канностью манер.
   Билли обошел прилавок и  приблизился  к  двум  модницам,  одетым  одна  в
розовые, а другая в голубые тона. В этот момент  он  с  досадой  подумал  об
убожестве своей одежды.
   - Могу я  вам  чем-нибудь  помочь,  сударыни?  -  спросил  он  как  можно
галантнее, изобразив при этом сладчайшую улыбку. Кристал бегло взглянула  на
него и тотчас же отвернулась.
   - Вряд ли. Не могу понять, с чего это Кендиз решила зайти сюда.
   - Никогда нелишне сделать выгодную покупку, Кристал, -  чуть  смутившись,
ответила Кендиз.
   Впрочем, ее смущение не шло ни в какое сравнение с тем смятением, которое
испытал Билли, увидев, что молодью женщины повернулись к двери, и слушая,  с
каким раздражением Кристал отчитывала подругу:
   - Право, Кендиз! Твой отец не менее богат, чем мой. Когда мистер Мейтленд
просил, чтобы я сопровождала тебя при посещении  магазинов,  я  не  могла  и
предположить, что тебя заинтересуют места вроде этой дыры.
   Билли рассвирепел. Чванливые, высокомерные сучки! Он готов был вышвырнуть
Кристал Лонсдейл на улицу. Однако он знал, что отец сломает об него хлыст за
один только дерзкий взгляд в ее сторону. Она была на короткой ноге с  семьей
Мейтленда. А Джекоб Мейтленд баснословно богат. И к тому же  он  был  именно
тем самым человеком, кому Сэм Андерсон основательно задолжал.
   Билли вернулся за прилавок и снова опустился на стул. На его побледневшем
от гнева лице проступили веснушки.
   Билли пошел бы на все, чтобы быть таким же богатым, как  Мейтленд.  Билли
всегда завидовал Мейтлендам. Он до сих пор помнил тот день, когда пятнадцать
лет назад Мейтленды появились в Мобиле.  Билли  тогда  приехал  с  отцом  на
пристань, чтобы принять партию товара. Большой корабль только что  причалил.
Его единственными пассажирами были Джекоб с женой и двумя сыновьями. Билли с
благоговением смотрел на их богатую одежду,  на  ожидавшую  их  великолепную
карету и многочисленные сундуки и корзины с имуществом.
   О Джекобе Мейтленде говорили,  что  деловые  интересы  его  исключительно
обширны и что он один из богатейших людей в мире. Он  владел  недвижимостью,
рудниками, шахтами, железными дорогами  и  имел  капиталовложения  по  всему
миру. Этого Билли не знал, но у него не  было  сомнений,  что  Мейтленд  был
самым богатым человеком в Алабаме.
   Джекоб Мейтленд относился к числу  людей,  которым  не  обязательно  было
находиться на Юге, пока здесь шла война, ибо они могли жить в  любом  уголке
мира. Тем не менее он предпочел стать южанином и поддерживать Юг.  Поддержка
его выражалась не только в деньгах, но и  в  том,  что  он  отправил  своего
младшего сына Закари в армию. Старший сын остался при нем,  чтобы  управлять
семейными делами. Так что здесь находился человек,  которому  Билли  страшно
завидовал, - Брэдфорд Мейтленд. Он владел всеми этими  деньгами,  мог  жить,
как ему хотелось, и путешествовать, но всему свету.
   Хорошо  быть  одним  из  Мейтлендов!  Как  здорово  быть  сыном   Джекоба
Мейтленда! Билли с детства мечтал об этом.  Правда,  он  давно  выбросил  из
головы эти дурацкие мысли, но зависть мучила его по-прежнему.
   Он насторожился, услышав донесшиеся до него слова.
   - Вон, посмотри, сюда  приходит  даже  такая  шваль,  как  Шеррингтон,  -
презрительно сказала Кристал.
   - Ты имеешь  в  виду  того  беднягу,  которого  показывала  мне?  Который
валяется в переулке?
