ажется, что Дом  Харконненов  может  мобилизовать  любые  силы,  не
привлекая ничьего внимания. Поэтому я спрашиваю вас:  присоединитесь  ли
вы ко мне в этом дерзком предприятии?
   Потрясенный Раббан вздохнул и замолчал, не зная, что сказать в ответ.
Криуби неловко переминался с ноги на ногу, но не решался возражать.
   -  Вы  хотите,  чтобы  войска  Харконненов  присоединились  к   армии
Моритани? Грумман и Харконнены вместе атакуют Каладан...
   -  В  данный  момент  Каладан  практически  беззащитен,  -   напомнил
Моритани. - Согласно донесениям нашей разведки, в армии Лето на Каладане
сейчас служат только ветераны и необстрелянные новички.  К  тому  же  их
численность очень мала, и они плохо вооружены. Но мы должны  действовать
быстро,  так  как  герцог  Лето  вряд  ли  будет  долго  держать   двери
распахнутыми. Что вы теряете? Соглашайтесь.
   - Герцог Лето имеет право рассчитывать на соблюдение  правил  ведения
войны, исполнять которые обязаны все великие Дома, сэр, - сухо  произнес
Криуби. - Формам следует подчиняться.
   Адъютант Моритани нервно  поправил  значок  в  петлице  и  заговорил,
заглядывая в лицо хозяина:
   - Милорд виконт, такие действия будут слишком поспешными. Я прошу вас
еще раз подумать...
   Резким и сильным движением плеча Моритани ударил своего адъютанта,  и
тот, упав, свалился в  собачью  яму.  В  отличие  от  обезьян  он  успел
вскрикнуть, прежде чем псы схватили его.
   Грумманец улыбнулся Раббану.
   - Иногда, чтобы добиться большого успеха, надо действовать  с  полной
неожиданностью.
   Адъютант перестал шевелиться и подавать признаки  жизни,  а  голодные
звери принялись рвать на части его тело. Раббан слышал характерный  звук
рвущихся мышц и  треск  ломающихся  костей.  Псы  начали  высасывать  из
бедренных костей горячий костный мозг.
   Раббан медленно и зловеще наклонил голову.
   - Каладан будет наш. Мне очень нравится этот звук.
   - Мы организуем там совместную оккупацию, - сказал Моритани.
   - Да, конечно. Кстати, как вы предлагаете охранять добычу,  когда  мы
ее возьмем? Как только Лето вернется, он призовет все  свои  вооруженные
силы, если, конечно, где-нибудь их не потеряет.
   Моритани тонко улыбнулся.
   - Для начала мы позаботимся о том, чтобы с Каладана  было  невозможно
отправить  никакого  послания.  После  того  как  наши  войска  овладеют
планетой, мы запретим полеты челноков как на лайнеры, так и с них.
   - А потом мы устроим вечеринку с сюрпризом для герцога Лето, когда он
вернется! - возбужденно воскликнул Раббан. - Мы устроим ему засаду прямо
на месте приземления.
   - Именно так. Детали плана мы  можем  обсудить  вместе.  Кроме  того,
позже нам может потребоваться  подкрепление,  чтобы  осуществить  полную
оккупацию и подавить возможное сопротивление населения.
   Грубиян Раббан сжал толстые губы в прямую  линию.  В  последний  раз,
когда он пытался решить самостоятельно возникшую проблему, все кончилось
очень плачевно. Раббан погубил единственный в мире корабль-невидимку  на
Валлахе IX. Он тогда пытался напасть на  ведьм  Бене  Гессерит,  которые
заразили барона какой-то страшной болезнью. Тогда Раббан думал, что дядя
будет гордиться  его  независимыми  и  самостоятельными  действиями.  Но
вместо  этого  план  мести  провалился,   а   уникальный   корабль   был
безвозвратно утерян...
   На этот раз, правда, он понимал, что сам барон никогда бы не  упустил
возможность нанести удар смертельному  врагу  Дома  Харконненов.  Раббан
опасливо взглянул на  виконта  Моритани.  Капитан  Криуби  утвердительно
наклонил голову.
   - Наверное, нам  следует  использовать  корабли  без  опознавательных
знаков, виконт, - заговорил Раббан. - Пусть они выглядят,  как  торговая
делегация или что-нибудь в этом роде,  короче,  что  угодно,  только  не
военная экспедиция.
   - У вас есть мозги, граф Раббан. Думаю, что мы неплохо сработаемся.
   Раббан просиял от похвалы. Надо надеяться, что  это  дерзкое  решение
покажет дяде, насколько в действительности умен его Зверь.
