я  завоеватели  и
зачем они вообще явились на планету.
   Это знание не принесло спокойствия.  К'тэр  чувствовал,  что  теперь  его
отчаяние стало еще глубже. Ему стало хуже, чем было в самом начале борьбы.

***

   Хитрость   и   быстрота   мышления   всякий   день   наносят    поражение
неукоснительной  и  твердолобой  приверженности  правилам.  Нам  ли  бояться
шансов, которые сами плывут в наши руки?
   Виконт Хундро Моритани. Ответ на вызов в суд Ландсраада

   Чернобородый гигант окинул сумасшедшим взглядом пленников, выстроенных на
верхней палубе темного судна без опознавательных знаков.
   - Посмотрите  на  этих  так  называемых  Оружейных  Мастеров!  -  великан
захохотал, обдав пленников своим зловонным  дыханием.  -  Слабаки  и  трусы,
избалованные  своими  правилами.  Что  вы   смогли   сделать   против   пары
парализующих дубинок и дюжины необученных солдат?
   Дункан и Хий Рессер вместе с еще четырьмя курсантами  стояли  на  палубе,
страдая от ран, кровоподтеков и раскалывающего голову похмелья. Им развязали
руки и ноги, выгнали на палубу, но для вящей безопасности  выставили  против
опасных противников полвзвода вооруженных до зубов солдат, обмундированных в
желтую форму Дома Моритани. Небо над головой было затянуто черными зловещими
тучами, отчего казалось, что сумерки наступили  на  час  раньше  положенного
времени.
   Широкая и чистая, как пол тренировочного зала,  палуба  пиратского  судна
была скользкой от моросящего дождя и волн, которые то  и  дело  захлестывали
ее, перекатываясь через борт. Бывшие  курсанты  школы  без  труда  сохраняли
равновесие,  относясь  к  происходящему,  как  к  очередной  тренировке,  но
грумманцам приходилось туго. Почти все  они  держались  за  канатные  леера,
многие страдали от морской болезни.  Дункан,  проведший  двенадцать  лет  на
Каладане, чувствовал себя на судне вполне комфортно.  Оснастка  была  крепко
привязана к такелажу на случай шторма. Дункан не видел  ни  одного  свободно
лежащего предмета, который можно было бы использовать в качестве оружия.
   Зловещее судно шло вперед, лавируя в проливах между островами архипелага.
Дункан  недоумевал,  как  даже  такие  сорвиголовы,  как  грумманцы,   могли
осмелиться на это безумие. Но Дом  Моритани  давно  нарушил  законы,  напав,
вопреки всем правилам межгосударственной этики, на Эказ. Нет  сомнения,  что
исключение из Школы Гиназа курсантов  с  Груммана  очень  сильно  рассердило
правителей Дома Моритани. Ясно,  что  Хия  Рессера,  который  один  из  всех
грумманцев  остался  продолжать  обучение  в  Школе,  ждала  намного   более
печальная участь,  чем  остальных  курсантов,  попавших  в  плен.  Глядя  на
покрытое порезами и ссадинами опухшее лицо друга, Дункан видел, что Рессер и
сам хорошо это понимает.
   Стоявший перед курсантами  гигант  зарос  до  самых  глаз  заплетенной  в
косички черной бородой; длинные темные  волосы  спадали  на  широкие  плечи.
Серьги были украшены каплевидными рубинами. В бороду были  вплетены  длинные
нефритовые палочки, на концах которых  ярко  горели  янтарные  шарики.  Было
такое впечатление, что лицо великана окутано  клубом  дыма.  За  пояс  этого
человека были заткнуты два начищенных до  блеска  пистолета.  Звали  гиганта
Грие.
   - И чего вы добились своими жалкими тренировками? Вы напились, размякли и
сразу перестали быть суперменами. Я  рад,  что  мой  сын  вовремя  прекратил
обучение, перестав бесполезно тратить время.
   Из каюты вышел жилистый молодой человек в желтом кителе.  Несколько  упав
духом, Дункан узнал в этом парне Трина Кроноса, который остановился рядом  с
чернобородым великаном.
   - Мы вернулись, чтобы помочь  вам  как  следует  отпраздновать  окончание
Школы и показать, что не всем нужно восемь лет, чтобы научиться драться.
   Тряхнув своей дымчатой бородой, Грие сказал:
   - Итак, мы сейчас посмотрим, что  вы  умеете  делать.  Моим  людям  нужна
небольшая практика.