   - Да, того отвратительного пьянчужку... Это Уильям Шеррингтон...  Кстати,
он живет всего в миле  от  "Золотых  дубов"...  Не  понимаю,  почему  Джекоб
Мейтленд не прогонит этого типа со своей земли!
   - Наверно, жалеет его, - проговорила Кендиз.
   - Господи, Кендиз! Нашла кого жалеть! Давай побыстрее уйдем отсюда,  пока
нас никто не заметил.
   "То-то, - ухмыльнулся Билли. -  Катитесь  отсюда,  принцессочки  поганые,
пока ваши спесивые дружки и подружки не увидели вас. Сучки паршивые!"
   Кровь  у  него  закипела,  когда  он  услышал  новость  об  отце  Анджелы
Шеррингтон. На эту дикую, своенравную девчонку он уже  давно  глаз  положил.
Хотя ей исполнилось всего четырнадцать лет, за последнее  время  она  как-то
неожиданно налилась соками и стала самым соблазнительным  кусочком  из  всех
девчонок этого фермерского отребья.
   Билли едва узнал ее, когда несколько месяцев назад Анджела вошла к нему в
лавку. Куда девался худенький подросток с  нечесаными  каштановыми  патлами!
Формы ее тела округлились, изменилось и повзрослело лицо. Анджела Шеррингтон
стала откровенно хорошенькой! Глаза ее походили на  темно-фиолетовые  озера,
окруженные густыми черными ресницами. Билли  никогда  раньше  не  доводилось
видеть глаз такого цвета. Они манили, звали и околдовывали.
   После того дня Билли зачастил на ферму Шеррингтона.  Прячась  за  кустами
можжевельника,  которые  образовывали  густую  изгородь  перед  домиком,  он
наблюдал за тем, как Анджела работает в поле  со  своим  отцом.  Она  обычно
носила брюки в обтяжку и хлопчатобумажную рубашку  с  закатанными  рукавами.
Билли не мог отвести глаз от округлых ягодиц, когда  Анджела  наклонялась  к
земле.
   Билли с трудом дождался прихода отца. Выскочив  из  лавки,  он  в  первую
очередь  удостоверился  в  правильности  слов  Кристал  о  том,  что  Уильям
Шеррингтон валяется в переулке пьяный.
   Момент был исключительно удобный. При мысли о  том,  что  Анджела  сейчас
одна в своей хибаре, у Билли заныло в чреслах.  Сейчас  он  возьмет  ее!  Он
мысленно представил себе, как она будет извиваться под ним. Он будет  первым
- ведь это исключительно важно! Господи, у него нет сил терпеть!
   Билли остановил лошадей и соскочил с отцовской повозки.
   - Ты далековато заехал. Билли Андерсон, - услышал он.
   Билли усмехнулся. Кажется, она собирается сопротивляться. Ну что  ж,  тем
больше удовольствие.
   - Это у тебя что - такое приветствие? - возмущенно спросил он.
   Билли посмотрел на ружье, которое было нацелено на  него,  затем  перевел
взгляд на стройные округлые бедра,  обтянутые  брюками,  на  туго  натянутую
рубашку. Крепкие груди, кажется,  грозили  прорвать  грубую  ткань  рубашки.
Лифчика на ней, по всей видимости, не было.
   - Что ты здесь делаешь, Билли?
   Он поднял глаза на ее  лицо,  которое  даже  испачканное  сажей  и  мукой
оставалось красивым, встретился с ее взглядом. Увиденное поразило  его.  Что
такое? Она смеялась над ним?
   - Я пришел с визитом, - сказал Билли, нервно проводя рукой по волосам.  -
А что здесь плохого?
   - С какого это времени ты начал приходить с .визитами? Я  всегда  считала
тебя типом, который трусливо прячется за кустами и боится  высунуть  нос,  -
ответила Анджела.
   - Выходит, ты знала об этом? - спросил он ровным голосом, хотя  щеки  его
покрылись предательским румянцем.