   Они пожали друг другу руки. Внизу замолкли чавканье и  треск  костей.
Щетинистые, мускулистые псы выглядывали из ямы, ожидая следующей порции.
***
 
   Что больше отягощает человека - знание или невежество? Каждый учитель
должен для себя  решить  этот  вопрос,  прежде  чем  начать  работать  с
учеником.
   Личный дневник леди Анирул Коррино
 
   Над Кайтэйном буйствовал пышный закат, краски которого заливали  парк
перед императорским дворцом. Мохиам тихо прокралась к маленькому  пруду,
возле которого сидела Джессика. Некоторое время Вещательница внимательно
наблюдала  за  своей  тайной  дочерью.  Молодая   женщина   благополучно
вынашивала развивающуюся беременность и хорошо приспособилась к  своему,
ставшему неуклюжим, телу. Скоро должен родиться ребенок.
   Джессика наклонилась вперед и опустила пальцы в  воду,  замутив  свое
отражение. Потом она заговорила, едва разжимая губы:
   - Должно быть, я  представляю  собой  весьма  занимательное  зрелище,
Преподобная Мать. Вы так долго стоите здесь, наблюдая за мной.
   Мохиам скривила губы в мимолетной улыбке.
   - Я ждала, что ты почувствуешь мое присутствие, дитя. В конце концов,
кто учил тебя наблюдать мир во всех его проявлениях?  -  Она  подошла  к
пруду и достала из кармана кристалл  памяти.  -  Леди  Анирул  попросила
передать тебе эту вещь. Она хочет, чтобы ты кое-что узнала.
   Джессика взяла в руки блестящий предмет и принялась  внимательно  его
изучать.
   - Как здоровье леди Анирул? Мохиам насторожилась.
   - Думаю, что  ее  состояние  улучшится  сразу  после  рождения  твоей
дочери. Она очень озабочена состоянием ребенка, и это сильно  отражается
на ее самочувствии.
   Джессика отвела взгляд и отвернулась, чтобы Мохиам не  заметила,  что
ее лицо залилось краской.
   -  Я  не  понимаю  вас,  Преподобная  Мать.  Почему  так  важен   для
императрицы ребенок наложницы герцога Лето?
   - Пойдем посидим в уединенном месте, где  никто  не  сможет  помешать
нам.
   Они  направились  к  управляемой   солнечными   батареями   карусели,
поставленной здесь для увеселения прежним императором.
   На Джессике было надето  просторное  платье  цветов  Атрейдесов.  Это
напоминало молодой женщине  о  Лето.  Телесные  изменения,  связанные  с
беременностью, высвободили массу противоречивых эмоций, которые Джессика
с трудом сдерживала, несмотря даже  на  свою  подготовку  в  Школе  Бене
Гессерит. Каждый день она изливала свою любовь на страницы пергаментного
дневника, подаренного ей леди Анирул. Герцог был гордым человеком, но  в
душе Джессика чувствовала, что он очень скучает по ней.
   Мохиам села на позолоченную скамью карусели, Джессика присела  рядом,
по-прежнему держа в руке кристалл памяти. Включившись  под  тяжестью  их
тел, карусель начала медленно вращаться. Джессика смотрела на меняющийся
перед глазами  пейзаж.  На  ближнем  столбе,  украшенном  бугенвиллеями,
зажегся светильник, хотя закатное солнце еще не скрылось за горизонтом.
   С момента своего прибытия в Кайтэйн и еще  в  большей  степени  после
неожиданного покушения на императора, произведенного Тиросом  Реффой  во
время представления пьесы, Джессика все время ощущала, что ее  бдительно
охраняют Сестры. Она не проявляла по этому  поводу  раздражения,  но  не
могла не замечать такого пристального внимания.
   Чем я такая особенная? Чего хочет Община Сестер от моего ребенка?
   Джессика повертела в руках  кристалл;  он  был  восьмигранный,  грани
отливали голубоватым лавандовым  блеском.  Мохиам  извлекла  из  кармана
такой же и взяла его в руку.
   - Смелей, дитя мое. Активируй его.
   Джессика  зажала  блестящую  вещицу  между  ладонями  и  прикрыла  ее
пальцами, согревая теплом тела и увлажняя своим  потом,  чтобы  зарядить
энергией скрытую внутри кристалла память.
   Она вгляделась в кристалл, сконцентрировав внимание, и  грани  начали
испускать лучи, проецируя изображения  на  сетчатку  Джессики.  Сидевшая
рядом Мохиам активировала свой кристалл.
