йцы.
   - Кайтэйн намного более уютен, чем Салуса Секундус, - я  вырос  там,  как
вам известно, - продолжал он. - Был я и на Бела  Тегез,  там  почти  так  же
плохо. Представьте себе, мрак, болота. На небе два карликовых солнца.
   Отчаявшись, Кинес продолжал говорить, глядя прямо  перед  собой,  бормоча
слова, обращенные, судя по всему, к самому себе:
   - Падишах император вызвал меня из дебрей галактики.  Хотел  бы  я  знать
зачем.
   Никто из гвардейцев не спешил дать ответ на этот вопрос.
   Группа  прошла   под   изъеденной   временем   аркой   из   темно-красной
вулканической породы. Кинес задрал голову и посмотрел  на  арку.  Наметанный
глаз геолога сказал ему, что эту арку привезли сюда с  Салусы  Секундус,  из
того, разрушенного когда-то мира.
   Ученый был озадачен: кто мог хранить  реликт  с  дикой  мрачной  планеты,
настоящей тюрьмы с разрушенной экосистемой.  Потом,  мысленно  обозвав  себя
дураком, он вспомнил, что когда-то Салуса была главной планетой Империи, это
было тысячелетия назад перед тем, как катастрофа изменила до  неузнаваемости
лицо планеты. Нет "сомнения, что Дом Коррино  доставил  сюда  эту  арку  как
своеобразный трофей, напоминание  о  том,  что  императорская  семья  сумела
преодолеть обрушившиеся на ее голову несчастья.
   Как только сардаукары прошли арку и  вступили  в  сам  дворец,  откуда-то
грянули трубы. Кинес не знал названия этих духовых инструментов. Его никогда
не учили музыке или другим изящным искусствам, даже когда он  был  ребенком.
Да и зачем, если на свете столько естественных наук, которые надо усвоить?
   Прежде чем ступить под  сверкающие  драгоценными  камнями  своды  дворца,
Кинес поднял голову и полюбовался бездонным, абсолютно синим небом.
   По пути сюда, отдыхая  в  карантине  Гильдии,  Кинес  кое-что  почитал  о
главной планете Империи, хотя ему  никогда  не  приходилось  применять  свои
знания к столь цивилизованным местам. Кайтэйн был  строго  спланирован:  три
линии  бульваров,  великолепная  архитектура,  ухоженные   сады,   цветочные
изгороди и многое, многое другое.
   Официальный справочник Империи утверждал, что на  планете  всегда  тепло,
климат постоянно умеренный. Бурь не бывает вообще. Ни одно облако никогда не
затмевает безупречно чистый небосвод.  Сначала  Кинес  подумал,  что  это  -
обычная пропаганда для туристов, но когда причудливо украшенный транспортный
корабль Гильдии садился в космопорте, Кинес успел  заметить  целую  флотилию
климатических спутников.  Эта  техника  с  помощью  грубой  силы  превратила
Кайтэйн в райский безмятежный уголок, остров покоя в бушующем море природы.
   Инженеры-климатологи железной рукой  втиснули  погоду  в  рамки,  которые
кто-то по глупости посчитал оптимальными.  На  деле  же  такое  насилие  над
природой должно было неизбежно отразиться на моральном, духовном и  телесном
здоровье населения. Это была реальная опасность, но императорская семья была
не в состоянии понять, какая катастрофа  произойдет,  если  они  не  откроют
засоренные глаза.  Они  продолжают  предаваться  покою  под  синим  небом  и
прогуливаться по тенистым аллеям садов, но  катастрофа  неминуема.  Было  бы
большим вызовом остаться здесь и изучить процессы, происходящие на Кайтэйне.
Но Кинес сомневался, что император вызвал его для этого...
   Сардаукары тем временем провели его в глубь дворца, под его гулкие своды.
Группа прошла мимо статуй и  классических  произведений  живописи.  Обширный
аудиенц-зал был огромен, как римская арена для гладиаторских  ристалищ.  Пол
состоял из разноцветных площадок, каждая из которых символизировала какую-то
планету Империи. По мере роста  Империи  к  дворцу  пристраивали  альковы  и
флигели.
   Придворные в ослепительных одеяниях, украшенных  блестящими  плюмажами  и
лентами, сотканными из нитей драгоценных металлов, с деловым  видом  сновали
взад и вперед с какими-то бумагами, спеша  на  встречи  и  перешептываясь  с
таким видом, словно только им одним ведомо, каковы истинные цели их службы.