   - Еще бы! Десятки раз видела, как ты прятался вон там. -  Она  кивнула  в
сторону можжевельника. - Зачем ты меня выслеживаешь?
   - Разве ты не знаешь?
   Индиговые глаза Анджелы открылись еще шире  и  потемнели.  Теперь  в  них
нельзя было обнаружить и следов смешинок.
   - Только посмей. Билли! Только посмей!
   - Ты ведешь себя как-то не по-соседски, - осторожно сказал он,  глядя  на
ружье, которое Анджела крепко держала в руках.
   - Никакой ты не сосед, и мне совсем не нужны такие соседи.
   - Я пришел просто навестить тебя... Посидеть, немного покалякать.  Почему
бы тебе не опустить это чертово ружье и... . - Ты  сам  сказал,  зачем  сюда
пожаловал. Билли, не надо вешать мне лапшу на  уши,  -  холодно  проговорила
Анджела. - Я не выпущу ружье из рук. И мой тебе совет, побыстрее уноси  свою
тощую задницу туда, откуда приехал!
   - Фи, какая ты грубая и недоступная сучка! - фыркнул он.
   Она улыбнулась, продемонстрировав ослепительно белые зубы:
   - Считаю это комплиментом.
   Билли решил испробовать другой подход:
   - Ну ладно.  Если  ты  знаешь,  зачем  я  пришел,  так  почему  ты  такая
нелюбезная? Я ведь не просто хочу позабавиться с тобой. Я стану заботиться о
тебе. Ты поселишься в городском доме, уедешь  с  этой  фермы,  и  жить  тебе
станет гораздо легче.
   - А что я должна буду делать, чтобы получить эту легкую жизнь?
   - Ты сама знаешь ответ.
   - Да, верно. Знаю. И мой ответ - нет!
   - А для кого, черт возьми, ты так бережешь  себя?  -  спросил  Билли.  На
веснушчатом лице его проявилось раздражение, смешанное с недоумением.
   - Будь уверен, не для таких, как ты.
   - Ты можешь мечтать лишь  о  том,  чтобы  выйти  замуж  за  какого-нибудь
грязного фермера. И всегда будешь жить так же, как сейчас. Ты этого хочешь?
   - Я не жалуюсь, - уклончиво сказала она.
   - Ты врешь! - рявкнул Билли и двинулся к ней.
   - Не подходи ближе! - Голос ее зазвенел. Девушка  смотрела  прямо  в  его
злые глаза. - Предупреждаю, что подстрелю тебя не моргнув глазом!
   Мне осточертели парни, которые считают, что тут же поимеют меня, стоит им
лишь попросить! А большинство даже не просят, а норовят  сразу  облапать!  Я
сыта этим по горло, слышишь? У меня нет сил для отпора... Но у  ружья  есть!
Оно разнесет твою самодовольную башку! Поэтому тебе лучше уматывать  отсюда,
пока этого не случилось!
   Билли попятился назад, ясно осознав, что слова Анджелы отнюдь  не  пустая
угроза. Проклятая ведьма!
   - Ты еще окажешься подо мной, попомни это! - в  бешенстве  выкрикнул  он,
карабкаясь в повозку. - Сейчас ты имеешь дело с мужчиной, а не с мальчишкой.
   Она засмеялась.
   - Я еще ни разу не  стреляла  в  человека,  но  все  когда-то  происходит
впервые! Не возвращайся сюда, Билли, а то как бы тебе не оказаться первым!
   - Я вернусь! - пообещал он. - И я буду первым. Только не в этом смысле, а
в другом. Я поимею тебя, Анджела Шеррингтон! Обещаю это!
   Билли Андерсон хлестнул лошадей и  умчался  прочь,  увозя  с  собой  свою
ярость.

Глава 3

   Анджела захлопнула дверь, задвинула  засов  и  бессильно  прислонилась  к
стене. Сердце бешено колотилось и  норовило  выпрыгнуть  из  груди.  Анджелу
душил гнев, как всегда, когда ей случалось сталкиваться с парнями, подобными
Билли. Они что - считают ее  шлюхой?  Конечно,  считают.  Иначе  почему  они
постоянно норовят схватить и облапить ее?