   Двигаясь со звериной грацией, одетые в форму Моритани мужчины  и  женщины
обступили бывших курсантов Школы Гиназа. Грумманцы  были  вооружены  мечами,
шпагами, ножами, копьями, луками, арбалетами и даже  пистолетами.  Некоторые
были одеты в боевые наряды тех или иных  школ  боевых  искусств,  на  других
красовались наряды мушкетеров Старой Земли или пиратские лохмотья. Грумманцы
издевались над пленниками, в шутовской манере подражая обычаям Школы Гиназа.
Продолжая шутить, они бросили своим пленникам два деревянных меча. Один  меч
поймал Рессер, а второй -  Клэн,  музыкально  одаренный  курсант  с  планеты
Чусук. Игрушки  казались  особенно  нелепыми  в  сравнении  с  огнестрельным
оружием, стрелочными пистолетами и арбалетами.
   По сигналу заросшего волосами Грие Трин Кронос выступил вперед  и  окинул
побитых курсантов презрительным  взглядом.  Постояв  некоторое  время  перед
Рессером, а потом перед Айдахо, он перешел к следующему курсанту, Иссу Опру,
темнокожему парню с Аль-Данаба.
   - Этот будет первым. Для разминки.
   Грие одобрительно фыркнул. Кронос  выволок  Опру  из  строя  на  середину
палубы. Другие бойцы напряглись в ожидании.
   - Дайте мне меч, - приказал Кронос, не потрудившись даже  оглянуться.  Он
пристально смотрел в глаза Опру. Дункан заметил, что тот принял  безупречную
боевую стойку, готовый отразить нападение. Тем не менее  грумманцы  были  на
сто процентов уверены в своем превосходстве.
   Взяв в руки длинный клинок, Трин  Кронос  решил  подразнить  Опру,  умело
взмахнув мечом и срезав волосы с макушки альданабца.
   - И что ты можешь со мной сделать, оружейный мальчик? У меня есть оружие,
а у тебя нет.
   Опру не дрогнул и не потерял присутствия духа.
   - Я сам оружие.
   Кронос продолжал дразнить и притворно нападать, стараясь  напугать  Исса.
Внезапно тот сделал неуловимое движение, нырнул под клинок и выбил оружие из
руки Кроноса. Опру схватил шпагу за эфес, прежде чем  она  успела  коснуться
палубы, откатился в сторону и мгновенно вскочил на ноги.
   - Браво, - воскликнул гигант, снова тряхнув дымящейся бородой, в то время
как Кронос взвыл и отскочил в сторону, схватившись за  ушибленную  кисть.  -
Сынок, тебе надо еще многому поучиться. - Грие оттолкнул сына в  сторону.  -
Отойди подальше, а то как бы тебя снова не стукнули по ручке.
   Опру крепко схватил доставшееся  ему  с  боем  оружие,  согнул  колени  и
закружил по палубе, готовый сражаться. Дункан  напрягся;  Рессер  ждал,  чем
закончится   начавшийся   поединок.    Остальные    курсанты    подтянулись,
приготовившись напасть на противников.
   Опру  продолжал  свой  опасный  танец,  готовый  поразить  шпагой  любого
соперника, хотя главным противником, несомненно, был Грие.
   - Разве это не мило? - Грие отошел подальше, чтобы  лучше  видеть  сцену.
Едкий дым курился вокруг вплетенных в бороду угольков. - Посмотрите  на  эту
стойку, она как будто срисована с картинки  из  учебника.  Вам,  двоечникам,
следовало остаться в Школе, и тогда вы сейчас выглядели бы не хуже.
   Здоровой рукой Трин Кронос выдернул пистолет из-за пояса отца.
   - Зачем предпочитать форму сути? - Он поднял пистолет.  -  Я  предпочитаю
побеждать.
   Раздался выстрел.
   Спустя долю секунды потрясение курсантов сменилось  гневом.  Они  поняли,
что сейчас их расстреляют по одному, как скотину на  бойне.  Без  колебаний,
стремительно - тело Опру не успело даже коснуться настила палубы - Оружейные
Мастера  бросились  в  яростную  атаку.  Двое  наглых  грумманцев  упали  со
сломанными шеями, не успев даже понять, что их атакуют.
   Рессер сместился вправо, и снаряд ударил в палубу и рикошетом отлетел  во
вспученное волнами море. Дункан откатился в противоположную сторону как  раз
в тот момент, когда солдаты Моритани открыли беспорядочную пальбу.
   Толпа грумманских драчунов сбилась за спиной гиганта Грие, потом окружила
кольцом оставшихся в живых курсантов. Мерзавцы по одному выбегали  из  общей
своры и нападали на курсантов, отбегая под градом ударов обороняющихся.