   Кинес был  чужим  в  этом  мире  политических  интриг.  Хотя  пышность  и
великолепие  очаровали  его,  он  тянулся   к   уединению,   неисследованным
ландшафтам с их диковинной флорой и фауной. От дворцовой сутолоки у  ученого
уже успела заболеть голова.
   Между тем сардаукары, сопровождая Кинеса,  вступили  в  длинный  коридор,
ведущий в аудиенц-зал, и перешли на строевой шаг. Грохот их сапог  напоминал
ружейные залпы, диссонансом звучали неуклюжие, сугубо штатские шаги  Пардота
Кинеса.
   Впереди, в конце длинного зала  высился  помост  из  изумрудного  горного
хрусталя, на котором стоял прозрачный  Трон  Золотого  Льва,  высеченный  из
монолитной глыбы хагальского кварца. На этом троне, согнувшись,  притулилась
фигура древнего старика - Эльруда Коррино IX, имперского правителя Известной
Вселенной.
   Кинес уставился на  него  во  все  глаза.  Император  был  до  неприличия
изможден, худ и костляв. Огромная голова, казалось,  вот-вот  сломает  тощую
морщинистую шею. Окруженный такой не правдоподобной  роскошью  и  невиданным
богатством, император казался на их фоне каким-то  незначительным,  хотя  по
одному мановению пальца  с  изуродованными  подагрой  суставами  подчиненные
этого старика могут уничтожить любую планету и убить миллиарды людей. Эльруд
сидел на этом троне уже без  малого  полтораста  лет.  Как  много  планет  в
Империи? Сколько человек  ее  населяют?  Кинес  подумал  о  том,  кто  может
обработать такое невероятное количество информации?
   Кинеса  подвели  к  основанию  помоста,  и  ученый  неуверенно  улыбнулся
Эльруду, потом смутился, отвел глаза и согнулся в глубоком поклоне. Никто не
потрудился рассказать Пардоту о придворном протоколе, а сам  он  был  весьма
несведущ в тонкостях светских манер и этикета. До  ноздрей  ученого  донесся
слабый запах корицы: рядом с троном был столик, на котором стояла  кружка  с
меланжевым пивом.
   Вперед выступил паж, сделал  знак  начальнику  сардаукарского  караула  и
громовым голосом провозгласил на галахском  языке,  языке  межгалактического
общения:
   - Планетолог Пардот Кинес!
   Кинес расправил плечи и попытался принять горделивую осанку,  недоумевая,
зачем понадобилось так пышно представлять его монарху - словно тот не знает,
кого сюда привели  по  его  же  собственному  вызову.  Он  еще  подумал,  не
поздороваться ли ему с императором, но передумал, предоставив протоколу идти
своим чередом.
   -  Кинес,  -  произнес   император   пронзительным   скрипучим   голосом,
надорванным  многолетней  привычкой  повелевать,  -  тебя  мне  настоятельно
рекомендовали.  Наши  советники  просмотрели  досье  многих   кандидатов   и
предпочли тебя всем другим. Что ты на это скажешь?
   Император подался вперед, подняв в ожидании ответа брови, отчего глубокие
морщины собрались на темени голого черепа.
   Кинес забормотал, что  это  высокая  честь  и  радость  для  него,  потом
откашлялся и задал действительно интересующий его вопрос:
   - Но для чего именно  меня  выбрали?  Эльруд  по-стариковски  хихикнул  и
откинулся на спинку трона.
   - Как это освежает, когда сталкиваешься  с  человеком,  который  говорит,
движимый искренним любопытством, а не привычкой говорить  правильные  слова,
чтобы  угодить  этой  банде  фигляров.  -  Когда  Эльруд  улыбался,  морщины
оттягивались назад, и  серая  пергаментная  кожа  натягивалась,  делая  лицо
старика похожим на резиновый мяч. - В досье сказано, что ты вырос на  Салусе
Секундус и написал исчерпывающий доклад об экологии этой планеты.
   - Да, сир, э..,  ваше  величество.  Мои  родители  были  чиновниками,  их
послали на службу в  тюрьму  Салусы,  а  поскольку  я  был  тогда  маленьким
ребенком, то поехал вместе с ними.
   По правде сказать, Кинес слышал,  что  его  родители  чем-то  не  угодили
Эльруду, впали  в  немилость  и  были  сосланы  на  Салусу  в  наказание  за
строптивость. Однако юный Пардот нашел  заброшенную  страну  очаровательной.