   Анджела тяжело вздохнула. Она вдруг поняла, что винить может только себя.
Она привыкла наказывать мальчишек, которые осмеливались дразнить  ее.  Тогда
они лишь дразнили ее. Это была демонстрация силы с обеих сторон.  Но  сейчас
ей становилось все труднее побеждать в таких  схватках.  Мальчишки,  которые
уходили от нее с расквашенными носами, постепенно превращались в мужчин.
   Анджела росла  без  матери  и  чувствовала  себя  неуютно  в  девчоночьей
компании.  Она  предпочитала  бегать  с  мальчишками,   но   постепенно   их
поддразнивания  и  приставания  становились  все  невыносимей.  Девчонки  ее
возраста с ней не общались, темнокожие девочки сторонились  ее,  потому  что
она белая. Ее единственной подругой была Ханна, добросердечная и  отзывчивая
негритянка-толстушка.
   Раздался стук в дверь. Анджела вздрогнула и схватилась за  ружье.  Неужто
Билли вернулся?
   -  Это  я,  девочка.  Тот  парень  укатил.  Узнав  голос  Ханны,  Анджела
распахнула дверь и вышла на крыльцо.
   - Эта свинья имела наглость...
   - Я знаю, мисси... Я знаю. -  Чтобы  успокоить  Анджелу,  Ханна  говорила
спокойным, ласковым тоном. - Этот мальчик проехал мимо меня по дороге, потом
обратно.  Я  спряталась  за  деревьями,  а  потом  за  домом...  Вдруг  тебе
потребуется помощь!.. Господи, хозяин Мейтленд  не  потерпит  этого,  он  не
потерпит, - пробормотала Ханна себе под нос.
   - Что? - Ничего, мисси, ничего, - быстро проговорила  Ханна,  Она  обняла
Анджелу за плечи и  усадила  ее  на  ступеньки  крыльца.  -  Ты  растешь  на
глазах... Да-да, растешь и взрослеешь.
   Анджела впервые встретилась с Ханной  пять  лет  назад,  когда  немолодая
чернокожая женщина вышла из можжевеловой  рощи  между  "Золотыми  дубами"  и
маленькой фермой Шеррингтона и сказала, что она заблудилась и  что  едва  не
теряет сознание от жары. Анджела пригласила ее к себе  в  дом  отдохнуть.  А
затем Анджела показала Ханне обратную дорогу к "Золотым дубам".
   Анджела не могла понять, каким образом служанка из "Золотых дубов"  могла
заблудиться. Ей лишь  нужно  было  все  время  идти  вдоль  реки.  Плантация
располагалась немного в стороне от реки Мобил, и ее  было  видно  с  берега.
Вдоль реки тянулась длинная аллея огромных раскидистых дубов,  которая  вела
прямо к усадьбе Метлендов.
   К удивлению Анджелы, спустя  неделю  Ханна  появилась  с  мешком  муки  и
корзиной яиц. Она заявила, что хочет отблагодарить Анджелу  за  то,  что  та
спасла ей жизнь! Как Анджела ни протестовала, Ханна настаивала на  том,  что
долги следует платить.
   Уильям Шеррингтон счел все это забавным и не видел  причины  отказываться
от продуктов. Еда есть еда, а у Шеррингтонов с этим обычно было негусто.
   -  Женщина  считает,  что  должна  отдать  долг...  С  какой  стати   нам
отказываться? - смеялся Уильям. - Мы же не подаяние принимаем.
   После этого Ханна  стала  приходить  к  Анджеле  каждый  месяц  и  всегда
что-нибудь  приносила.  Перво-наперво  это  была  еда,  а  с  началом  войны
прибавились еще и булавки, соль, спички, ткани. Сейчас многие вынуждены были
обходиться без этих таких необходимых вещей.