   Великан только посвистывал, притворно нахваливая курсантов.
   - Какой стиль, нет, вы посмотрите, какой стиль! Клэн, курсант  с  Чусука,
бросился вперед с кличем, от которого у грумманцев застыла кровь в жилах, на
ближайшего  из  двух   грумманцев,   вооруженных   взведенными   арбалетами.
Деревянным мечом он отразил две стрелы и нанес  боковой  удар,  выбив  глаза
противнику, который оказался недостаточно  проворным,  чтобы  уклониться  от
деревянного меча.  Ослепленный  грумманец  с  воем  повалился  на  скользкую
палубу. Еще один курсант, Хидди Аран с Балута, прикрываясь Клэном, как живым
щитом, повторил упражнение, которое они проходили в Школе  год  назад.  Клэн
понял, что должен пожертвовать жизнью.
   Оба   арбалетчика   начали   стрелять,   безостановочно   выпуская   свои
смертоносные стрелы. Семь из них поразили Клэна в плечи, грудь, живот и шею.
Но момент движения был так велик, что тело его продолжало лететь  вперед,  и
Аран, подхватив его, ударил мертвым товарищем ближайшего арбалетчика.  Ломая
ему кости, Аран вырвал оружие из его  рук.  Оставшейся  стрелой  он  поразил
второго арбалетчика, пронзив его горло.
   Бросив  разряженный  арбалет,   Хидди   обезоружил   второго   умирающего
противника, но повернувшись, чтобы поразить новую цель, увидел  в  последний
момент своей жизни, как ему в лицо полыхнул огонь пистолета  великана  Грие.
Разрывная пуля пробила лоб мужественного курсанта.
   Началась беспорядочная стрельба,  и  Грие,  перекрывая  ее  своим  зычным
голосом, заорал:
   - Не перестреляйте друг друга, идиоты!
   Команда запоздала. Один из грумманцев затих на палубе с пулей в груди.
   Прежде чем мертвое тело  Хидди  Арана  успело  коснуться  палубы,  Дункан
метнулся к убитому курсанту с Чусука, вырвал из его тела стрелу и бросился к
ближайшему грумманцу. Противник попытался поразить Айдахо шпагой, но  Дункан
обманным движением проскользнул под  клинком  и  ударил  врага  стрелой  под
подбородок, проткнув твердое небо. Чувствуя, что попал в цель,  он  обхватил
умирающего противника поперек груди, развернул его и подставил содрогающееся
в агонии тело под три разом прогремевших выстрела.
   Размахивая деревянным мечом, Хий Рессер издал устрашающий вопль и с такой
силой ударил по голове ближайшего грумманца, что у  того  раскололся  череп.
Впрочем, меч тоже  треснул.  Развернувшись,  Рессер  схватил  острую  щепку,
отколовшуюся  от  игрушечного  меча,  и  воткнул  ее  в  глаз   еще   одному
нападающему, пробив тонкую кость глазницы и поразив противника в мозг.
   Еще один оставшийся в живых курсант, Уод Седир, племянник  короля  Ниуша,
ударом ноги едва не выбил пистолет из руки  какого-то  грумманца.  Противник
выстрелил, но промахнулся. Уод ударил его пяткой под  подбородок,  переломив
шею, потом схватил его пистолет, направил на  стоявшего  рядом  грумманца  и
спустил курок, но вместо выстрела раздался тихий щелчок. В пистолете не было
больше ни одного заряда. Спустя  долю  секунды  Седира  сразила  стрелка  из
стрелочного пистолета.
   - Это должно показать вам, - назидательно произнес Грие, - что стрелок, в
конечном счете, всегда побеждает фехтовальщика.
   Вся схватка продолжалась не больше тридцати секунд. Дункан и Хий  Рессер,
единственные оставшиеся в живых курсанты, стояли бок о бок, прижатые к борту
судна.
   Убийцы Моритани начали подступать к своим жертвам,  бряцая  оружием.  Они
колебались, поглядывая на своего предводителя и ожидая команды.
   - Ты хорошо умеешь плавать, Рессер?  -  спросил  Дункан,  оглянувшись  на
вздымавшиеся за бортом волны.
   - Лучше, чем тонуть, - ответил рыжеволосый.
   Он посмотрел на противников, поднимающих пистолеты, раздумывая, не  стоит
ли рвануться вперед и увлечь с собой хотя бы  одного  из  врагов,  но  потом
отмел эту мысль как неосуществимую.