   Джессика закрыла глаза и ощутила тихую рокочущую вибрацию, похожую на
ту, которую производит лайнер Гильдии, входя в  свернутое  пространство.
Когда она открыла глаза, ее видение мира изменилось. Ей показалось,  что
она  находится  в  архиве  Бене  Гессерит,   далеко   от   Кайтэйна.   В
расположенной в глубинах прозрачных  скал  Валлаха  IX  библиотеке  свет
отражался от множества  многогранных  камней,  которые,  преломляя  его,
посылали миллионы бликов на стены, преображая огромное помещение  архива
и придавая ему таинственный и волшебный  вид.  Погруженные  в  сенсорную
проекцию она и Мохиам стояли под  сводами  виртуального  входа.  Иллюзия
присутствия была не правдоподобно реальной.
   Мохиам заговорила:
   - Я буду твоим гидом, Джессика,  чтобы  ты  поняла  и  осознала  свою
важность для Ордена.
   Джессика молчала. Ей было интересно и одновременно очень страшно.
   - Когда ты покинула Школу Матерей, все ли ты знала, что могла  узнать
там? - начала свой расспрос Мохиам.
   -  Нет,  Преподобная  Мать.  Но  я  научилась  добывать  нужную   мне
информацию.
   Когда образ Мохиам взял Джессику за руку, она ощутила крепкую  хватку
старухи и ее сухую кожу.
   - Это так, дитя мое, и есть очень важное место,  которое  тебе  стоит
увидеть. Пойдем, я покажу тебе удивительные вещи.
   Они прошли  по  туннелю  и  оказались  во  тьме,  окутавшей  Джессику
непроницаемой пеленой мрака. Она, не видя, ощущала, что находится внутри
огромного  помещения  с  недосягаемыми  стенами  и  потолком.   Джессике
хотелось плакать от страха.  Пульс  ее  участился.  Используя  все  свои
навыки, она попыталась замедлить его, но было поздно - старуха  заметила
ее смятение.
   Тишину нарушил сухой голос Мохиам:
   - Ты испугана?
   - "Страх убивает разум", Преподобная Мать. "Я позволю  своему  страху
пройти надо мной и сквозь меня". Что означает эта  чернота  и  чему  она
должна меня научить?
   - Она представляет то, чего ты еще не знаешь. Это вселенная,  которую
ты не видела и не в состоянии себе представить или вообразить. В  начале
всех времен правила тьма. В конце времен будет то же самое. Наши жизни -
это лишь светящиеся точки во мгле вселенной, похожие на мелкие звезды на
темном  ночном  небосводе.  -  Мохиам  склонилась  к  уху  Джессики.   -
Квисац-Хадерах. Скажи мне, что значит для тебя это имя.
   Преподобная Мать отпустила руку Джессики,  и  та  почувствовала,  что
взлетела над полом, ослепленная насыщенной чернотой.  Она  задрожала,  с
трудом сдерживая себя, чтобы не поддаться панике.
   - Это одна из селекционных программ Общины Сестер. Вот все,  что  мне
известно.
   - Черная яма скрытого знания  вокруг  тебя  символизирует  все  тайны
вселенной. Страхи, надежды и мечты человечества. Все, чем мы  когда-либо
были, и все, чего мы  когда-нибудь  сумеем  достичь.  Это  и  есть  сила
Квисац-Хадераха.  Он   -   кульминация   наших   наиболее   дерзновенных
селекционных программ, могущественный муж Бене Гессерит, который будет в
состоянии перекинуть мост между пространством и временем. Он человек  из
всех людей и бог в образе человеческом.
   Джессика непроизвольно положила  руку  на  свой  живот,  где  удобным
калачиком свернулся ее  не  рожденный  еще  ребенок  -  сын  герцога,  -
наслаждаясь безопасностью ее чрева, где должно быть так же темно, как  и
в этом виртуальном помещении.
   Голос наставницы был сух и ломок, как солома.
   - Слушай меня  внимательно,  Джессика.  После  нескольких  тысяч  лет
тщательного планирования Бене Гессерит именно твоей дочери суждено  дать
жизнь   Квисац-Хадераху.   Вот   почему    мы.    предпринимаем    такие
экстраординарные меры по обеспечению  твоей  безопасности.  Леди  Анирул
Садоу-Тонкин Коррино - Мать Квисаца - поклялась быть  твоей  защитницей.
Именно по ее распоряжению  ты  теперь  знаешь  свое  место  в  событиях,
развертывающихся вокруг тебя.