   Все, что Ханна приносила, она брала из хозяйства Мейтлендов,  говоря  при
этом, что добро никогда не должно пропадать.  Каждый  месяц  Анджела  давала
себе слово не брать украденное, но Ханне всякий раз удавалось уговорить ее.
   Анджела  испытывала  особое  расположение  к  Ханне,  своей  единственной
знакомой из числа женщин. Для нее не имело значения, что цвет кожи Ханны был
иным. Они обе относились к женской половине  рода  человеческого  -  молодая
девушка и женщина, втрое старше ее, - и им было о чем поговорить.
   Чарисса Шеррингтон сбежала от мужа через год после рождения Анджелы.  Она
пыталась забрать дочь с собой, но отец настиг  беглянку  и  вернул  Анджелу,
возможно, надеясь  тем  самым  вернуть  и  Чариссу.  Однако  она  так  и  не
вернулась.
   Анджела иногда задумывалась, что бы с  ней  было,  если  бы  отец  их  не
настиг. И как  сейчас  выглядит  мать.  Отец  растил  Анджелу  один,  что  и
объясняло отсутствие у нее женских привычек и наклонностей.
   Анджела рассказывала Ханне о своих девичьих проблемах, которыми могла  бы
поделиться с матерью, но не смела рассказать отцу.  Среди  прочих  тайн  она
поведала ей и о своей влюбленности в Брэдфорда Мейтленда. Правда,  это  было
еще в прошлом году, до того, как Ханна сообщила ей ужасную правду о  старшем
сыне Джекоба Мейтленда.
   - А к тебе только этот  парень  пристает?  -  спросила  Ханна,  возвращая
Анджелу к событиям сегодняшнего дня.
   - Билли - единственный, кто приходит сюда, но пристает ко мне  не  только
он. У Ханны округлились глаза.
   - Что ты имеешь в виду, дитя мое? Обычно Анджела стеснялась  рассказывать
Ханне о своих потасовках с мальчишками.  Но  после  пережитого  сегодня  она
решилась.
   - Я давно отбиваюсь от этих сопливых  скотов,  которые  постоянно  лапают
меня.
   - Господи, мисси Анджела! - воскликнула Ханна. - Почему же ты  раньше  не
говорила мне об этом?
   - Это случается только тогда, когда я выбираюсь в город. А здесь  я  могу
сама за себя постоять...  Но  я  больше  не  собираюсь  с  ними  драться!  Я
собираюсь использовать эту штуку! -  возбужденно  сказала  Анджела,  касаясь
отцовского ружья.
   - Кто из ребят пристает к тебе?
   - Мальчишки, которых я знаю с детства.
   - А как их зовут? - настаивала  Ханна.  Анджела  наморщила  лоб,  пытаясь
вспомнить имена.
   - Джуд Холт и Сэмми Сампер, - проговорила она и после паузы добавила:
   - Еще братья Уилкокс и Бобо Делерон... Я их  несколько  раз  как  следует
поколотила.
   - А тот, что сегодня прикатил к тебе? Как его зовут?
   - Билли Андерсон... А почему  ты  спрашиваешь  обо  всем  этом?  -  вдруг
заинтересовалась Анджела.
   - Просто хочу знать, - уклонилась от прямого ответа Ханна. - А  где  твой
отец? Почему он не прогнал этого Билли Андерсона?
   - Он остался на ночь в городе и до сих пор не вернулся.
   - Выходит, он оставил тебя одну?
   - Да, но...
   - О Боже! - воскликнула Ханна и тут же поднялась. - Я должна идти.
   - Постой, Ханна! Ты случайно, спичек не принесла?  -  крикнула  ей  вслед
Анджела.
   - Да, они в корзинке на крыльце, - не оглядываясь,  ответила  Ханна.  Она
направилась в сторону "Золотых дубов".
   Анджела покачала головой. Что это сделалось с Ханной? Похоже, визит Билли
расстроил ее больше, чем саму Анджелу.