   Грумманцы прицелились,  держась  на  безопасном  расстоянии.  Неожиданным
ударом Дункан свалил Рессера в море и сам бросился вслед за  ним  в  пучину.
Оба упали в бушующие волны, не видя  земли,  и  в  это  время  на  фальшборт
обрушились пули и стрелы  грумманцев.  Снаряды  падали  в  море,  шипя,  как
рассерженные осы, но молодые люди были уже невидимы для врагов, уйдя глубоко
под воду.
   Вооруженные грумманцы бросились к сломанному фальшборту и  уставились  на
волны бушующего моря. Одна мысль  о  том,  что  для  преследования  придется
нырять, повергла их в ужас.
   - Двоих мы упустили, - сказал Трин Кронос, скорчив недовольную гримасу  и
поглаживая вывихнутое запястье.
   - Так точно, - согласился его громадный бородатый отец.  -  Нам  придется
выбросить за борт тела остальных, когда найдутся эти.

***

   Всякая технология подозрительна и должна рассматриваться как потенциально
опасная.
   Джихад Слуг. "Наставление для наших потомков"

   Пришедшая на Салусу Секундус страшная весть застала Гурни  Халлека  среди
развалин, высившихся поблизости от города-тюрьмы. Решив побыть  один,  Гурни
удалился за город и принялся сочинять балладу об этой  заброшенной  планете,
ударяя по струнам балисета. Кирпич стен превратился в остекленевшую округлую
массу, расплавленную  жаром  прошедшей  здесь  в  древности  волны  ядерного
взрыва.
   Оглядывая холмы и остатки стен, Халлек пытался представить себе роскошный
императорский дворец, высившийся здесь в незапамятные  времена.  Грубоватый,
но звучный голос Гурни разносился над жестким кустарником и сухой  пустыней,
сопровождаемый унылыми звуками музыки. Халлек на мгновение замолчал,  сменил
регистр  на  более  минорный,  чтобы  усилить  настроение,  и  снова   начал
перебирать струны.
   Тучи нездоровых испарений и туманный  воздух  погрузили  Гурни  в  нужное
расположение духа. Его меланхолическая  музыка  действительно  была  навеяна
погодой, хотя люди, сидевшие  в  подземной  крепости,  на  все  корки  кляли
капризный климат Салусы Секундус и ее внезапные бури.
   Однако даже эта адская дыра была лучше, чем работные ямы Гьеди  Первой  в
самую распрекрасную погоду.
   С юга приблизился серый орнитоптер без опознавательных знаков.  Это  была
машина контрабандистов. Топтер подлетел ближе, неистово работая крыльями,  и
приземлился на соляное озеро поблизости от древних руин.
   Халлек сосредоточился на образах, которые хотел вывести в своей  балладе:
блеск и пышность церемоний императорского дворца, странные люди, прибывшие с
дальних планет, блистающие нарядами и куртуазными манерами. Все это кануло в
вечность. Погрузившись в свои мысли, Гурни потер шрам,  оставленный  на  его
лице  ядовитой  лозой.  Эхо  прошедших  времен  начало  окрашивать   мрачную
действительность Салусы в яркие тона былой славы.
   Вдали послышались  громкие  возгласы,  и  Гурни,  подняв  голову,  увидел
человека, бегущего к нему вверх по склону холма. Это был Борк  Казон,  повар
базы. Он размахивал руками  и  что-то  кричал.  Передник  его  был  запачкан
пятнами соуса.
   - Гурни! Доминик погиб!
   Опешив от неожиданности, Гурни повесил  балисет  на  плечо,  уронил  его,
поднял и начал торопливо спускаться вниз. Он едва удержался на ногах,  когда
Казон поведал ему трагическую весть о том, что Доминик  Верниус  и  все  его
товарищи  погибли  во  время  атомного  взрыва  на  Арракисе,  скорее  всего
подвергшись нападению сардаукаров.
   Гурни не мог в это поверить.
   - Сардаукары применили атомное оружие? Едва только эта новость  достигнет
Кайтэйна, как император разошлет по всем планетам своих курьеров, чтобы  все
хорошенько  запомнили,  что  Доминик  Верниус  -  опасный   преступник,   не
прекращавший своей деятельности все прошедшие годы.
   Повар тряс головой,  глаза  его  были  красны  от  слез,  губы  безвольно
обвисли.
   - Я думаю, что Дом сделал это сам. Он  планировал  использовать  семейный
атомный арсенал для атаки на Кайтэйн.
   - Это же безумие.
   - Он был в отчаянии.