После того как было закончено его образование, он стал проводить все дни  на
природе, в  некогда  взорванной  глуши,  делал  заметки,  изучал  насекомых,
растения, травы и морозоустойчивых животных, сумевших  пережить  последствия
древнего атомного холокоста.
   - Да-да, я знаю об этом, -  сказал  император.  -  Но  после  этого  твои
родители были переведены на другую планету. Кинес кивнул:
   - Да, сир. Они переехали на Хармонтеп. Император  махнул  рукой,  отметая
ненужные подробности.
   - Но позже ты сам, по своей доброй воле вернулся на Салусу?
   - Ну.., э.., у меня был чисто научный интерес. Я хотел еще больше  узнать
о планете, - ответил Кинес, едва подавив желание смущенно пожать плечами.
   Он провел годы в  глуши,  пытаясь  собрать  воедино  фрагменты  знаний  о
климате и  экосистеме.  Ему  пришлось  пережить  много  лишений,  преодолеть
множество  невзгод.  Однажды  его  даже  преследовал  лазанский   тигр,   но
естествоиспытатель чудом сумел спастись. Потом Кинес опубликовал пространный
трактат о том, что он сумел узнать на Салусе. Это был замечательный  прорыв,
позволивший понять, что произошло  с  некогда  цветущим,  а  ныне  покинутым
миром, главной планетой Империи.
   - Изоляция планеты подогрела мой  интерес  к  ее  экологии.  Это  намного
интереснее - изучать разрушенные миры. Для меня большая трудность работать в
слишком цивилизованных местах.
   Эльруд рассмеялся и,  оглядевшись,  призвал  придворных  последовать  его
примеру.
   - Таких, как Кайтэйн, не так ли?
   - Ну, я уверен, что здесь тоже можно найти массу интересных мест, сир,  -
ответил Кинес, надеясь, что не совершил faux pas .
   - Хорошо сказано! - воскликнул император. - Мои советники сделали  мудрый
выбор, Пардот Кинес.
   Не зная, что делать или говорить дальше, Кинес неуклюже поклонился.
   После Салусы он отправился в сумрачный болотистый мир Бела Тегез, а потом
и на другие планеты, которые по тем или иным причинам заинтересовали его. Он
научился  выживать  в  самых  неблагоприятных  условиях,  стал   чрезвычайно
неприхотлив, сведя свои потребности к разумному минимуму. Самым  важным  для
него был сбор научных данных, ради чего он был  готов  лазать  по  скалам  и
зарываться в землю, чтобы вырвать у природы разгадку ее тайн.
   Но теперь император сумел  раздразнить  его  любопытство.  Почему  к  его
скромной особе было приковано пристальное августейшее внимание?
   - Если я могу задать вопрос, ваше величество, то хотел бы спросить.., что
именно я должен делать? - Подумав, он торопливо добавил:
   - Конечно, я буду счастлив служить на любом поприще, какое  будет  угодно
моему императору.
   - Ты,  Кинес,  зарекомендовал  себя  как  знаток  сложных  экосистем,  ты
способен, как никто, анализировать их и  обуздывать  на  благо  Империи.  Мы
выбрали тебя для того, чтобы ты совершил свое очередное  чудо  на  пустынной
планете Арракис.
   - Арракис!  -  воскликнул  Кинес,  и  в  его  возгласе  было  столько  же
удивления, сколько  радости  от  такой  блестящей  перспективы.  -  Кажется,
местные кочевники фримены называют свою планету Дюной.
   - Каково бы ни  было  ее  название,  -  в  голосе  императора  прозвучало
недовольство, - это одна из самых суровых, но одновременно  и  самых  важных
планет Империи. Ты, конечно, знаешь, что Арракис - это единственный источник
меланжевой пряности.
   Кинес кивнул.
   - Я всегда удивлялся, почему  исследователи  до  сих  пор  не  обнаружили
пряность на какой-нибудь другой  планете.  И  почему  никто  не  разобрался,
откуда берется пряность и как она откладывается?
   - Вот ты и должен будешь это понять и сказать нам, - ответил император. -
Время не терпит.
   Кинес внезапно осознал, что, вероятно, переступил границы дозволенного, и
смутился. Ведь он стоит здесь, в самом роскошном  тронном  зале  на  миллион
миров,  и  разговаривает  с  самим  Падишахом  Императором  всей   Известной
Вселенной Эльрудом IX, Придворные смотрели на него кто с недовольством,  кто
со злорадством, словно ожидая, что сейчас этого дерзкого человека  постигнет
суровая кара.