***

   На обратном пути в город Билли без конца хлестал бедных кобыл, вымещая на
них свою злость. Он не простит этого Анджеле!  Сделать  из  него  посмешище!
Билли никогда еще не был в такой ярости - разве что один раз в прошлом году,
когда отец  запер  его  в  комнате,  чтобы  он  не  сбежал  и  не  записался
добровольцем в армию. Тогда ему было семнадцать лет, и он так хотел  воевать
и стать героем.
   Сейчас все было гораздо хуже. Анджела  принудила  его  к  бегству,  и  он
выглядел как последний трус. Ему надо было вырвать  это  проклятое  ружье  и
задать девчонке трепку... А потом завалить ее на землю, спустить брюки с  ее
круглой попки и сделать то, зачем и ехал.
   Страдая от пережитого унижения и  мчась  во  весь  опор.  Билли  едва  не
врезался в едущий навстречу экипаж. Он громко выругался, но тут же  прикусил
язык, и щеки его вспыхнули,  когда  он  увидел,  кто  находится  в  экипаже.
Кристал Лонсдейл и Кендиз Тейлор едва посмотрели  в  его  сторону.  А  Билли
снова отчетливо вспомнил их утренний приход в его лавку.
   Должно быть, Анджела сейчас так же потешается над ним, как и Кристал.  Но
смеяться ей осталось недолго. Он  возьмет  Анджелу.  Больше  ей  не  удастся
сделать из него посмешище.

Глава 4

   Добрую милю до "Золотых дубов" Ханна не шла, а почти бежала. Она не стала
входить через  черный  ход,  а  прошла  через  парадную  дверь  и  сразу  же
направилась в кабинет хозяина. Хозяин Джекоб наверняка  рассвирепеет,  когда
она ему все расскажет.
   Ханне было слышно, как Кендиз Тейлор и Кристал Лонсдейл играли в гостиной
в трик-трак. Кендиз и ее отец  уже  две  недели  были  почетными  гостями  в
"Золотых дубах", однако  время  их  пребывания  подходило  к  концу,  и  они
собирались вскоре вернуться в Англию. Кристал  Лонсдейл  уже  несколько  лет
была частым гостем в "Золотых дубах", а для ее брата Роберта это был  второй
дом. Роберт присоединился к алабамским  войскам  вместе  с  Закари,  младшим
сыном Джекоба, едва лишь началась война. Под командованием Брэкстона  Брэгга
они охраняли побережье между Пенсакола и Мобилем.  Роберт  остался  охранять
Мобильский залив, а Закари ушел с Брэггом,  когда  тот  принял  командование
Теннессийской армией. Боже, защити и спаси их, в который раз подумала Ханна.
   Ханна тихонько  постучала  в  дверь  кабинета  и,  услышав  "да"  Джекоба
Мейтленда, вошла. Она  остановилась  перед  письменным  столом,  за  которым
Джекоб, как обычно после полудня,  изучал  толстый  гроссбух.  Он  не  сразу
поднял на Ханну глаза, и она терпеливо ожидала, когда  хозяин  оторвется  от
книги.
   Ханна знала, что Джекоб  страшно  огорчится,  и  это  было  очень  плохо.
Несколько лет назад  с  ним  случился  удар,  от  которого  он,  к  счастью,
оправился, и сейчас ему нужно  беречься.  Большую  часть  своих  дел  Джекоб
перепоручил сейчас другим.
   Ханна умрет, если что-то случится  с  Джекобом  Мейтлендом.  Она  слишком
хорошо помнила, что за жизнь была до того, как он приехал в "Золотые  дубы",
купил землю, поместье и всех рабов. До его прихода вся жизнь была  заполнена
страхом: страхом, что продадут  на  сторону  кого-нибудь  из  членов  семьи,
страхом перед предстоящим наказанием и поркой.
   Сейчас рабы вовсе не чувствовали себя рабами, и это было заслугой Джекоба
Мейтленда. Ханна твердо знала, что не было