   - Атомное оружие против имперских сардаукаров. - Гурни  горестно  покачал
головой, но потом понял, что принимать окончательное решение придется именно
ему. - Мне кажется, что этим не кончится, Казон. Нам надо покинуть лагерь  и
рассеяться. Теперь начнется охота  за  нами.  Император  обязательно  начнет
мстить.
   Весть о гибели предводителя тяжело сказалась  на  настроении  людей.  Все
были потрясены. Так же, как мир Салусы никогда не  сможет  возродить  былого
блеска и славы, так же не сможет существовать и группа контрабандистов. Люди
не смогут обходиться без Доминика. Граф-отступник был душой и движущей силой
своего воинства.
   С наступлением темноты все  собрались  за  столом,  чтобы  обсудить,  что
делать дальше. Несколько человек предложили  Гурни  Халлеку  заменить  графа
Верниуса и стать новым предводителем после того, как погибли Доминик,  Асуйо
и Иодам.
   - Оставаться здесь очень опасно, - сказал  Казон.  -  Мы  не  знаем,  что
известно имперским чиновникам о наших операциях. Что,  если  они  возьмут  и
допросят заключенных?
   - Нам надо сменить дислокацию и продолжать  работу,  -  предложил  кто-то
другой.
   - Какую работу? - не скрывая сарказма,  спросил  его  один  из  старейших
ветеранов. - Мы собрались вместе, потому что нас  позвал  Доминик.  Мы  жили
здесь с ним и для него. А теперь его больше нет.
   Контрабандисты спорили, а Гурни вдруг поймал себя на том, что  улыбается,
думая о детях павшего вождя, живущих при дворе герцога Атрейдеса. От  улыбки
лицо его сморщилось и в старом шраме вспыхнула короткая острая боль.  Халлек
выбросил из головы ненужную мысль и стал вместо  этого  думать  о  том,  что
своей свободой он обязан герцогу Лето Атрейдесу, который в такой  подходящий
момент заказал для своего дворца партию синего обсидиана...
   Гурни принял решение.
   - Я не пойду с вами на  новую  базу.  Нет,  я  собираюсь  отправиться  на
Каладан. Хочу предложить свои  услуги  герцогу  Лето  Атрейдесу.  Там  живут
Ромбур и Кайлея Верниус.
   - Ты спятил, Халлек, - жуя пропитанную смолой щепку, произнес Сциен Траф,
поведя своими могучими вислыми плечами. - Дом всегда заклинал нас  держаться
подальше от Каладана, чтобы не навлекать опасность на его детей.
   - Опасность умерла вместе с Домиником, - возразил Халлек. -  Члены  этого
семейства стали считаться отступниками более двадцати  лет  назад.  -  Гурни
прищурил свои синие глаза. - Все зависит от  того,  насколько  быстро  будет
действовать император. Может быть, я успею приехать на Каладан  раньше,  чем
дети графа  услышат  искаженную  Шаддамом  версию  истории  жизни  их  отца.
Наследники Доминика имеют право знать правду  о  том,  что  случилось  с  их
отцом, правду, а не тот бред, который  скоро  разнесут  по  всем  галактикам
императорские курьеры.
   - Они уже не дети, - заметил Борк Казон. - Ромбуру уже лет тридцать пять.
   - Да-да, - согласился Пен Барлоу. Он глубоко затянулся сигарой и выпустил
в воздух клуб  синеватого  дыма.  -  Я  помню  их,  когда  они  были  меньше
кресел-собак. Такие маленькие ежата, бродившие по дворцу Гран-Пале.
   Гурни встал и повесил балисет на плечо.
   - Я отправляюсь на Каладан и все расскажу наследникам  и  герцогу.  -  Он
поклонился всем на прощание. - Некоторые из вас, несомненно, продолжат  свое
дело. Я  от  души  желаю  вам  удачи,  и  не  забудьте  вывезти  отсюда  все
оборудование, а я.., я больше не хочу быть контрабандистом.
   Прибывший в муниципальный космопорт Кала Гурни имел с собой только  смену
белья и горсть соляри - свою долю в доходах от контрабанды - и свой  любимый
балисет. Привез он также рассказ о судьбе Доминика Верниуса и воспоминания о
нем. Он рассчитывал, что этого будет достаточно для того,  чтобы  попасть  в
герцогский замок.
   Во время путешествия по свернутому пространству Гурни много пил и играл в
казино лайнера, балуемый стюардами. Там он встретил привлекательную женщину,
которая  решила,  что  его  песни  и  остроумие   -   неплохая   компенсация
изуродованного шрамами лица. Она пробыла с  Халлеком  все  те  дни,  которые