   Джессика была слишком сильно ошеломлена, чтобы заговорить в ответ. Ее
колени подогнулись в черной тьме. Из-за любви к Лето она  воспротивилась
планам Бене Гессерит. Она вынашивает сына, а не дочь!  И  ее  Сестры  не
знают об этом.
   - Ты понимаешь, что я открыла тебе, дитя мое? Я научила тебя многому.
Ты понимаешь теперь свою значимость?
   Голос  Джессики  был  тих  и  сдавлен,  когда  она   наконец   сумела
заговорить:
   - Я все поняла, Преподобная Мать.
   Она не посмела признаться в  своем  отступничестве,  ей  некому  было
доверить свою страшную тайну, особенно же суровой наставнице. Почему они
не сказали мне об этом раньше?
   Укрепляя свой дух, Джессика подумала о Лето, о его муках, которые  он
испытал после предательства Кайлеи, повлекшего за собой смерть  Виктора.
Я поступила так ради него!
   Несмотря на запрет поддаваться эмоциям, Джессика пришла к выводу, что
ее руководительницы не имеют права вмешиваться в любовь между мужчиной и
женщиной. Почему они так боятся ее? За все время обучения в школах  Бене
Гессерит она так и не получила ответа на этот вопрос.
   Неужели Джессика одним махом, одним,  так  сказать,  мановением  руки
уничтожила все здание тысячелетних трудов по  созданию  Квисац-Хадераха?
Она испытала смешанное чувство растерянности, страха и гнева.  Я  всегда
смогу родить других дочерей. Если  это  так  важно,  то  почему  они  не
предупредили меня об этом  заранее?  Черт  бы  побрал  их  вместе  с  их
интригами и тайнами.
   Она почувствовала присутствие наставницы и вспомнила день на  Валлахе
IX, когда проходило испытание на человечность. Преподобная  Мать  Мохиам
тогда держала  у  ее  нежной  шеи  смертельную  иглу  гом-джабара.  Одно
движение -  и  смертоносная  игла  проткнула  бы  ее  кожу  и  причинила
мгновенную смерть.
   Что же будет, когда они узнают, что я вынашиваю не дочь?
   Черная  комната  вращалась,   словно   привязанная   к   карусели   в
императорском парке. Она потеряла всякое  представление  о  направлении,
когда вдруг поняла, что идет  вслед  за  Мохиам  к  свету  туннеля.  Две
женщины вышли в большую, ярко освещенную комнату. Пол представлял  собой
большой проекционный экран, испещренный буквами.
   Мохиам заговорила:
   - Это имена и  числа,  обозначающие  стадии  выполнения  генетической
программы Общины Сестер. Смотри, все эти люди связаны с  одной  основной
линией происхождения.  Эта  линия  с  неизбежностью  ведет  к  появлению
Квисац-Хадераха, своей кульминации.
   Пол начал светиться.
   Преподобная Мать жестом указала Джессике ее место в  списке.  Молодая
женщина увидела свое имя и имя  своей  биологической  матери  -  Танидия
Нерус. Может быть, оно настоящее, а может быть, это всего  лишь  кодовое
обозначение. У Общины Сестер так много тайн. Связи  между  родителями  и
детьми не существуют для членов Ордена Бене Гессерит.
   Одно имя среди прочих очень удивило Джессику.  Хазимир  Фенринг.  Она
видела этого человека при дворе. Он все время что-то нашептывал  на  ухо
императору. На схеме его линия  приближалась  к  кульминации,  но  потом
отклонялась и заканчивалась слепо, как тупиковая ветвь.
   От внимания Мохиам не скрылось удивление Джессики.
   - Да, граф Хазимир Фенринг был очень близок к нашему успеху. Его мать
была одной из нас. Ее тщательно выбрали, но в конце концов из этого  все
равно   ничего   не   вышло.   Он   стал   неплохим,   но    бесполезным
экспериментальным образцом. На сегодняшний день он не знает своего места
в нашей схеме.
   Джессика вздохнула. Как ей хотелось, чтобы ее  жизнь  не  была  такой
сложной. Она желала, чтобы на ее вопросы ей давали прямые ответы,  а  не
туманили голову обманами и тайнами.  Она  хотела  родить  Лето  сына,  а
оказалось,   что   древний   карточный    домик    был    построен    на
одном-единственном ребенке, которого должна была  родить  именно  она  -
Джессика. Это было нечестно со стороны Бене Гессерит.