   Но вскоре Кинес забыл об этом и  задумался  о  зыбучих  песках  Арракиса,
величественных дюнах и чудовищных песчаных червях - их изображения он  видел
только на записях. Забыв о мелких нарушениях протокола, которые он допустил,
Кинес с замиранием сердца ждал подробностей о своем новом назначении.
   - Для будущего Империи жизненно важно, чтобы мы разгадали секрет меланжи.
На сегодняшний день никто не хочет тратить время на  такие  изыскания.  Люди
думают, что Арракис - неисчерпаемый источник пряности, и  поэтому  не  хотят
знать  детали  механизмов  ее  образования.  Это  признак  верхоглядства.  -
Император помолчал. - Это  вызов,  который  примешь  ты,  Пардот  Кинес.  Мы
назначаем тебя официальным планетологом Арракиса.
   Сделав  это  заявление,  Эльруд  посмотрел  на  жилистого,  средних   лет
человека, стоявшего  у  подножия  трона.  Он  решил  присмотреться  к  этому
ученому, оценить его как личность. Император  сразу  понял,  что  Кинеса  не
назовешь сложным человеком. Его эмоции и расположение были ясно написаны  на
лице. Придворные советники говорили, что Кинес лишен политических амбиций  и
пристрастий. В этом плане у него нет никаких обязательств. Его  единственный
интерес заключается  в  поиске  научной  истины,  в  познании  естественного
порядка  вещей  во  вселенной.  Он   по-детски   увлекается   новым,   любит
преодолевать трудности, которые создает суровая природа. Он сделает работу с
неподдельным энтузиазмом и выдаст честный результат.
   Эльруд провел много лет жизни среди притворщиков и  льстецов,  безмозглых
лакеев,  которые  говорили  только  то,  что  считали  приятным  для   слуха
императора. Но этот человек с обветренным лицом был совсем не таков.
   Теперь очень важно понять механизм образования меланжи,  для  того  чтобы
повысить производительность ее добычи. После семи  лет  неумелого  правления
Абульурда Харконнена, после недавних катастроф и ошибок, которые наделал уже
сверхамбициозный барон Владимир Харконнен, император был всерьез  обеспокоен
снижением производства пряности. Пряность должна поступать!
   Космическая Гильдия нуждалась в  огромных"  количествах  пряности,  чтобы
наполнять ею каюты, в которых жили  их  мутанты-навигаторы.  Он  сам  и  его
приближенные, да и вся элита нуждалась в ежедневных (все время возрастающих)
дозах пряности для поддержания здоровья и самой жизни.  Община  Сестер  Бене
Гессерит тоже нуждалась в пряности для воспитания новых Преподобных Матерей.
Потребляли пряность и ментаты, для достижения ментальной сосредоточенности.
   Хотя император был не согласен с жестокими методами  управления,  которые
демонстрировал барон Харконнен, Эльруд не  мог  ввести  на  Арракисе  прямое
имперское  правление.  После  многих  десятилетий  политических  маневров  и
манипуляций Дом Харконненов был облечен властью  вместо  попавшего  в  опалу
Дома Ришезов.
   Уже  в  течение  тысячи  лет  Арракис  был  имперским  дарением,  которое
предоставлялось избранным Домам, которые получали право качать богатства  из
песков по своему усмотрению, но не дольше ста лет.  Каждый  раз,  когда  лен
менял  хозяина,   начиналось   нечто   невообразимое.   Императорский   двор
захлестывал поток жалоб и челобитных. Поддержка Совета Земель  была  опутана
столькими условиями, что Эльруд воспринимал эту помощь как удавку  на  своей
шее.
   Хотя Эльруд был императором, его  власть  зиждилась  на  балансе  союзных
отношений со многими силами, включая Великие и  Малые  Дома  Совета  Земель,
Космическую Гильдию и такие всеохватывающие  коммерческие  объединения,  как
ОСПЧТ. С другими силами было еще труднее справиться, тем более  что  они  не
показывались на сцене, а предпочитали действовать закулисно.
   Мне необходимо сломать это равновесие, нарушить его в свою пользу,  думал
Эльруд. Неприятности с Арракисом затянулись слишком надолго.
