир, что мы не намерены больше терпеть эти  беспорядки.
Я буду регулярно посылать вам отчеты об успешной  борьбе  с  фрименскими
изменниками".
   Харконнен просиял, закончив трудное письмо. Запечатав его в  почтовый
цилиндр, он вручил его курьеру, которая, не сказав  ни  слова,  поспешно
направилась в космопорт. Барон крикнул ей вдогонку:
   - Ждите на лайнере фильма, который надо приложить к  посланию,  Парад
вот-вот начнется.
   Потом барон вызвал в стратегический зал своего племянника. У  Раббана
было множество пороков, но Владимир Харконнен ценил его за умение  Зверя
блестяще выполнять силовые акции. Широкоплечий племянник  вошел  в  зал,
держа в руке  изрядно  потрепанный  от  частого  употребления  хлыст  из
чернильной лозы. Одетый в роскошный парадный мундир, украшенный золотыми
эполетами, позументом и увешанный созвездиями медалей, Раббан, казалось,
собрался участвовать в параде, а не наблюдать его с высокого балкона.
   - Раббан,  мы  должны  показать  императору,  что  сильно  разгневаны
последними вылазками фрименов.
   Толстые губы племянника сложились в кровожадную улыбку, словно  Зверь
давно предвкушал, что  дядя  скоро  обратится  к  нему  именно  с  такой
просьбой.
   - Вы хотите, чтобы  я  задержал  несколько  подозрительных  лиц  и  с
пристрастием их допросил? Я заставлю их  признаться  во  всем,  чего  вы
потребуете.
   С  улицы  донеслось  надтреснутое  в  жарком  воздухе   пение   труб,
возвестивших о прибытии парадного расчета.
   - Этого будет мало, Раббан.  Я  хочу,  чтобы  ты  отобрал  по  своему
усмотрению три деревни. Если хочешь,  можешь  просто  ткнуть  пальцем  в
карту. Войди в эти населенные пункты с  карательными  отрядами  и  сотри
деревни с лица земли. Сожги каждый дом, убей  всех  жителей,  оставь  от
деревень обугленные пятна в пустыне.  Может  быть,  я  издам  декрет,  в
котором  объясню  эту  вынужденную  жестокость,  обвинив  жителей   этих
деревень в каких-либо преступлениях. Ты оставишь листки  с  декретом  на
месте побоища, чтобы их прочли другие фримены.
   За окнами снова зазвучали фанфары. Барон вслед за  племянником  вышел
на балкон. Молчаливая толпа заполнила площадь. Запах немытых потных  тел
ударил в нос барона. Вонь чувствовалась даже здесь, на  высоте  третьего
этажа. Харконнен поморщился, представив себе, как невыносимо  воняет  от
фрименов среди толпы.
   - Получи удовольствие, - сказал барон, покрутив  в  воздухе  пальцем,
унизанным перстнями. - Настанет день,  когда  твой  брат  Фейд  вырастет
настолько, что ты сможешь брать его с собой на эти... учебные экскурсии.
   Раббан послушно кивнул.
   - Мы покажем этим беззаконным  бандитам,  кому  принадлежит  реальная
власть на Арракисе.
   - Да, я знаю, - рассеянно ответил барон.
   Солдаты в парадной форме выстроились по периметру площади.  Все,  как
на  подбор,  мускулистые,   красивые   парни.   Такое   зрелище   всегда
стимулировало  барона  и  приводило  его  в  хорошее  настроение.  Парад
начался.
 
*** 
 
   У всех людей один пункт назначения - смерть в конце жизненного  пути.
Вся разница заключается в путях достижения этого пункта, У некоторых  из
нас есть карты и цели. Другие же блуждают в потемках.
   Принц Ромбур Верниус. Размышление у развилки дороги
 
   Оказавшись в плену на зависшем в  космическом  пространстве  лайнере,
Гурни Халлек выглянул в иллюминатор  фрегата  в  безвоздушное  помещение
грузового отсека. Сотни кораблей находились в весьма опасном положении в
своих стойках, остальные сбились в кучу,  некоторые  были  сплющены  или
частично разрушены. Должно  быть,  на  борту  этих  кораблей  находились
раненые и убитые.
   Сидевший  рядом  Ромбур,  по-прежнему  одетый  в  накидку  и  капюшон
пилигрима, вспоминал чертеж лайнера и схему его сборки.
   Двумя часами раньше в каждом корабле снова появилось  голографическое
изображение постаревшего за несколько часов летного аудитора.
   - У нас, м-м-м, к сожалению, нет никакой  дополнительной  информации.
Мы просим вас набраться терпения и ждать.
   После этого изображение исчезло.
   На лайнере находилось несколько сотен грузовых кораблей и фрегатов  с
продовольствием и медикаментами и прочими товарами, которых  бы  хватило
для поддержания жизни тысяч пассажиров в течение многих  месяцев.  Гурни
думал о том, сколько  потре