   Она больше не могла выносить  созерцания  сенсорной  проекции.  Гнет,
давивший на ее плечи, был велик и настолько секретен, что она  не  могла
ни с кем поделиться этой ношей. Ей нужно было время, чтобы обдумать свое
положение. Джессику охватило отчаяние, ей надо во что  бы  то  ни  стало
избавиться от назойливого присутствия Мохиам.
   Кристалл памяти перестал светиться, и Джессика постепенно поняла, что
по-прежнему  сидит  на   скамье   карусели,   медленно   вращающейся   в
императорском парке. Высоко над головами обеих  женщин  засияли  звезды,
усеявшие темный  небосклон  Кайтэйна.  Она  и  Преподобная  Мать  Мохиам
сидели, залитые светом лампы, прикрепленной к стойке карусели.
   В  своем  животе  Джессика  ощутила   удар   ножкой.   Плод   активно
зашевелился. Активнее, чем когда-либо раньше.
   Мохиам протянула руку, положив ее открытой ладонью на округлый  живот
Джессики,  и  улыбнулась,  тоже  ощутив  эти  сильные  взбрыкивания   не
родившегося еще ребенка. В  обычно  тусклых  глазах  Преподобной  Матери
вспыхнул неожиданный огонь:
   - Да, это сильное дитя, и его ждет великое будущее.
 
*** 
 
   Нас учили верить, а не знать.
   Афоризм Дзенсунни
 
   Одетый в официальный наряд посла - камзол с широкими рукавами  (чтобы
не выделяться из  толпы  придворных),  -  Питер  де  Фриз,  стараясь  не
привлекать к себе внимания, присоединился к толпе, следившей за тем, как
сановники проводят слушания в  императорском  аудиенц-зале.  Ментат  мог
почерпнуть здесь массу полезной информации.
   Он незаметно пробирался ближе к залу, когда вдруг увидел прямо  перед
собой беременную  наложницу  герцога  Лето  Джессику  в  компании  Марго
Фенринг, юной принцессы Ирулан и  еще  двух  Сестер  Бене  Гессерит.  Он
ощутил запах атрейдесовой шлюхи, увидел ее отливающие золотом  бронзовые
волосы. Хороша. Даже с волчонком Атрейдеса в  брюхе  она  была  желанна.
Пользуясь правами посла, де Фриз старался все время быть  поблизости  от
Джессики,  прислушиваясь  к  обрывкам  разговоров  и  собирая  сведения,
которые впоследствии могли бы оправдать вынашиваемый им дерзкий замысел.
   С высоты Трона Золотого Льва император Шаддам IV  слушал  выступление
лорда Дома  Новебрунсов,  который  формально  требовал  отчуждения  лена
Зановара от  Дома  Талигари  и  передачи  означенного  лена  в  держание
Новебрунсов. Хотя императорские сардаукары  сровняли  с  землей  главные
города Зановара, лорд Новебрунс утверждал, что на месте  развалин  можно
построить шахты для добычи полезных ископаемых. Для того  чтобы  усилить
свои позиции, предприимчивый лорд обещал увеличить налоговые поступления
в  императорскую  казну  за  счет  эксплуатации  будущих  месторождений.
Бросалось в глаза отсутствие представителей Дома  Талигари.  Впавшему  в
немилость Дому  не  разрешили  даже  прислать  эмиссара  для  участия  в
обсуждении вопроса.
   Де Фриз находил все это весьма забавным.
   Слева от Шаддама стояла уменьшенная копия Трона Золотого Льва - место
супруги императора леди Анирул. Этот  меньший  трон  был  сегодня  пуст.
Канцлер Ридондо объяснил это легким недомоганием супруги императора. Это
была явная отговорка, и все придворные отлично это понимали.  По  дворцу
ходили слухи о сумасшествии первой леди империи.
   Питер де Фриз находил это еще более забавным.
   Если  у  леди  Анирул  действительно  развилось   какое-то   душевное
расстройство, и она стала  склонной  к  насилию,  то  было  бы  особенно
эффективным (и главное, безопасно для Дома Харконненов) склонить ее саму
к убийству шлюхи Атрейдеса...
   Уже в течение нескольких месяцев после непонятного отзыва Кало Уиллса
Питер де Фриз исполнял обязанности посла Дома Харконненов. Все это время
извращенный ментат старался  держаться  в  тени,  не  привлекая  к  себе
излишнего внимания. День за днем он наблюдал за  деятельностью  двора  и
анализировал отношения между придворными персоналиями.
   Как это ни странно,  но  Джессику  постоянно  сопровождали  несколько
Сестер, которые ходили  за  ней,  как  курица  за  цыплятами.  Это  было