   Император,  подавшись  вперед,  вперил  взгляд  в  Кинеса.  Этот  человек
действительно в полном восторге от того, что  ему  предстоит  экспедиция  на
пустынную суровую планету. Он не скрывает радости и энтузиазма. Что  ж,  тем
лучше!
   -  Познавай  Арракис  как  можно  лучше  и  шли  мне  регулярные  отчеты,
планетолог. Дом Харконненов  получит  подробные  инструкции  и  окажет  тебе
всемерную поддержку и помощь.
   Харконнен будет не в  большом  восторге  от  того,  что  на  его  планете
появится имперский чиновник, сующий везде свой нос.
   Ставший правителем совсем недавно  барон  Харконнен  постарается  обвести
императора вокруг пальца, это совершенно ясно.
   - Мы обеспечим тебя всем необходимым. Представь список всего необходимого
моему канцлеру. Все остальное ты получишь  по  своему  требованию  у  барона
Харконнена.
   - Мои потребности скромны, - сказал Кинес. - Все, что мне  нужно,  -  это
мои глаза и разум.
   - Это понятно, но надо, чтобы  барон  позаботился  и  о  твоем  отдыхе  и
удовольствиях.
   Улыбнувшись, Эльруд отпустил Кинеса. Император  заметил,  что  планетолог
покидал аудиенц-зал пружинистой легкой походкой.

***

   Ты не должен делать машин по образу и подобию разума человеческого.
   Главная заповедь Джихада Слуг, записанная в Оранжевой Католической Библии

   - Страдание - учитель мужей.
   Пожилые актеры стоявшего на сцене хора старательно и в унисон произносили
бессмертные слова. Актеры были простыми жителями деревень, окружающих  Замок
Каладана, но они  тщательно  отрепетировали  ежегодное  представление  Дома.
Костюмы,  хотя  и  не  были  вполне  аутентичны,  отличались  тем  не  менее
живописностью. Декорации - фасад  дворца  Агамемнона  и  вымощенная  плитами
площадь - были выполнены с реализмом, замешенным на энтузиазме  и  просмотре
старых фильмов о Древней Греции.
   Длинная пьеса Эсхила шла уже довольно продолжительное время, в зале  было
жарко  и  довольно  душно.   Сцена   освещалась   шарообразными   плавающими
светильниками, но на сцене стояли жаровни, а в стены были  воткнуты  факелы,
которые курились древними ароматами.
   Хотя на сцене  было  шумно,  храп,  издаваемый  старым  герцогом,  грозил
нарушить впечатление от трагедии.
   - Отец, проснись, - прошептал Лето Атрейдес, ткнув герцога Пауля в бок. -
Пьесу не сыграли еще и до половины.
   Пауль заворочался в своей  ложе,  потягиваясь  и  стряхивая  воображаемые
крошки с широкой груди. Пляшущий огонь факелов отбрасывал переменчивый  свет
на покрытое глубокими морщинами узкое лицо и  окладистую,  обильно  тронутую
сединой бороду герцога. Он был одет в черную униформу  Дома  Атрейдесов.  На
левой стороне груди красовался герб: красный ястреб.
   - Они только говорят и совсем  не  двигаются.  -  Он  повернул  голову  в
сторону сцены, где старики актеры и в самом деле практически не двигались. -
К тому же мы видим это каждый год.
   - Дело не в этом, Пауль, дорогой. Люди смотрят, - заговорила  мать  Лето,
сидевшая по другую сторону от герцога. Смуглая леди Елена, одетая в парадное
платье, всерьез воспринимала тяжеловесные строфы греческого хора.
   - Прислушайтесь к контексту. Это история вашей семьи, а не моей.
   Лето перевел взгляд с отца на мать, зная, что история Дома матери -  Дома
Ришезов полна таких же величественных взлетов и падений, как и история  Дома
Атрейдесов. Ришезы - могущественный род во времена "золотого века" -  сильно
обеднели в настоящую эпоху.
   Дом Атрейдесов, по преданию,  происходил  от  достославных  сынов  Атрея,
живших на Древней Земле. У семьи старая история, славная, несмотря на многие
трагические и  бесчестные  эпизоды.  Герцоги  неукоснительно  придерживались
традиции ежегодно  устраивать  представление  трагедии  Эсхила  "Агамемнон",
самого великого из сынов Атрея и полководца, взявшего Трою.
   Своими иссиня-черными волосами и узким лицом Лето напоминал мать. От отца
он унаследовал орлиный нос и ястребиный профиль. Юноша, оде